Созвездие двух лун

Слушать: Adam Lambert – Can't let you go Дни тянулись медленно и тихо, походя на мягкие белые облака в кристально-голубом небе. Бэкхён давно перестал смотреть на календарь, окунувшись в размеренный темп и просто позволяя всему плыть по этому тихому течению. Он становился старше, задвигая школьные учебники всё дальше в пыльные углы шкафов, выбрасывая школьную форму, из которой он порядком вырос. Кажется, он даже выкинул добрую половину детских игрушек, что пылились у него в комнате, а остальные мама быстро припрятала на чердаке, как добрую память о детских днях. Лишь иногда Бэкхён останавливался посередине пути вдоль небольшой речки, вдоль которой он любил ходить, и поднимал лицо к небу, вспоминая, что в детстве оно было точно такое же – светлое. А если дул небольшой ветер, то из уличных ларьков доносился приятный сладкий запах булочек с фасолью. И каждый раз он оборачивался в слепой надежде, что его позовёт знакомый голос. Но детство и правда кончилось. Теперь-то он знал, что место, в котором они жили, было резервацией. Небольшой городок, отделённый высокой решёткой от внешнего мира. И именно за эту решётку уходили редкие поезда по расписанию. За границей их мира, уютного и спокойного, был совсем другой – шумный, опасный и неспокойный. Там постоянно делили территорию, боролись за власть и деньги. Боролись, не думая о последствиях и людях. Многие улетали жить на Малую Луну, где законы были совсем другие и люди жили в безопасности. Мама Бэкхёна мечтала туда переехать, но не было ни денег, ни знакомых, проживающих там, ни приличного образования, чтобы найти работу. Бэкхён улыбался вечерами и успокаивал её, говоря, что обязательно выучится и заработает много денег. Так и начался его длинный путь – с небольшого чемодана, набитого вещами, и билетом на этот редкий поезд, увозящий далеко-далеко. Можно сказать, что он ехал почти что налегке, не зная, куда и что его там ждёт. Поэтому когда сошёл с поезда, то понял, что попал в совершенно другой мир, который не ожидал увидеть. Огромные сверкающие таблойды, шумные толпы народу, автомобильные пробки не только на земле, но и в воздухе. А дома, кажется, касались неба своими шпилями. И он, такой изумлённый и маленький, стоял посреди всего этого и не мог поверить своим глазам. А ведь когда-то его мир ограничивался их песочницей с деревянными бортиками. Но в тот момент всё будто рухнуло куда-то вниз, обрушилось словно лавина. Шум, шум, шум – везде. Мигающие светофоры, рёв двигателей… А небо – где-то очень далеко, за гранью крыш высотных домов, слишком высоко. Небо, казалось, отдалилось от этого места. Но людям свойственно привыкать – и Бэкхён привык. Привык жить в небольшой квартирке на окраине города неподалёку от университета, где он учился на бортинженера космических станций. Днём они изучали такие предметы, которые раньше Бэкхёну и не снились. Да он никогда и не думал, что подастся в «космос». Вечерами приходилось подрабатывать в небольшой мастерской по ремонту автомобилей и аэрокаров. Там прилично платили, и график позволял совмещать работу с учёбой из-за вечерних смен. Нельзя сказать, что он был очень уж одинок. У него появились друзья и знакомые, в большинстве своём однокурсники и сотрудники мастерской. Но чаще всего он встречался с Минсоком – парнем, который подрабатывал в булочной на первом этаже дома, где снимал квартиру Бэкхён. Они могли выпить вместе по выходным в районе двенадцати ночи, сидя на крохотном балконе бэкхёновской квартиры. Они с Минсоком оказались чем-то похожи. Оба приезжие, оба не знали, чего именно ждать от жизни и куда двигаться дальше. И даже обучение в университете не давало особых чётких предположений. Минсок вообще был старше на два года, учился на дневном отделении по специальности «Логистика», вдобавок к этому ещё и на заочном, но по совершенно другому направлению, название которого Бэкхён так и не запомнил. Возможно, они цеплялись друг за друга лишь из-за похожей ситуации, из-за проживания в одном доме и просто от безысходности, но это было лучше, чем ничего. Маме Бэкхён звонил два раза в неделю, да и то предпочитал не рассказывать ей о своих проблемах, чтобы та понапрасну не беспокоилась. Всё же он уехал, чтобы исполнить своё обещание, но на это требовалось немало времени и сил. Да и вообще он привык полагаться только на себя и ни на кого больше, наученный горьким опытом. Просто не всегда в нашей жизни всё идёт так, как нам хочется. Возможно, Бэкхёну