Зов тьмы

Уже этим вечером Катрей призвал меня к себе. Несмотря на его заверение в целомудренном общении, голову не покидали порочно-пугающие мысли. Панику подогревало еще то, что ужинать мы собирались в его покоях. Не в спальне, на мое счастье, но в гостиной. Хотя даже туда вход всем остальным без разрешения не просто воспрещен, а чреват смертью. Катрей ясно указал на цель такого времяпровождения, однако наш первый совместный ужин прошел в абсолютном молчании. Я постоянно вздрагивала и напряженно смотрела перед собой, ожидая худшего, а он был просто погружен в себя, нацепив на лицо маску равнодушия, лишь на прощание пробурчал что-то. На следующее утро меня лично разбудила Архелия. Резко раздвинув тяжелые шторы, она насмешливо протянула: — Ну что, Спящая Красавица, готова к подвигам? Полуденное солнце, ослепив глаза, ворвалось в спальню так же нагло, как и Архелия. — М-м-м… — возмущенно протянула я, закутываясь в одеяло, и все-таки сформулировала мысль: — А разве Спящая Красавица прославилась не тем, что проспала сто лет? — После того, как она проснулась, то вышла замуж за короля и стала управлять целой страной, — твердо отрезала Архелия и после непродолжительной борьбы отобрала теплое одеяло. — И твои сто лет только что прошли. Время действий, Кассандра! Горько вздохнув, я слезла с мягкой перины и ступила на ковер с широким ворсом. Архелия повернула кресло, стоящее у камина, в мою сторону и уместилась на нем, знаком приказывая Агате поставить поднос с завтраком на столик рядом. — Ты ведь знаешь, каким путем Спящая Красавица оказалась у власти? — уточнила я и склонилась над тазом с холодной водой. Агата встала у дверей, положив руки на живот и всеми силами изображая статую. Да, при всей своей открытости она как огня боялась Архелию, что меня, собственно, не удивляло. Древние вампиры виртуозно нагоняют трепетный страх, такой, что все внутренности сворачиваются в комок, а колени сами подобострастно опускаются. Я и сама едва-едва сдерживала трусливые порывы в первые дни в замке, только вот сейчас, спустя неделю, начала понемногу отходить. Архелия жестко усмехнулась и поудобнее устроилась в кресле. — Я прекрасно знаю полулегендарную историю вовремя заснувшей красотки, — заверила она, надменно подняв подбородок. — Даже более того, я встречалась с Авророй. Правда, уже после коронации. Я вытерла лицо полотенцем и с любопытством посмотрела на Архелию. — Слухи, которые ходят о её встрече с королем, правда? — поинтересовалась я. Агата принесла темно-серое закрытое платье и помогла мне его надеть. Архелия обманчиво мягко рассмеялась: — Да, милая, король поимел её, пока она спала, а потом легко выбросил из головы. К несчастью для него, Аврора забеременела и родила близнецов, они-то её и разбудили. А поцелуй истинной любви придуман для поэтов, романтиков и доверчивого народа. Агата взяла в руки расческу и молчаливо дождалась, пока я сяду на пуфик перед зеркалом. Непослушные локоны в её руках постепенно складывались в невысокую прическу, пока мысли занимала история Спящей Красавицы. — Когда она очнулась и поняла, что случилось, как могла принять это? Как смогла выйти замуж за мужчину, который изнасиловал её и бросил в лесу? — недоуменно спросила я. — Король не должен поступать так низко и мерзко! — Ты не знаешь всех граней мужчины, дорогая. — Голос её звучал настолько проникновенно, что по спине пробежали мурашки. — Они берут женщину, которую хотят, не спрашивая и не обсуждая, будь это заколдованная бедняжка, честная крестьянка или даже дочь врага. Просто некоторые поддаются соблазну сразу же, а другие играют роль терпеливого хищника. Архелия замолчала, задумчиво уставившись перед собой. В комнате повисла напряженная тишина, это заметила даже Агата. В зеркале я увидела, как она испуганно распахнула глаза: наверное, представила, как отреагирует Архелия, когда поймет, что разоткровенничалась перед простой служанкой. Я пожалела её и отпустила взмахом руки. Не сказать, чтобы мне самой хотелось оставаться наедине с меланхолично настроенной вампиршей, но если я пережила нашу «милую» беседу на башне, то и сейчас ничего страшного не случится. Я пересела с пуфика в кресло напротив Архелии и протянула руки к огню. В замке все еще было