Save my soul

Грузовик подбросило в очередной раз, и Люси ударилась головой о боковое стекло. Она даже не почувствовала боли. То, что творилось в душе, было куда страшнее. Она провалилась в забытье, как только Жерар с Коброй вывели её из зала. О том, как её тащили из здания, она уже ничего не помнила. Люси припоминала только, что откуда-то взявшийся Стинг подошёл к ней и сорвал цепочку с её шеи. - Чтобы ничто не напоминало о прошлом, - сказал он ей. Или что-то ещё в этом роде. Люси пыталась возразить, но её уволокли прочь. Очнулась она уже в грузовике, который ехал куда-то и жутко трясся. Неужели от дорог вообще ничего не осталось? Хартфилия с глупой надеждой дотронулась до шеи. Цепочки действительно не было. От этого стало ещё тяжелее. Ей уже в сотый раз вспомнилось спокойное лицо Уртир и её грустная улыбка. Люси увидела эту женщину впервые, но ей казалось, что они были давным-давно знакомы. Правду говорят, что на лице человека, который вот-вот должен умереть, появляется особый отпечаток. То же самое мелькнуло и в глазах Уртир. Для чего она это сделала? Должно быть, любила бедную Мелоди больше жизни. Точно так же, как Лейла Хартфилия, мама, любила чудовище, которое упорно называла своей дочерью. Поэтому и здоровье не выдержало. Уже после родов она серьёзно заболела. Сколько раз мама случайно касалась Люси, а потом в жутких конвульсиях падала на пол? Ни один организм не выдержал бы такого. Мама могла бы отказаться от ребёнка. Или убить. И спастись самой, выжить. Но она не сделала этого. Почему? Потому что... Любила? Не смогла бы жить без дочери? Значит, и Уртир не смогла бы. Люси не заметила, что давно уже плачет. Слёзы безостановочно лились, а глаза начинало щипать. А Мелоди? Каково теперь будет ей? Люси прекрасно помнила, что чувствовала, когда из дома выносили черный гроб. Она ничего не ела, не пила, не могла ни спать, ни делать что-либо другое. Просто не могла жить. Она мечтала как можно скорее умереть, она молилась о своей смерти. Не услышали. Люси даже пыталась повеситься на полотенце в ванной, но в последний момент побоялась оттолкнуть табурет ногами. Потом она долго лежала в темноте на холодном кафельном полу, слёзы уже не текли, а над головой болталась петля из белого полотенца с узором в виде сине-зелено-жёлтых цветочков. Оно было маминым любимым. Люси тяжело, прерывисто вздохнула. Нос отёк от рыданий, дышать было сложно. Жаль, наверное, что не хватило тогда смелости прыгнуть со стула. Мир, наверное, стал бы куда лучше. Многие люди до сих пор были бы живы. А Босс не заполучил бы опасное оружие в виде её (проклятия) способности. Должно быть, теперь Мелоди винит Люси и Юкино в смерти Уртир. И себя, конечно, тоже винит. - Это всё не то, - вслух страшным голосом проговорила Люси, вдруг почувствовав перекрывающий отчаяние горячий прилив злобы. Она вспомнила кошмарный оскал Босса. Да, это отвратительное подобие милой улыбки. Она была готова поклясться, что видела клыки. Кажется, у него ещё и серьга в ухе была. В левом. Или правом. Левом. Или правом. Какая, к черту, разница?! Вот кого нужно обвинять! Люси подумала о Миднайте. Так, кажется, звали того несчастного. Она даже не может вспомнить, как он выглядит. Выглядел. Люси помнила только труп на кристально-чистых белых плитах. И кровь, которая лилась без остановки. Скорее всего, Стинг уже забыл имя того, кого решил пристрелить забавы ради. Хартфилия подумала, что Эвклиф наверняка был бы счастлив, если бы смог получить её проклятие себе. Для кого проклятие, а для кого дар... - Да чтоб ты сдох, ублюдок, - едва сдерживаясь, чтобы не закричать в голос