Rain

POV Aoi Уже был вечер, когда в одном из номеров дешевого отеля разносились нешуточный крик и тьма угроз, которые обещали устроить третью мировую, если один перейдет границы дозволенного и позарится на тело другого. - Я сказал же, мы будем делать это вместе! – настырно убеждал его Руки, когда Уруха в очередной раз спрятался за моей спиной в надежде, что это остановит мелкого, но это был не тот случай. - Какие словосочетания ты не понял: «Пошел нахуй» или «я не буду это делать»? Или я сказал это на непонятном диалекте? – дрожащим и в тоже время отпугивающим злобного зверя голосом отвечал он. Уруха пальцами вцепился в мои плечи и, как щит, выставлял меня перед собой, рассчитывая на побег, если я его не спасу и попру против него. Думаю, он будет готов толкнуть меня на мелкого, лишь бы сбежать куда угодно, но подальше, чем могут видеть его глаза. Но тут на подмогу мелкому слегка нежданно подоспел Рейта. Всего пару секунд прошло и мертвая хватка длинных пальцев отступила, а в воздухе пронеслась звуковая дорожка отборных матов, которые лично меня заставили не на шутку удивиться таким подбором и даже представить, что с нами в последствие будет, если Уруха решит после отомстить. А тем временем Рейта заломал ему руки и силой уложил лицом на пол. На лице вокалиста можно было увидеть, как черти в его голове устраивают вакханалию в честь победы над невинной жертвой, когда он стягивал с Урухи штаны, оставляя моего возлюбленного в одних плавках. Откинув их в сторону, он схватил ленты и миску с воском, чтобы не терять ни минуты даром. - Юнэ, Аой, держите ему ноги! – скомандовал Ру, понимая, что Уруха будет бороться до самого конца. Сейчас напоминал живую рыбу, которою намеревались очистить от чешуи заживо. - Аой, не смей! – зашипел Уруха и со всей своей не мыслимой «любовью» посмотрел мне в глаза. Пару секунд на размышления и представление того, на что он способен, заставили меня сдрейфить. Уруха мстит очень коварно, без предупреждения и с размахом. Но подоспел Рейта. - Не ссать, нас четверо, а он один, - еще сильнее и, видимо, больнее заламывая ему руки, лучший друг коленом давил ему на поясницу, не давая даже шанса подняться. - Господи, спаси и сохрани нас после того, как он придет в себя… - молился я, когда едва увернулся от пятки, которая целилась мне в подбородок. - Молись сколько влезет! – орал Уруха, а больше ему ничего не оставалось, Руки уже намазал воском добрую часть голени и метил, как бы удачно приклеить полоску. – Уроды, порву вас нахрен. Особенно тебя, Юу! Я тебя так выебу… ААААААА! Сука… Юношеский крик разнесся по всему отелю. Неудивительно, что через стену начали возмущаться наши соседи. Я заметил, как Уруха бился головой об пол в муках. Видимо, ему было нереально больно, а мне уже стало тошно от мысли, что я в этом участвую. Уруха завопил так, что после охрипшим голосом, едва-едва шевеля языком, продолжал ругаться. - Прости, Койю, я забыл предупредить, что я предупреждать не буду, когда буду отрывать, - злорадно добавил Руки, наклеивая еще одну полоску. Уруха перестал подавать признаки жизни после шестого раза. Где-то через час все стояли в коридоре нашего отеля, в котором нас поселили вместе группой Hanamuke. Завтра у нас будет достаточно занятный день. У нас будет первая совместная фотосессия в таком составе, а вечером мы будем давать концерт для очень большой аудитории. По идее Руки, Уруха обязан быть в чулках и шортах, а я и Юнэ даже осветлили свои волосы. - Нужно перед ним извиниться,- начал Юнэ. - Может проще его в стену замуровать, подождем, пока перебесится, - ухмыляясь, предложил Рейта. - Эй! – вырвалось. - Да ничего с ним не будет, он же не баба, в конце концов, переживет, - разводя руками, фыркал Руки. - Если учесть, что ты с него бабу и делаешь, то это попахивает иронией, - продолжал я. - Ему предлагали более гуманный способ, он не захотел. И ко всему, сколько это обсуждать можно - мы вижуал-группа или сборище жалких панков?! Да и ко всему, ему пора менять свой образ, уж больно он смахивает на представителя