Зов тьмы

Покои Архелии были выдержаны в бежево-золотых тонах, ничего ожидаемо мрачного. Темным пятном выделялось само платье хозяйки, которая сидела на кровати рядом с плачущей Нериной и мягко гладила её по спине. Около них на полу расположилась светловолосая девушка, всем своим видом выражавшая сочувствие. — Ничего не бойся, милая, этого ублюдка больше нет в живых, — произнесла Архелия и посмотрела на меня: — Ведь так? Я мысленно содрогнулась, вспомнив ужасную сцену казни, но Нерине только улыбнулась. Больше всего ей сейчас необходимо теплое отношение. — Это правда, Рэм больше не потревожит тебя. Мои слова окончательно убедили бедняжку, и она поспешно вытерла слезы тыльной стороной ладони. Темно-каштановые волосы растрепались, но от этого она выглядела еще более хрупкой. И как можно обидеть такое невинное создание? Это же все равно, что разбить искусную фарфоровую статуэтку. — Чем ты хотела заниматься до того, как познакомилась с Рэмом? — поинтересовалась я, стараясь отвлечь девушку. С кресла неподалеку открывался полный обзор на сидевших девушек, так что я уселась именно туда. Неуверенная улыбка коснулась губ Нерины, ресницы дрогнули. — Мама хотела, чтобы я стала управлять кондитерской лавкой, когда она отойдет от дел. Но я всегда мечтала путешествовать. Архелия очень внимательно на меня смотрела, словно пытаясь уличить в злых намерениях. Истинная тигрица, защищающая свое дитя. Стоит только сделать попытку навредить Нерине — сожрут целиком, даже косточками не подавятся. Постаравшись отвлечься от собственных мрачных мыслей, я заинтересованно подалась вперед и спросила: — Куда бы ты хотела съездить? — Я читала, что в Ликаонии живут только оборотни, — призналась она и продолжила: — Там всегда снег и холод, несмотря на южное расположение. А вот в Эрибее, самом северном острове, всегда светит солнце и растут волшебные цветы. — Я так понимаю тебя, — закивала я, — ведь при разговоре о путешествиях всегда упоминают Родерон и Каринтию, забывая об этих двух удивительных островах. А знаешь что, Нерина? Я уверена, что однажды ты исполнишь свою мечту. Потому что для этого у тебя впереди вся жизнь. Широкая улыбка появилась на молодом лице, карие глаза засветились счастливым светом. Наверное, в мыслях она уже плыла на рассекающем волны корабле навстречу своей мечте. Блондинка у кровати внезапно отмерла и успокаивающим голосом произнесла: — Ну вот, Нери, теперь тебе надо отдохнуть немного. Уверена, сегодня сон будет без кошмаров. — Я останусь с ней, — твердо произнесла Архелия, подсаживаясь еще ближе. — Ты ведь не против, Нерина? — Та радостно кивнула. — Вот и отлично. А Кассандра и Тиш пойдут дальше развлекаться. Блондинка, оказавшаяся Тиш, легко вспорхнула и, на прощание легонько чмокнув Нерину в щеку, направилась к дверям. Задержавшись на полминутки, я последовала её примеру. Как оказалось, загадочная Тиш ждала меня в коридоре, скромно сложив тонкие руки на животе и потупив взор. Не знаю, вежливость это или банальное любопытство, но я обрадовалась. Уж лучше незначительная беседа, чем одиночество и мрачные мысли. Не сомневаюсь, за десяток минут, что я шла бы в бальную залу, настроение могло окончательно испортиться мыслями о беде Нерины, о душевной травме Архелии и о своей неопределенной участи. А так хотя бы познакомлюсь с одним из обитателей Серрата, помимо Катрея, его приближенных и Агаты. — Я в Серрате уже месяц, но еще ни с кем толком не встречалась, — дружелюбно заметила я, едва мы вместе зашагали в одну сторону. Тиш оживилась, заправила светлую прядь за ухо и широко улыбнулась: — Это потому что вас поселили в хозяйском крыле, леди Агенор. Нам туда запрещено приходить без важной причины. Даже меня леди Архелия призывает редко, в основном перед всякими приемами… — Получается, ты — фрейлина Архелии? — перебила я, интуитивно понимая, что болтать она может долго. Вообще-то, фрейлины обычно бывают у королев, но иногда и высокопоставленные леди заводят себе их. Удивлена, что Архелия решила приблизить кого-то к себе. Тиш смутилась, отчего на её щеках появился едва заметный румянец. — Да, простите мою забывчивость! Я леди Летиция Морн, фрейлина леди Архелии. Но вы можете называть меня Тиш, — с мягкой улыбкой добавила она. Я