Вынужденная жертва, или Три человека Джона Уотсона

"Джон. SH" - получено 18:56, 20 апреля 2010. "Почему ты пропал? Я вычислил 17 причин - которая из? SH" - получено 19:13, 20 апреля 2010. "Только не делай вид, что выбросил телефон. Или сменил номер. Или вообще не знаешь, кто я. Нам есть о чём поговорить. SH" - получено 19:39, 20 апреля 2010. "Ты не умеешь убедительно врать. SH" - получено 20:15, 20 апреля 2010. - Ну конечно, - ухмыляется Мориарти, заглядывая через плечо. - Именно поэтому он позволял столько времени тебе пудрить ему мозги. - Не лезь в чужую переписку, - Джон отворачивается, набирая ответ. Первый за столько времени - Шерлок присылал сообщения и раньше. Сразу после исчезновения телефон буквально раскалялся от сыпавшихся на него смсок. Теперь они появляются раз в два-четыре дня. - Я могу не читать сообщения с экрана твоего телефона, но это ничего не изменит, - скучающе сообщает Джим. Небрежно сдвигает ноутбук, закидывает на край стола ноги и с любопытством разглядывает стоящего Джона. - Я вообще не вижу причин, по которым ты должен читать мои сообщения, - отрешённо возражает Уотсон, прекрасно понимая, что эта битва уже заранее проиграна. - Я тоже. Поэтому место того, чтобы читать твою унылую переписку с Гарри и Стэмфордом, выкрал оборонные планы нашего дорогого хлыща с зонтиком. Уже три дня как, - одобрительно глядя на ноутбук, уведомляет Мориарти. - Что?! - Джон отрывается от экрана, чтобы полюбоваться на лучащуюся самодовольством физиономию Хозяина. - Я вытащил твоего дружка с того света, дай мне хотя бы отыграться. А то ненароком перепутаешь злодея-Джимми с ангелом-Шерлоком, - зевает злодей. Джон фыркает: их не перепутаешь даже с очень сильного похмелья... Пока они препираются, телефон - и Шерлок - успевают снова напомнить о себе. "И молчать тоже. SH" - получено 20:21, 20 апреля 2010. "Шерлок, я действительно не мог ответить. Прости, что пришлось так резко уходить, не предупредив. JW" - отправлено 20:22, 20 апреля 2010. Семь минут ожидания. "Ты вернёшься? SH" - получено 20:29, 20 апреля 2010. Джон вздыхает. Джон тяжело опускает плечи, кладёт телефон на столик и идёт на зов Райана - мальчик, неожиданно для обоих мужчин, увлёкся кулинарией - или ему просто до смерти надоело есть готовое, к каковой версии Джон склоняется больше - и теперь частенько зовёт на кухню, что-то уточнить или попросить помощи. Джим сквозь полуприкрытые веки косится на уходящего Джона. Стоит тому скрыться с поля зрения, Мориарти тут же срывается за телефоном. "Планы Брюса Партингтона. Ты ведь их ищешь последние три дня, не так ли, Шерлок? Я облегчу тебе поиски. Бассейн. Полночь. P.s. Если хочешь увидеть Джона - приходи! Будет весело! :-* И да, можешь считать это свиданием. Ты ведь наверняка уже знаешь, кто я. JM" - отправлено 20:32, 20 апреля 2010. Ответ приходит буквально через минуту, заставляя Мориарти широко ухмыльнуться. Он быстро читает сообщение, возвращает смартфону исходный невинный вид и укладывается в ту же позу. Ему незачем стирать смски - даже если Джон и ознакомится с назначенной встречей, будет поздно. Шерлока уже не отговорить. "Ок" - получено 20:33, 20 апреля 2010.

