История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

— Он удивительный человек, — раздался за спиной Смерти глубокий холодный голос. Девушка сначала дёрнулась, но после успокоилась: обладатель голоса и реатсу был ей более чем знаком. Время окинул бессознательное тело временного шинигами пристальным взглядом из-под пушистых белых ресниц. Зелёные глаза словно рентгеном прошлись по малочисленным ранам, уделив пристальное внимание распахнутому на груди, где ранее красовалась дыра Пустого, и порванному косоде, но тонкие бледные губы никак это не прокомментировали. Он, как и всегда, выглядел безупречно в идеальном белом костюме, строгой синей рубашке, небрежно расстёгнутой на две верхние пуговицы, с чёрным галстуком и в лаковых чёрных туфлях. — Зачем ты здесь? — тихо спросила демонесса, так и не обернувшись лицом к родственнику. Но он не обиделся: всё равно бы не смог понять, что сейчас ощущает сестра, даже если бы пристально вгляделся в знакомые черты лица. — Ему осталось сразиться всего с семью демонами для того, чтобы завершить татуировку Эммы Дай-О, — задумчиво сообщил мужчина, прикрывая глаза. Старший Жнец нервно дёрнула плечом, бережно переложив рыжеволосую голову и. о. шинигами на удачно подвернувшуюся чистую и целую подушку, встала и повернулась к хозяину Коко Генрё Ринью. — Так скоро, — она тяжело выдохнула, мимолётно кинув обеспокоенный взгляд на мирно спящего парня. — Всего через три сражения он встретиться с нами в бою. — Да, сестричка! — сзади материализовался Судьба, сидящий на корточках перед проводником душ. Он протянул руку к татуировке Короля Ада на животе, чтобы вытянуть энергию, как делал это однажды, но движение было прервано появившимся прямо перед носом матово-чёрным лезвием Косы Смерти. Она не произнесла ни слова, но глаза грозно сверкнули, пока только предупреждая о возможном членовредительстве. — Ладно-ладно, — мужчина, примирительно подняв обе раскрытые ладони, как знак безоружности, отступился. — Хотя это был бы великолепный шанс прикончить это надоедливое существо. Ладно, у меня будет ещё возможность. Как ты там сказала, Смерть: через три боя? Если он благополучно переживёт ещё три боя с «красными» демонами после тех трёх слабаков, — демон стал постепенно исчезать, заканчивая тем самым разговор; ледяные глаза вспыхнули полярными звёздами на прощание, — то я прикончу его после. Не скучайте, родственнички! — Куросаки Ичиго стоит стать более осторожным, — безразлично заметил Время, вытаскивая из нагрудного кармана неизменные золотые часы на цепочке. Крышка послушно щёлкнула под привычным движением указательного пальца, показывая закрытый стеклом циферблат с непонятными никому, кроме обладателя, символами. — Судьба не упустит даже гипотетической возможности вывести этого ребёнка из ряда опасных для него существ, — заметил он, не отрываясь от серебряной широкой стрелки, медленно тянущийся к фигурке, похожей на солнце. — К тому же, остались не самые лучшие наши соратники: Гордость, Страх и Гнев. Они достаточно коварны для того, чтобы если не убить его, то хотя бы серьёзно покалечить или надавить на уязвимые места. А одним из таких мест обязательно станет память, чем воспользуется Страх. — Я прослежу, чтобы этого не случилось, — начала было говорить Смерть, но была прервана лёгким запрещающим движением руки: — Он должен справиться без твоей помощи, — он спрятал необычные часы обратно. — Сам, без поддержки. Это ради его собственного блага. Эмма Дай-О должен быть сильнее любого демона. Это правило, которому мы должны повиноваться неукоснительно. Если он достоин — он возглавит нас. А если нет — тогда мой брат был прав. *** Возвращаться в тело не хотелось, но это было необходимо, поскольку Тенса Зангетсу неоднозначно намекал, что вернувшемуся Хичиго стоит побыть в тишине и спокойствии, восстановить силы, ведь он самостоятельно порвал цепи Джигоку, а пока «драгоценный» хозяин находится во внутреннем мире, это невозможно. Поэтому Ичиго максимально культурно выгнали оттуда самому справляться с проблемой в виде двух полудохлых демонов. «Спасибо за напутствие», — тихо прошипел Куросаки, потирая шишку на затылке, с тихим стоном-вздохом восстанавливая контроль над пострадавшими конечностями. Ранения болели, неприятно напоминая о себе при любом движении. Хичиго хоть и восстановил броню, но не тело, уповая на то, что залечит всё потом. Но битва отняла слишком много сил. Воспользоваться сейчас силами Пустого