улыбнулась в ответ, исподтишка изучая неожиданную спутницу. Ангельский вид, доброта в глазах и скромнейший вид — скрывается ли за этим какая-нибудь тайна? С трудом верится, что такой чистый, такой солнечный человек смог выжить под боком у вампиров, да еще заполучить доверие Архелии. Наверное, разгадать загадку Летиции Морн мне поможет только время. Оставалось всего лишь спуститься с широкой лестницы, чтобы попасть в залу, когда перед нами оказался Радаман. Темно-синий сюртук выгодно подчеркивал его голубые глаза, а легкая улыбка добавляла им тепла. — Леди, — церемонно поклонился он нам и тут же подмигнул: — Вы прекрасно выглядите, Кассандра, Летиция. Прелестное личико Тиш покрылось румянцем смущения. Она неловко сделала реверанс и поспешно обогнула Радамана. Испугалась, что ли? Я решила не заострять внимание на странном поведении новой знакомой, поэтому приняла протянутую руку и перевела тему: — Ну что, много показательных казней я пропустила? Радаман рассмеялся, обнажив белоснежные зубы, и игриво подтолкнул меня бедром. Я опешила от такого фривольного поведения, но постаралась улыбнуться. Трудно было понять его мотивы, но лучше уж такие безобидные попытки подружиться, чем оскорбления и угрозы. — Нет, Кассандра, Катрей отложил их до твоего появления, — усмехнулся Радаман, и в этот момент лакеи открыли перед нами двери. Вновь я входила в эту залу, но уже под руку с другим мужчиной. Неудивительно, что интерес к столь занимательной персоне не угас. Пока Радаман вел меня к Катрею, нас провожали взглядами. Десятки глаз, и все такие разные: удивленные, оценивающие, завистливые и даже ненавидящие, хотя повода не было. Волнение дошло до такой степени, что я почти чувствовала, как взгляды, словно липкие ладони, скользили по шелку платья, по открытой коже, по лицу и волосам, выискивая, за что можно зацепиться для рождения новой сплетни. Для своих лет я уже считалась старой девой. Естественно, к этому времени сформировался реалистичный взгляд на вещи, однако иногда, в такие моменты, просыпалась девичья впечатлительность. Поэтому больше всего мне сейчас хотелось принять горячую ванну и часа три оттирать кожу, дабы смыть противные прикосновения. — Кассандра, я уже начал беспокоиться. — Это было первое, что сказал мне Катрей, когда мы приблизились. Я привычно натянула на лицо улыбку и отстранилась от Радамана. — Как себя чувствует юная вампирша? — Под защитой Архелии этой девушке ничего не грозит, — заверила я, чувствуя, как улыбка начинает становиться настоящей. Катрей с Радаманом негромко рассмеялись, в который раз удивив меня. Сейчас они были такими… обычными? Эти мужчины меньше всего напоминали древних вампиров в такие моменты. Разве не должны они постоянно ходить с опущенными вниз уголками губ, обагренными кровью жертвы? Где их беспричинная жестокость, которой пугали в детстве не одно поколение? — Вот ты где, Катрей! — К нам подошел пожилой, но все еще статный седой мужчина. Судя по его властному взгляду, наверняка потомственный аристократ. Такие иначе не смотрят. — Лорд Дагобер, я рад, что вы приехали, — медленно, словно неохотно склонил голову Катрей и вежливо улыбнулся. — Надеюсь, слуги сделали все, чтобы обеспечить ваш комфорт? Лорд Дагобер недовольно скривился, отчего на его лице возникло еще больше морщин. При всей представительной внешности и необычно длинном черном камзоле, расшитом золотыми нитями, сам он восторга не вызывал. Особенно после чересчур заинтересованного взгляда в мою сторону. — Конечно, слуги справились. Ведь иначе вы бы высосали их кровь, я прав? — фыркнул лорд Дагобер. Брови мои взлетели вверх прежде, чем я это осознала. Вот так в открытую хамить хозяину вечера, да еще когда любой мог запросто услышать это… Что ж, надо отдать должное храбрости этого мужчины… Или его глупости. — При всем моем уважении, лорд Дагобер… — холодно начал Радаман, но… да, все-таки глупец довольно жестко одернул его: — При всем моем уважении, князь Аминтор, я хочу поговорить с вашим хозяином. А сейчас оставьте нас, уж будьте так добры. — Не знаю, кто этот человек, но Радаман молча проглотил оскорбление и, вежливо поклонившись, ушел. От неловкой ситуации мне хотелось провалиться сквозь пол, но, к сожалению, пока не