***

- Если ты мне нормально не объяснишь, за каким чёртом мы тащимся на ночь глядя неизвестно куда - и да, куда именно меня интересует тоже! - я тебя убью! - Джон возмущён больше не самой поездкой: жить с Мориарти и надеяться на стабильность - это надо быть или оптимистом или глупцом, а тем, что перед фактом его поставили, в буквальном смысле вытряхнув с нагретой постели и удобно подоткнутой подушки. - Мимо, Джонни, - Мориарти закладывает лихой вираж с полосы на полосу под сдавленные ругательства пассажира, выравнивает автомобиль и с усмешкой поясняет: - убить меня надо было пару лет назад, а сейчас уже слишком поздно. - Или вообще придушить в колыбели, - бурчит Джон и сразу понимает, что попал по больному месту: лицо шефа каменеет. Теперь он не отрывает взгляда от дороги и даже не морщится на слепящие фары встречных автомобилей. - Джим, я не хотел. Извини. - Разумеется не хотел. Тебе не кажется странным, Джон, что дети зачастую появляются на свет не будучи желанными? Не мне рассказывать, сколько сейчас браков из-за случайных беременностей, и сколько детей остаются ненужными, даже живя в семье. - Дети это счастье, - не задумываясь, отвечает Джон. - Вот как? - Мориарти косится в его сторону. - Дети-инвалиды, с пороком сердца, проблемами со здоровьем по вине родителей - счастье? Неужели ты, обладая муковисцидозом[1], передавшимся по наследству, сказал бы "спасибо" мамочке с папочкой? Себастьяну повезло, его сын - здоровее многих, и вместе с Мораном повезло тебе. А родись Райан с неизлечимой болезнью или отставанием в развитии - сказал бы ты, что "дети - это счастье"? Думаешь, с тобой согласится мать, вынужденная пахать на нескольких работах, потому что папаша, узнав о диагнозе, сделал ручкой, и ребёнка элементарно не с кем оставить, не говоря уже о том, что на него придётся угробить жизнь - ведь такие, как ты, не отправят его в детский дом? Или с другой стороны,- Мориарти входит во вкус, сильнее сжимает руль, стискивает пальцы - он слишком зол - понять бы ещё, почему,- ребеночек вырос, здоровый и счастливый - и стал подонком, отбирающим у родной матери пенсию, чтобы погулять на неё, потому что сам работать не считает нужным. А потом и вовсе пристукнул старушку, ведь деньги у неё внезапно закончились. Зато осталась квартира, а ждать, пока матушка окочурится сама слишком долго. - Ты бы точно отправил, - краем губ усмехается Джон. - И пристукнул. - Ошибаешься, - пронзительный, раскалённый взгляд. - Я не пью, и никогда не брал деньги у родителей; предпочитаю, знаешь ли, всего добиваться сам. Но что касается детского дома - да: я не вижу смысла заниматься тем - или кем - что не сможет принести хоть какие-то плоды в будущем. И это не "стакан воды" в старости - хотя порой не дождёшься и его. Нас не спрашивают, когда рожают, - и без того властный, сейчас голос вбирает весь царящий в машине холод, - нас не спрашивают, к какой вере мы хотим принадлежать - мало кто из родителей оставляет своих чад некрещёнными, запихивая в другую религию, и ещё меньше предоставляет им собственный сознательный выбор. Когда мы появляемся на свет, за нас уже всё решено - и после этого мы должны быть благодарны? - кто другой на миг бы демонстративно возвёл руки к небесам, вопрошая их, но Мориарти не испытывает сейчас приязни к дешёвым эффектам. - Почему для тебя это так важно? - спокойно спрашивать у сидящего рядом человека тяжело, но Джону кажется, для Мориарти этот вопрос больнее многих. - Не переходи на личности, Джонни,- оскаливается тот в лобовое стекло. - Не уходи от ответа... Джимми, - язык почти не слушается, но что-то побуждает повернуть голову, вызывающе заглянуть в душу шефу. Они как раз останавливаются на долгом светофоре, и Джим встречает его взгляд, встречает с болезненным вниманием, будто надеясь увидеть ответ, которого быть не может. Только вместо души на Джона смотрит чернота. У Джима Мориарти нет души - ещё бы, кто-то в этом сомневается? В этом они схожи. Светофор загорается зелёным; Джим медленно стартует, не набирая скорости: впереди виднеется ещё один перекрёсток. - У большинства людей есть совесть, которая не позволит бросить родную кровь, - всё-таки говорит Джон, отворачиваясь к окну. Он это знает как никто другой. - Забавно, что она позволяет им забыть о себе, - скучающе тянет Мориарти, покорно пропуская поворачивающий автомобиль. Тот благодарно моргает фарами. Оказавшись