и не зарыдать, прошептала Люси. Рука сжалась в кулак. А что если воспользоваться особенностью своей кожи? Осторожно пожать Стингу горло и понаблюдать, как ему самому понравится отбрасывать коньки в страшных мучениях? Ну и чем она тогда будет отличаться от него?.. Громко застонав, Люси стиснула руками виски. Голову пронзило острой болью, а перед глазами снова потемнело. Запуталась. Надоело. Что делать? А никто не скажет, что делать. Никто и не знает, что теперь можно сделать. Бороться? Не падать духом? А какой в этом смысл? Если бы была хоть какая-то надежда, хоть проблеск этой самой гребаной надежды... Люси вдруг вспомнилась улыбка Роуга и его прищуренные красные глаза. А, быть может, надежда и есть? Маленькая, ненадежная, худая, прямо как несчастная Юкино, которой уже и в живых-то наверное нет. Но всё же это лучше, чем пустота. До появления Роуга было так пусто и безнадежно, а теперь... Грузовик остановился так, что Люси полетела на пол. - Приехали, - мрачно возвестил её Жерар, открывший дверь. - Вылезай. Люси осторожно выбралась из кузова, ослабевшие ноги подкосились, и она чуть не упала. Жерар среагировал моментально, резко схватив её за плечо. Хартфилия поморщилась. От его пальцев точно останутся синяки. - Шевелись, - всё тем же тоном произнес Жерар, отпуская её. - Я не знаю, куда идти, - устало напомнила Хартфилия. - Иди за мной, блондинка, - позвал Кобра. - Попробуешь что-нибудь выкинуть - будешь сама соскребать свои мозги с дорожки! Люси осторожно скосила глаза на свою прядь волос, которая лезла в глаза, и заправила её за ухо. И правда, они светлые. Возможно ли было забыть, какого цвета твои волосы? Как оказалось, вполне. Да чего там, пару дней назад она и имя-то вспомнить не могла. Дорожка, он сказал? Хартфилия посмотрела под ноги. Надо же, асфальт. Уцелевший. И куда же ведет эта самая дорожка? Люси наконец-то подняла голову и увидела большое серое трехэтажное здание, чем-то напоминающее крепость. Оно было обнесено забором с колючей проволокой. Прямо как тюрьма. Должно быть, оно и было тюрьмой когда-то. Крепость одиноко стояла, возвышаясь огромным прямоугольником над развалинами и пустырями. Боже, во что они превратили Фиор! Разгромили всю страну... Хартфилия заметила в отдалении маленькие страшные постройки. Должно быть, это казармы. - Ты будешь ноги переставлять? - раздраженно спросил Жерар, ткнув её чем-то в спину. Люси неожиданно захотелось развернуться и вцепиться в него, дотронуться до незащищенных мест и этим убить его. А потом... А что потом? Здесь еще есть Кобра, который что-то там про мозги говорил. Более того, наверняка повсюду полно солдат. Да и куда бежать, даже если она каким-то чудом справится и с Коброй, и с Жераром? - Только попробуй что-нибудь сделать! - словно прочитав её мысли, немного напряженно повторил Кобра. Должно быть, ему страшно было идти первым и знать, что она прямо за его спиной. Многие солдаты из тех, кого она видела, не сильно старше её. Да тот же Босс! Ему на вид лет 19-20, не больше. И Роугу примерно столько же. А ещё Кобра, Ангел, Мелоди... Даже Жерару тридцати нет! Кого они набирали в армию? Всех желающих? Всех, кто не захотел умирать? Тогда больше половины солдат просто неопытные, ничего не смыслящие в военном деле... - Ты будешь идти или нет? - повысил голос Жерар. - Отвали! - не выдержала Люси и тут же сама испугалась. Кобра, вытаращив глаза, повернулся к ней. - Дай-ка я разберусь, давно мечтаю! - воодушевился он. - Босс сказал не трогать её, - холодно напомнил Жерар. - Хартфилия, еще слово скажешь, и я сам разбираться буду. - Я знаю, ты это умеешь. Как