получалось. Так что пришлось совершать обычное тактичное отступление, однако меня практически сразу вернул на место Дагобер: — Вы можете остаться, милочка. Если для Катрея так ценен наш договор, как он сам утверждает, то, вполне возможно, ночь вы проведете в моей постели. Я едва не задохнулась от возмущения и уже открыла рот для гневной тирады, в которую были бы включены запретные слова, подслушанные у отцовских воинов. Но и сейчас меня остановили, на этот раз сам Катрей. Все время он с равнодушным лицом наблюдал за хамством гостя, и даже сейчас голос его оставался сдержанным: — Вам стоит пересмотреть свое отношение к моей спутнице. Возможно, когда-нибудь вы встанете на колени перед ней. — При этих словах он переплел наши пальцы вместе и притянул меня к себе, что превышало правила этикета. В который раз я осознала, что он готовит меня и общество к моему новому статусу. Вот только какому? — Неужели? — Тонкие губы лорда сложились в неприятную усмешку. — Я здесь не за тем, чтобы наслаждаться комфортом благодаря вышколенным слугам или чтобы обсуждать нелепейшую версию развития событий. Хотя это все забавно, конечно. Как представитель независимого Салема, города в Свободных Землях, я вынужден сообщить вам о прекращении мирного соглашения. Причиной тому является изнасилование, убийство и превращение в вампира незаконнорожденной племянницы леди Стерн, главы Салема, которое совершил ваш подданный. — Как вы сами видели, я лишил жизни Рэма. Он действовал вопреки моей воле. — Самообладание Катрея меня восхищало. Очевидно, что это соглашение было необходимо, однако шансы на восстановление мира исчезали с каждым новым словом Дагобера. — Я не принадлежу к числу богов, чтобы успевать наблюдать за каждым своим подданным. А преступники есть и среди жителей Салема. — Безусловно, — не стал спорить старый лорд, чуть приподняв подбородок, — вашу логику можно понять. Наверняка леди Стерн так бы и поступила, конечно, после личного разговора и выплаты ущерба семье пострадавшей. Однако вампир посягнул на честь и жизнь, повторюсь, племянницы моей леди, причем единственной и любимой. С огромным магическим потенциалом, так глупо исчезнувшим. Ваше счастье, что Салем не объявил войну, а лишь разрывает мирное соглашение. Вы бы не стали даже слушать извинения, если бы по нашей вине погиб член вашей семьи. — Но ведь Нерина жива, — вмешалась я, не сумев сдержать возмущения. — Сейчас она отдыхает, но скоро готова будет вернуться в родной город. Лорд Дагобер вновь прошелся по мне сальным взглядом, на этот раз с капелькой пренебрежения, от чего я только чудом не передернулась. — Для ведьмы превращение в вампира равняется смерти, — отрезал он. — А превращение в вампира члена правящей семьи — несмываемый позор. Больше леди Стерн не желает видеть её в черте города. Я смотрела на него, приоткрыв рот и не зная, что сказать. Ведь вот он, человек, все еще жив, все еще хранит воспоминания, все еще чувствует. Как можно вот так запросто похоронить свою племянницу? Неужели эта леди Стерн такая бессердечная? — Оповестить об отмене соглашения вы могли и в письме. Тогда зачем вы здесь, лорд Дагобер? — В стальном голосе Катрея начали мелькать нотки раздражения. Тот без страха улыбнулся и честно ответил: — Убедиться, что убийца Нерины наказан по всей строгости. Кто вас, вампиров, знает. Улыбка переросла в откровенно издевающуюся ухмылку, затем лорд поклонился и молча направился в сторону выхода. Наверное, чрезмерное высокомерие помогало Дагоберу нарисовать в фантазиях эффектный уход, когда толпа смиренно расступается, благоговея перед его могуществом. Однако на самом деле вампиры, если не знавшие сути разговора, то видевшие холодное выражение лица Катрея, стремились якобы случайно задеть плечом, или одарить презрительным взглядом, или фыркнуть в спину. Удивительное единодушие. — Ты подаришь мне еще один танец? — Катрей как ни в чем не бывало протянул мне руку. В который раз я поразилась его сдержанности: только что исчезли шансы на союз с Салемом, а он спокойнее удава. — Что ты теперь будешь делать? — спросила я уже в танце, даже не ожидая ответа. Ведь я еще «не готова к этому». Но он удивил меня. — Не уверен до конца, — признался Катрей. — Откровенно говоря, я