на относительно спокойном участке дороги, Джим одной рукой касается щеки Джона. - А у тебя - есть совесть? - пальцы перемещаются со щеки на шею, невесомыми касаниями безошибочно прослеживают сонную артерию, возвращаются к лицу, очерчивая линию подбородка. - Есть, я же вижу. И как, Джон Уотсон, ты доволен? Своей жизнью, своими поступками - ведь ты руководствуешься исключительно нравственными соображениями. Тебя, наверно, не грызёт совесть, ты не просыпаешься ночами от кошмаров, не испытываешь чувство вины... Настоящий праведник, живущий по законам совести - ты доволен своей жизнью? Если бы дьявол существовал, он выглядел бы именно так: роскошный автомобиль, дорогой костюм - Прада не Прада, но Вествуд дьявол носит точно, вторжение в зону личного комфорта, непривычно ласкающие кожу пальцы - кто бы взялся подсчитать, сколько боли они причинили - шальной, затягивающий в себя до головокружения жёсткий взгляд. Пульс Мориарти зашкаливает, это оборотень чувствует, но выглядит тот поразительно спокойно, если не считать расширенных как у наркомана зрачков и бьющейся на виске венке. Почему-то к ней Джон прикипает взглядом надолго. - Однако нравственность привела тебя на кривую дорожку, а угрызений совести не испытываю я, - уж лучше бы слушать шёпот, чем этот низкий, отдающийся дрожью где-то под рёбрами, голос. - Забавно, правда? - Парадокс, - соглашается оборотень, глубоко дыша и выравнивая сердцебиение. - О да, - негромко подтверждает Джим, тормозя у здания бассейна: яркая вывеска работает даже ночью, вселяя ложные надежды любителям ночного купания. Мориарти уверенно направляется ко входу, петляет по коридорам в поисках нужного; в противовес рекламе, в самом бассейне темно и тихо, лишь звук шагов, шорох отколовшейся плитки да плеск воды, который оборотень различает не напрягаясь. Шелест воды становится отчётливей, из крохотной комнатки, где едва уместится четверо человек, виднеется собственно бассейн. Голубоватая вода отблесками играет на потолке и стенах, выплёскивается на берег, как волнующееся море. Джон очень скоро слышит причину этого волнения. Знакомые осторожные, почти неразличимые шаги, знакомый запах, предвещающий появление того, кого Джон почти боится видеть. - Что он здесь делает? - оборотень от избытка чувств наступает на Мориарти, сверкая нехорошим блеском в глазах. - Нам просто надо обменяться парой слов, Джонни, не ревнуй! - Джим шутливо поднимает руки, проскальзывает мимо Уотсона к проёму. Приглаживает волосы, поправляет пиджак, подмигивает через плечо и выходит навстречу Шерлоку. Джон обречённо приваливается к стене и настороженно вслушивается. - Джим Мориарти. Приве-ет! Я смотрю, ты не слишком рад меня видеть? - звонкий, высокий и абсолютно непохожий на его обычный голос взлетает до потолка, эхом отдаваясь по всему помещению. - Ты обещал, что я увижу Джона - где он? - А вот Шерлок не меняется: всё такой же глубокий, красивый баритон. Джон легко может представить, как изгибаются чётко очерченные губы, служащие предметом зависти многих девушек. Джон легко может представить, что сейчас ответит Джим. - Джон! Джонни, малыш Джонни для тебя важнее украденных оборонных планов! - ликует Мориарти, кружась в странном танце. - Как здорово, а я и не верил в такие чувства! Воистину странно, что так бывает, правда? - Не думаю, - холодно отвечает Шерлок. - Итак? - О! Армейский браунинг L9A1 - твои аргументы не перестают меня поражать! Они такие... весомые, - понизив голос, интимно сообщает Мориарти. - Я тоже предпочитаю что-нибудь пожестче. Не так ли, Джонни? Доселе не страдавший религиозностью Джон тоже покидает комнатушку, поборов дурацкий порыв перекреститься на всякий случай. Шерлок, наплевав на ходящую в десятке шагов опасность, бросается к другу. Торопливо ощупывает его на предмет повреждений, всматривается в лицо, раз за разом повторяя "Джон, ты как? Джон, слышишь меня, как ты?". Джон сначала пытается вяло отстранить детектива, потом плюёт и стискивает его в объятиях. Он и сам не подозревал, насколько соскучился. Мориарти наблюдает за воссоединением с умилением отца, отдающего дочку замуж, только что без свадебного букета и хлопанья в ладоши. - Какая идиллия! - восклицает он. Склоняет голову на бок, не убирая улыбки, постепенно приобретающей зловещие очертания. - Ну что ж, раз вы так трогательно обрели друг друга, время перейти ко второй части: планы Брюса