с Мелоди, - не в силах сдержаться, выпалила Люси. - Мелоди я почти не трогал, - с явной угрозой произнес синеволосый. - Последний раз предупреждаю, еще одно слово - и ты пожалеешь. - Да что ты её пугаешь? Врежь ей и не разглагольствуй! - надрывался Кобра, у которого руки так и чесались. - Развернись и шагай, - коротко сказал Жерар. - А чё я тебя слушаться должен? - взбунтовался вдруг молодой солдат. Люси давно уже было интересно, почему он позволяет Жерару помыкать собой и не возмущается. - Не слушайся, - процедил синеволосый. - Тогда я пристрелю тебя и скажу, что ты пытался освободить девчонку. Кобра метнул на Жерара полный гнева и ненависти взгляд, но, к удивлению Люси, развернулся и потопал вперёд. Внутри крепости оказалось на удивление тихо и прохладно. Люси и сопровождающие прошли по пустому первому этажу, поднялись по лестнице и оказались на втором. Хартфилия замерла от удивления. Белые панели на стенах, ковёр (ковёр, красный ковёр?!) под ногами, по периметру стояли диваны (с бархатными подушками и пуфиками?!). - Что за чёрт? - вырвалось у Люси. - Это что, награбленное вами? Такие, значит, у вас спартанские условия, да? - Я здесь не живу, - холодно сказал Жерар. - Вперед! - А где ты живешь? - подумав, что хуже уже не будет, спросила Хартфилия. - На первом этаже. Там комнаты раза в два меньше палаты, где ты сидела, - с явной неохотой отозвался солдат. - Хватит болтать, - прибавил он, заметив, что Кобра с удивлением оглядывается. - Здесь живёт Босс? - не умолкала Люси. - Угадай, - устало ответил Жерар. Кобра снова оглянулся и выкатил глаза. Люси подумалось, что он может доложить Боссу. А что, разве им запрещено с ней разговаривать? - Твоя комната здесь, - сказал Жерар, указав на дверь из красного дерева. - Там у тебя есть всё, что необходимо. Босс сегодня ждёт тебя на ужин. Прежде чем Люси успела как-нибудь отреагировать, он втолкнул её в комнату и закрыл дверь. Люси так и осталась стоять на пороге, раскрыв рот. Огромная кровать. Покрывало, расшитое золотой нитью. Стеклянная миска со свежими фруктами на прикроватной тумбочке. Белый пушистый ковёр на полу. Приоткрытая дверь в... Ванную? Настоящую ванную, не грязную душевую. Гигантский дубовый платяной шкаф. Люси непроизвольно потёрла глаза. Великолепие комнаты никуда не делось. Кровать всё так же стояла на своём месте. Дверь в ванную по-прежнему была приоткрыта. Так вот, значит, что происходит! ОНИ разрушают города, мародерствуют, тащат награбленное к себе в логово, а народ оставляют в нищете, рассказывая им что-то про новый, лучший, чистый, справедливый мир. Да какая, к чёрту, справедливость?! Люси захотелось что-нибудь сломать, разбить, выбросить, разорвать... Она схватила миску с тумбочки и швырнула в стену. Послышался звон битого стекла. Мандарины, яблоки, персики покатились по ковру в разные стороны. Резко, с хрипом выдохнув, Люси замерла посреди комнаты. Легче не стало. Она посмотрела на осколки, на фрукты и подобрала самое спелое яблоко. Есть ей всё-таки очень хотелось. Она с хрустом откусила от него. По подбородку полился сладкий сок. Не сдерживаясь, Люси с каким-то животным наслаждением расправилась с яблоком, потом схватила еще одно. Съев и второе, она остановилась и с отвращением посмотрела на свои липкие руки. Чёрт. А ведь именно этого от неё и хочет Стинг. Рассчитывает купить её подарками, вкусной едой и роскошью. Должно быть, специально так долго держал её в скотских условиях, чтобы теперь предстать перед ней избавителем. Вот же тварь! Снова тяжело вздохнув, Люси отрешенно огляделась по сторонам. Ей на глаза снова попалась приоткрытая