— Ты что творишь?! — прошипела Исмена, хватая меня за запястье.
— То, что должна, — огрызнулась я и, отдернув руку, повернулась к зашумевшей толпе.
— Кассандра! — возмущенно воскликнула Мери, но я проигнорировала.
Немного подняв подбородок, я обвела взглядом удивленных оборотней. Многие лица были мне знакомы — все-таки я жила в Агенории с пяти лет. Рядом с Агваресом его дети — Эдриан, молодой великолепный воин, лучший друг Дерека, и девятнадцатилетняя Анелия, подруга Мери и невеста брата. Эдриан, несмотря на издевки Дерека, всегда был добр со мной. Иногда он оставлял около моей спальни всякие вкусности, которые получал от отца: легкое пирожное, пастилу, шоколад и многое другое. Агварес даже как-то намекал отцу о том, что не был бы против нашей помолвки. Я его не любила, он меня тоже, но мы могли бы построить прекрасные взаимоотношения, основанные на доверии и уважении, если бы не судьба. Анелию я знала плохо. Она была на два года младше меня и казалась жуткой плаксой. Впрочем, она и сейчас очень чувствительна и ранима. Дерек часто рассказывал за обедом, как неосторожными словами доводил её до слез. Причем, в его голосе никогда не было сожалений.
Недалеко от семейства Вианор стоял ближайший советник Медона, который присутствовал утром на обеде — Грегори Стрейн. Он мне никогда не нравился, хотя причин для этого не было. Еще немного левее стоял Теодор Рейсон, пугливый казначей. Рядом с возвышением была невысокая старая женщина, лицо её было покрыто сеткой морщин, но глаза оставались живыми, как и пятнадцать лет назад, когда добрая Нанни была моей няней. Сейчас она являлась гувернанткой Джиал.
Так много лиц… и все смотрят на меня. С удивлением, ожиданием, надеждой, недовольством. Не знаю, чего больше. Не хочу брать за них ответственность, не хочу становиться главой дома. Я хочу оплакивать отца, хочу переживать из-за предательства Катрея, в конце концов! Меня использовали, играли на моих чувствах, а я должна откинуть это в сторону и взять власть в Агенории в свои руки. Это мой долг… и от этого еще противнее.
— Наследников мужского пола больше нет, и власть переходит дальше по женской линии от старшего ребенка к младшему. На данный момент я являюсь старшей дочерью Медона. — Голос мой в огромном тронном зале звучал торжественно и гулко, чего не ожидала даже я сама. Злость помогла собраться и показать уверенность в своих словах.
— Ты — нагулянный выродок! — не выдержала Аргисса и шагнула вперед. — Жалкая ошибка моего сына — единственная ошибка. Какой из тебя вожак?
— Мое имя — Кассандра Ги Агенор. — Я посмотрела на Аргиссу и криво улыбнулась. — Отец сам дал мне свою фамилию, он признал меня своей дочерью перед богами и людьми. Он воспитывал меня, дал мне кров и еду и ничем не отличал от остальных своих детей. Я — такая же дочь Медона Агенора, как Мери и Джиал.
— Медон совершил ошибку, пожалев тебя и приютив, — процедила Аргисса и шагнула ко мне, но Исмена придержала свою свекровь. — Надо было выкинуть тебя, как сделала твоя мать!
Слова больно резанули по сердцу, но я никак не выказала эмоций. Посмотрела так называемой бабушке прямо в глаза и признала:
— Да, так и следовало ему поступить. Теперь уже поздно.
— Кассандра — наследница! — выкрикнул Агварес, и некоторые оборотни согласились:
— Да!
— Это просто смешно! — нервно фыркнула Мери, сжимая в пальцах края красного плаща. — Я законная…
Исмена небрежно перебила её:
— Как вы можете выбирать на место вашего вожака вампирскую шлюху?! Она же полгода ублажала короля мертвых, вполне возможно, раздвигала ноги перед всей его свитой, а сейчас пришла на все готовое и хочет вами управлять. Разве это справедливо?!
Желающих поддержать меня поубавилось. Я повернула голову в сторону мерзко ухмыляющейся Исмены. Очень хотелось наплевать на всех и разорвать ей горло. Волчица была со мной полностью солидарна, кончики пальцев предвкушающе покалывало, как будто вот-вот ногти удлинятся и превратятся в когти. Я глубоко вдохнула и терпеливо сказала зверю: «Не сейчас. Оставим на десерт».
