J2IsReal 2: Все будет... хорошо

В залитой солнцем гостиной стояла тишина. Три женщины, рассевшись вокруг журнального столика почти на равном друг от друга расстоянии, пили чай. Женевьев придирчиво рассматривала костюм Дэннил – строгий, приталенный, кирпичного цвета. Виктория – жена Миши Коллинза, ее разочаровала сразу, больше похожая на домохозяйку, чем на леди, а вот миссис Эклз… Женщина еле заметно вздохнула. Куда ей тягаться с гимнасткой и фотомоделью? - Итак? – без стука поставив наполовину опустевшую чашку на столик, Дэннил сплела пальцы на колене и благожелательно улыбнулась. - Честно, я не знаю, с чего начать, - откликнулась Жен, мельком бросив взгляд на Викторию. Ей было неловко встречаться глазами с некрасивой, но отчего-то очень уверенно держащей себя, женщиной. Та сидела, подобрав под себя ногу, а скинутая туфля скромно лежала на боку около кресла. В противовес ей Дэннил можно было фотографировать в любой момент и с любого ракурса. Как она тянулась к чашке. Как держала голову и спину. Взгляд почти ласковый, внимательный. Такой хочется открыть душу, выложить все, что накопилось… - Попробуй сначала, - посоветовала Виктория, заставив хозяйку дома поморщится. - Отлично. Натянув на лицо широкую улыбку, Женевьев вздохнула, подняв глаза к потолку, решаясь. - Что-то случилось. Я не знаю, что именно, но мой муж вернулся из Японии другим. Дэннил приподняла тонкие брови и снова взяла в руки чашку, неспешно отпила. Она не торопилась что-то говорить, как и Виктория. И Женевьев продолжила: - Сначала я подумала, что у него там интрижка случилась. Но прошло время, а расстояние между нами все больше… Улыбка исчезла с лица миссис Эклз, словно смытая новой порцией чая. - Дорогая, - перебила она, но продолжила, только выждав несколько секунд. – Ты обсуждала это с Джаредом? Виктория потянулась, выгнув спину и откинув назад длинные, тяжелые волосы, зевнула, словно демонстрируя, что ей все это уже порядком наскучило, да и не касается вовсе. "Да, не касается, но…" - Но… Они все время вместе с Дженсеном. Женевьев нахмурилась. Не зная, куда деть руки, сначала прошлась пальцами по своим волосам, расчесывая, потом сложила кулачки на колени, почти копируя позу Дэннил. – Я подумала, вдруг… у вас такие же проблемы. Подобие улыбки мелькнуло на ее лице, то ли как извинение за предположение, то ли как знак, что серьезно ее слова можно не воспринимать. Но миссис Эклз продолжила смотреть строго и выжидающе, словно ответ ее не удовлетворил. - Хорошая жена не задает лишних вопросов, - подала голос Виктория, вытягивая ногу и легонько подталкивая столик снизу – даже чашки не звякнули. Чем-то она все больше и больше раздражала, но пришлось кивнуть, соглашаясь. Действительно, когда Джаред такой равнодушный, лучше с ним отношений не выяснять – интуиция подсказывает. - … потому что хорошая жена все узнает сама, - вроде и возразила, а вроде и продолжила мысль Дэннил. - А если не узнает, значит, ей это не нужно. Женевьев показалось, что между этими двумя больше общего, чем можно подумать на первый взгляд. - Миша и Дженсен – друзья Джареда. Вполне нормально, что они проводят вместе много времени. Вот и эту ночь провели неизвестно где, телефон не отвечает… У меня такое чувство, что… Договорить ей не дал звонок. - Прошу меня простить. Когда вернулась в гостиную, специально глянула в зеркало - и увидела в нем свое побледневшее лицо, словно с утра перепутала пудру для лица и побелку для потолка. То-то голова закружилась. - Наших мужей обвиняют в покушении на убийство. - Кого? – сухо и по-деловому уточнила Виктория. - Не знаю! Женевьев всплеснула руками, умоляюще уставившись на Дэннил. Ее затрясло, пол медленно, но верно, начал уплывать из-под ног, а звук собственного голоса показался чужим и далеким. Миссис Эклз осторожно отставила чашку, расправила и без того прямые плечи, от чего ткань блузки еще сильнее натянулась на груди. - Свяжись со студией, у них должна быть служба по решению таких вопросов. Главное - на настоящий момент - чтобы пресса не пронюхала… Ох, у тебя пиво есть? Пол вернулся на место. - П-пиво? – переспросила, заикнувшись. - Да, пиво, - Дэннил подбадривающее улыбнулась, тут же перекидывая вновь посуровевший взгляд на Викторию. - Телефон у тебя есть? Та кивнула. *** - Жопа. - Дима. - Миша, - лицо Коллинза стало