надеялся на урегулирование конфликта. И сейчас настолько зол, что не в состоянии размышлять здраво. — По тебе и не скажешь, — честно призналась я и встретилась взглядом с ним. — Мне очень жаль, что так вышло. Салем всегда был вольнолюбивым городом, может быть, они просто нашли причину, чтобы не присоединяться к тебе? Катрей улыбнулся, чуть прищурив глаза, и сказал: — Мне не хотелось бы вступать с леди Стерн в конфликт, однако если потребуется, я это сделаю. Магия салемских ведьм, безусловно, сильна, но у меня есть, чем ответить. — Магия Архелии? — предположила я. Катрей однажды сам признавался, что у неё огромный потенциал. Но в любом случае что может сделать она одна против целого города ведьм? К тому же Архелия вампирша, а значит, ей доступны не все виды магии. Катрей покачал головой. Его глаза удовлетворенно сверкнули. — После бала представитель Вандеи готов подписать договор о признании моей власти над ними, который вступит в силу сразу же после того, как я создам государство. — Для этого тебе необходимо победить Агенорию, — догадалась я. Не знаю, что изменилось за час, но сейчас Катрей вполне спокойно воспринял мои предположения. — Сама подумай: чтобы объединить Свободные Земли, мне необходимо иметь постоянный выход с полуострова на континент. Замок твоего отца располагается прямо на перешейке, поэтому сначала необходимо захватить его. — Захватить? Почему нельзя договориться, прийти к компромиссу? — недоумевала я. Музыка прекратилась, и Катрей, приняв мою руку, поцеловал тыльную сторону ладони, после чего повел к стене, чтобы дать время отдышаться. — Я пытался заключить соглашение с Медоном, но тебе ли не знать, насколько резок он бывает, — все-таки ответил Катрей мне. Да, временами отец импульсивен, вспыльчив, и нет никакого сомнения, что он послал древнего вампира за черту Края Света. Наверное, тогда Катрей и решил подослать Изабель, чтобы действовать, так сказать, исподтишка. Однако все вышло из-под контроля, и мы пришли к тому, что есть сейчас. — Постой, — внезапная догадка озарила меня. — Ты упоминал представителя Вандеи… Это Август Ланте, так ведь? — Все верно, Кассандра. Ланте здесь от лица всей Вандеи, и настроен вполне миролюбиво. Я хотел познакомить тебя с одним из самых талантливых ученых нашего времени, но вы, оказывается, уже знаете друг друга. Я лишь слегка улыбнулась, не зная, что стоит сказать. Это так проявляется ревность, или Катрей просто хотел меня впечатлить и расстроился, когда не получилось? Вполне вероятно как одно, так и другое, а уж читать что-то по его лицу все равно бессмысленно. К счастью, от неловкой паузы нас избавила подошедшая женщина. Статная и высокая, даже в низком поклоне она выражала гордость. На вид ей было около тридцати лет, кожа персиковая, лицо вполне искреннее, и я до последнего не могла определиться, вампирша ли она или смертная. — Мой повелитель, — вместо приветствия произнесла она с придыханием, и от этого чувственного тона даже у меня поползли мурашки. — Я так счастлива, что вы наконец-то вышли из тени. — Эмилия, — и столько тепла было в этом слове, что я удивленно взглянула налево, не уверенная, что там стоит Катрей. — Ты прекрасна, как и всегда. Эмилия с достоинством приняла комплимент и перевела взгляд на меня. Жемчуг в изящной диадеме и в ушах выгодно сочетались с цветом глаз, оставляя окружающих гадать, серые ли они или все-таки голубые. — Эмилия, — снова медленно повторил Катрей и взял меня за руку, — я хочу познакомить тебя с моей возлюбленной, леди Кассандрой Ги Агенор. А он не очень-то и скрывается, если так спокойно произносит в обществе мою фамилию. Действительно не боится, что меня узнают? — Здравствуйте, — вежливо улыбнулась я. Эмилия улыбнулась в ответ, причем вполне искренне. — Как уже говорил сегодня Рэм, ты нашел настоящее сокровище, — мягко заметила она и провела кончиками пальцев по моему плечу, опускаясь к свободной руке. Странное поведение, прикосновение более близкое, чем позволяет этикет, но я уже давно поняла, что это слово в Серрате ничего не значит. У вампиров свои законы, свои традиции и свои устои. Применять к ним человеческие границы приличий бессмысленно. — Надеюсь, ты останешься здесь на некоторое время, — произнес Катрей, мягко