холодно, хотя после приказа Катрея топить камины и печи стали интенсивнее. — Суть моей речи в том, — резко очнулась она, заставив меня вздрогнуть, — что мужчины привыкли не спрашивать нашего согласия. В лучшем случае они создадут иллюзию выбора. И наверняка Катрей уже внушил тебе мысль о том, что нужно смириться и ответить на его ухаживания. Ну, собственно, ухаживать за мной он еще не начал в традиционном смысле этого слова. По всей видимости, дает мне время привыкнуть. Я так с одичавшими кошками поступала в детстве, когда жалела их и пыталась спрятать от отца в своей комнате. Правда, в то время я почему-то не думала, что у оборотней обостренное обоняние, а кошачью шерсть на моей одежде заметил бы даже слепой. — Спящей Красавице король не оставил такого выбора, — продолжила Архелия и посмотрела на меня. — Когда он вновь захотел поразвлечься и приехал в её хижину, то не загорелся желанием делать её своей королевой. Он думал, что проведет с ней вторую и последнюю ночь. Но Красавица сумела преподнести себя так, что уже на следующее утро правящая королева была сослана в монастырь. И нет, это не то, о чем ты подумала… Аврора родила сына, наследника, чего не смогла сделать законная жена короля. Этот факт и её умение убеждать помогли ей добиться короны и власти. Да, Аврора терпела ласки похотливого и не обремененного привлекательностью мужа. Пока не упрочила свое влияние во дворце, а после отомстила королю, отравив его. И стала одной из самых великих королев в истории. — Ты ей восхищаешься, — протянула я и принялась за завтрак. Тарелка овсянки с кусочками груши, небольшой кусочек пирога с ягодной начинкой и чашка горячего чая пробудили зверский аппетит, как бы иронично это ни звучало. На пару секунд я даже позабыла, о чем был разговор, полностью обратив внимание на еду. — Я единственная, кому она рассказала эту правду, — призналась она и взяла в руки вторую чашку чая — все, что принесли для неё. — Все остальные знают Аврору Спящую Красавицу как мудрую королеву Родерона, которая активно участвовала в жизни страны даже после того, как трон перешел к её сыну. Она была чуткой женщиной, доброй к своему народу. Но этого не было бы, если бы она не проявила хитрость и изворотливость, если бы не манипулировала мнением короля и не пользовалась своей красотой. Аврора умела извлекать пользу из любых ситуаций. Она научила меня своим хитростям, это же я предлагаю сделать тебе. Пока я медленно пережевывала кусочек пирога, тщательно обдумала её слова, а потом насмешливо уточнила: — Предлагаешь мне отравить Катрея? — Как бы ты ни старалась, этого не случится, — вполне спокойно отозвалась она и сделала глоток чая. Слишком безмятежно для женщины, которая совсем недавно угрожала мне смертью за причинение вреда Катрею. — Мне понравилось, как уверенно ты вела себя все это время, хотя я старалась вывести тебя. — О, а я припоминаю собственные бессмысленные заявления, предобморочное состояние и глупую дерзость. — Поэтому я вспомнила историю Спящей Красавицы, помогая тебе сделать правильный выбор. Без скрытой манипуляции и женского коварства нельзя выжить в мире, где главенствуют мужчины. — Хм-м, — глубокомысленно произнесла я, отставляя пустую тарелку в сторону. — А не ты ли угрожала и пыталась указать на мое место? Архелия пожала плечами и неохотно призналась: — Каюсь, увлеклась. Катрей уже обсудил со мной избыточное желание защитить его. Я закрыла глаза и напомнила себе, что для общения с вампирами нужно запастись тонной терпения. Особенно с такими вот неуравновешенными. — Но давай обсудим более важную проблему, — попросила она и подалась вперед. — Сегодня ночью будет прием. Периодически мы устраиваем подобное для придворных, чтобы выслушать жалобы и просьбы. Большее, на что могут рассчитывать вампиры на таких приемах — я или Радаман. Сегодня же будет настоящий переполох, когда Катрей появится там. Причем не один, а с тобой. С оборотнем. Вампиры сами по себе очень неординарно себя ведут, что будет сегодня, даже я предсказать не смогу. — Такое ощущение, что ты меня пугаешь, — со смешком заметила я, но на лице Архелии даже тени улыбки не появилось. Вот тут-то и стало по-настоящему страшно. Вроде уже начала привыкать к логову вампиров, а