Партингтона! Оборонные планы, секретные сведения и государственные тайны! Знаете, иногда бывает так забавно наблюдать за шпионами, когда они мечутся, как крысы на утопающем корабле... А ваш кораблик вот-вот утонет, да, - печально кивает, медленно вытягивая из кармана невзрачную флешку. Судя по тому, как впивается в неё взглядом Шерлок, Джон понимает - та самая. - Я верну тебе её, - обещает Мориарти, не мигая глядя на детектива. - Только сделай одно доброе дело, это же по твоей части: уйди с дороги. Ты доставляешь слишком много хлопот, хотя они и приятные. - Не смею лишать тебя такого удовольствия, - качает головой Холмс-младший, наводя пистолет на Мориарти. Джон предостерегающе шепчет "Шерлок!", но его голос заглушает Джим: - Уйди с дороги, старина. Иначе... Я тебя сожгу. Я тебе сердце выжгу, - обыденно пожимает плечами с видом "не хотелось бы, но надо". Джон знает, что это отнюдь не метафора и ему становится совсем тошно. - Из проверенных источников известно, что у меня его нет, - холодно возражает Шерлок, взводя курок. - Но мы оба знаем, что это не совсем так, - понимающе улыбается Джим, развязно шагая вдоль кромки бассейна. Сейчас Джону кажется, что он нарочно подставляется, надеясь вывести Шерлока из себя. - К счастью, не только вы осведомлены о столь сокровенных знаниях, - если ситуация и может быть хуже, появление Майкрофта Холмса несомненно делает её таковой. - У вас своя семья, мистер Мориарти. И я бы попросил оставить в покое мою, - холодно произносит Майкрофт. - Из проверенных источников известно, что у меня ее нет, - оскаливается тот. Джон знает, что Джим говорит правду и поэтому только удивляется: неужели Майкрофт поверил их нелепому спектаклю, неужели купился на их ненормальную попытку сыграть в семью? - Но мы оба знаем, что это не совсем так, - мягко замечает Холмс-старший, становясь недалеко от брата. Ожидая взрыва насмешек, Джон сначала сочувственно смотрит на Майкрофта, а потом, когда Джим молчит подозрительно долго, переводит взгляд и цепенеет, потрясенно распахивая глаза. Джим, его Хозяин, выглядит, будто ему зарядили в солнечное сплетение: тяжело хватает ртом воздух, силясь отдышаться, кажется, ему стоит неимоверных усилий не согнуться пополам - а о чем говорит преисполненный невероятной, лютой ненависти взгляд! Если бы им можно было убивать, от Майкрофта не осталось даже кучки пепла. И только тут до Джона внезапно доходит разом всё. Купился. Поверил. Только не Майкрофт. То, что задумывалось, как точка давления на Джона, неожиданно стало важным, маска приросла к лицу (или, что более вероятно, изменила его под себя, хотя какая разница теперь, когда ничего не изменить), и Джим сам не мог сказать, в какой момент это произошло. Привыкший к постоянной опасности с самых неожиданных сторон, Джеймс с удивлением обнаружил, что дома, рядом с Джоном и Райаном, он расслабляется, чего не позволял себе много лет, отдыхает тем, что у него вместо души. То, что задумывалось как точка давления на Джона Уотсона, стало точкой давления на самого Джима, его ахиллесовой пятой, единственным уязвимым местом. Но почему-то, вопреки всякой логике, Джим ощущает себя куда более могущественным, чем раньше. - Нельзя вырыть другому яму, и не угодить в неё же самому, - поджав губы, усмехается он. - Вы в своей явно не разочаровались, - холодно замечает Холмс-старший. Быстро оглядывает брата, убеждаясь в отсутствии видимых повреждений. - Я умею выбирать, - Мориарти польщённо опускает взгляд. Вскидывает спустя секунду голову.- А вот вы подобным похвастаться не можете - чего стоит преданность ваших людей? Майкрофт приближается медленно, не задевая плечом Джеймса, замирает между ним и Шерлоком, в двух шагах от привалившегося к стене Джона. Обводит взглядом второй этаж и вышку, убеждаясь в отсутствии посторонних неожиданностей. - Вам можно позавидовать, - честно признаётся Холмс-старший. - Ну ещё бы. Пёсики на побегушках, собачья преданность, так это называется? - с неожиданным отвращением выплёвывает Шерлок. Слова бьют Джона куда-то в грудь, точные, как система ракетного наведения. Ещё не зная всего, Шерлок уже попал в цель. Кто бы мог подумать, что это будет так больно. - Волчья, - поправляет Майкрофт, чем заслуживает сразу два удивлённых взгляда: Джона и Шерлока. - О чём ты? - хмурится детектив, а Мориарти расцветает широкой довольной улыбкой: как же так, за столько времени не