Drabble, from the series: What if?

Фэндом: Дневники вампира Седативные препараты на завтрак, изливание души незнакомцам в обед и транквилизатор вместо стакана молока на ночь — твоя новая жизнь - просто сказка, Бонни Беннет. Ведьма уже давно не обращает внимания на массивные кованые решетки, стоящие на окнах, что так давили на нее первые недели пребывания в "желтом доме". Она добровольно изолировала себя от жизни в мире сильных психотропных лекарств и услужливых санитаров за толстыми кирпичными стенами и кованными решетками. — … Бонни, почему бы тебе не начать? — мягкий голос куратора их группы вырывает из собственных мыслей, пропитанных самобичеванием, злостью и ненавистью. К себе, за то, что превратилась в законченную суку. К Елене, за то, что взяла с нее обещание не накладывать на себя руки. — Я совершала ужасные поступки, приведшие к смерти моего любимого человека, — уродливая правда, искаженная в кривом зеркале, ведь признаться, что из-за ее мести психопат усыпил ее лучшую подругу в результате чего ее "любимый человек" добровольно иссушил себя, чтоб время для него ускорило свой ход, она не может. Бонни не слушает откровения остальных, которым в отличие от нее еще можно помочь. Беннет на них плевать, и, видит Бог, она не знает, когда потеряла сострадание и доброту — ее сломала жизнь, а тот единственный, кто помогал примириться с собой, спит в гробу. На руках Бонни слишком много крови, пусть не она лично убивала, но ее действия привели к смерти сотен людей. А хуже всего то, что она почти ничего не чувствует по этому поводу: ни вины, ни раскаяния. Беннет лишь жаль, что ее друзья так и не смогли понять: она не прячется от мира, а защищает мир от себя. Щелчок выключателя, сердце замирает в неверии. — Что ты здесь делаешь? — она смотрит на него недоверчиво. Быть может лекарство подействовали и это лишь мираж? — Она вернулась. Ты больше не можешь прятаться, Бонни, — в карих глазах Энзо гремучая смесь злости и тоски. Поднявшись с неудобного стула, он делает шаг ей навстречу… А Бонни выкидывает из головы глупые мысли и бросается в его объятия, целует жесткие губы, крепко обнимает за плечи, боясь, и в то же время надеясь, что он уйдет. Горький запах алкоголя и сигарет заглушает удушливый запах лекарств, и так легко, закрыв глаза, поверить, что она целует другого, чьи глаза холоднее льда, а язык острее кинжала. Ведьма горит от страсти в объятьях Энзо, ведь он так похож на НЕГО, ее Деймона. Вот только страсти никогда не перерасти в любовь, потому что, как бы Энзо не был на него похож, он - не Деймон. "Она вернулась", — эхом звучат в голове ведьмы слова вампира. Она вернулась, а значит, проснется и он. Бонни уже давно перестала видеть грань между добром и злом, и только воспоминания о той, кем она когда-то была, держали ее на краю бездны. Она скоро увидит ЕГО, не иллюзию, навеянную больным воображением, а вампира, прошедшего с ней весь спектр чувств от ненависти до любви, показавшего ей свет во тьме. Бонни разрывает поцелуй… первые лучи луны проскальзывают сквозь решетки на окнах… щелчок пальцев — решетку вырывает порывом непонятно откуда взявшегося в закрытом помещении, ветра. — Похоже, кто-то готов вернуться, — улыбается Энзо. Мулатка улыбается искренне впервые за два года. Беннет уже давно не видит разницы между добром и злом, теперь только то, что она желает, имеет значение.