тут новый сюрприз… Архелия отвела взгляд и продолжила: — Появление Катрея взбудоражит народ. Кто-то будет пытаться привлечь его внимание, кто-то — отличиться перед ним. Тебе стоит знать, что кровь на приемах вампиров является нормальным явлением. Например, дуэли мы не откладываем, как оборотни. Или Катрей может наказать провинившегося прилюдно. Ты должна быть готова к этому и вести себя уверенно. Страх и обморок фаворитки никто не оценит, в первую очередь сам Катрей. Час от часу не легче. Сегодня ночью на моих глазах могут совершить убийство, а я должна оставаться спокойной. Что за издевательство-то? Верните меня в темницу!.. Я решила перевести тему в другую сторону: — Ты упоминала о моей сущности. Неужели вампирам действительно настолько противны оборотни? — Нет, конечно, — покачала головой Архелия и поставила пустую чашку на маленький столик. — Примерно так же они отреагировали, если бы спутница Катрея была магом, ведьмой, фейри или даже простым человеком. Вообще любая девушка привлечет внимание, потому что всем известно: Старейший давно не проявлял интереса к противоположному полу. Да и последние его любовницы были вампиршами. Я закончила с завтраком и откинулась на спинку кресла. Архелия не вызывала привычного страха, но подобная мысль не укладывалась в голове. Может, организм уже смирился с жизнью в логове вампиров и с постоянными стрессами? Говорят, человек привыкает ко всему, и, кажется, это как раз мой случай. — Завтра днем начнется твое обучение. Катрей все еще настаивает на этом, — насмешливо добавила она и поднялась, поправляя подол платья. — Сегодня же перед приемом он вновь ждет тебя к себе.

***

Не знаю почему, но на этот раз ужин волновал меня ничуть не меньше, чем в прошлый раз. Может быть, на этот раз я боялась реакции Катрея на свой внешний вид. Это был маленький бунт: бежевое платье со сдержанным квадратным вырезом и длинными рукавами, макияж исключительно в светлых тонах, в убранные на затылок темные волосы вплетен жемчуг. Вкупе с бледной кожей все это смотрелось очень эффектно. Учитывая пристрастие вампиров к темным оттенкам. У меня не было определенной цели, я просто хотела напомнить о своем отличии от них. Однако все, чего я сумела добиться, — тень улыбки, когда Катрей пропускал меня в свои покои. Что ж, тоже результат. Тем более я оделась так не для него, а для всего общества вампиров в целом. — Ты прекрасно выглядишь, — безмятежно заметил он и отодвинул для меня стул. — Благодарю, — едва слышно прошелестела я, внимательно рассматривая интерьер. Его личная гостиная смотрелась очень холодно, это было заметно еще в первый раз. Холодные каменные стены, не обитые обоями, без единой картины; несколько выполненных в классическом стиле шкафов, заполненных различными книгами и даже свитками, очень древними на вид, и один комод. Не думаю, что здесь Катрей мог хранить одежду. Наверное, какие-нибудь документы или артефакты. У противоположной стены перед зажженным камином стояло массивное кресло. Не удивлюсь, если это любимое место отдыха Катрея. Посередине комнаты стоял обеденный стол с резными ножками, укрытый белой скатертью — единственное светлое пятно в этой комнате. От обилия недавно приготовленной еды по комнате распространялся умопомрачительный аромат, и выражение «слюнки потекли» почти перестало быть образным. — Готова к новым знакомствам? — бесстрастно поинтересовался Катрей, усаживаясь напротив меня. Его лицо, как обычно, напоминало каменную маску, и недавняя призрачная улыбка казалась надуманной. — Думаю, я справлюсь, — не поднимая глаз от еды, заверила я. Если честно, посмотреть было на что: тушеный заяц с грибами, утка в меде, сырная нарезка, засахаренные фрукты, желе из миндального молока. Все невероятно вкусно, и сейчас пустой желудок горячо уверял, что, дескать, он все может и все съест. Но, будем откровенными, нам с Катреем едва удастся осилить и треть. — Меня радует твоя уверенность, учитывая, что ты раньше не общалась с вампирами. — Что? А… — Я не сразу вспомнила, о чем была речь. — Если твои подданные не слишком отличаются от подданных отца, то все будет замечательно. Катрей медленно опустил голову, принимая мои слова. Он отрезал часть от тушеного зайца и без лишних слов положил