дверь. Надо помыться, что ли. Ванна была действительно огромной. Такой даже у Хартфилии дома не было, хоть отец и зарабатывал прилично. Люси передернуло от воспоминания об отце. Она поймала себя на страшной мысли, что и ему желает смерти. Помотав головой, Хартфилия влезла в ванну и открыла кран с горячей водой. На бортиках стояло множество пузырьков с шампунями, бальзамами, гелями и пенами для купания. Не удержавшись, Люси открыла некоторые из них. Ванная наполнилась приятными ароматами цветов и трав. - Демон, - пробормотала Люси, подумав о Стинге. Не следовало ей ни яблоки есть, ни в ванне нежиться, ни намыливать волосы шампунем с лёгким запахом крапивы. Именно этого он и добивается. Но сделанного уже не воротишь, она была просто не в силах отказаться. Люси потянулась, вылезла из горячей воды с пушистой пеной, вытерлась белым полотенцем (настоящим! махровым! полотенцем!) и вернулась в комнату. Огромный шкаф тут же притянул её взгляд. Туда она ещё не заглядывала. С каким-то бессознательным опасением Люси медленно подошла к шкафу, приоткрыла дверцу и охнула от неожиданности. Она не удивилась так, даже если бы там лежали расчлененные люди, от Стинга ожидать можно и такого. Платья. Шёлковые, хлопковые, шерстяные. Чёрные, жёлтые, белые, красные, синие, с цветочками, с брошками, с шарфиками, короткие, длинные... Люси резко захлопнула шкаф. Ну уж нет! Здесь она вполне в силах справиться с искушением. Стинг её, кажется, на ужин ждёт? Ну и пошёл он к чёрту! Она вернулась в ванную, подобрала с пола свою чёрную рубашку и снова влезла в неё. Либо она пойдёт в таком виде, либо не пойдёт вообще. Хартфилия оглянулась в поисках часов. Ничего похожего в комнате не оказалось. Ну и когда же этот самый ужин? Впрочем, не так уж важно. Люси покосилась в сторону окна (гораздо шире, чем в камере, и решётки нет, какое счастье). Серое небо. Кажется, уже почти вечер. Часов шесть-семь, должно быть. Интересно, куда подевалось солнце? Оно давно уже не показывается. Его тошнит от того, что происходит? Настолько плохо стало, что оно завернулось в облака и не выходит? Хартфилия снова огляделась по сторонам, а потом уселась на кровать. Мягкая какая. Прямо провалиться в матрас можно. Не то что недоразумение в палате-камере. Стинг хочет, чтобы она убивала за еду и роскошь. Да лучше до конца дней прожить в псевдодурдоме и сдохнуть на железной кровати, накрывшись рваным грязным носовым платком! В дверь постучали. С каких пор к ней стучатся? Она вдруг очень важной особой заделалась? - Он ждёт, - коротко сказал Жерар, заглядывая в комнату. Люси разочарованно выдохнула. Она очень надеялась увидеть не его. - Переоденься, - посоветовал синеволосый, оглядев Хартфилию. - Или тебе целого шкафа мало? - Я пойду так, - отрезала Люси. - Он не оценит. - Плевать! - Дура, - покачал головой Жерар, отводя взгляд. - Кому ты что хочешь доказать? - Мы идем или нет? - раздраженно поинтересовалась Хартфилия. В последнее время она что-то совсем осмелела. Отважилась огрызаться на самого Жерара, которого боится даже Кобра. А впереди встреча с Боссом. Если удастся сохранить самообладание и тогда, то, возможно... ... возможно, он не выдержит и пустит ей пулю в лоб. - Идём, - мрачно сказал Жерар, зло глянув на Люси. Она невольно обратила внимание на его странный шрам, выходя из комнаты. Теперь, при хорошем освещении и возможности рассмотреть, она заметила, что кто-то изуродовал почти всю правую сторону его лица. Такое ощущение, что некто решил позаниматься вырезанием узоров по живому человеку. А вдруг это метка какой-нибудь секты? Может, спросить, что это такое? Всё