— Моя дорогая мачеха преувеличивает. — Я повернулась к народу. Безусловно, это правильное решение — обращаться напрямую к ним, а не ссориться с безумной семейкой, как на базаре. — Мы с князем вампиров были близки, но он относился ко мне больше, чем к любовнице: он учил быть хорошим правителем. Я не забывала об Агенории и старалась примирить князя с отцом. Когда это показалось бессмысленным, я вернулась домой.
Несмотря на тщательно продуманные слова, лица оборотней оставались кислыми. Они слишком привыкли к вражде с вампирами, чтобы за одну минуту примириться с мыслью о возможном союзе.
Вступил в беседу жрец. Он прочистил горло и осторожно заметил:
— При всем моем уважении, леди Кассандра действительно признана своим отцом и является наследницей на данный момент. Даже если опровергнуть её права в связи с тем, что она является незаконнорожденной, то как признанный член семьи она может вызвать леди Мери на бой. В конце концов, вожак должен быть сильным.
Мери при упоминании битвы скривилась, но тут же выступила вперед. Подняв высоко руки, она высокопарно начала:
— Мой любимый народ!.. Я не люблю сражаться, ведь я стремлюсь к миру. Тем более с моей сестрой… пусть даже единокровной. Однако ради того, чтобы обеспечить вам спокойствие и благополучие, я готова пролить кровь.
Выглядело все это настолько наигранно, что я не сдержала смешка. Аргисса тихо выругалась. Оборотни тоже неглупые, они поняли, что девочка просто заигралась. Почувствовала уверенность в том, что никто её не пододвинет с места правителя, и расслабилась. Глупая ошибка.
— Ты уверена, что хочешь со мной сражаться? — шагнув поближе, негромко спросила я и напомнила: — Полгода меня обучал боевым искусствам главнокомандующий армией вампиров.
Мери окатила меня презрительным взглядом и резко занесла руку для пощечины — видимо, ударив так, без перехода в звериную форму, она собиралась унизить меня. Вот тут уж моя волчица не выдержала — вынести такое оскорбление от конкурирующей самки она не смогла.
Рука сама ухватила Мери за запястье в нескольких сантиметрах от моего лица. Злость смешивалась с обидой за все издевательства, которые я перенесла в детстве.
— Не смей. Меня. Трогать, — прорычала я, с мазохистским удовольствием ощущая, как болезненно тянется кожа на руках, огрубевая и превращаясь в звериную. Нельзя увидеть себя со стороны, но я интуитивно ощущала, как цвет моих глаз сменился на янтарный.
Частичное обращение все еще давалось мне сложно, и только злость помогала делать это. Хорошо, что Мери не знала об этом. Её неосознанная помощь заметно повысила мою репутацию в глазах оборотней: частичное обращение — признак сильного волка. Отец не мог проворачивать подобные трюки, а вот мой дедушка, покойный муж Аргиссы, мог. При его правлении Агенория процветала, до сих пор о нем вспоминают лишь с улыбкой. Медон тоже был хорошим правителем, но не отличным. Моя способность покажется оборотням знаком, сблизит мой образ с дедушкой.
Это хороший ход. Если честно, идея промелькнула только сейчас, когда я увидела расширенные от испуга глаза Мери. Хель бы посмеялась над моей «инстинктивной тактикой».
— Признай свое поражение и поклонись новому вожаку, — взяв себя в руки, спокойно улыбнулась я. Кости и мышцы возвращались к исходному состоянию, тонкие темные волоски втягивались в кожу, и руки снова обрели человеческий образ. Последними изменились мои глаза.
Она медленно встала передо мной на колени, но голову не опустила. Никогда еще лицо Мери не выражало столько эмоций одновременно. Злость, страх, растерянность… Вот только смирения там не было.
— Мери… — выдохнула Исмена, прижав руки к груди. Аргисса позади неё тяжело дышала, даже под закрытым платьем хорошо было видно, как вздымается её грудь.
Смотря на них, я положила руки на напряженные плечи Мери и с трудом удержала улыбку на лице. Стянув с неё красный плащ, символ власти оборотней, я протянула его жрецу и приказала:
— Делайте свою работу.
Облаченный в темный балахон жрец нерешительно посмотрел на Исмену, но подчинился приказу. Ему придется смириться. Всем придется.