сначала мне, а потом уже себе. Я невольно улыбнулась. На некоторое время мы замолчали. — Что ты читаешь? — вдруг спросил он. В гнетущей тишине звук голоса прозвучал подобно грому. — Прошу прощения? — Я удивилась и впервые за вечер встретилась с ним взглядом. Катрей откинулся на жесткую спинку стула и уточнил: — Книги. Что предпочитаешь? Я тщательно прожевала кусочек сыра. Вопрос был довольно неожиданным сам по себе: я ожидала, как и в прошлый раз, тяжелой тишины и равнодушного прощания. Однако в этот раз Катрей решил проявить интерес и поддержать беседу. Неужели в кои-то веки у Великого и Ужасного хорошее настроение? — Практически все. От древних философов до современных поэтов. В том числе революционное направление нынешней каринтийской литературы после переворота и возвращения трона Карионам. — Строго говоря, Карионы никуда не уходили, — заметил Катрей, взяв в руку кубок с вином. — Диан Гедон, захвативший Каринтию, женился на младшей принцессе и на законных правах стал королем. Я резко качнула головой и горячо отметила: — Ну да, на законных основаниях. После того, как убил короля, его наследника и старшую принцессу. Катрей пожал плечами и отпил из кубка. На его бледных губах осталось немного красного вина, вызвав немедленную ассоциацию с кровью. Конечно, он медленно облизнул губы, вызвав дрожь по всему позвоночнику. — Как оказалось в итоге, Каролина выжила. Даже сумела отомстить убийце отца и брата, — поймав мой взгляд, Катрей добавил: — Я внимательно следил за её действиями. Каролина окружила себя бесстрашными, пусть и вспыльчивыми пиратами, сумела договориться с недружелюбными ликаонцами и даже заключила временный союз с Родероном, настроив всех соседей против Диана Гедона. И сейчас, оказавшись на троне, она проводит очень грамотную политику. Я искренне восхищаюсь этой молодой женщиной. Я была согласна с Катреем. Новости об успехах Каролины Карион доходили и до нашего замка. За ужином частенько отец со своими приближенными до хрипоты обсуждал её стратегию, практически безграничный потенциал магии и непробиваемую уверенность. Каждый раз я притихала и внимательно слушала их, испытывая теплое чувство гордости в груди. Да, мы с Каролиной были родственниками, пусть и неблизкими: наши матери — двоюродные сестры. Но почему-то само понимание того, что у меня общая кровь с этой великой королевой, делало Каролину очень родной. — Но вернемся к книгам, — сказал Катрей и продолжил: — Наш с тобой интерес к каринтийской литературе схож. Во время правления короля Диана подпольные издательства постоянно выпускали сборники с революционными стихами. При Каролине они немного присмирели, но в любом случае поэты впервые за много лет почувствовали свободу. Полузапретные ранее темы, такие как власть и народ, рабство, несправедливая жизнь, сейчас переживают лучшие годы. И Каролина спокойно все воспринимает, даже критику в свой адрес. Не удивлюсь, если лет через сто или двести это время назовут золотым веком каринтийской поэзии. Катрей вполне спокойно воспринял недоверие, не желавшее исчезать с моего лица. Он все так же размеренно жевал еду, запивал её вином, давая мне возможность переварить услышанное. Да уж, удивительно — слишком мягкое слово. Я изучала литературу, как и подобает дочери лорда, но никогда не находила достойных собеседников. Мачеха и её дочь Мэри при виде меня изящно кривили носики, младшая сестра Джиал была равнодушна к поэзии, а мужчины в замке считали это занятие «женской глупостью». Кто бы мог подумать, что впервые насладиться беседой о поэзии я смогу с вампиром? — Вы так уверены, что наши потомки оценят нынешнюю литературу, — заметила я и чуть подалась вперед. Последние капли страха исчезли под разрастающимся любопытством. Катрей встретил мой взгляд. Суровые черты чуть смягчились. Он долил себе вина и отставил бутылку в сторону. — Я пережил не один расцвет литературы, так что мне не трудно делать предсказания. Я с трудом представляла, каково это — видеть расцвет и угасание империй, литературы, живописи. Иметь возможность познакомиться с великими людьми, неторопливо и тщательно изучать весь мир без страха не успеть. Сколько возможностей… Наверное, это первый раз, когда я задумалась о положительных сторонах