было невозможно, да и свинством со стороны выглядело было бы беспросветным: Широсаки героически честь отстаивал, двух неслабых обитателей Джигоку, работавших в паре, завалил, а он с мелочами лезет в момент сладкого и долгожданного отдыха! Так что приходилось терпеть и не дрыгаться, чтобы лишний раз не тревожить неприятно саднящие при соприкосновении с внутренней частью косоде повреждения. Между прочим, голова преспокойно лежала на мягкой и приятной поверхности, не принося никакого дискомфорта. Наоборот, было весьма удобно. Только спина затекла: ранее белоснежный и пушистый ковёр именно на том участке, где лежал Ичиго, был безнадёжно испорчен, что приносило лёгкое неудобство, которое волне можно было пережить. — Очнулся, — спокойно констатировал факт женский голос. Он, не утруждаясь вставанием, повернулся влево: рядом, на небольшой горке хаотично сложенных подушек величественно восседала Смерть, приложив к одному закрытому веку два сложенных вместе пальца. На Ичиго смотрел демонический глаз — кроваво-алого цвета с вытянутым в щёлочку вертикальным зрачком. Никого в Аду парень не встречал с такими разными глазами. — Та часть вашей души, владеющая силой «минуса», победила Лесть и Одиночество, — она ответила на невысказанный вопрос Вайзарда, кивнув за спину. Юноша обернулся: недалеко, в таком же положении, как и он, лежали оба демона, заботливо укрытые одним покрывалом. — Когда они очнутся, согласно собственному обещанию принесут вам клятву верности и подчинения. Их жизням ничего не угрожает, — демонесса убрала пальцы от лица, открыв второй глаз, в точности копирующий глаза Хичиго — такой же чёрно-жёлтый с маленькой точкой зрачка. — Вас что-то интересует? — спросила она, заметив работу мысли на ранее спокойном лице будущего Эммы Дай-О. — Да, — согласился преемник Мугетсу. — Давно хотел спросить тебя: почему у тебя такие глаза? Они от рождения такие или же нет? — Думаю, я успею рассказать вам эту историю до того, как они придут в себя, — Старший Жнец убрала пару упавших на лицо прядок. Парень повернулся, прижав подушку к щеке, ожидая интересной истории. — Это было невероятно давно, ещё до правления Люцифера, до создания Джигоку. Настолько давно, что мои братья давно позабыли бы о той кровавой бойне между ними, если бы я не являлась живым напоминанием их инцидента. Однажды Время и Судьба в который раз не разделили взгляды друг друга и серьёзно повздорили. Очень серьёзно. Это привело к битве, в которой никто не хотел уступать, — она рассказывала медленно и неторопливо, тщательно подбирая описания к воспоминаниям. — Каждое сражение моих братьев в Генсее — стихийное бедствие. Им сильно повезло, что людей тогда ещё не было, иначе они бы уничтожили человечество, не задумываясь. Если вам интересно, то именно в той битве единый материк Пангея разделился на два других — Лавразию и Гондвану, — янтарно-карие глаза Ичиго распахнулись в шоке: таких подробностей из курса географии он не знал, как и большинство других существ в мире. Было удивительно узнавать что-то новое о мире, в котором он жил. — Я не желала этого сражения, — Смерть обхватила себя за плечи, вспоминая неприятное. — И до сих пор не разделяю их стремления доказать друг другу что-то таким образом, поскольку просто не вижу в этом смысла. Долгое время я не принимала ни одну из сторон. Лишь после свержения Мугетсу-сама я поняла, что Судьба слишком властолюбив. Время мне кажется более благоразумным, — девушка опустила руки и поджала губы, твёрдо глядя вдаль, сквозь замершего в ожидании Куросаки. — Я, по своей наивной вере, метнулась прямо между ними, отчего попала под удар обоих. Энергия, вложенная в атаки, должна была найти выход, поэтому она уничтожила один мой глаз, — она коснулась правой стороны лица, где находился глаз с жёлтой радужкой и чёрной склерой. — После я вместе с Голодом смогла воссоздать глаз, совместив в нём мою духовную энергию с энергией Судьбы и Времени. На то время это воистину считалось произведением искусства. Спустя некоторое время потребовалась небольшое усиление плотности моей духовной силы. Я знала об этом ещё при создании. Однако же энергия, соприкоснувшись с силой моей Косы Смерти, спровоцировала взрыв, в итоге которого, — демонесса тяжело выдохнула, — я создала непонятное чудовище, которое позже вырвалось в Генсей, когда уже появились люди. Оно стало заражать души непонятным вирусом, обычно предварительно убивая их, — глаза временного шинигами распахнулись