догадаться! Холмс-старший молчит, и Джон устало машет рукой. У него перемкнуто горло, выдавить хотя бы звук - непосильная задача, особенно, если учитывать, в чём он собирается признаться. - Джон - оборотень, - получив негласное разрешение, сообщает Майкрофт. В бассейне нет камер, в бассейне нет посторонних - а зря: выражение лица Шерлока, узнавшего, достойно быть запечатлённым для потомков. Такой смеси неверия, шока, непонимания и почти детской обиды Джон ещё никогда не видел. - Это невозможно... - шепчет потрясённый детектив. В широко распахнутых глазах впервые проскальзывает паника, и Джон чуть поворачивает голову, стараясь не смотреть на друга. Страх понятен, страх логичен, страх - чёрт побери! - единственная эмоция, какую должен испытывать узнавший правду человек. Джону неприятно. - Увы, дорогуша, - Мориарти с иронией смотрит на противника. - Мне удалось не только узнать, но и наблюдать лично. Отвратительное, признаюсь, зрелище, - поморщившись, сообщает доверчиво. - Я не просил смотреть, - огрызается Джон - единственное, что он может сделать, чтобы не видеть боли в глазах друга. - Ну-ну, я же не мог пропустить столь увлекательное зрелище! - смеётся Мориарти. ... Единственная эмоция, какую должен испытывать человек. Джим практически сразу перестал его бояться. Джим никогда не называл себя человеком. - Он... Что он с тобой сделал? - сложно поверить, насколько Шерлок отказывается поверить в очевидное. - Он - ничего. - Это если не считать этапа с приручением, - деловито уточняет Мориарти. - До того момента, как ты согласился на диалог, а только бегал и на всех рычал. - Заткнись, - через плечо бросает Джон и, к удивлению обоих Холмсов, Мориарти пожимает плечами. Фыркает, но не встревает всё то время, пока оборотень говорит. - Он ничего мне не сделал. Ну, почти ничего, - под недоверчивым взглядом ему неловко, ему страшно и больно, невыносимо больно, почти также, как самому Шерлоку. - Я отправил Джонни к тебе специально. Информация, знаешь ли, никогда не бывает лишней, а шебутной гений-детектив - отличная мишень для нанесения удара, - как ни в чём ни бывало, признаётся Мориарти. - Ты давно знал? - Шерлок обернулся к брату. - С самого начала, - просто отвечает тот и поясняет, больше для ошеломлённого Джона: - Некоторым тайнам лучше не выходить на свет. - И вы вот так просто позволили мне жить на Бейкер-стрит?! - восклицает оборотень, больше возмущённый угрожавшей Шерлоку опасностью от халатного исполнения своих братонаблюдательных обязанностей Майкрофтом, чем собственно фактом знания. - Если хочешь что-то спрятать - положи это на видное место. Вы были на очень видном месте и это не могло не вызвать подозрений... Хотя я и надеялся, что моему брату вы вреда не причините. - Зря, - глухо говорит Джон, опуская голову. - Зря, - соглашается Майкрофт. Шагает вперёд и вкладывает в ладонь не успевшего попятиться оборотня знакомый пистолет. - Здесь один патрон. Для одного выстрела, - голос Майкрофта Холмса становится громче, пробиря до мурашек. - Время сделать окончательный выбор. Джон сжимает в руке нагревшуюся, теплую рукоятку, закрывает глаза, чтобы не видеть направленных на него взглядов. Не видеть, как Джим с усмешкой оглядывается по сторонам, вертя в руках флешку и убеждаясь - они действительно одни, впервые Холмс-старший решил играть по общепринятым правилам; как Шерлок тревожно не сводит взгляда со своего друга; как холодно и выжидательно смотрит на него Майкрофт, чей неожиданно прозвучавший - с пониманием, серьёзно?! - голос заставляет вздрогнуть: - Иногда выбор - не то, что нам рисуется воображением. Иногда нет выбора между хорошим и плохим, как нет его и сейчас - выбирать приходится между плохим и отвратительным. Я уверен: вы не ошибётесь. Джон. Джон открывает глаза. Рука не дрожит, сердце бьётся поразительно ровно, а мир удивительно чёткий. Миг истины, когда верное решение приходит само собой, не оставляя вариантов. Три человека стоят перед ним, отдав свои судьбы в его руки; три человека прочно вошли в его жизнь, три человека - Джим, Райан и Шерлок, ради которых он готов на всё. Три человека Джона Уотсона, ради которых он должен сделать выбор. Джон поднимает руку с пистолетом на уровень плеч и нажимает на спусковой крючок. [1] Муковисцидоз - системное наследственное заболевание, характеризующееся поражением желёз внешней секреции, тяжёлыми нарушениями функций органов дыхания.