Я повернулась к оборотням и обвела их взглядом. Сейчас стояла гробовая тишина, никто не издал ни звука. Те, кто когда-то хорошо меня знал, открыто улыбались, кто-то хмурился, кто-то был равнодушен или взволнован. Это ничего. Они не знают меня как правителя. Когда я в следующий раз буду обращаться к ним, на их лицах будет вера. В меня, в будущее. В оборотней.
Жрец осторожно положил плащ мне на плечи и медленно произнес:
— Кассандра Ги Агенор, старшая дочь Медона Агенора, готова ли ты принять ответственность, готова ли ты пролить кровь и отдать жизнь за своих подданных?
— Готова, — кивнула я.
— Да здравствует новый вожак! — провозгласил жрец, и оборотни в разных тональностях вторили ему. Так или иначе, они приняли меня. Этого пока достаточно.
Я не хотела становиться вожаком. Все, что мне было нужно — поговорить с отцом, а потом убежать на край света, чтобы избавиться от Катрея. Но судьба распорядилась иначе, и вот оборотни рукоплескали новому вожаку. Глава дома Агенор… Еще год назад сложно было представить меня в этой роли. Что ж, долг есть долг.
Я повернула голову. Из семьи аплодировала только Джиал, остальные не скрывали кислого выражения лица. Я улыбнулась младшей сестре и получила улыбку в ответ.
А руки спрятала за спину, чтобы никто не заметил, как сильно они дрожат.
***
На пиру я сидела на месте Мери. Она явно готовила его для себя: кресло, больше похожее на трон, стояло на возвышении, и за столом с ней должны были сидеть только родственники. На остальных оборотней они взирали, словно боги с небес. Таким образом Мери уже отделяла себя от остальных.
Я вытерпела только полчаса. Потом велела слугам перенести все ближе к остальным, и теперь столы стояли буквой «П». Вино лилось рекой, оборотни постепенно хмелели и гомонили. Периодически ко мне подходили и поздравляли. Первым был Агварес со своими детьми.
— Леди Кассандра. — Вежливо поклонился вояка, но поклон казался несколько неуклюжим. А вот улыбка была искренней. — Вы определенно заслужили место вашего отца.
Сидящая слева от меня Мери раздраженно дернулась, но промолчала.
— Спасибо, Агварес, — неторопливо склонила голову я и печально произнесла: — Надеюсь, ты найдешь его убийцу.
— Сделаю все возможное и невозможное, миледи, — тоже посерьезнел он. — Лорд Медон был не только моим вожаком, но и другом. Мы отомстим за него.
Я еще раз кивнула и перевела взгляд на Эдриана. Парень… да что там парень, уже давно высокий статный мужчина поклонился и шаловливо улыбнулся. Прошли года, но эта улыбка не изменилась.
— Леди Кассандра, вы прекрасно выглядите.
— Эдриан, — мягко улыбнулась я. — Держу пари, ты никогда не думал, что придется обращаться ко мне на вы.
— Разве что во снах, миледи, — рассмеялся он.
Я поймала ревнивый взгляд Мери и безмятежно улыбнулась. Почему-то вдруг вспомнилось, как пару лет назад она была безответно влюблена в лучшего друга своего брата. Видимо, любовь еще не прошла.
— Ты все еще состоишь на службе?
— Иду по стопам отца.
Я откинулась на спинку кресла и задумчиво прикусила губу.
— Насколько я помню, у тебя отличные характеристики, если за то время, пока меня не было, ничего не изменилось. Ты еще молод, опыта нет, но есть талант и желание послужить дому Агенор. — Интригующе помолчав, я продолжила: — Я прошу тебя на время оставить службу и стать моим помощником… скажем так, секретарем. Так же на тебе будет ответственность за охрану нашей семьи, пока Агварес занимается расследованием и усилением охраны всей крепости.
Эдриан выглядел удивленным, но быстрому повышению явно обрадовался.
— Я не подведу вас, ми…
— Что за глупость, дорогуша, этот юнец угробит всю нашу семью, — грубо перебила Исмена. — А на место Агвареса уже выбран проверенный оборотень.
— Этот юнец, — процедила я, повернув голову в сторону Исмены. Сидевшая между нами Мери прижалась к креслу, не желая встревать в беседу, — был лучшим другом вашего сына, и отец не раз говорил, что Эдриан далеко пойдет. А
ваш выбранный кандидат не был проверен мной. Отныне на должности люди будут назначаться мной лично.
