История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

— А кто мне ещё остался? — полюбопытствовал Ичиго, как только проснулся. Сон стал коротким с того времени, как он вернулся из Джигоку в первый раз. Поначалу мешали кошмары, где Стражи Ада, утаскивали родных и друзей вновь и вновь, а потом стало не до того, потому что началось преследования Готтея-13, которые не давали выспаться. А сейчас пребывание в Аду не требовало никаких особых физических потребностей. Сон был непродолжительным, потому что сон — нужда человеческого тела, а и о. шинигами — душа, хоть и облачённая в рейтай. — Обман, Насилие, Самоубийство из пятой ступени, — незамедлительно ответила Смерть. Куросаки не знал, как демонесса всегда узнавала точное время его пробуждения. «Может, специально караулит?» — закралась глупая мысль, но тотчас потерялась в вихре других. «Король, тебе не нужно говорить, что ты тупой, я и так знаю, — проснулся Хичиго, заскрежетав противным голосом из подсознания; мерзкое хихиканье, больше похожее на звук опрокинутого металлического ведра с гвоздями внутри, прошлось эхом по тёмно-синим многоэтажкам и унеслось ввысь, к красному полумесяцу. «Почему я должен это вообще говорить?» — незамедлительно возмутился временный шинигами, по привычке стараясь скрыть разговор от Старшего Жнеца под видом размышлений о следующем противнике. «Потому что я так думаю, — ответил Пустой, проведя пальцем с острым чёрным ногтем по стеклу небоскрёба. Противный скрип вызвал невольную дрожь у Вайзарда. — И, конечно же, потому что это — правда, Король!» — Наведаюсь сегодня к Самоубийству, — решил временный проводник душ, разминая затёкшее плечо, и внезапно заметил, что банкай был ещё активен. Обычно он не держался долго без надзора настолько продолжительный промежуток времени, даже с бесконечным резервом реатсу будущего Короля Ада. — Почему мой банкай держится так долго? В глазах хозяйки «Каменной Чаши» мелькнуло нечто, напоминающее смутную догадку: — У меня есть предположение, но я не могу высказать его, пока точно не удостоверюсь в правильности моих догадок. Или же, в противовес, их ошибочности. — Ладно, — юноша пожал плечами. Выведывать что-то у девушки силой не хотелось. *** Парить на каменном «лотосе» вместе со Смертью над новым измерением Джигоку, не важно каким, Ичиго нравилось. Это было удовольствие, но удовольствие не совсем понятное парню, на грани эйфории. И он знал, что если станет Эммой Дай-О, Королём Ада, Повелителем грешников, весьма занятой личностью, хоть пять минут, но такие молчаливые полёты с демонессой будет проводить, несмотря ни на что. — Необычное измерение, — заметил он, когда транспорт стал снижаться. Здесь на выжженной, покрытой пеплом жаркой земле Ада не было абсолютно ничего, за исключением высоких, тонких и ровных каменных палок-столпов. Зачем они были нужны, Куросаки не смог понять, пока хозяйка «Каменной Чаши» не вмешалась в ход размышлений: — Подними голову, Ичиго-сан. Следуя небольшой подсказке, он посмотрел на алое небо, а потом перевёл взгляд на верхушки «палок»: оттуда торчали остроконечные, длинные листья. Приглядевшись получше, и. о. шинигами заметил, что они росли и ниже. — Это бамбук? — удивился юноша. — Куросаки Ичиго, название этого измерения, — прервал молчаливое разглядывание псевдо-бамбука новый голос, который низкими хрипловатыми нотами вызывал вибрации по всему телу, как и голос Зангетсу, — «Бамбуковая Флейта». Стебли полые и с дырочками, которые обычно едва заметны для человеческого зрения, но бывают и вполне видные. Когда сюда залетает малейший ветерок, всё измерение поёт, — незнакомец провёл пальцами по каменному растению и встряхнул головой с короткими бледно-розовыми волосами. Серые и узкие глаза отлично гармонировали с гладкой загорелой кожей. На поджарое тело было накинуто традиционное мужское фиолетовое кимоно с дымчатым оби и деревянными гэта[1] на ногах. Куросаки невольно перевёл глаза на собственные носки-таби под бежевыми варадзи[2], а потом на босую, но совершенно спокойную и не беспокоящуюся о мелочах Смерть. — Сможешь ли ты победить меня, человек-шинигами? — спросил Самоубийство. И было непонятно, то ли он задал риторический вопрос, то ли ожидал ответа от Старшего Жнеца, то ли от напрягшегося и. о. шинигами, который внимательно следил за лезвием катаны, по миллиметрам выползающем из ножен. — Проверим? — иронично отозвался будущий Эмма Дай-О чужим голосом, в котором проскользнули металлические нотки Пустого. Меч оказалась в руке бога смерти гораздо быстрее, чем