равно предстоящий ужин может стать её последним. - Кто тебя так? - решившись, задала вопрос Хартфилия. - Босс, - с явным нежеланием ответил Жерар, сразу догадавшись, о чём речь. - Спросишь ещё что-нибудь - невредимой не дойдёшь. Люси уже поняла, что он не может с ней ничего сделать, потому что Стинг приказал не трогать её. Но в тоне Жерара было что-то такое, из-за чего Хартфилия решила не испытывать судьбу. Интересно, кто он такой, если его даже Кобра опасается. Кем он был раньше? А кто такой Стинг? В таком возрасте стал... эм... главой чего-то там? Не просто же так его Боссом зовут. Что даёт ему право убивать всех, кто косо посмотрит? Должно быть, он сын кого-то очень крутого. Жерар повёл Люси на третий этаж. Как только они прошли лестницу, Хартфилия снова впала в ступор. Такого она не видела, даже когда ездила на экскурсию во дворец королей. Сколько же награбленного украшало коридор! Разнообразные тумбочки, портреты, гобелены, ковры, подсвечники, хрустальные люстры, даже растения в горшках. Люси поймала себя на мысли, что боится увидеть что-нибудь знакомое. То, что вынесли из её (бывшего) дома. - Тебе сюда, - сказал Жерар, указывая на двойные двери. - Вперёд. И, - он сделал паузу, - постарайся не сделать ещё хуже, чем есть. Не отвечая, Люси смело направилась к дверям. Она шла уверенно, но внутри почему-то всё похолодело, а руки вспотели. Как ни крути, а ей было страшно остаться наедине с настоящим чудовищем. Недавно она задавалась вопросом, кто больший монстр, она или Стинг. Теперь она, кажется, знала ответ. Хех, так недолго и самооценку свою повысить. Или хотя бы перестать ненавидеть себя, потому что есть кто-то ещё (в миллиард раз) хуже. Люси осторожно взялась за ручку и толкнула дверь. Та легко открылась, и Хартфилия уже в который раз за день остолбенела. Она увидела огромный стол, покрытый белой скатертью. Сколько еды на нём стояло! Какие-то салаты, мясо, фрукты, графины с морсом... От запаха у Люси закружилась голова, а в животе заурчало, за что она возненавидела себя с новой силой. - Проходи, Люси, - с лёгкой улыбкой пригласил Стинг, сидевший во главе стола, и указал на место рядом с собой. Хартфилия плюхнулась на ближайший к двери стул. Улыбка Стинга стала немного натянутой. Он поднялся, обошёл стол вокруг (Люси непроизвольно вздрогнула, когда он прошёл за её спиной) и уселся напротив. - Что ж, если тебе здесь больше нравится, - пожал он плечами. - Голодная? Кушай, не стесняйся. Люси вспомнила, как пыталась отказаться от кошмарной похлёбки, чтобы умереть с голоду. Ей не удалось даже это. Она с невероятным усилием положила дрожащую руку на стол. - Я не хочу есть, - сказала она и чуть сама не расхохоталась в голос, настолько неправдоподобно это прозвучало. - Да расслабься, - беззаботно сказал Стинг. - Это просто подарок тебе от меня, это абсолютно ни к чему не обязывает. Так что ешь, не стесняйся. Сдерживаться больше не было сил. Люси набросилась на еду, сама с трудом понимая, чтó запихивает в рот. Она в одиночку слопала огромный стейк, потом ещё что-то, потом ещё... - Будешь? - с мягкой улыбкой спросил Стинг, указав на графин с морсом. Люси только головой кивнула. Стинг протянул ей наполненный граненый стакан, взял с тарелки зеленое яблоко и принялся с интересом наблюдать, как она пьёт. Как будто на удивительное редкое животное смотрит. Люси отодвинула стакан и в упор уставилась на него. Почему-то её напугало яблоко в его руках. Как символично-то... А серьга у него всё-таки в левом ухе. Надо же, действительно синие глаза. Как у него могут быть такие глаза? Они должны быть чёрными. Ещё Люси с