жизни вампира. Столько всего можно увидеть, узнать… — Боюсь, сегодня нам не хватит времени обсудить всего, — вдруг улыбнулся Катрей. — Я вижу блеск в твоих глазах, и с удовольствием удовлетворю любопытство. Есть у меня парочка историй о писателях прошлого, которые повергнут тебя в шок… К сожалению, сейчас у нас почти нет времени. Гости уже собираются, и вскоре наш выход. Я впервые за все время сделала глоток вина и чуть поморщилась. Кислый вкус свел скулы, и хотелось совершенно не по-аристократически скривиться. — Не нравится? — Моя реакция была моментально замечена. Катрей чуть свел брови, и почему-то подумалось, что это может стоить жизни тому, кто подал вино. Это паранойя или здравый смысл? — Нет-нет! — воскликнула я, покачав головой. — Вино чудесное… наверное. Просто я не очень люблю алкоголь. Пальцы сами схватили уголок скатерти и начали мять его. Не знаю, чего я ожидала, но спокойный ответ Катрея удивил: — Хорошо, в следующий раз я велю подать сок. Мы закончили ужинать, и Катрей, встав, галантно подал мне руку. Коридоры слились в одну сплошную линию под гнетом мрачных мыслей. Я мысленно подобралась, приготовившись к ужасам вампирского бала. Да и сам Катрей стал привычно холодным и отстраненным, едва заметная теплота в глазах исчезла. Как показала практика, Архелия вновь преувеличила. Внешне общество ничем не отличалось от гостей отца: нарядно одетые женщины, причем не всегда в черное, и чуть более сдержанные в выборе костюма мужчины растеклись по огромной зале с черными мраморными полами, поблескивающими от расположенных на высоком потолке магических светильников. Правда, атмосфера была чуть более расслабленная. Жесткие правила этикета не сковывали вампиров, никто не кичился своим статусом или возрастом. Даже когда в помещение вошел Катрей, его не объявили. Другое дело, что многие вампиры сами стали поворачивать голову в сторону своего правителя, узнавая его и удивляясь мне. Запоздало припомнила слова Архелии о том, что Катрей давно не заводил фаворитку. Улыбка на лице стала чуть более естественной: я начала размышлять, кого же из нас будут больше обсуждать. Надо будет потом разузнать как-нибудь. Может, Агату пошлю шпионить. Катрей остановился в центре залы, и музыканты, расположившиеся у одной из стен, перестали играть. Вампиры вокруг замерли, не сводя глаз со своего предводителя. — Я надолго ушел от общества, — спокойно начал Катрей, медленно обводя темным взглядом присутствующих. — Настолько, что некоторые новообращенные стали считать меня легендой. Настало время доказать, что я по-прежнему способен управлять вами. Грядут темные времена, возможно, гораздо более страшные, чем поглощение старого континента Краем Света. Мы будем готовы к этому. Не как разъединенное племя. Как государство, по могуществу не отличающееся от Родерона и Каринтии. О чем он говорит? Я чуть нахмурилась, пытаясь понять смысл сказанного. Вампиры никогда не имели собственной страны, были разбросаны по всему миру, как в официальных странах, так и на Свободных землях… О, боги… Мои ноги подкосились сами собой, и пришлось опереться на руку Катрея. Он, казалось, этого даже не заметил, продолжая говорить уверенным тоном о важности объединения всех вампиров. Я стояла и вежливо улыбалась, пока внутри творился ад осознания. Конфликт с моим отцом — это не просто стычка из-за интрижки Изабель и моего сводного брата. Это лишь предлог. Катрей закончил речь, и вампиры почти синхронно опустили головы. Полагаю, это была замена аплодисментов. Один легкий взмах руки Старейшего заставил музыкантов вернуться к своей работе. — Что бы ни происходило внутри тебя, следи за сердцебиением, — негромко сказал Катрей, поворачиваясь ко мне. — Это выдает тебя с головой. Я с трудом сглотнула и встретила его взгляд, все такой же непроницаемый. Как бы то ни было, вновь возникшая едва заметная мягкость исчезла из его черт, когда я озвучила свой вопрос. — Ты собираешься захватить Свободные Земли? — Умная девочка, — холодно похвалил Катрей и, обхватив мою талию свободной рукой, повел в танце. Вальс был знаком с ранних лет, поэтому даже при большом волнении тело двигалось уверенно. — Я не сомневался, что ты сама догадаешься. — И ради этого ты пожертвовал своей приближенной? — Я