Rain

POV Uruha Обет молчания. Я ни с кем из них не мог разговаривать… даже попросить что-то сделать элементарное… Было хуже, чем пресмыкаться перед гнидами. Я не участвовал ни в одном обсуждении планов на будущее, куда едем меня не волновало, когда и где будем репетировать - тоже не имело значение. Если мне не сообщали, я просто не приходил. Тяжелей всего, наверное, приходилось Акире, потому что он всячески пытался загладить свою вину. После первой попытки поговорить со мной один на один я ясно дал ему понять, что говорить нам не о чем, хотя бы по той простой причине, что он осмелился рассказать Юу мою страшную тайну. Просто накипело… просто от их шутки сломалась та последняя грань, которая удерживала меня от нервного срыва. Живем, как бомжи: то голод, то холод, сегодня все хорошо, а завтра - дай бог прожить еще один день. Я всегда считал себя самым спокойным, уравновешенным, более или менее благоразумным, но до той поры, пока меня окончательно не выводят из себя… вот так и получилось. Я достиг своего предела и попросту морально сломался. Больше всего мне хотелось всех игнорировать и попытаться снова забыть. Но с их постоянным скулением это произойдет не скоро. - Такашима, у тебя все в порядке? – спрашивал Нии, когда я в пятый раз за день ему звонил и интересовался, как он поживает. Я сидел на пороге студии, где только что происходила запись песни, которая после должна стать нашим первым синглом. Уже был вечер, и время для звонков не совсем удачное, даже для Нии. - А что, ты научился определять мое душевное состояние через голос? - Ты не звонишь мне, когда у тебя все хорошо. Обычно ты ищешь во мне только защиту. Вот он, тот человек, который понимает меня. Куда же Юу до него? Ни в какое сравнение… Нии видит меня даже через сотни миль. - Скажи, почему ты тогда не дал им меня добить? - Кому им? – сонный голос даже как-то оживился и словно проснулся. - А… ты про то…тот день? - Да, - выдохнул я. - Просто не дал, вот и все. - Нии, я знаю, что тебе приходилось убивать людей, ты сам говорил, что человека легко устранить, можно только подтолкнуть его к смерти. Со мной хотели сделать так же, а ты не дал. Почему? Я слышал в динамик, как Нии тяжело вздохнул - не только я не хотел это вспоминать. - В тот день я узнал, что бойцы Хакку решили устроить разборки на моей территории, за которую я отвечал. Я хотел им за это устроить темную. Кто им позволил вообще на нее заявляться, да и еще с кем-то разбираться, не спросив у меня разрешения? Я собрал всех своих ребят. В случае удачной разборки меня могли бы похвалить за самоотверженную работу и умение держать под контролем свой округ. Поэтому, когда я увидел, что они издевались над всего лишь одним пареньком, я был просто в шоке. Сначала я решил, что это шутка, такой толпой и тебя одного… мне стало тошно, что этих сук земля носит. - Ты знал, по какой причине они так со мной поступили? - Один из них сказал, что ты послал их главаря и назвал их сборищем педиков. И они решили из тебя такого сделать. Я тяжело вздохнул. Неудачно повздорил с одним мужиком, который занял мое место в раменной, когда я отлучился всего на пару секунд. Слова за слово, угрозы со словами « ты знаешь, на кого я работаю?» и на следующий день меня заставили пожалеть о сказанном в ответ… Заброшенный старый завод вдали от населенных пунктов, где-то среди пустошей – я вспомнил тот момент, когда к компании моих насильников кто-то подошел. Надежда на то, что это полиция вообще отпала после того, как один из них предложил им присоединится. Но их разговор сильно затянулся, от меня уже ничего не осталось, бросили даже без какого-либо надсмотра. Несомненно, все они решили, что я был не способен даже дышать. Я лежал на самом краю, оставалось всего лишь пихнуть меня ногой, и я бы свалился в котлован. Дна не было видно, капли крови, стекающие с моего лица и с разбитых губ, падали в бездонную яму. Я надеялся, что, в конце концов, меня туда скинут и перестанут издеваться. Адская боль по всему телу, все жгло и ныло, даже слёзы приносили мне боль… Я из последних сил пытался сам дотянуться до края. Хотя бы что-то перед смертью я должен был сделать по своей воле… Но неожиданно кто-то крикнул: «Завалить сук!» и началась потасовка, я понимал, что между ними драка, но не мог осмыслить, что