улыбаясь. — Сколько мы не виделись? Лет двадцать? Уверен, нам есть, о чем поговорить. — Тридцать один, — поправила его Эмилия, убивая все мои сомнения: да, она точно вампир. — К сожалению, я уезжаю с рассветом. В моих планах не упоминался Серрат, но когда я услышала, что будет бал, на котором ты лично появишься после столь долгого отсутствия, то не смогла пропустить такое событие. — За эти годы ты наверняка исследовала весь континент, зачем куда-то торопиться? — удивился Катрей. Эмилия поджала губы и с сожалением покачала головой: — Спустя долгое время я добилась разрешения от Эрибеи на посещение. Неизвестно, позволят ли мне в следующий раз посетить остров. — Эрибея? Вы путешественница? — заинтересовалась я, устав играть роль неживой куклы. Эмилия кивнула: — Все верно, я постоянно изучаю мир, но в Эрибею направляюсь в первый раз. — Моя мать родом оттуда, — призналась я. Катрей задумчиво взглянул на меня и поинтересовался: — Ты видела её хоть раз? — Никогда, — я покачала головой и, посмотрев на Эмилию, перевела тему: — А разрешение распространяется только на вас? Эмилия вопросительно взглянула на недовольного Катрея и медленно произнесла: — Нет, в документе указано, что я могу взять с собой в качестве сопровождения пять человек. Катрей крепко сжал мою руку, словно предупреждая, и я удивленно встретилась с ним глазами. Мне показалось, или они почернели еще больше? — Нерина сегодня упомянула, что мечтает посетить Эрибею, — торопливо пояснила я им обоим, натянув на лицо слабую улыбку. — Я подумала, может быть, эта поездка ей необходима сейчас? Чтобы забыть весь тот ужас, что с ней произошел. Хватка на моей руке заметно ослабла, и Катрей вполне спокойно спросил у Эмилии: — Что скажешь? Найдется место для юной вампирши? На лице Эмилии расцвела улыбка: — Конечно, я возьму её с собой. Мне действительно жаль, что так вышло, и я буду рада помочь ей освоиться с миром вампиров. Конечно, если Хель позволит её забрать, — с теплой усмешкой добавила она. Катрей покачал головой и заметил: — Вот ты и будешь с ней говорить. Я в покои этой львицы сейчас не сунусь. Эмилия рассмеялась и мягко пожурила его: — Трус. — Просто рассчитываю свои силы, — усмехнулся в ответ Катрей. Эмилия посмотрела за спину Катрея, и лицо её посветлело. — Извините меня, мне нужно встретиться с еще кое-какими знакомыми. А ты, Катрей, просто обязан найти пару часов до рассвета, чтобы побеседовать со мной! Катрей отпустил мою руку и взял ладонь Эмилии, мягко поцеловав её. — Конечно, дорогая. Мы уйдем пораньше с приема, чтобы обменяться новостями. Статная фигура Эмилии в золотистом платье скрылась среди толпы, и внимание Катрея снова оказалось полностью сосредоточено на мне. Не уверена, что это хорошо, потому что его глаза опасно блеснули. — Я сначала подумал, что ты собираешься предпринять попытку побега на рассвете вместе с Эмилией. — Серьезно? — развеселилась я и, взяв со стоявшего рядом столика с закусками фруктовый бисквит, откусила его. — Неужели я бы в открытую выпытывала у неё местечко для себя? Особенно когда ты рядом? Катрей сделал шаг, сократив расстояние между нами до минимума. Мне пришлось поднять голову, чтобы увидеть его глаза. — Это слишком дерзко и нагло, но все в этой жизни возможно, — медленно произнес он и большим пальцем провел по моей верхней губе, стирая оставшийся на ней крем от бисквита. — Ты должна понимать, что Эмилия ни за что бы не предала меня. — Я знаю, — внезапно охрипшим голосом ответила я. — И тебе не следует этого делать, — выделяя каждое слово, сказал Катрей и слизнул с большого пальца крем. Я судорожно сглотнула, не зная, как поступить, и в итоге решила помахать белым флагом. — Я и не собираюсь предавать тебя или сбегать, Катрей, — взволнованно заверила я и вдруг осознала, что сама верю своим словам. — Я обдумала сказанные тогда, в саду, слова про свободу и власть, после чего поняла, что жизнь в Серрате принесет мне больше выгоды, чем в Агенории. — Хитрая расчетливая девочка… Мне это нравится, — тихо похвалил Катрей, не отрывая от меня черных глаз, и велел: — А теперь покажи мне свою верность. Я не распробовал бисквит. Я широко раскрытыми глазами посмотрела на оставшийся у меня в руке кусочек сладости и с трудом