похоже не сморщенное яблоко. Сара безразлично пожала плечами. Она устала. «Хорошо еще, что съемки успели закончить, а озвучку можно перенести в другую студию», - тяжелый вздох адресовался сразу всем: и сидящему за стеклом Крашнику, и несговорчивому прокурору, и отцу, убедившему когда-то юную девушку в том, что юриспруденция – ее призвание. Хотя, такого в ее практике еще не было – сразу трое актеров за решеткой, да еще и по обвинению в убийстве. – «Нет, пока только в покушении. Но если этот японец не придет в себя, все станет во много-много раз хуже… Плакал наш седьмой сезон…» - Так, когда нас выпустят? - Я веду переговоры с прокурором, но тот пока никак не определится с суммой и условиями залога. - Условиями? - Да. Денег будет недостаточно, к тому же вас не трое… эти… «туристы»… О чем вы вообще думали?! Женщина отвела взгляд, ей не хотелось, чтобы актер прочел в нем неуверенность. - Я и за них должен буду заплатить?.. – перевел тот тему, и сполз по сидению ниже, запрокидывая голову на спинку стула. Сара сложила перед собой руки. Она должна быть терпеливой. И осторожной. В стекле, отделяющем ее от Миши, много дырочек – никаких микрофонов, можно надеяться, что разговор не записывается. - Если их оставить здесь, кто знает, что они про вас наговорят, и кто это услышит. Миша кивнул. Кто-кто, а уж он отлично понимал всю серьезность ситуации. Только показалось, что тянет время. - Так, когда нас выпустят? – повторил вопрос. - Я же сказала, прокурор… - Сара осеклась и хмыкнула. - Тебе так не нравится в компании друзей? Миша округлил глаза, резко садясь на стул нормально. Приблизил лицо к стеклу. - Ты понятия не имеешь, что там творится… - воровато оглянулся на охранника у двери, снова зашептал. - Они нас в общую камеру всех засунули. Представляешь? Двенадцать человек! Я не хочу туда возвращаться, вытащи меня… Ну, пожалуйста… Она попыталась представить. - Сделаю все, что в моих силах. Мне за это платят. Адвокат придет через полчаса, а я к прокурору… Поднялась, собирая немногочисленные бумажки в портфель. *** Миша тянул до последнего, но охранник встал над душой с неодобрительным выражением на лице, и желания ждать, к чему приведет дальнейшая задержка, не возникло. Покорно дал надеть на себя наручники и довести до места, где их всех заперли. Вообще, он понятия не имел, что делать. О чем беспокоиться. В голове звенела блаженная пустота, словно кто-то накачал туда воздуха, и тот вытеснил все мысли. Это угнетало. - А теперь послушай сюда, - донесся из-за двери знакомый голос. – Вы нас растолкали ни свет ни заря и повезли куда-то! В открывшийся проем стало видно Падалеки посреди камеры с пальцем, тычущим в сторону группки у умывальника. Позади него с каменным выражением на лице застыл Дженсен - то ли прикрывающий Джареду спину, то ли ему просто не осталось, где присесть. - Ах, простите меня, «Ваше Высочество»! Вадим тяжело поднялся со своего места, ленивым шагом выходя в центр, словно на арену. Охранник закрыл за Мишей дверь, громко щелкнул замок. На вернувшегося покосилось несколько пар глаз – вот и вся реакция. - Думали, варвары решат ваши проблемы, а вы даже ручек не запачкаете?.. Дима! Коллинза застал врасплох такой резкий переход к его персоне. - Миша, - поправил он на автомате и тут же добавил. - Да? - У тебя все друзья такие пидарасы? – вопрос Вадим бросил с каким-то отчаянием в глазах, но вдруг замер и попятился. – Так вот что с мужиками этот ваш Голливуд делает?!.. - Повтори, – Падалеки опустил руку, голос его стал тише, но ярости в нем на порядок прибавилось. – Как ты нас назвал? Запахло дракой. Сделал шаг, второй, но тут Дженсен, незаметно для многих, обошел его и внезапно оказался между двух огней. - Давайте успокоимся, - проговорил он так же негромко, может, даже еще тише, чем Падалеки. – Никто из нас не ожидал такой подставы с трупом. И, поверьте, сложившаяся ситуация для нас намного хуже, чем для вас. - Ага, мало того, что убийцы, так еще и гомики. Даже и не знаю, покупать ли следующий номер «Newsweek»? – хохотнул с подоконника Эдик, обращая на себя внимание. – Все новости уже знаю. - Точно так же, - медленно, с нажимом произнося каждое слово, чтобы смысл ни в коем случае не ускользнул даже от тех из присутствующих, кто не очень понимает американский язык на слух, ответил Дженсен, единственный, не