Дороже денег

      Харука допивал вторую чашку, когда хлопнула входная дверь, а затем яркий свет озарил кухню. - О… Ты чего в темноте сидишь? – Сецуна повела носом. – Мммм… Кофе. Кофе ночью пить вредно!       Харука усмехнулся: - Возможность наслаждаться насыщенным вкусом горького кофе – одно из преимуществ взрослых. - О, да ты философ, Тено, - Сецуна села рядом и весело улыбнулась. – Тебя что-то гложет? - Нет. - А вот теперь я уверена, - Мейо потянулась через стол. – Из-за Мичиру волнуешься? – Харука едва заметно кивнул. – Понимаю.       Харука встал: - Налить тебе кофе? - Валяй. А я пока, - Сецуна встала и подмигнула Харуке, - принесу кое-что к кофе. - Мейо-сан, я сладкое не ем. - Во-первых, Сецуна, а во-вторых, это не сладкое.       Через пару минут Сецуна вернулась, водрузила на столе бутылку: - Настоящий, французский коньяк. Моя рыбка привезла. - Сецуна, я же не пью.       Сецуна сунула бутылку в руки Тено: - На халяву не пьют только дети и язвенники. На дите ты не тянешь, а для язвенника пышешь здоровьем. Открывай, Тено. - Пока Тено открывал бутылку, на столе оказались стаканы и тарелка с нарезанным лимоном. Харука налил коньяк и Сецуна взяла свой стакан. – За нее. – Харуке не надо было объяснять, за кого они пьют. Такой тост Харука не мог не поддержать и выпил. – А теперь, рассказывай. - Что? – Харука взял кусочек лимона. - Не делай из меня дурочку. Наливай, - Тено молча подчинился. – Давай выпьем за то, чтобы все разрешилось хорошо. - Харука вздохнул, и они снова выпили. - Ладно, Харука, что ты надумал себе? - Я не знаю точно… - Понятно. Думаешь, что Мичиру ждет ребенка? – Тено словно хлестнули, и он сел, выпрямив спину. Харука не говорил этого вслух. – А что? Все на это указывает. – Харука на автомате достал пачку сигарет и закурил. Сецуна внимательно наблюдала за водителем. – Все еще не бросил? - А? О, извини, - Харука хотел затушить сигарету. - Да кури, - отмахнулась Мейо. Не дожидаясь Тено, она налила себе коньяка и выпила. – Я тоже думала об этом. - И что надумала? – Осторожно спросил Тено. - Да ничего, если честно. Тут может быть все, что угодно. И отравление, и желудочный грипп и беременность. Надо ее к врачу загнать или, хотя бы, уговорить на визит Ямато.       Харука достал еще одну сигарету. Прикуривая, он заметил, что руки слегка дрожат. «Успокойся!» - приказал Тено себе. - Надо поговорить с ней.       Сецуна скептически посмотрела на Тено: - Уверен, что хочешь поднимать эту тему? - А что делать? Может быть поздно.       Сецуна кивнула, и Харука наполнил стаканы. - Дорогой мой, а если она беременна? Что тогда?       Харука залпом выпил коньяк и сделал затяжку, затем посмотрел на девушку отсутствующим взглядом и тяжело вздохнул: - Не знаю. Но жить в неопределенности еще хуже. - Если она оставит ребенка. Ты готов к этому?       Харука потер виски и покачал головой: - Нет. Я не могу представить себя в роли…отца. – Тихий смех и кривая усмешка на лице блондина. – Или матери. Что еще веселее.       Сецуна откинулась на спинку стула и повертела стакан в руке: - Мамаша из тебя не получится. Тебя самого воспитывать и воспитывать. - Харука отмахнулся. – Я серьезно, Харука. Ты готов воспитывать этого ребенка? - Не знаю. Я не очень знаю, что делать с детьми, как их воспитывать. Ведь воспитанием сестры больше занималась тетя, а я так… Я и дети – это вообще несовместимые понятия.        Харука прикрыл глаза и явственно увидел картину того, как забирает Мичиру из клиники с маленьким свертком на руках, как смотрит в голубые, как у Мичиру, глаза малышки. Представил, как изменится их быт.       