сглотнула. Накормить Катрея на глазах у всех… Наверное, все уже поняли, для чего он приблизил меня к себе, так что этот жест никого не удивит. Однако мне все равно… как? Страшно? Волнительно? Медленно, очень медленно рука поднялась на уровень его лица и приложила бисквит к чувственным губам. Кусок был довольно большим, я бы его приговорила за пару-тройку укусов, однако Катрей, как оказалось, не растягивал удовольствие и сразу уместил в рот остатки бисквита. Причем подушечками пальцев я ощущала его губы, удивительно горячие, и уже хотела отдернуть их в испуге, однако тонкое запястье плотно обхватила мужская рука, не давая двинуться с места. С испугом и каким-то затаенным трепетом я ощущала, как под моими пальцами шевелились губы, пока их обладатель наслаждался десертом. И лишь после того, как Катрей проглотил бисквит, я смогла опустить пылающую руку, пряча её в складках платья. — Ты навела меня на одну мысль, — произнес он настолько неожиданно, что я вздрогнула. — Скажи, как ты относишься к сладкому в постели? Пытаясь справиться с волнением, я недоуменно пожала плечами и буркнула: — Отец запрещал есть вне обеденной залы. Губы Катрея искривила довольная ухмылка, и он отрывисто произнес: — Это замечательно.

***

Прошло некоторое время, я почти успокоилась после странного ритуала и даже успела станцевать с Радаманом, когда высокие резные двери резко распахнулись, с шумом ударяясь о стены. В зал влетела вампирша. Почему я была так уверена в этом? Слишком дерзкий вид для смертной: фривольно распущенные светлые волосы, под развевающимся полночно-синим плащом с золотой вышивкой на плечах — шелковое обтягивающее платье голубого цвета с кружевным вырезом почти до живота. Да и то, как она с уверенной улыбкой направлялась прямо к Катрею, о многом говорило. — Мой повелитель, как же я скучала! — воскликнула красавица и впилась жарким поцелуем в его уста. Я аж подавилась соком, когда увидела эту картину. Нет, не от ревности или обиды, а от удивления: не каждый мог позволить себе такое дерзкое поведение со Старейшим. На всякий случай сок был отставлен в сторону. К счастью, я стояла довольно далеко, и неловкости не испытывала. Зато вовремя подметила, как светловолосая красавица что-то шепнула Катрею прямо в ухо что-то, отчего его лицо помрачнело, и они поспешно ушли из залы. Еще один его шпион?.. — Ревнуешь, милочка? — насмешливый голос Эдгара — это последнее, что я хотела услышать. Но боги немилостивы ко мне, очевидно. — С чего вы взяли, лорд Эдгар? — спросила я как можно более учтивым тоном, тем не менее, не убирая холода. Он скривился и сделал шаг, но исключительно для того, чтобы взять кубок с вином за моей спиной. — Как официально, Кэсси, — ухмыльнулся он и сделал глоток. — Ты меня еще лордом Марибо назови. Но мы отошли от темы. Тебя ни капли не волнует, что Катрей сейчас уединился со своей бывшей любовницей? Любовница? Замечательно. Кажется, я знаю, кто будет в ближайшее время портить мне жизнь, соперничая за право первой прыгнуть в постель Катрея. — Так ваше полное имя лорд Эдгар Марибо… — вслух протянула я, не желая развивать неприятную тему. — Где-то я уже слышала эту фамилию. — Да-а, Ракель очень виртуозна в постели, мне ли не знать, — словно не слыша меня, продолжал Эдгар. — А сколько она поз знает… м-м-м… Впрочем, это её и подвело — страсть к разнообразию. А Катрей, как известно, не любит делиться. — Есть ли возможность, что мы ведем две абсолютно разные беседы? — съязвила я, и вдруг осознание пришло ко мне. — Точно! Марибо! Так ведь мне представилась Архелия в первую встречу. Так вы родственники? Брат с сестрой? Эдгар зло посмотрел на меня и усмехнулся: — Ты слишком проницательна, Кэсси. Мне это не нравится. Да, Хель удостоилась чести носить мою фамилию, хотя она сама не в восторге. Но тебе лучше подумать о том, что если Ракель сейчас соблазнит Катрея, то он вышвырнет тебя обратно к отцу. Который тут же продаст какому-нибудь жирному лорду. Но перед этим я попрошу Катрея отдать тебя мне на пару ночей, не потому что я настолько тебя хочу, а потому что ты меня бесишь. После этих слов он резко развернулся и широким шагом направился к выходу. Мне же оставалось растерянно смотреть ему вслед. Надо же, я сумела вывести его из