у противника, чёрной молнией он сверкнул на фоне алого неба Джигоку, вызвав секундный всполох ветра, моментально достигший самых дальних уголков измерения. Стройные ряды «бамбука» всколыхнулись, разом выдав прекрасную мелодию. Вайзард, который недавно хотел нанести первый удар, замер на месте, не в силах сдвинуться с места. Мелодия покорила первым же звуком. Растения тихо касались, песня звучала, Ичиго не двигался, а Самоубийство спокойно вернул оружие в ножны и стал сокращать расстояние. Куросаки попытался двинуться с места, но мышцы не слушались. Мозг отдавал приказ нервам, но тело не реагировало. «Что за чёрт?» — Это рафу, мои маленькие помощники, — демон махнул рукой из каждого полого ствола вылетели маленькие существа, похожие на злобных зубных фей тёмно-коричневого цвета. — В человеческом мире их также знали как ложных сирен. Они могут заставить любого человека сделать что угодно, если тот услышит их песню. Я не собирался сражаться, — он пожал плечами, возвращая «фей"-помощниц обратно во «флейты». — И не стану наносить добивающий удар. — Самоубийство самодовольно усмехнулся, увидев непонимание в глазах противника. — Я просто дуну. «Вот зараза! Что делать-то?» — Это конец. Даже зажмуриться для концентрации не получалось, но временный шинигами не сдавался. Неожиданно хозяин «Бамбуковой Флейты» остановился, поражённый открывшимся зрелищем. Прежде демон никогда не видел ничего подобного. Сначала реатсу Вайзарда разительно поменяла цвет с пронзительно-голубой, на чёрно-алую, буквально придавливающую духовым давлением к земле, а потом на лицо парня стала наползать жуткая маска «минуса». На мужчину уставились два нечеловеческих глаза — с угольно-чёрными склерами, золотистыми светящимися радужками и маленькими точками зрачков, почти растворившимися в расплавленном золоте. Рафу выглянули из укрытий и злобно зашипели, взывая к разуму хозяина, который тотчас же очнулся и махнул рукой. «Роща» вновь зазвенела в попытке остановить Куросаки Ичиго, но он не обратил ни малейшего внимания, подняв Тенса Зангетсу для удара. И тут произошло непредвиденное — маска лопнула! Белыми кусками она осыпалась вниз — и чёрно-алая духовая сила преобразовалась в синее пламя, защитным коконом окружившее застывшего будущего Короля Ада. «Что это такое?» — внутренне изумился Ичиго, поднимая руку. Огонь принял форму двух огромных крыльев, которыми, удивительно, он мгновенно понял, как управлять! Один пробный взмах новым оружием — и измерение наполнилось воем сгорающих рафу. Даже каменный «бамбук» полыхал от малейшего прикосновения новоявленных крыльев. — И сказал Мугетсу: «Тот, кто откроет в себе силу истинного адского пламени, будет иметь силу для становления полноценным Эммой Дай-О, Королём Джигоку и Повелителем грешников», — сказала Смерть, держась на самой верхушке одного ствола. Оттуда открывался великолепный вид на сражение демона и проводника душ. Синее пламя не стало неожиданностью для девушки, а наоборот, она с нетерпением ждала момента подтверждения силы Ичиго, хоть и не так рано. Губы Старшего Жнеца тронула улыбка: и. о. шинигами поражал скоростью обучения и скоростью увеличения силы, ломая планы и расчёты любого. — Ты победил, Ичиго. Я признаю тебя законным Эммой Дай-О., — прошептал Самоубийство, склонившись перед Куросаки. Секунду назад он уничтожил половину рафу, ввергнув мужчину в панику. Татуировка на животе юноши отозвалась одобрительным жжением, а после он не без труда, но смог обрести слабый контроль над синим пламенем за спиной. Небольшое усилие — и крылья свернулись, спрятались, готовые к мгновенному появлению и атаке или защите нового хозяина. «Осталось всего ничего от «белой» ступени — только Насилие и Обман», — размышлял Ичиго, возвращаясь вместе со смертью в измерение Времени — Коко Гинрё Ринью. Именно там он кантовался, не смея перебраться в «Каменную Чашу». Ведь Смерть и так много раз помогала. Старший Жнец не обращала внимания на чужую задумчивость, целиком и полностью увлечённая управлением «лотоса». Предстояло совсем мало испытаний, чтобы перейти на новый уровень. «А Король эволюционирует, — подумал Хичиго, держа в руках двурогую чёрно-белую маску. — Прогрессирует наконец-то. Но не в плане ума и наблюдательности, — он закатил глаза. — Так и не заметил татуировку этого демона на шее». А на шее Самоубийства и впрямь красовалась татуировка — цифра девяносто шесть, которая в перевороте выглядела как шестьдесят девять. В точности, как на лице лейтенанта девятого отряда Готтей-13 — Хисаги Шухея.