это мое спасение. Кто-то просто не дал мне покончить с жизнью, кто-то накинул на меня свой пиджак и, взяв на руки, понес прочь от того места, где продолжались крики и вёлся явно не равный бой. Он все время повторял: «держись парень», «все будет хорошо, только держись», «ты еще живой, ты выжил…» Эти слова до сих пор звучат в моей голове с тем же страхом, с тем же тяжелым дыханием. Я не знаю, сколько времени прошло, пока я пришел в себя. Возможно, неделю мой разрушенный внутренний мир приходил в нормальное состояние после пережитого шока. Я просто не понимал, где я, что я вообще такое… Все это время Нии пытался доказать мне, что я еще живой. Думая об этом сейчас, меня разбирает смех, а тогда я заливался слезами, не мог понять, почему я не смог сам себя убить. Я орал, я выл от боли, я не мог спать от страха и воспоминаний, перед глазами стояли их возбужденные лица, их экстаз, когда я чувствовал боль, когда меня по очереди просто рвали изнутри. Я задыхался от того, что меня ебали в рот и едва я мог уловить хоть какую-то каплю воздуха. Заставляли глотать… В очередной раз от нахлынувшей волны ужаса, что это может снова повторится, Нии не выдержал, он ударил меня по лицу. А затем увидев, что привлек мое внимание, первый раз в жизни просто прижал меня к себе, тихо шептал, что он рядом, что он всегда будет защищать меня… Тогда я впервые узнал, что это за чувство, когда тебя целует парень: ласково, бережно, с трепетом … может, я его довел, может, ему самому хотелось это сделать… но это был первый наш с ним опыт. С тех пор я не мог не любить его, не мог не думать о нем, не искать в нем защиту. Он обещал мне, а он выполняет данное им слово. - Такашима, скажи, у тебя все хорошо? Мы с тобой ни разу об этом не говорили после того… - Нии, у тебя есть кто-то? – сам не знаю, как у меня только храбрости хватило, но горло так и передавило от застрявшего кома. - Не понимаю. - Кто-то, кроме меня. - Что за идиотский вопрос? – все также спокойно и безмятежно - он так самоуверен. - Я просто хочу, что бы ты забыл меня, - выпалил я. - Такашима, ты хочешь расстаться? От заданного им вопроса у меня едва не остановилось сердце, легкие сжало, и я просто не мог произнести ни единого слова. - Такашима? Это то, что я думаю, или ты просто играешься? – по голосу можно было понять, что он начинает паниковать и злиться. - Нет… то есть да… дай мне минуту. Я глубоко вдохнул и выдохнул. Мой страх перед неизведанным… - Мне кажется, что мы всегда будем друзьями… правильнее больше, чем друзьями. Я просто не знаю, как буду жить, если не смогу просто позвонить тебе и узнать, как у тебя дела… - Я бы хотел, что бы ты это сказал, смотря мне в глаза. А до этого момента я тебя не отпускаю. Тебе ясно, Такашима? - Да. - Буду надеяться, что мы не скоро увидимся, - при этом Нии даже засмеялся и, пожелав хороших снов, отключился первым. Я могу только догадываться о его чувствах. Но раз он хочет увидеться, то это либо надежда на хорошее, либо он решил, что так меня проще будет убить... У него все возможно. Я даже выжал из себя улыбку от этой мысли. Двери студии открылись. Вышедший человек застопорился за моей спиной, но затем сел рядом. - Уруха, нам нужно поговорить, - начал Руки. Я внимательно на него посмотрел, ожидая продолжения. Кажется, обида на них всех после разговора с Нии немного отлегла. - Сигареты есть? – неожиданно спросил он, от чего я даже опешил: и все, что ли? Я засмеялся, но все же полез в карман за пачкой. - Да я не об этом, - хихикая, поправлялся он. – Дело в том, что я устал просить изви… - Проехали, - перебил я его - надоело слышать это в сотый раз. - Ладно, не буду, - буркнул он и как обычно из предложенной пачки вытащил две сигареты: одну закурил сразу же, а вторую спрятал за ухом. – В общем, мы все виноваты… Я злобно посмотрел на Руки. Он даже замолчал, а у меня на лбу явно было написано, что меня задолбала эта тема. - Прости, прости… - Руки, хватит извиняться! Меня уже попустило, давайте забудем об этом. Руки закивал головой - буду надеяться, что до него дошло. - Лучше скажи, как там Казуки после концерта Юу? От этого вопроса Руки едва не подавился дымом, когда резко засмеялся. - Ох, он в шоке…ха-ха… кажется… хи-хи… но если еще раз задаст вопрос Аою на тему его ориентации, мы потеряем