удивлением заметила длинный шрам, проходящий через правую бровь. Она не обращала на это внимания раньше. Может, потому что не было времени вот так внимательно его разглядывать? Говорят, врага нужно знать в лицо. Кажется, с этим она справилась. - Я тебе так понравился? Ты даже не моргаешь, - фыркнул Стинг. Его самодовольная улыбка вызвала у Люси желание швырнуть в него ножом. - Зачем ты позвал меня сюда? - спросила она, стараясь, чтобы голос не дрожал. Не надо было ничего есть. Но сдержаться, наверное, мог бы только святой. - Зачем позвал? - переспросил Эвклиф, надкусив яблоко. - А зачем, по-твоему, даму приглашают на ужин? Поесть вместе и приятно поболтать. - Знаешь ли, меня никто раньше никуда не приглашал, - невесело усмехнулась Люси. - Так значит, я у тебя первый? - кривовато улыбнулся Стинг. - Они многое потеряли. - Кто захочет сидеть за одним столом с чудовищем, с убийцей? - спросила Люси, стараясь взять себя в руки. - Должно быть, здоровый человек не захочет, - задумчиво произнёс Стинг, снова откусывая от яблока. - Но меня совершенно не интересует, кто хочет, а кто не хочет со мной сидеть. Я ведь тоже убийца и... чудовище, если тебе так нравится это слово. Люси внимательно посмотрела на него. - Ты пытаешься сказать мне, что мы похожи? - медленно спросила она. - А разве нет? - вопросом на вопрос ответил Стинг. - Нет! - резко сказала Люси. Голос перестал дрожать. Её охватила странная решимость и уверенность. - Я не хочу, понимаешь ты, НЕ ХОЧУ быть такой! А ты, я вижу, получаешь огромное удовольствие от убийств! - Совершенно верно, - спокойно подтвердил Стинг, как-то странно улыбаясь. - Скажешь, что тебе не понравилось убивать? Мне можешь не врать, я тебя знаю гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. Мы ведь действительно очень похожи. Просто ты пытаешься отрицать свою природу убийцы, а я перестал это делать, как только понял, что это бесполезно. Я тоже очень переживал раньше и отчаянно пытался подавить в себе желание посмотреть, как учитель математики будет задыхаться и плеваться кровью, если я воткну указку ему в горло. А потом я просто перестал пытаться отрицать очевидное. И, знаешь, мне понравилось. Как только ты тоже прекратишь убеждать себя, что тебе не нравится смотреть на мучения тех, кого убиваешь, начнешь получать настоящее удовольствие. Подумай: ты с этим родилась. Разве просто так? Ничего в этом мире просто так не происходит. Если тебе дан этот дар, значит, его нужно ИСПОЛЬЗОВАТЬ. - Да ты спятил! - крикнула Люси, не сдержавшись. Повисла тишина. Хартфилия осторожно посмотрела на Стинга, ожидая, что он взбесится. Но синие глаза смотрели на неё с пониманием. И это напугало Люси куда больше, чем если бы он разозлился. - Я тоже говорил себе, что спятил, - покачал головой Эвклиф. - Но это не более чем отговорка. Люси, я, кажется, говорил, что ненавижу, когда врут? Вот и ответь честно. Хотя бы себе самой ответь. Тебе нравится убивать? Хартфилия, не отвечая, уставилась на скатерть, на серебряную вилку. Рука снова начала дрожать. Пальцы сжимались и разжимались. Она вспомнила, как на неё когда-то давно набросилась одноклассница. - Как ты могла набрать больше баллов, чем я?! - визжала она. - Я должна была стать лучшей ученицей в этом году! Как ты, ВЕДЬМА, ТВАРЬ, ЧУДОВИЩЕ, могла... В следующую секунду рука Люси уже сжимала её запястье. Ей тогда было очень обидно, ей так надоело, что её постоянно оскорбляют, ей очень хотелось, чтобы одноклассница замолчала... Она и замолчала. Только не сразу. Сначала её глаза вылезли из орбит и побелели. Как же она верещала тогда, как отчаянно кричала