ещё шире, когда в мыслях мелькнула догадка. — Я вижу по твоему изумлению, что ты уже всё понял. Да, всё именно так. То чудовище, созданное моей реатсу, позже стало называться Первым Пустым. Ичиго молчал. Да и что он мог сейчас сказать? Он не мог обвинить девушку в оплошности, ведь каждый в жизни сталкивался с тем, что было ему неподвластно. С тем, что не поддавалось контролю. С тем, что переходило любому дорогу чёрной кошкой провала и полного краха. «Зато я узнал, кто моя прародительница», — удовлетворённо заключил Хичиго, до этого внимательно слушающий повествование. И. о. шинигами с трудом подавил желание закатить глаза: Пустой был неисправим. — Значит, получается, — хрипло произнёс он после продолжительного молчания, — ты создательница всех Пустых? А как же Хуэко Мундо? — Как и любое создание, стоящее в начале рода, Первый Пустой позже получил имя, — Смерть встала с импровизированного помоста и спустилась вниз к проводнику душ, продолжающему лежать. — Я назвала её «Ева», — она снова прикрыла глаза, вспоминая. — Она (это было существо женского пола, если можно так сказать) стала создавать себе подобных. И другие Пустые стали звать её «Мать». Вначале они были как дети: «Мать» учила их всему, она же создала жестокий отбор, контролировала процесс эволюции и многое другое. А когда настал тот момент, когда ей стало мало места в Генсее, она призвала всю свою мощь, разрывая ткань мироздания, подчиняя себе часть подпространства. Так появилось измерение, позже получившее название «Хуэко Мундо» — Мир Пустых. — И что же было дальше? — осторожно поинтересовался он, меняя положение тела, то есть садясь. — Ты видела эту «Мать» ещё? — Нет, — Смерть отрицательно мотнула головой. — Я посещала её мир, знакомясь с новым видом существ — но не более того. Я не видела «Мать», не знала ничего о ней, кроме того, что я рассказала ранее. Не могу даже сказать, что она жива. Хотя в те времена Хуэко Мундо кипел и бурлил, жизнь в нём била ключом, несмотря на мрачную обстановку. Пустые строили поселения и города, подобно людям, развивались, осваивали новые территории. — Лас Ночес, — кивнул парень, вспоминая величественный белый замок, в который он беспардонно вломился вместе с бывшими друзьями, спасая Иноуэ. — Лас Ночес? — удивлённо переспросила хозяйка «Каменной Чаши», приподняв одну бровь в изумлении. — В мою последнюю экскурсию там это был небольшой квартальчик почти на границе с Лесом Меносов, — услышав после, во что превратился «небольшой квартальчик» и что стало с остальным миром, она судорожно сжала кулаки. — Насколько я помню, тогда городами считались такие крупные поселения, как Петля, Косточка, Буря, Ручей[1]. А самый крупным и укреплённым городом, своего рода столицей, где жила «Мать», считался почти центр Хуэко Мундо — Заря[1]. — Не слышал ни об одном из них, — поражённо отозвался Вайзард. Послышался тихий стон. Ранее говорившие друг с другом незамедлительно повернулись к источнику: очнулся Одиночество. Он пришёл в сознание первый, как более выносливый и как менее покалеченный «весельем» Широсаки. Непонимающе оглядевшись, мужчина расслабился: он был в узнаваемом месте, в измерении временной союзницы в битве с Пустым. Лесть лежала рядышком, укрытая покрывальцем, находясь без сознания. — Чёрт, — тихо выругался он, с трудом принимая полусидящую позу. Кинув взгляд на будущего Эмму Дай-О и Старшего Жнеца, демон усмехнулся и, запустив пятерню в волосы, спросил, неловко почёсывая затылок: — Значит, мы проиграли? Что же, тогда я признаю Куросаки Ичиго Эммой Дай-О, — произнеся клятву, оригинал Старка зевнул и, лениво потянувшись, без зазрения совести лёг обратно, предварительно нагло стянув с покрывало лежащей рядом Лести. — Засранец, — пробормотала девушка, из-под прищуренных век наблюдая за «погорелым театром одного дебила». Пнув напоследок бывшего союзника, она приподнялась и, красиво встав на одно колено, в точности повторила слова Одиночества. Татуировка обожгла живот преемника Мугетсу острой, но не смертельной болью. — Раз уж всё так неплохо разрешилось, вам пора, — гостеприимность демонессе досталась от Люцифера. — Давайте, топайте из «Подземного Гриба», раз у вас тут дел больше нет, — неловко пробормотала она, скрывая смущение за наклоном головы и густыми чёрными волосами. Недоумённо пожав плечами, Ичиго ухватился за запястье Смерти, которая ранее повелительным взмахом руки создала пространственную воронку, и смело шагнул следом за ней.