Агварес едва скрыл ухмылку. Он никогда не любил Исмену, а после смерти Медона на него наверняка всех собак спустили, так что он наслаждался зрелищем.
— Семья Вианор всегда оставалась верна дому, репутация каждого члена семьи чиста. Я приняла решение и не советую с ним спорить. И еще… не смейте называть меня «дорогуша», леди Исмена. Теперь я ваш вожак, относитесь с уважением.
Каюсь, сейчас я отыгрывалась на мачехе, но кубок белого вина ослабил поводок моего самоконтроля.
— Прошу прощения, — прорычала Исмена и, с шумом отодвинув стул, вылетела из зала.
Я вновь обратила внимание на стоящую передо мной семью Вианор и спрятала довольную улыбку.
— Это еще не все, — заметила я и посмотрела на дочь Агвареса. — Анелия, мы с тобой мало общались, но я знаю тебя как честную и добрую леди. Мне нужна фрейлина, и я никому не могу доверять больше, чем семье Вианор. Что скажешь?
Анелия растерянно моргнула, посмотрела на отца и сделала торопливый реверанс:
— Это огромная честь, леди Кассандра.
— Мы вам благодарны, миледи, — вступил Агварес.
Потом были еще люди, меня поздравляли и поздравляли, и в конце концов они слились в одну бесконечную череду. Скулы уже болели от улыбки, но я продолжала удерживать маску на лице.
Люди радовались, танцевали, на время забыв про горе. Повсюду слышался смех, иногда заглушающий даже звуки музыкальных инструментов. Теперь улыбающихся людей было больше, мало кто смотрел на меня, и постепенно напряжение, с момента коронации сковывающее меня железными обручами, спало. Я расслабленно откинулась на спинку кресла и уделила внимание еде и вину. Слуги с подносами и кувшинами сновали между людьми, вовремя добавляя необходимое на столы. Некоторые изрядно выпившие оборотни иногда лапали служанок, но те только хихикали и довольно краснели, так что я не стала возмущаться.
В какой-то момент воспоминания о событиях сегодняшнего дня вернулись, и я пыталась проанализировать их. Да и вообще свыкнуться с мыслью — я глава дома. Конечно, вместе с отцом исчезла и связь между нами, и живые Агеноры мало напоминали семью.
Меня весь вечер беспокоила иная мысль: если меня не будет, то главой все равно станет Мери. И неважно, умру я, сбегу или меня опять похитят. Причем первое наиболее реально, меня может попытаться уничтожить или убийца отца, или Исмена — и тому, и другому я перешла дорогу. Так что уже ничему не удивлюсь. Поэтому нужно в ближайшее время решить эту проблему и избавиться от Мери. Не убивать, упасите боги. Просто сделать так, чтобы она не смогла своими глупыми решениями развалить Агенорию. Может быть, отдать её в жрицы? Жрицы некоторых богинь дают обет безбрачия, тем самым отказываясь даже от возможности вернуться домой. А что, это неплохая мысль.
Мери заметила, что я смотрю на неё и ехидно улыбаюсь, и не сдержалась от вопроса:
— Что уставилась?
Нет, ей все-таки повезло, что она признала меня как вожака и сдалась без боя. Я бы вспомнила все приемы, показанные Эдгаром, и с удовольствием отыгралась бы на ней. Хотя я могу сделать это и словами.
— Просто рада вернуться в любящую семью, — не сдержалась от язвительного замечания я.
— Мы все надеялись, что князь вампиров выпьет всю твою кровь и выбросит, как использованную игрушку, — грубо хмыкнула она и залпом выпила вино.
— Вместо этого он любил меня, целовал и потакал всем моим прихотям, — легко утаила всю правду я, заметив, как злится сестрица. — Или ты завидуешь?
— Завидую? Шлюхе вампиров? — фыркнула Мери и откинула назад рыжие волосы.
Да. Определенно в жрицы. Уж там её научат послушанию.
— Не шлюхе, а любовнице, — с усмешкой поправила я и игриво прикусила губу. — Не каждой женщине князь вампиров дарит лучшие драгоценности, считает членом своей семьи и признается в любви. Он даже намекал на брак, если я не ошибаюсь. Вот только сердце потянуло в родной дом, к любимой семье.
— Или к трону, — не удержалась Мери.
— Интересно, если бы отец был жив, кого из нас он бы объявил своей наследницей? — задумалась я.
— Если бы отец был жив, он бы прилюдно отказался от тебя за связь с вампирами, — отрезала Мери.