бы хотелось быть телеведущим или певцом, а, может быть, актёром, чтобы сверкать на экранах. Но, видимо, не в этой жизни. Иногда он очень жалел об этом, сидя ночью перед телевизором, не в состоянии уснуть. И потолок, казалось, висел так низко, давя всем своим весом и не давая вздохнуть, и Бён закрывал глаза, представляя, что когда он снова их откроет, то над ним будет то лазурно-голубое небо и тихо плывущие облака. Но над головой возвышался лишь белый потолок, а в груди так больно билось сердце. - Разве тебе не хочется обратно домой? – как-то спросил Минсок, занося Бэкхёну булочки в одиннадцатом часу вечера. Бэкхён мыл скопившуюся за неделю посуду и лишь поднял голову, услышав вопрос. Он задумался на пару секунд, но потом отрицательно мотнул головой. - Нет, - тихо сказал он, ставя чистую мокрую тарелку в сушилку. Минсок, сидя за столом, нахмурился и подпёр подбородок ладонью. Хоть они и были с Бэкхёном похожи, но иногда Бэк всё же казался ему какой-то далёкой звездой, загадкой, к которой трудно подобрать ответ. Но ничего не оставалось, как принимать Бёна таким, каким он был. - А я вот всё думаю, что закончу университет через два года на заочном и уеду, - вздохнул Мин. Бэкхён всё так же стоял к нему спиной, даже не обернувшись. - И что ты будешь делать? - Не знаю, - пожал плечами Минсок. – Может, открою свою пекарню, а, может, небольшое кафе. Кстати, караоке было бы тоже неплохо. Бэкхён улыбнулся. В отличие от него самого, Минсок всё ещё имел какие-то светлые мечты и мысли, которые хотел осуществить, и свято в это верил. Чего нельзя было сказать о Бэкхёне. На самом деле его не особо волновало, какими способами он выполнит все свои обещания, главное, что он выполнит. Да и надо было прекращать уже верить в сказки, где песочные замки не рушатся под натиском морских волн. - А ты? – поинтересовался Минсок. - Что я? – переспросил Бён. - Что ты будешь делать, когда закончишь университет? Бэкхён опустил взгляд и замер, в то время как вода из-под крана обдавала теплом его мыльные руки. Он и не знал даже толком, что ответить. Вроде ничего и не оставалось, как работать по профессии. Но почему же тогда в сердце всё ещё теплилось странное чувство, что всё ещё изменится и в один прекрасный день он поймёт, зачем он оказался в этом душном городе, где рушатся человеческие мечты. - Не уверен, - всё же признался Бэкхён и положил последнюю чистую тарелку в сушилку, после выключив воду. Он вытер руки и сел напротив Минсока, складывая руки друг на друга перед собой на столе. - Да и чего загадывать-то? – на губах Бэкхёна расплылась улыбка. – Я не уверен даже в том, чего хочу от завтрашнего дня. А ты меня спрашиваешь о том, что будет через два года. В тот день Минсок ему ничего на это не ответил, лишь как-то нахмурился и опустил взгляд, явно имея своё мнение на этот счёт. Бэкхён понимал, что спустя время они всё равно стали разными, и у каждого складывалась своя жизнь. И поэтому спустя два года, когда Минсок пришёл к Бэкхёну в последний раз и сказал, что на самом деле всё это время Бэкхён ему нравился, но у них ведь ничего не получилось, да и не получится, то Бэкхён понимающе кивнул и про себя усмехнулся. В тот день Минсок так же добавил, что уезжает, и оставил Бёну последний пакет со свежими булочками из магазина, откуда он уволился тем же днём. А что оставалось Бэкхёну? Бэкхён отпустил его, пообещав хоть иногда звонить. Но, конечно, каждый из них понимал, что неправда это всё, и расстояние никогда не позволит им больше быть так же близко, как они были до этого. Наверное, такие знакомства специально созданы для того, чтобы люди учились чему-то друг у друга, а потом расходились по разным дорогам, потому что на этой развилке им больше делать нечего. И всё же, когда за Минсоком закрылась дверь, то Бэкхён опять почувствовал, будто он снова остался один в своей песочнице, у которой порядком обветшали деревянные бортики. Захотелось побежать следом, остановить и попросить остаться. Но он всё стоял на месте, в тесноте коридора и думал о том, что в душе он всё ещё был тем десятилетним мальчиком, влюблённым в улыбку Ким Чондэ. Того самого Ким Чондэ, которого он встретит буквально через месяц на стажировке в космопорте. Бэкхён увидит огромное табло с изображением Капитана Ким Чондэ – лицом космокомпании. Сердце Бэкхёна обязательно ёкнет. И чуть позже, уже снова, - в тот момент, когда в одном из коридоров они встретятся лицом к лицу, и Ким Чондэ снова ему улыбнётся. Снова.