себя. Впрочем, он своим «Кэсси» тоже несколько начал раздражать. Ко мне подошел Радаман и с улыбкой протянул кубок с белым вином. — Если Эдгар сказал тебе что-то угрожающее, то не беспокойся. Он никогда не пойдет против воли Катрея, — заверил он. Еще никому в Серрате, кроме Катрея, я не говорила о своей нелюбви к алкоголю, так что пришлось с благодарностью принять вино и даже сделать глоток. Хотя на вкус оно оказалось довольно неплохим. — В это сложно поверить, — призналась я, не сдержав нервный смешок. — Он достаточно импульсивный и агрессивный вампир. — Будь уверена, ты в безопасности. Так о чем вы говорили? Я задумчиво посмотрела на дверь, через которую вышел Катрей с дерзкой незнакомкой по имени Ракель, и нехорошее чувство тревоги кольнуло в груди. — Он пытался вызвать во мне ревность к некой Ракель, — честно сказала я. Рука с кубком, почти достигшая рта, неожиданно остановилась, и голубые глаза недоверчиво взглянули на меня. — Что? Ракель здесь? — Только слепой бы не заметил её эффектное появление, — фыркнула я и сделала еще глоток вина. — Да и её поцелуй с Катреем тоже. Радаман взял мой кубок и поставил на узкий подоконник, около которого мы стояли, и мягко направил меня в сторону выхода. — Нет, ты не понимаешь, — тихо заговорил он по пути к дверям. — Ракель отправилась в Альенде как делегат Катрея. Она должна была заключить договор с властью в этом городе. Если она здесь так скоро, значит, что-то случилось, потому что Альенде находится почти на самом юге Свободных Земель, максимально далеко от нас. — А, она представитель Серрата, как Август Ланте — Вандеи, а лорд Дагобер — Салема, — догадалась я. Радаман утвердительно кивнул и открыл передо мной резные двери. Мы спешно направились по освещенным факелами коридорам, причем явно не в сторону, где располагались хозяйские покои. Почему-то я была уверена, что Катрей поведет её к себе в спальню, где нельзя подслушать. — Катрей ни за что не останется с Ракель наедине в своей спальне, — хмыкнул Радаман, когда я озвучила свои мысли. — Уверен, он повел её в малую гостиную, где иногда принимает прошения подданных. — А разве они не любовники? — удивилась я. Взгляд в ответ получился очень удивленным. От меня не ожидали такой проницательности, видимо, забыли, что всего десять минут назад я говорила с Эдгаром. — Были когда-то. Очень давно, мне кажется, даже не в этом столетии, — признался Радаман и свернул налево. — Ракель очень привлекательна, что уж скрывать. Однако её любовь к новым ощущениям не понравилась Катрею. Он ценит верность не только в жизни, но и в постели. А Ракель не могла насытиться одним мужчиной, хоть и оставалась преданной в другом плане. Наверное, именно благодаря её верности Катрей доверил ей вести переговоры с Альенде. Это ведь очень важная и серьезная проблема, чтобы рисковать неудачным выбором кандидата. Радаман оказался прав. Катрей и Ракель были в гостиной, только он сидел в кресле перед камином, широко расставив ноги, а она уместилась между ними, преданно заглядывая ему в глаза. К счастью, ситуация не была настолько пикантной, насколько могла бы быть: черные штаны Катрея были застегнуты, да и вид его был слишком серьезен для быстрой интрижки. При нашем появлении Ракель резко повернула голову и злобно прищурилась, словно дикая кошка. — А это еще кто и что она здесь делает? — процедила она, не двигаясь с места. В этот момент я и сама задалась вопросом, зачем Радаман привел меня сюда. В начале вечера Катрей утверждал, что не собирается пока посвящать меня в свои планы… Хотя потом вдруг изменил свое решение и рассуждал при мне о проблемах с Салемом и успешной сделке с Вандеей. — Она моя, и ты никак не посмеешь навредить ей, Ракель, — отрезал Катрей, по-прежнему зло изучая танцующий в камине огонь. — Ты поняла меня? — Вампирша оскалилась, показывая нечеловечески длинные клыки, и тогда он схватил её за волосы на затылке и подтащил к своему лицу её голову. — Я не слышу. Рычащие нотки в его тоне напомнили мне об отце. Он тоже начинал рычать на последней стадии агрессии, после которой обращение было неминуемо. Не знала, что и вампиры так могут. Ну, а страх в такие моменты уже стал привычным. — Да, да, мой повелитель, мой князь, — торопливо заговорила