Лопатку потянуло несуществующей болью от стрелы, которая была пущена по приказу отца. На этот раз сестричка задела за живое.
— Но он мертв, а я теперь на его месте, — процедила я и резко поднялась в порыве уйти.
На этот раз выиграла она.
***
Праздник продолжался до рассвета, в то же время я до самых первых лучей солнца стояла у окна в своей спальне. Полгода жизни с вампирами приучили меня засыпать с рассветом, если не позже. Да и беспокойные мысли не давали даже шанса на сон. Вчерашний день был ужасно насыщенным: я сбежала от Катрея, вернулась в Агенорию, потеряла отца и стала главой дома. Всего лишь один день, а столько событий… Они до сих пор не укладывались в голове.
Только оставшись наедине, окруженная ночной тьмой, я смогла признаться, что задумалась о своем наследнике не только из-за страха возможной смерти. Когда Катрей узнает, где я, он ни перед чем не остановится, чтобы вернуть свою… боги, я уже не знаю, кого. Игрушку, любовницу, невесту или просто мать возможного ребенка.
Катрей — самый неоднозначный мужчина, с которым я знакома. Он жестокий, упрямый, зачастую безразличный к остальным. Однако он показал мне и светлую сторону, свою заботу, нежность, желание оберегать. Я почувствовала себя в безопасности, почувствовала себя… любимой. И от того еще больнее узнать, что он использовал меня. Теперь я задумалась: а любил он меня на самом деле? Или это просто попытка обмануть, чтобы достичь желаемого? Ралина говорила, что вампиры меняются в лучшую сторону, становятся человечнее, когда влюбляются, но вдруг это всего лишь притворство?
Что ж, я могла бы узнать ответ на этот вопрос. Рано или поздно Катрей прибудет в Агенорию, и к тому моменту я должна либо выбрать наследника, либо найти способ уберечь себя от него.
Я написала письмо и перечитывала его под первыми лучами солнца. Вряд ли Присцилла ожидает весточку от меня так рано, однако вопрос не терпит отлагательств. Каждый день на счету. Второе письмо, практически идентичное, я адресовала Августу Ланте, преподавателю и единственному моему знакомому из Вандеи, прославившейся своими университетами. Соответственно, и библиотеки там гораздо обширнее, чем в других городах. Оба письма можно было переформулировать в один вопрос: как можно избавиться от двойственной сущности?
Что ж, если Катрей и вправду любит меня, то не будет иметь ничего против, если я стану чистокровным оборотнем.
***
Пришлось смириться с тем, что поспать не удастся. Я приняла ванную, оделась и направилась в кабинет отца. Путь пролегал мимо пиршественного зала, из которого до сих пор доносились звуки музыки, смеха и голоса людей, но уже гораздо тише. Остались, так сказать, самые стойкие.
У кабинета отца я задержалась, не решаясь толкнуть резную дверь. Он не любил, когда его дети заходили сюда, даже Дерека допустил, лишь когда ему исполнилось шестнадцать. Я была там один раз: отец объявил о моей помолвке с Дартмурским, и мы сильно поссорились. Мой последний день в Агенории. Стараясь прогнать навязчивые воспоминания, я крепко вцепилась в ручку двери и открыла её.
Чтобы застать растерянную Аргиссу у громадного дубового стола.
— Что вы здесь делаете? — нахмурилась я.
Аргисса быстро совладала с собой и натянула на лицо маску уверенности.
— Это кабинет моего сына. Разве я должна спрашивать разрешения? — хмыкнула она, выпрямившись и убрав руки за спину.
— Теперь это мой кабинет, — терпеливо напомнила я.
Взгляд зацепился за непривычный для Аргиссы жест. Эта женщина, сильная и уверенная в себе, никогда не пряталась от опасности и не пыталась скрыть своего истинного отношения. Не только ко мне, но и ко всем остальным. Аргисса Агенор никогда не прятала руки за спину.
— Решила изобразить деятельность, чтобы волки тебя полюбили? Бессмысленно, они ценят силу.
Мне хватило препирательств с Мери, и повторять одно и то же с Аргиссой не было желания. Поэтому я покачала головой и твердо произнесла:
— Я прошу вас покинуть мой кабинет. — Аргисса хмыкнула и без лишних слов направилась к двери, но я загородила ей путь. — Но прежде, — тихо проговорила я, глядя ей в глаза, — отдайте то, что пытались унести отсюда.