не смогла сдержать удивления. К нам постепенно присоединялись еще парочки. Глаза его опасно блеснули, и он отрезал: — Мы будем обсуждать мою стратегию, цели и планы только тогда, когда я посчитаю тебя готовой к этому. Я криво усмехнулась: — Думаешь, это время когда-нибудь настанет? Пальцы Катрея чуть сжали мою ладонь, предупреждая. — Это настанет скорее, чем ты думаешь, — пообещал он, и от этой скрытой угрозы по коже поползли мурашки. Танец кончился, Катрей галантно поцеловал мне руку (причем так сделал он один, значит, это не вампирская традиция, а его собственное желание) и повел к длинному столу с закусками и напитками. — Хочешь выпить? — В роли галантного ухажера Катрей смотрелся чужеродно, но, видимо, от всей души забавлялся новой ролью. — Тут есть не только алкоголь, но и сок. Я вежливо улыбнулась, не смея отказаться от протянутого кубка. Несмотря на то, что оранжевый напиток слегка сводил скулы, его вкус мне понравился. Пусть не сразу, но я узнала апельсин. Сок из этого фрукта обычно добывали в Родероне. Похоже, Серрат вобрал в себя все лучшее с материка не только в моде. Рядом оказалась Архелия. Впервые я видела её с убранными наверх волосами, шея от этого казалась хрупкой и беззащитной. Правда, если посмотреть в её глаза, то иллюзия хрупкости распадалась: темные камни обсидиана светились яростным огнем. Почти сразу же стала понятна причина её злости. — Вот он, — негромко сказала она, кивая куда-то в сторону. — Ублюдок, даже не постеснялся привести её. Я проследила за её взглядом и увидела привлекательного бледного мужчину с отросшими платиновыми волосами, заправленными за уши. Этот цвет вкупе с бледными губами и кожей смотрелся пугающе, однако казалось, что вампир только подчеркивает свои особенности контрастом с черным камзолом. Блондин держал под руку хрупкую невысокую девушку, настолько изящную, что фарфоровые куколки казались бы в сравнении с ней пугалами. Привлекательное лицо со скромно опущенным взглядом и закрытая одежда сделали бы её примером добродетели. До чего необычная пара! Нетрудно было отметить, что девушка являлась противоположностью своего спутника: против его блондинистой шевелюры — темно-каштановые уложенные в кудри волосы, против его темных одежд — её бежевое платье. Они выглядели гармонично. Однако стало понятно, что с ними что-то не так, когда Катрей жестом позвал их к себе, и я увидела потухший взгляд красавицы. — Мой князь, — церемонно произнес блондин и склонил голову. — Я безмерно рад, что успел попасть на сегодняшний бал. Ваше появление стало приятным сюрпризом. Слишком много лести, я поняла это сразу же. Этакий скользкий тип, способный подлизаться к любому и выкрутиться даже в самой сложной ситуации. — Рэм, представь свою спутницу, — велел Катрей. Судя по его тону, крови не избежать. Понимаю, уйти бы мне никто не позволил, но я хотела хотя бы оказаться на дальнем расстоянии от назревающего конфликта. Однако при первой же попытке Катрей взял мою руку в свою и притянул к себе. Это не осталось незамеченным ни для кого. Блондин, назвавшийся Рэмом, на пару секунд остановил на мне изучающий взгляд, и только потом ответил Катрею: — Моя возлюбленная Нерина. Архелия дернулась и выпрямилась, с ненавистью рассматривая Рэма. Разговоры вокруг постепенно утихли. — Где ты нашел такую драгоценность? — поинтересовался Катрей. — Вполне возможно, в той же сокровищнице, что и вы. — И вновь Рэм перевел взгляд на меня. Я привычно улыбнулась. Перебор с комплиментами не был чем-то новым: гости отца тоже льстили, причем всей женской половине нашей семьи. Так что даже дочери-бастарду доставалось много хвалебных слов. — Предполагаю, что в Салеме, — якобы невзначай бросил Катрей, проигнорировав попытку повернуть тему разговора ко мне. Лицо Рэма мгновенно изменилось от подобострастного к настороженному. — Мой князь, не понимаю, о чем вы, — медленно произнес он. — Нерина, — к испуганной девушке обратилась Архелия, причем её голос был удивительно ласковым. Изменения в поведении налицо, она искренне жалела Нерину. — Пожалуйста, скажи: ты из Салема? Глаза загнанного оленя, не иначе, перескочили от напряженно застывшего Рэма к угрожающе спокойному Катрею. Что ж, Нерина оказалась довольно