драммера. - А? – до меня не совсем дошло, о чем он, но, судя по поведению ударника, он был крайне озадачен последнее время. Разве это так должно шокировать? Хотя, Аой говорил, что Юнэ будет в шоке, узнав, что его друг гей. - Широяма решил морально доконать Кикунису и заморочить ему голову. Так что не понятно, понял он, что вы пара, или нет, но Широяма выкручивается, как может. - А знаешь, было бы неплохо показать это на сцене… - Ты про фансервис? – мгновенно догадался Руки. Я кивнул головой и, наконец, задумался об этом как об одной из деталей к нашим выступлениям. И Руки, поджав губы, присоединился к раздумьям. - Целующиеся мужчины вызывают шок, отвращение и интерес. Хм.. думаю, если с этим не переусердствовать, то все будет очень гуманно. Главное - разжечь интерес и взбудоражить фантазию. Верно? Улыбнулся ему в ответ. Если он это мне рассказывает, то с его стороны это глупо. - Надо это обсудить с остальными. - Будет тебе повод заговорить с Аоем, - ухмыляясь, заявил он, а для меня это было предлогом в очередной раз возмутится. - Пф… больно надо… - Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Он боится на тебя даже посмотреть. Виноваты все… и не перебивай! Я не знаю, что у тебя случилось в жизни, о чем знают те двое, да и спрашивать не буду, пока сам не скажешь, но что касается Аоя, то вам стоит помириться. Пусть он и тряпка, но о своих чувствах он явно говорил искренне, я это видел своими глазами. Поэтому, даже я тебя прошу: смилуйся над ним и прекрати мучить вас обоих. Немного пофыркал, слушая его речь, однако отвечать не стал и просто предложил вернуться к остальным. Но пришлось дождаться, пока Руки докурит. Разговоры о фан-сервисе в группе встретили как-то по-разному: Аой молчал, когда Руки тонко намекал, что легче всего будет мне и Аою. Наверное, он просто не верил в тот факт, что мы можем помириться. И, вспоминая слова Руки, я осознал это достаточно остро, когда заговорил с Аоем, а он проигнорировал меня, словно я не к нему обращался. - Аой! Скажи что-то, это касается всей группы, - довольно резко вышло, но от его полета в облаках меня начинает выносить не по-детски. Но он все так же смотрел на меня как баран на новые ворота, с понятным вопросом на лбу: «ты это мне?». - Ксо! – прыснул я. - Ну и как с тобой мириться-то? Я сгреб Аоя за шкирку и утащил прочь от любопытных глаз. В неосвещенный коридор вливался свет только из уличных фонарей, я едва мог увидеть озадаченное выражение на родном личике. Он все так же не верил в то, что я с ним разговариваю. Да мне самому не верится! Целую неделю и еще пару долгих дней я делал вид, что он не существует. Игнорирование друг друга, даже стоя в полушаге, я смотрел на него, как на пустое место. А теперь, вспоминая это, мне становится стыдно и горько, что я просто терял время. - Юу, прости, что наговорил лишнего, и я чувствую к тебе то же самое, что сказал ты мне. Ты не виноват в том, что у меня в жизни произошли неприятные ситуации, после которых я даже тени своей боюсь. Я пытался спрятать свою боль, маскировал ее, как мог, но она никуда не девается, она вечно будет преследовать меня. Я ничего с собой не смогу сделать, но я очень прошу тебя не забывать об этом. Если ты хочешь узнать все, что со мной было, я могу рассказать тебе, но только сегодня. Я не хочу снова и снова ковыряться в воспоминаниях. Это тяжело… - Я все же хочу знать. Так мне будет легче понять тебя, – произнес он. Я кивнул и начал свой неприятный рассказ. Хорошо это или плохо, что я не видел его лица, не знал, как он реагирует на сказанное, но мне было легче, когда, сидя на полу, упираясь в стену, он просто обнял меня, просто целовал мою макушку. И, когда речь заходила о Нии, он не проронил ни единого замечания в его сторону, только сильнее прижимал к себе, когда я не смог сдержать слез. И он был прав, Юу… теперь, когда он знает все, стало легче, спокойней от того, что мне больше нечего скрывать от него. - Я люблю тебя, Койю, несмотря ни на что, - сказал он. - И я тебя, Юу. Его пальцы коснулись моего подбородка, нежно потянули вверх, и губы Юу нашли мои, и эти долгие ненавистные дни обид закончились сладким поцелуем и легкостью на душе. Сегодня я дважды себя переломал: разговор с Нии и признание Аою, но я стал от этого на чуточку сильнее и счастливее.