повернувший головы. – Точно так же, как мы не убивали этого парня, мы не позировали для этих фото и не подкидывали ваше оружие на место преступления. - Но убить и подкинуть мог любой из тех, что пришел на этаж раньше нас, - свел его усилия на «нет» Падалеки. Миша схватился за голову, с тоской взывая к небесам обрушить потолок на светлую голову техасца. - Эй, ты думай, что говоришь! На манер Дженсена, мелкий в полосатой майке обежал Вадима, но был тут же схвачен им за шкирку и просто отброшен назад. - Аналогично, - проводил его полет тяжелым взглядом Джаред. - Правда глаза режет? – Эдик не отказался от мысли вызвать огонь на себя. Или его просто развлекало, как внимание присутствующих мечется между умывальником и подоконником. - Ребята… - взмолился Миша, поднимая и опуская перед собой руки. - А ты вообще молчи, - не дал договорить ему Вадим, сплевывая под ноги. – То суетишься как баба, то… просто молчи, хорошо? - У меня предложение, - снова подал голос Эклз. – Нас троих, наверняка, совсем скоро выпустят под залог. А вот вас… - многозначительную паузу никто не нарушил, и он продолжил: - Мы платим залог за всех, а так же оплачиваем судебные и прочие издержки, а вы оставляете суть нашей проблемы при себе, хорошо? - Покупаешь наше молчание? Так страшно дать узнать миру, что ты гей? Дженсен закрыл глаза, запрокидывая голову. Резко повернулся и быстрым шагом надвинулся на Эдика. Тот тут же поджал ноги, но его схватили за грудки и стащили с подоконника. Пальцы бывшего спецназовца сомкнулись на запястьях актера, напряженная улыбка застыла как резиновая. Кожа на костяшках побелела. Дженсен молча терпел, буравя цыганские глаза острым взглядом. Этот взгляд уверял – еще одно слово и ему станет плевать – одно убийство ему шьют или добавят второе. - Когда я говорю «наша проблема», я имею в виду Киеши Мишима и его людей, - медленно и сухо проговорил он. Эдик склонил голову к плечу, поймал взгляд Вадима и развел руки в стороны, все еще натужно давя улыбку. Дженсен тоже отступил, переводя внимание на рассевшихся на нарах людей. - Кто-нибудь узнал нож, который валялся на полу? Чьи-нибудь отпечатки на нем найдут? Падалеки, еще со старта от центра камеры, маячивший у него за спиной, положил руку на плечо и, когда тот обернулся, покачал головой, кивнул на дверь. Но вышло, что на Мишу. - Да какая разница, что они там найдут, - воспользовался тот ситуацией. – Главное, чтобы Мизуки дал свидетельские показания. Снова повисла тишина. То ли все забыли, что японец в больнице. То ли не все запомнили предъявленное по прибытии обвинение. - А ведь верно, - ожил Эдик. – Только бы его в больнице не кокнули. - Не досуг нам тут торчать… - подумав, согласился Вадим. – Охрану бы организовать. - Если уже не организовали, - возразил кто-то. - От кого? Мы все здесь, предполагаемые преступники. - Но нас же под залог выпустят? Господин артист обещал заплатить… - Так нас к нему и пустят. Разговор незаметно для говорящих перешел на русский, Дженсен и Джаред насторожились, отступили к Мише. - Чего это они? – шепнул Падалеки, наклонившись к самому его уху. Миша остервенело потер шею, где ее коснулось влажное дыхание, и мотнул головой. - Опять загорелись. Планы строят. И опять – без нашего участия. Вот так всегда… - Вот ведь, - ни к кому особенно не обращаясь, озвучил свои мысли Дженсен, - одни проблемы от этого Мизуки… Миша удивленно посмотрел на него, потом перевел взгляд на молчащего Падалеки. - Ребята, вы совсем офанарели? – спросил громко и отчетливо. Даже Вадим голову повернул. - Что? – синхронно вскинули брови оба актера, словно тренировались. - Ничего, вашу мать! – Коллинз сжал кулаки, поднося их к вискам, резко опустил. – Кто, скажите мне, подставлялся ради вас в Токио? Кто братом своим рисковал? Кто был вынужден покинуть родину, потому что не мог быть уверен за свою шкуру? Из-за помощи вам, между прочим! И что теперь?.. Я не знаю, что они там с ним делали, он же предатель, а по меркам якудза, нет хуже проступка!.. А-а-а! Резко выдохнув, потер лоб. - Может, хватит уже думать только о себе, а? – спросил спокойнее. Показалось, что Дженсен выглядит озадаченно, Падалеки же потер шею, тяжело вздохнул. Кажется, он до них достучался. Нет, все-таки, как удачно, что вся подоплека той истории в Токио так и не всплыла наружу...