Ракель, испуганно вглядываясь в его злое лицо. — Я ни за что не пойду против вас. Катрей легко отбросил её в сторону, словно тряпичную куклу, и Ракель с шумом упала на ковер прямо перед ногами Радамана. Его насмешливый взгляд сверху вниз и скрещенные руки говорили сами за себя. Недовольно поджав губы, Ракель молниеносно поднялась и поправила платье. Только сейчас я заметила, что плаща на ней не было. — Кассандра, иди сюда. — Катрей махнул в сторону свободного кресла, стоявшего полубоком к нему. После сцены с Ракель я предпочла его не злить и послушно села в кресло. И только после этого он обратился к бывшей любовнице: — Расскажи им. — Когда я приехала в Альенде, там уже шел праздник, — начала Ракель, прислонившись плечом к полке над камином. — Праздник по случаю объединения со Стаабом. Император Стаабский предложил выгодные условия: сравнительно небольшой налог, полную автономию и защиту от посягающих на их территорию врагов. От вампиров, — уточнила она. — Там идет активная пропаганда против нас, а Катрея считают чуть ли не предвестником конца света. На моих глазах сожгли несколько сотен жителей Альенде, которые оказались вампирами. Давно я не видела столько крови, боли и ужаса. Мне пришлось спешно убегать. Так что Альенде категорически против нас. Радаман облокотился на спинку моего кресла и медленно протянул: — Еще один город… — Еще один? Кто отказался? — удивилась Ракель. Её все дружно проигнорировали. — Я и не ожидал, что будет легко, — постепенно успокаиваясь, сказал Катрей. — А еще мне не нравится, как вдруг активизировалась Стаабская империя. Значит, все-таки придется использовать запасной план. Но сначала нужен перешеек. Я притворилась, что ко мне это никак не относится, и спросила: — Что за запасной план? — Мы не можем говорить о нем при посторонних, — ядовито заметил Радаман. Так как он был за спиной, то я не могла с уверенностью сказать, к кому это было обращено. Это было немного обидно, но только до тех пор, пока Ракель не взвилась: — Почему ты смотришь на меня? Ага, при ней, значит, вы обсуждать свои дела можете, а я лишняя? До последней капли крови я верна Катрею, и ты это прекрасно знаешь! Я чуть улыбнулась, осознав, что лишней здесь была Ракель. Пусть я бы ничем не смогла помочь или как-то повлиять на обсуждение, но все равно приятно. Отец всегда прогонял меня и сестер в такие моменты, считая, что единственное истинное предназначение женщины — вынашивать наследников. — Не начинай истерику, Ракель, — недовольно приказал Катрей. — Оставайся в Серрате, пока не вернется Исмар. Вместе с ним вы отправитесь туда, куда я прикажу. А пока отдыхай, восстанавливай силы… Ты помнишь, где твои покои. Ракель недовольно поджала губы, уловив намек, но перечить не стала. Короткий поклон, и она тенью скользнула к дверям, покинув нас без единого звука. Некоторое время в гостиной царила тишина, лишь дрова в камине тихонько трещали, словно нашептывая что-то. Значит, это не просто бал. Была определенная цель, и даже не мое знакомство с вампирским обществом. Катрей подводил итоги первоначальной деятельности: получил новости от посланных им вампиров в города Свободных Земель или пригласил их представителей. Август Ланте из Вандеи, лорд Дагобер из Салема, правда, приезд Ракель из Альенде был неожиданным. Причем это только те, кого я встретила. Уверена, были и другие, например, из Лерны. Наверняка Катрей присматривался к этому городу, потому что лернийский народ очень трудолюбив, и созданные ими вещи гениальны. Это и доспехи, и изобретения, и оружие, много чего еще. — Сегодня была насыщенная ночь, — вдруг сказал Катрей, нарушая тишину. — И я бы с удовольствием завершил её здесь, с вами и несколькими бутылками вина. Однако меня ждет Эмилия. На рассвете она уезжает, и неизвестно, когда вернется. Поэтому вынужден извиниться и оставить вас. Кассандра, если хочешь, можешь вернуться и продолжить развлекаться. — Если честно, со всеми этими новостями и знакомствами я настолько вымоталась, что сейчас мечтаю только о постели, — мягко улыбнулась я и, приняв руку Катрея, поднялась с кресла. — Радаман, ты не проводишь меня? Он согласно кивнул и предложил мне локоть. Уже у дверей до меня донесся тихий голос: — Сладких снов, Кассандра.