Невыспавшаяся, с кругами под глазами Мичиру. Детский плач по ночам, детский плач днем. Пеленки, распашонки, памперсы…        А еще, каждый раз, глядя на ребенка, испытывать чувство ревности. Ревности из-за того, что до Харуки у Мичиру был кто-то другой, и не просто был, а сделал ее матерью. Харука был уверен, что Мичиру будет хорошей мамой, что будет любить малыша, отдавать всю себя ему.       И это тоже вызывало ревность. Харука не мог представить, как это – делить любимую с кем-то, пусть и с ребенком. Невозможность побыть вдвоем, уделить время друг другу. Банально отсутствие возможности сходить в кино или прогуляться тогда, когда этого хочется.       Это было эгоистично. Харука прекрасно понимал это, но ничего не мог с собой поделать.       Может, лучше уговорить Мичиру сделать аборт? Ведь этот ребенок не желанный, не тот, о котором мечтали.       Но кем они будут после этого? Убийцами?       Харука усмехнулся и незаметно для себя допил коньяк, что подлила Сецуна.       Закурив, Харука вновь вернулся к своим мыслям, а Мейо терпеливо ждала.       Ребенок будет расти, у него появятся вопросы о том, кто его отец, почему он не с ними, почему его мама живет с Харукой. Ведь у них не получится всю жизнь скрывать пол Тено. А если ребенок не поймет? Если он будет против их дальнейших отношений?       Каково ему будет в школе? Дети в таком возрасте очень агрессивны и жестоки. А что, если они будут нападать на ребенка из-за его «отца»?       Сможет ли Харука обеспечивать Мичиру? Ведь она привыкла к иной жизни? Да, у нее есть деньги, но Харука не сможет сидеть у нее на шее, он должен заботиться о ней и о ребенке.       Тено тер переносицу, не в силах ответить на свои вопросы сейчас, а жизнь будет подбрасывать все новые и новые.       Сейчас Харука знал лишь одно – он любит Мичиру.       Подняв на Сецуну воспаленный взгляд, Харука твердо произнес: - Я не готов. Абсолютно не готов к этому, но, если Мичиру захочет, я буду с ней. Буду делать все, чтобы она была счастлива. И ребенок тоже. Пусть ребенок не мой биологически, но это – ребенок Мичиру, женщины, которую я люблю больше жизни, а значит – это мой ребенок. И я не отдам их никому, не отступлюсь.       Сецуна внимательно посмотрела на Харуку: - Я от тебя иного и не ожидала, Харука. Я рада, что не ошиблась. – Сецуна налила им коньяка. – Мы пока не знаем, что нам ждать, но сейчас я хочу выпить за вас. - Так-так-так… Это что такое? Ночь на дворе, а вы тут сидите и пьете вдвоем? Это что за безобразие?! И даже меня не позвали?! – Возмущенная Макото вошла в кухню и взяла со стола пустую бутылку. – Коньяк! Да еще и «Camus Napoleon»! – Она уперла руки в бока и осуждающе смотрела на сидящих за столом. - И что за повод? - Я… это… - Харука попытался встать и слегка покачнулся.       Макото усадила его обратно: - Сиди, алкоголик. Сецуна, а ты что скажешь в свое оправдание? - А ничего, - Сецуна подмигнула. – Так, Мако, порежь сырка, еще лимончика, а я сейчас. – Она, заметно шатаясь, вышла из кухни.       Харука вновь попытался скрыться, но в дверях столкнулся с Сецуной, которая бесцеремонно втолкнула его обратно и усадила за стол: - Ты куда? У меня тут еще бутылочка коньячка есть. Мако, смотри, - Сецуна поставила на стол бутылку «Camus Extraordinaire».       Мако довольно улыбнулась: - Какая вещь! Тено, открывай! - Может, я пойду? - Да вот еще! – Макото фыркнула. – Единственный кавалер на всю округу и решил оставить девушек в одиночестве. Сейчас мы будем расслабляться. - Мне уже хватит, - Харука попытался снова избежать застолья.       Мейо села напротив Тено: - Завтра ты дома, так что нечего нам мозги парить. Наливай!