и умоляла отпустить её. Люси хотела отпустить. Но было слишком поздно. Люси прекрасно помнила, как по коже разливалось такое приятное тепло и лёгкое жжение. Ей было так хорошо, такое наслаждение... Одной рукой она сжимала запястье одноклассницы, другой схватила её за шею. Та очень долго визжала и плакала, а потом... А потом к ногам Люси повалился бесчувственный труп. На лице девочки застыло такое выражение нечеловеческого страдания, что хоронили её в закрытом гробу. Люси помнила, как убегала из пустой школы, бросив тело в коридоре. Дело быстро замяли, отец заплатил, кому надо. Сказали, что девочка умерла от сердечного приступа. А Люси просто пришлось сменить школу. Люси тихо всхлипнула. Стинг с интересом разглядывал её, следя за тем, как меняется выражение лица. Да. Да, ей понравилось тогда. И не только тогда, она всегда получала безумное удовольствие. Но это же... Это же... НЕПРАВИЛЬНО! - Я вижу, ты уже ответила, - негромко сказал Стинг и ободряюще улыбнулся. - Знаешь, я заинтересовался тобой сразу же, как только услышал о тебе. Люди, к которым ты прикасаешься, испытывают чудовищные мучения, а потом умирают, если не повезёт. Все кругом говорили, что ты проклята, что тебя нужно сжечь на костре, воткнуть кол в сердце и всякую подобную хрень. А я подумал, что это необыкновенный подарок судьбы. Я был бы счастлив, если бы мог делать то же самое. Но избранный не я. Ты. Я тогда уже понял, что обязательно должен с тобой познакомиться. Но это было не так-то и просто. Твой отец усиленно заметал следы. О тебе не очень любили распространяться. Выйти на тебя было практически невозможно. Но я не терял надежду. А потом случился государственный переворот. "Тартарос" пришли к власти. Тогда-то я и нашёл твоего отца. Он давно уже мечтал от тебя избавиться, я это сразу понял. Я пообещал ему выгодное местечко. И он сразу же согласился выдать тебя. Люси слушала и не верила ушам. А чего еще можно было ждать от отца? Он никогда ничего, кроме ненависти и страха, к ней не испытывал. Нечего удивляться, что он обменял её на выгодное место. - Вот такие дела, Люси. Родной отец продал тебя. - Стинг развёл руками. - Он, конечно, мне помог, но я не мог это так оставить. Я отомстил за тебя. - Что? - севшим голосом спросила Люси, с неверием поднимая взгляд на Эвклифа. В его глазах зажегся безумный огонек. - Я убил его, - со странной усмешкой подтвердил Стинг. - Сжег заживо, как хотели поступить с тобой. Потому что никто не смеет огорчать мою Люси. - Ты точно сумасшедший! - дрожащим голосом выговорила Люси, нервно сжимая скатерть. Серебряная вилка упала на пол. Страшно было признаваться в этом, но смерть отца её совершенно не расстроила. Да, она родилась благодаря ему, но он бессчетное количество раз говорил, что лучше бы она никогда не рождалась. Она и сама так не раз думала. Так что благодарить Зейбацу Хартфилия, по большому счёту, было не за что. Он был ей совершенно чужим человеком, если не врагом. Да чего там, пора уже сказать правду. Она ненавидела своего отца. Стинг всё так же странно улыбался. Люси вдруг отчётливо представила себе, как он дико хохочет, глядя, как горит человек, причинивший боль ЕГО Люси... Почему он вдруг назвал её так? Он сумасшедший. Точно сумасшедший. - Ты ненормальный, - чуть ли не проскулила Люси, с ужасом глядя на Эвклифа. - Возможно, - негромко ответил тот. - Но мне это нравится. Люси, не зная, что делать, вскочила со стула. Ей хотелось выбежать из столовой и бежать, бежать, куда угодно, только подальше отсюда... Стинг тоже поднялся и быстро подошёл к ней. Люси в панике отшатнулась, но он схватил её за