Аргисса недовольно поджала тонкие губы, но отдала мне небольшую стопку бумаг. Хлопнула дверь, и я осталась в одиночестве.
Не стала себя интриговать и тут же взглянула на то, что пыталась спрятать от меня Аргисса.
— Кто бы мог подумать, — пробормотала я, усаживаясь в кресло отца… точнее, в мое кресло.
Я хотела сразу начать разбираться в документах отца, чтобы понять, в каком состоянии находится Агенория и что необходимо делать в первую очередь, но это… Что ж, я не смогу успокоиться, пока не прочитаю собранное людьми отца досье на Катрея и его свиту.
«Катрей Аминтор (Старейший), первый вампир. Происхождение неизвестно. Возраст — около тысячи лет. Был брат (имя неизвестно), племянники Катрея — близнецы Ралина и Радаман Аминтор… Еще до становления вампиром был женат на аристократке, известно только её имя — Алиса… Его внук Марек Асуньон два раза был женат, первый раз на оборотне, в браке родилась дочь Архелия Асуньон (ныне Марибо), от второго брака появилась Изабель Асуньон. Обе превращены в вампиров. Внешность… Характер… наблюдается жажда власти… Последние пятьдесят лет ведет отшельнический образ жизни… Называет себя князем, хотя сейчас это звание низшего класса аристократии в странах восточной части континента. Есть мнение, что Катрей — свидетель появления Края Света и знает, чем оно вызвано, однако доказательств нет…»
«Радаман Аминтор, племянник и официальный наследник… Заменяет в поездках… Терпеливый, притворяется дружелюбным… Состоял в любовной связи с Присциллой Ги…»
«Архелия Марибо… Владеет магией крови… Склонна к агрессии… Не контролирует эмоции… Обидчива, скора на расправу… Вела активную переписку с родеронской королевой сотни лет назад… Активно поддерживала восстание Каролины Карион и уговорила Катрея вмешаться во внутреннюю политику Каринтии…»
Досье на всех членов семьи Катрея, даже на Ралину — но ни одного полезного слова. Все это я и так узнала, общаясь с самими вампирами. И даже больше — шпионы отца не смогли узнать про погибший континент и про то, что Катрей непервый вампир. Впрочем, об этом вообще никто не знает, кроме малочисленной горстки людей. И зачем Аргисса пыталась спрятать это от меня?
Я отложила досье и начала перебирать бумаги на столе. Их было довольно много и все в хаотичном порядке. Создавалось ощущение, что отец вышел на минутку и вот-вот зайдет, чтобы отругать меня за появление в святая святых.
Ну что за глупости лезут в голову, когда я одна! Мотнув головой, я потянулась за очередным документом. Учет сбора налогов. Внушительный талмуд, отложу его на потом. Сейчас меня интересовала схожая книга — книга расходов. Вообще, она должна быть у казначея, однако каким-то образом оказалась здесь.
Приготовившись к долгому и нудному времяпровождению, я стянула туфли и с ногами забралась в кресло, поджав ноги под себя. И принялась изучать цифры.
Выплата содержания членам семьи… Траты на оплату работы прислуги… Ого, да они же должны купить себе личный замок за такие деньги! Причем каждый. Пятьсот золотых в месяц — почти фантастическая сумма! Да и вообще, то тут, то там наблюдались излишки, как будто необходимую сумму умножали на два, а то и больше. И как отец этого не заметил? Или заметил, но ничего не успел сделать?..
Я захлопнула книгу, уже когда полуденное солнце вовсю освещало кабинет. На самом деле, меня отвлекла служанка, принесшая поднос с завтраком, но я была ей благодарна: от цифр уже рябило в глазах.
— Простите, что принесла не сразу, миледи, — робко повинилась она, осторожно переставляя тарелку с подноса на стол. — Мы не заметили, что вы уже здесь, думали, вы спите.
— Все хорошо, — успокоила я и потянулась к горячему чаю. — Скажи, сколько ты получаешь в месяц?
Девушка испуганно моргнула, но честно ответила:
— Сто золотых, миледи.
Я хмыкнула и с наслаждением сделала глоток чая. Служанка в это время подошла к камину и присела на корточки.
— Вы совсем заработались, миледи, — осторожно заметила она. — Даже проглядели, как погас камин. Я принесу дров, чтобы можно было вновь затопить его.