сообразительной, поняла, на чьей стороне преимущество. Она едва заметно кивнула, и тогда Архелия мягко отвела Нерину в сторону от Рэма. — Мой князь… — начал Рэм, глаза его забегали, ища пути отступления. — Я полюбил её и не мог противиться чувствам. — После получения отказа ты обратил её насильно, — заметил Катрей. Он и пальцем не пошевелил, но откуда-то вдруг появился Эдгар и заставил уже всерьез запаниковавшего Рэма встать на колени. Хотелось насмешливо напомнить Катрею, что он собирался сделать то же самое и со мной, причем не в самой нежной форме. Потом воображение услужливо подсказало картину, в которой Эдгар так же, как и Рэма, ставит меня на колени перед Старейшим. Желание сразу же исчезло. — Это не запрещено! — воскликнул Рэм, словно читая мои мысли. Он рванулся вперед, но ухмыляющийся Эдгар за шиворот камзола притянул его обратно к своим ногам. На миг я задержала взгляд на одежде Эдгара: он, похоже, даже не собирался одеваться соответственно событию. Те же испачканные грязью сапоги, те же кожаные штаны и жилет поверх серой от старости и пота рубахи. — Ты обратил насильно салемскую ведьму! — Катрей слегка повысил голос, но окружающие отшатнулись, расширив пространство вокруг «главных персонажей». — Все вампиры прекрасно знают, что я заключил договор с этим городом. Ни один вампир не смеет так или иначе вредить жителям Салема. Ты. Это. Знал. — Прошу вас, князь! — взмолился Рэм, но его искривившиеся губы и обреченное выражение лица ясно давали понять, что глупые надежды он не питает. — Я не мог жить без неё! — Именно поэтому держал в заточении и насиловал, — презрительно выплюнула Архелия, сделав шаг вперед. Она снова превратилась в разъяренную фурию. — Благодари богов, что не я решаю твою судьбу! Есть у меня парочка новых идей по поводу пыток таких ублюдков! Рэм задышал через рот, не в силах сдержать волнение. Впервые я видела настолько явно потеющего вампира. Почему-то сейчас не показалось странным, что он боится Архелию больше, чем самого Катрея или Эдгара. Она сейчас и была главной угрозой, так как невооруженным глазом видно, настолько её бесит насилие над женщинами. Рискну предположить, что она испытала что-то подобное, потому что реакция чересчур бурная для того, кто не испытывал подобного. Сейчас её надо срочно отвлечь, иначе она окончательно потеряет контроль. — Архелия, — с ласковой улыбкой сказала я. — Ты пугаешь Нерину. Эдгар заинтересованно взглянул на меня, как и многие вампиры, а вот саму Архелию я отвлекла от злости. Она перевела взгляд на Нерину, которая действительно пребывала в предобморочном состоянии, и черты вампирши неуловимо смягчились. — Пойдем, милая, — уже более спокойно произнесла Архелия, приобнимая Нерину и уводя её прочь из зала. — Тебе незачем наблюдать за его казнью. Катрей продолжил, словно ничего не произошло: — Ты сам явился в Серрат, и поэтому я великодушно дарую тебе быструю смерть. — Мой князь! — только и успел выкрикнуть Рэм. Слова Катрея послужили знаком для Эдгара. Ухмыльнувшись, он неторопливо достал меч из ножен и одним ловким движением снес голову Рэму. Я успела прикрыть глаза и сжать губы, чтобы не вскрикнуть, но звук упавшей головы еще долго преследовал меня. — Уберите здесь, — велел кому-то брезгливо Катрей. Я рискнула открыть глаза только тогда, когда вновь зазвучали разговоры. На полу расползлось темно-красное пятно, которое поспешно пытались вытереть служанки. Причем лица у них были вполне равнодушные, словно они привыкли к виду крови. Видимо, на этот раз Архелия не преувеличила. — Пойдем. — Катрей мягко потянул меня в сторону, и место происшествия спряталось за спинами переговаривающихся вампиров. — Хочу познакомить тебя кое с кем. При нашем приближении Август Ланте широко улыбнулся, сразу же располагая к себе. Он практически не изменился с нашей первой и последней встречи, только каштановые волосы чуть отросли, поэтому приходилось заправлять их за уши. Выглядел Август немного старше Катрея, хотя на самом деле родился он на несколько тысячелетий позже. — Князь, — церемонно склонился Август, а после улыбнулся мне: — Леди Кассандра, как я счастлив снова вас увидеть! Я не сдержала ответной улыбки и позволила ему поцеловать руку. — Как давно вы в Серрате? — не удержалась