хевви-метал. - Когда Уруха будет устраивать нам расчлененку, попробуй ему это объяснить, вдруг смилуется над нами… после того, как тебя порвет на сотни маленьких вокалистов. - Не бухти, я уверен, что отрываться он будет только на тебе. - Тогда мне надо будет постараться, чтобы … - Юу, - начал Юнэ, - а что между вами? Я о тебе и Такашиме, вы постоянно скандалите, может, вам пора бы найти общий язык? Молчание длилось недолго, но мы - я, Рейта и Руки - потупив взгляд, пялились, как бараны, друг на друга, не зная, что сказать и стоит ли говорить. Повспоминав все те фразы, которые рвались из разгневанного Урухи и то, что было до и после… не сложно догадаться? Или Юнэ опять-таки все наивно списывает на конфликт между мной и Урухой, который был изначально между нами? - Раз на раз не приходится, - буркнул я. - Не воспринимай все в серьез, мы просто подстегиваем друг друга. Последний раз затянувшись и выкинув окурок, я тяжело вздохнул и, перекрестившись, вошел в номер, в котором мы оставили Уруху. Уж лучше умереть от его руки, чем доставить Юнэ массу впечатлений, если он решит меня расколоть на тему моих отношений с нашим лид-гитаристом. Уруха лежал на кровати и как ни в чем не бывало смотрел футбол. Медленный поворот головы, ненавистный взгляд на меня, а после футбол победил и занял свое коронное превосходство и всё его внимание. Я подошел к нашим сумкам и делал вид будто что-то ищу, раздумывая над тем, с чего начать разговор или для самосохранения просто помолчать. Но рыться долго в сумке -подозрительно, поэтому я принял решение пойти в ва-банк и сел на край кровати, словно тоже был заинтересован футболом. От Урухи даже ни звука. Какая-то команда забила противнику гол, лишь в этот момент я услышал злобное «мать твою», и снова обет молчания. А через пару минут зазвонил мобильный и, ухватив его, Уруха засветился, как новогодняя елка, и даже не поленился встать и, выходя, нажать на кнопку ответа и достаточно громко произнести «привет, мой сладкий!». Двери с грохотом захлопнулись, а я едва не рухнул с кровати. Ну, вот она, сладкая месть от Урухи… ревность и гнев смешались в одну смесь и просто ядом расплылись по венам от сердца до кончиков пальцев. Я рухнул на кровать и едва не разрыдался от той боли и понимания, что эти несколько месяцев, проведенные вместе, ничего не изменили. Он даже и не попытался сказать своему хозяину, что намерен уйти от него. А я все так же остаюсь в роли запасной игрушки, которую Уруха использует по собственному усмотрению. Сейчас это осознание душило меня и норовило вывернуть наизнанку. Хуже оттого, что я все это время был согласен на такое положение дел, надеясь, что рано или поздно все изменится, но сегодня ради идеи Руки я сделал один неверный шаг назад… вернее, сам оттолкнул от себя любимого человека, даже и не попытался заступиться за него, когда он просил об этом. Через минут пять двери снова открылись. Я боялся повернуть голову и открыть залитые слезами глаза. Какой-то тихий шорох и снова захлопнулись двери. Я осмотрел комнату: одной сумки не хватало, точно так же как и отсутствовал кофр гитары Урухи. Он забрал свои вещи? Минуту на размышления и поиск ответа на вопрос «зачем?» и я пулей вылетел из номера. В коридоре никого, в соседнем номере, где должны быть остальные, сидели все, кроме Урухи. - Он заходил? – встревожено. - Отдал мне ключи от фургона, - ответил Юнэ. – А что? - Он забрал все свои вещи с номера. Я не потрудился даже закрыть двери за собой и помчался к выходу. Ни в холе, ни у выхода Урухи не обнаружилось. Напрягая извилины, я пытался вспомнить, в какой стороне были автобусные остановки или хотя бы метро. Кажется, налево! Я пробежал метров сто, пока осознал, что я не знаю эту улицу и мы не могли по ней проезжать и тем более увидеть, что где-то была остановка. Чертыхаясь как сапожник, я побежал обратно, при этом встретив своих согруппников. Я помчался дальше. Едва не споткнувшись в своих неудобных ботинках, но все же узнал знакомый силуэт, который спокойным шагом шел к злощасной остановке с