Изящная фарфоровая чашка застыла у самого рта, согревая паром губы.
— Что ты сейчас сказала? — напряженно спросила я и посмотрела на досье Катрея, лежащее сверху.
— Я… я просто… — растерялась служанка.
Я махнула рукой и торопливо поднялась.
— Иди за дровами. — Она тут же выскочила из кабинета, а я встала на её место, склонилась над камином и без брезгливости начала рыться руками в остывшей золе. — Что же ты скрывала?
Как я пыталась избавиться от всего общего, что было между мной и Катреем, сжигая его подарки в камине перед побегом, так и Аргисса пыталась что-то скрыть от меня, но что?
Я нашла маленькие кусочки опаленной бумаги, но ничего конкретного. И лишь когда я выругалась и хотела подняться, то заметила с краю небольшой уцелевший фрагмент. Буквально пара фраз:
"…обмазаны настойкой из звериной погибели… ничего не угрожает… виновник…".
Что это? Отчет о смерти отца? Или… что-то другое?
Через час ко мне пришел Эдриан. Небрежно застегнутый камзол, взъерошенные волосы и покрасневшие глаза говорили о том, что для него ночь прошла не без последствий.
— Как самочувствие? — ехидно поинтересовалась я.
— Ужасно, — зевнул он и сел напротив меня. — Мне сказали, что ты здесь с рассвета.
— Не могла уснуть, — пожала плечами я и отложила бумаги. Эдриан поймал мой взгляд и принял серьезный вид: — Раз уж ты здесь, то сразу дам тебе несколько поручений. Не знаю, почему отец не запирал кабинет, но я не хочу сюрпризов. Я знаю один ритуал, с помощью которого ключом станет моя кровь. Вот список необходимого для проведения ритуала, достань мне все к вечеру.
Эдриан потянулся за листом, вчитался в него и задумчиво прищурился:
— С каких пор ты стала магом?
— У меня двойственная сущность, я наполовину оборотень, наполовину маг, — призналась я. — Архелия Марибо помогла мне развить магию.
— Впервые о таком слышу, — присвистнул Эдриан.
Я небрежно пожала плечами.
— Да, я тоже недавно узнала.
— Ладно, что-нибудь еще?
Я задумалась. Не хотелось браться за все подряд, нужно определиться, что нужно сделать в первую очередь.
— Убедись, чтобы у кабинета и покоев всех членов семьи стояло по два гвардейца. И пусть они докладывают обо всех странностях: кто к кому приходил, что приносил, куда ходил каждый из Агеноров.
— Собираешься следить за своей семьей? — хмыкнул Эдриан, но без осуждения.
Усталый вздох сам вырвался из груди. Слишком много для первого дня, а едва только прошел полдень.
— Собираюсь убедиться, что никто ничего не попытается сделать против меня. Для интриг и заговоров не самое лучшее время.
Эдриан согласно кивнул и встал, собираясь выполнять поручения. Глядя на его военную выправку, я вспомнила кое-что, сказанное недавно Аргиссой, и окликнула его.
— Как ты думаешь, оборотни действительно ценят силу? — задумчиво спросила я.
Он пожал плечами и признался:
— Внутреннему зверю проще подчиняться более сильному волку, а титулы для них ничего не значат.
Что ж, если полдня я потратила на изучение бумаг, то вечер можно посвятить тренировке. Тем более мышцы требовали физической нагрузки — все-таки Эдгар вбил в меня привычку, как и обещал. Заодно и покажу воякам, что не являюсь томной леди в беде.
Я поднялась с кресла, планируя пойти в комнату и переодеться в более удобное, но теперь замялся сам Эдриан.
— Кассандра, — к счастью, наедине он не додумался обращаться ко мне на вы и с приставкой «леди», — скажи честно, зачем ты назначила меня своим помощником?
Облизав пересохшие губы, я попыталась найти наиболее правдивые слова.
— Эдриан, твоя семья единственная во всей Агенории, кому я готова доверить свою жизнь. Не знаю, примут ли меня оборотни… а может, Исмена избавится от меня… В любом случае, я хочу, чтобы ты все время моего правления был рядом, набирался опыта и ориентировался в основных проблемах Агенории, чтобы потом помочь Джиал стать хорошим правителем.
— Джиал? — уточнил Эдриан, встав прямо передо мной и смотря в глаза. — Не Мери?
Похлопав его по плечу, я устало усмехнулась:
— Я решаю эту проблему.