от вопроса я. — Всего лишь пару часов, как приехал. Не думал, что попаду на бал, но теперь даже рад. Я снова улыбнулась. Только когда мою левую руку больно сжали, вспомнила о Катрее. Очевидно, ему не понравилось то, что мы знаем друг друга. — Вы знакомы? — холодно уточнил он. От его тона улыбка моя слегка померкла, но Август оставался невозмутимым. — Пару лет назад я бывал в Агенории, — доброжелательно улыбнулся Август и продолжил: — Уже тогда меня чрезвычайно удивила своими познаниями и любопытством юная дочь лорда Агенора. Я даже предлагал ему отправить её учиться в Вандею под моим присмотром и наставничеством. — Правда? — искренне удивилась я. Его слова стали для меня новостью, одновременно приятной и огорчающей. Сейчас я могла бы учиться в одном из вандейских университетов! И никакого бы Катрея в лицо не знала. Но почему отец тогда отказался от предложения Августа? Почему столько лет держал меня под крылом, хотя проще было бы избавиться? — Если честно, я бы и сейчас не отказался взять под покровительство такую ученицу, — честно признался Август. — Насколько я помню, вы подавали большие успехи. Ну да, кто мне позволит. Уголки губ медленно опустились, и прикрыть печаль маской вежливости не получилось, особенно после следующих слов Катрея. — Леди Кассандра залог моего будущего договора с Медоном, — заявил он. Я даже не стала задумываться над правдивостью слов Катрея. Кажется, в карих глазах Августа мелькнула жалость, но голос его оставался по-прежнему доброжелательным: — Получается, вам удалось заключить мир с лордом Агенором? — Мы в процессе, — кровожадно улыбнулся Катрей. — Думаю, в ближайшие месяцы судьба Агенории решится. Медон должен понимать, что я добьюсь своего любой ценой. Верно, Кассандра? Я посмотрела на него и взмолилась всем богам, чтобы в моих глазах не отражалась вся та злость, которая клокотала внутри. Судя по усмешке на четко очерченных губах, попытка скрыть чувства провалилась. Конечно, я злилась. И переживала. За свой дом, ведь только что Катрей чуть ли не напрямую угрожал Агенории. А ведь это не только мой отец и семья! Агенория — это целый город, с тысячей жителей. Это старая няня, практически воспитавшая меня. Это простодушная повариха, подкармливавшая меня, когда мачеха особенно злилась и наказывала голодовками. Это суровый молчаливый воин, с молчаливого согласия отца тренировавший меня. Там люди, злые и добрые, но непричастные к политике, которые подвергнутся огромной опасности, если Катрей завоюет замок. Я знаю, отец не отдаст свой дом без кровопролития. Будет война. Точнее, она уже началась. — Куда Архелия могла увести Нерину? — спросила я, грубо проигнорировав издевательский вопрос. — Скорее всего, к себе в комнату, — пожал плечами Катрей. — Если ты позволишь, я схожу к ним, — как можно более покладисто попросила я. Даже не знаю, что буду делать, если он прикажет остаться. — Конечно, Кассандра. Нам как раз надо поговорить с господином Ланте. Только не задерживайся. Я в последний раз послала улыбку Августу и направилась к выходу из залы. Отстраненно заметила, что вампиры от меня немного отходили, образовывая живой коридор. Не знали, как себя вести? Наверняка это так, ведь Катрей не объявил мой статус. Наверное, сейчас я для них настоящая загадка. Кратковременная любовница? Официальная фаворитка? Пленница? Просто гостья? Знать бы самой ответ… Как только я вышла из залы, тенью от стены отделился один из телохранителей. Тот, что высокий и пугающий. Имена я так и не запомнила, да и к их молчаливому присутствию за спиной постепенно привыкала. Август Ланте… Великий ученый, мудрый преподаватель. Когда он приезжал в Агенорию, то много рассказывал мне о своей работе и городе. После этого я еще долго во снах видела волшебную Вандею, город в Свободных Землях. Вандея славилась своими университетами, куда мог попасть каждый, и своей любовью к культуре: в музеях и галереях города были собраны величайшие произведения искусства, некоторые из которых были старше самого Катрея. Я мечтала увидеть этот город больше всего на свете, но когда заикнулась об этом при отце… Мягко говоря, он не испытал восторга от моей идеи. Что ж, возможно, когда-нибудь мне удастся исполнить свою мечту. Но точно не сегодня.