сумкой в руках и гитарой за спиной. Он дошел как раз до единого фонаря, который еще светил на этой улице. - Уруха! – вырвалось из последних сил. Он на миг остановился, но пошел дальше, словно ослышался. Догнав его, я, не рассчитав силы, дернул его за плечо, заставив повернуться, но от таких действий с его руки выпала сумка и упала с плеча гитара. Его ярости сейчас не было предела, и если бы руки не запутались в ремнях, мигом бы заехал мне по челюсти. Не давая ему ни шанса на ответные действия, я обнял его, едва-едва позволяя себе дышать. - Не заставляй меня ломать свою гордыню, - прошептал я. - Аой, уйди. - Ты совсем охренел? Ты что, решил уйти с группы, Уруха? – за спиной заговорили голоса согруппников. - Аой, отпусти меня! – повышая голос, повторял он, но я не собирался этого делать, даже когда он сам начал разрывать объятья. - Ты не смеешь вот так уходить! Ты с ума сошел? – не унимался кто-то. - Ты уходишь не из группы, ты возвращаешься к нему, верно? – спросил я, - я для тебя так никем и не стал, только согруппник, только… И в этот миг я, сам того не понимая ослабил хватку, чем Уруха и воспользовался, сбросив мои руки. - А тебе какая разница? – зашипел он, продолжая гневно смотреть на меня. Лучше бы кто-то разбил бы этот уличный фонарь, который так ярко освещал тротуар, чтобы ни я не видел его глаз, ни он моих. - Уруха, не злись на него, это все моя вина, - вмешался Руки. - Заткнись, слышишь? Закрой рот, потому что я ни тебя, ни вас всех видеть больше не хочу. Просто сдохните все! Вам, сукам, это все были шутки, да? А то, что я до этого пережил… то, что я чувствовал… и ты Акира, и даже ты Юу… если бы вы знали, каково это чувствовать себя связанным, не иметь шанса даже встать, целовать грязный пол и думать, что над тобой смилуются, если ты будешь себя покорно вести и выполнять команды! Знали бы вы, как это страшно… Я не мог посмотреть на Рейту, узнать понял ли он о чем только что пытался сказать Уруха и в чем он нас обвиняет. Ведь до меня самого только дошло, о чем могло ему напомнить то, что мы с ним делали и почему он сейчас снова бежит к Нии… об этом знал только Рейта, а с недавних пор я узнал, что Уру даже говорить об этом боится, лишь бы не вспоминать. Если бы это были мои воспоминания, мой опыт, хотел бы я хоть частично снова это пережить, снова ощутить, как насилуют волю? А мы с Рейтой даже об этом и не задумались. Ржали и смеялись над его попытками вырваться, не обращали внимания на его крики. И теперь он говорит нам прямо в лицо, что желает нам смерти. - Уруха… - мой голос охрип и, кажется, сорвался, - Такашима, прости… - Я не хочу тебя больше знать, Юу. Ты сказал что-то о гордыне? Так подавись ею! Засунь ее себе в глотку и сдохни! Я пытался для тебя сделать всё, на что я способен, каждый раз пытался отгородить тебя от проблем, а что взамен? И знаешь что, мой милый Юу, я понял, что ты того не стоишь. И в этом мире нет друзей, – при этом он посмотрел на Рейту. - Я люблю тебя, - опустив глаза и едва не крича от боли и вины, прохрипел я. - Нет, не любишь, - бездушно отвечал он. - Я прошу у тебя прощения. - Я тебе не верю. - Я всегда буду на твоей стороне, даже если ты будешь не прав. - И снова ты лжешь. - Если ты сейчас уйдешь, то я пойду за тобой. - Мне этого не надо. Я упал на колени и, подняв глаза, смотрел на него. - Койю, ты единственный человек, который понимает меня, и другого человека как ты нет в этом мире. Прошу, прости меня. Я сделал глупую ошибку… прости, умоляю. Я не знаю, как я буду просыпаться и не чувствовать твоего тепла, я не смогу думать о музыке, если ты не будешь моим вдохновением. Я просто потеряю себя. Холодный поверхностный взгляд. Всего на секунду сверкнула упавшая слеза, и на лице мелькнула улыбка. Уруха поднял с земли сумку и перевесил гитару, словно не замечая того, что я стоял перед ним на коленях. - Юнэ, дай мне ключи. Я буду спать в фургоне. Ошарашенный, но послушный Юнэ выполнил просьбу и передал Урухе связку. А затем, он ушел в темноту, обратно в сторону отеля, так ничего и не сказав.