руку. Только тогда она обратила внимание на тонкие белые перчатки. Надо же... Всё продумано. - Куда ты от меня деться собралась? - вкрадчиво спросил он. Люси вдруг захотелось стать ёжиком или черепашкой, чтобы сжаться в клубок или втянуть голову в панцирь. Она с отчаянием взглянула в лицо Стингу. Из его глаз на неё смотрело что-то ещё. Что-то нечеловеческое, безумное. - Весь мир с радостью избавился бы от тебя, Люси, - продолжил Стинг. Его рука внезапно оказалась на её талии, заставив девушку вздрогнуть. Как будто током ударило. - Ты никому не нужна, понимаешь? Никому, кроме меня. Только я могу тебе помочь, только я смогу понять тебя. А ты поймёшь меня, ведь мы очень похожи. Люси хотела что-то сказать, но получился то ли стон, то ли вздох. Стинг, улыбаясь, убрал всё ещё не высохшие волосы с её лица. - Какие красивые, - прошептал он, наклоняясь к ней. Люси почувствовала слабый приятный запах одеколона. - Мы должны быть вместе, Люси, - в самое ухо прошептал он. - Такие, как мы, должны держаться вместе. Люси так и не смогла сказать ни слова. Её начало трясти, как в лихорадке. Стинг осторожно, неохотно отпустил её. - Ты очень устала, - сказал он. - Иди к себе, отдохни. Завтра ещё увидимся и поговорим. Спокойной ночи, Люси. - Спокойной ночи, - рассеянно, на автомате отозвалась Хартфилия. Она медленно пошла к выходу, не чувствуя ног. Ей казалось, что это всё сон, страшный сон, который почему-то не кончается. Ей мерещился странный белый туман, который мешал видеть дорогу. Люси, пошатываясь, шла по коридору, явно не понимая, куда идёт. Жерар, который всё это время ждал у дверей столовой, хотел было отвести её в комнату, но ему помешали. - Проваливай, я сама, - резко сказала Ангел, вынырнувшая откуда-то из-за поворота. - Тебя здесь быть не должно, - хмуро сказал Жерар. - Не твоя смена. - Сейчас смена Мелоди, но она не может, и угадай, почему! - прошипела девушка. - Я её заменяю, поэтому можешь быть свободен! Жерар с недоверием посмотрел на неё, а потом развернулся и зашагал по коридору. Ангел долго провожала его взглядом, а потом спохватилась и подбежала к Люси, которая не успела далеко уйти. - Не волнуйся, я тебя сейчас отведу, - сказала она. - Не уверена, что ты слышишь меня, но всё равно... Прости, Люси. Идём! Хартфилия действительно ничего вокруг не замечала и едва ли узнала Ангела. Она только почувствовала, как кто-то взял её за руку и куда-то потащил. Люси бездумно пошла, куда её вели. Очнулась она только у себя в комнате, сидя на кровати. - Господи, - простонала она, хватаясь за голову. Спать. Как же хочется спать. "Ты никому не нужна, понимаешь? Никому, кроме меня". Эти слова снова прозвучали в её голове. Мама умерла. Отец... Можно сказать, что у неё никогда не было отца. Друзья... Какие ещё, простите, друзья? Даже смешно. Неужели Стинг прав? Только ему она и нужна. Только он способен принять её такой, какая она на самом деле является. Он чудовище. Она чудовище. Чудовище и чудовище. Прекрасная сказка получается, чёрт возьми... И тут внезапно перед глазами Люси появилась совсем другая картинка. Роуг, который улыбался ей и доверчиво протягивал руку, не защищённую перчаткой. "Если ты мне теперь совсем не веришь, то вот, сделай, что хотела!" - говорил он. В его глазах не было страха. Потому что он знал, что она не убьет его. "Ты ведь сама по себе не злая, не убийца. Я же вижу!" Он доверил ей свою жизнь, он понимал, насколько это опасно. И... И она не тронула его. Рука не поднялась. Люси устало откинулась на мягкую подушку. Один говорит, что она не убийца, другой утверждает обратное. Так кто же из них прав?