Drabble, from the series: What if?

Лепестки увядшей в мгновение ока розы падают на белую пену, прерывая начавшийся с Марселем спор. Ребекка поднимает глаза на мертвые цветы и имя брата слетает с ее языка словно ругательство. Раздражение разъедает молочную кожу подобно кислоте, Майклсон остервенело трет плечи мочалкой, желая выпрыгнуть из собственного тела, подальше от осуждающего взгляда Марселуса, подальше от злобного шепота в ее черепной коробке, который все никак не заткнется. — Зачем вообще нужны все эти правила, если Клаус постоянно их нарушает? — задает риторический вопрос Марсель. Ребекка не собирается на него отвечать, она даже думать об этом не собирается. Дурацкие правила Винсента стоят у Ребекки поперек горла, но она следует им как и Кол, но Ник... ее старший брат совсем другая история. Медный запах крови заполняет огромную ванную комнату перебивая запах благовоний. Ребекка смотрит на текущую из крана кровь. Замешательство Марселя под стать ее гневу, черная сеточка вен медленно проступает на лице, начавшийся словно сказка день уверенно превращается в кошмар. — Не злись, — голос Клауса больше подходит провинившемуся мальчишке, чем самому могущественному созданию на планете. — В этот раз ты зашел слишком далеко, Ник. Я только что буквально приняла ванну с кровью! — Ребекка не знает, что он сделал, да и не хочет. Последнее, чего она желает — спорить с ним. — Будут какие-нибудь пожелания? — голос Элайджи на заднем плане словно удар под дых. Ребекка закрывает глаза и жадно ловит каждое слово, произнесенное до боли родным голосом брата. Ее сердце разрывает на части, словно кто-то не спеша поворачивает кинжал, что воткнули ей в сердце семь лет назад, и, не удосужились достать. Библейская чушь вроде превратившейся в кровь воды отходит на второй план. — Ты говорил с ним? Как он? — злость уходит оставляя лишь, которую она может разделить только с ним, ее Ником, ведь Элайджа все забыл, а остальные никогда не поймут в полной мере. — Счастлив... Ребекка может чувствовать болезненную улыбку Клауса через океан и тысячи километров. Присутствие брата необходимо, как воздух. Но они не могут себе этого позволить. Некоторые правила не нарушает даже Клаус. Нарушив их единожды возврата уже не будет никогда... — Я тоже скучаю по нему, Ник, но ты должен уйти! — умоляет Ребекка. — Сейчас же! Она знает, что он так и сделал, потому что шепот в ее голове затихает. Ребекка без сил падает на колени, позволяя слезам стекать по лицу. Ребекка совсем не злиться, ей просто больно. Ответ Марселю становиться очевиден, Ребекка уже знает, с как проведет следующий вечер. Испытывать на прочность правила Винсента может не только Ник... Пока Элайджа ее не помнит, она всегда сможет от него уйти... Выбросить в мусор завядшие цветы и притвориться, что они единственная плата за ее слабость, за возможность сделать вдох полной грудью. А увядшие цветы — это ерунда. Минутная встреча с Элайджей — приемлемая цена за отсрочку, что они с Клаусом дарят этому прогнившему до основания миру, держась друг от друга подальше. отсрочку, которой однажды наступит конец. Ведь вечность без ее Ника — слишком много для маленькой Бекки...