История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

Чёрные лезвия столкнулись уже в прыжке: оба противника синхронно решили, что такой удар будет более эффективным, нежели обычный. Некоторое время они пристально вглядывались друг другу в глаза, будто в поисках малейшего намёка на отступление, признака неуверенности. И, не найдя такового, мгновенно переместились, просчитав некоторые действия наперёд. Вот только на жалкую долю секунды Ичиго оказался быстрее, поэтому в хозяйку измерения полетела сначала привычная Гетсуга Теншоу, а после, скрытая под давлением реатсу, вторая — усиленная адским огнём. Мимолётно у и. о. шинигами мелькнула мысль, что и крылья Короля Ада тоже нуждаются в нормальном названии, как и новая Гетсуга Теншоу. Вот только если в сражении с Чумой было преимущество, которое позволяло легкомысленно относиться к битве и попутно раздумывать о добротном наименовании золотой брони, то сейчас преимущество стремительно испарялось, как утренняя роса на траве под действием восходящего солнца. Сила Смерти набирали обороты со стремительной, ошеломляющей быстротой: Шотай позволил быть девушке в три раза, если не больше, сильнее. Чудо было уже то, что хоть раз получилось обогнать её. Первая Гетсуга была рассечена Косой, будто она отмахнулась от надоедливого насекомого. Небрежность заставила Куросаки восхищённо наблюдать за каждым отточенным движением демонессы, за аристократичными поворотами головы и изящных кистей, когда она хотела ударить. Но поскольку это был ещё и шанс подготовиться или спланировать новое нападение, то он решил не пренебрегать щедрым подарком. \ Краем глаза парень заметил, как Смерть неловко ускользнула от второй, более опасной Гетсуга Теншоу, будто раздумывала, принимать атаку на оружие или нет. «Что-то все демоны стремятся уклониться от этой атаки, — задумчиво протянул Хичиго, озвучивая эфемерные ранее предположения Вайзарда. — Видимо, она кажется им опасной». «Что ты имеешь в виду, Пустой? — раздражённо-недовольно поинтересовался Тенса Зангетсу, хватая Широсаки за рукав и выполняя прекрасный залом руки. Хичиго болезненно зашипел, но вырываться не стал, заранее зная, что это было бесполезно. Рукопашный бой у банкая был на высшем уровне. — Ты считаешь, что моих способностей недостаточно, чтобы победить?» «Нет, я не это имел в виду! — стал оправдываться он, изредка дёргаясь, чтобы проверить, столь же крепко держал его занпакто или можно было попытаться выскользнуть и дать дёру. — Просто соперник Короля — не слабак, это и так понятно. Однако почему она уклонилась от модифицированной Гетсуга Теншоу, в то время как простую легко развеяла?» «Помнится мне, что демон Гнева тоже был изумлён, увидев эту атаку и попав под неё. Хотя защита и реатсу смогли воспрепятствовать тому, чтобы наша тогда неотточенная атака не расщепила демона на атомы, — продолжил уменьшенная копия Зангетсу, на краткие пару секунд ослабляя бдительность. Этого хватило, чтобы Хичиго вырвался и отбежал на приличное расстояние, чтобы снова не попасться под горячую руку. По мнению Пустого уж лучше надрывать голосовые связки, пытаясь докричаться до хозяина тела и банкая с безопасного расстояния, чем получить очередной фирменный пинок изящного сапожка от Тенса Зангетсу. — Ичиго, — окликнул его занпакто, — нам нужно выяснить, что же такого сверхъестественного в новой Гетсуга Теншоу, отчего даже Смерть не стремится напрямую отбить её». «Есть, сэр, — шутливо откликнулся Ичиго, обстреливая виртуозно уходящую от заклинаний девушку серией белых молний. — Вот только как? Чтобы попасть, нужно сократить расстояние. А подойти ближе я не могу». «Включи фантазию, Король! — дико заорал из глубин внутреннего мира Широсаки, сложив руки рупором. — Или ещё лучше — мозги! В сражении с Куатро Эспада у тебя таких трудностей не было! Ты даже научился не выпускать энергию Гетсуга Теншоу из меча, специально задерживая её там! Всё было отлично, никаких проблем! Кроме той, что он дважды убил тебя», — задумчиво завершил язвительную речь Пустой, садясь на корточки. Хичиго справедливо считал, что до предательства Готтея-13 самым серьёзным боем было именно кровавое сражение на крыше Лас Ночес. Мысленно помолившись всем известным японским богам и одновременно выслушав наполненные желчью комментарии о том, что «известные лично мне боги — Король Душ и недобог Айзен Соуске», Куросаки пошёл в атаку, пытаясь сократить расстояние между собой и Старшим Жнецом. Несмотря на необычную манеру давать подсказки, Хичиго сумел натолкнуть его на здравую мысль, которую он и решился осуществить. Смерть считалась одним из сильнейших обитателей Джигоку не за красивые и необычные гетерохромические глаза. Она с лёгкостью просчитала все варианты возможного развития событий и методично обстреливала тихо матерящегося будущего Эмму с помощью Хадо 68: Райкохо[1], не давая подобраться ближе, чем на четыре метра. Белые молнии перемежевались с более мощными жёлтыми, создавая непередаваемую игру тени и света. Спустя некоторое время и ценой неимоверных усилий преемнику Мугетсу удалось снова скрестить клинки с демонессой, уверенно управляющей Косой. В измерении царила неповторимая тишина боя. Это ощущение было сложно описать словами, но Ичиго понимал, что именно это словосочетание как нельзя лучше подходило к сложившейся ситуации. Никто не произнёс ни одного слова, которое можно было бы назвать началом диалога: только тихие вдохи-выдохи, треск от встречающихся заклинаний и редкие вскрики — названия техник. Это была абсолютная сосредоточенность, показывающая реальное положение дел, настоящие знания и умения. Сейчас каждый не стремился подавить духовную силу, скрыть истинный уровень, спрятать подальше самые коварные и смертельные трюки. Сейчас они были настоящими. — Бакудо 9: Геки[2], — буквально просвистел Куросаки, взмахивая левой рукой, на пальцах которой заалел маленький шарик энергии, позже выстреливший стрелой энергии. Старший Жнец, до этого увлечённо отбивающаяся от многочисленных молний, не успела соответствующе ответить на Кидо, поэтому её правая нога застряла в красном ореоле, парализованная. Но эффекта от заклинания было недостаточно. Это стало сразу же ясно, когда демонесса подняла глаза, недобро сверкнувшие багровым: — Бакудо 68: Сунахама но Хитсуги[3], — песчаная волна, взявшаяся буквально из ниоткуда, чуть не завалила и. о. шинигами. Но парень знал действие заклинания, поэтому высоко подпрыгнул вверх, оттолкнувшись от земли с помощью реатсу, чтобы не попасть под песок (этот трюк он давно подсмотрел у Кона, когда болтливая и любвеобильная искусственная душа «плюс» нагло спёрла тело в школе, обставив Хичиго в нелёгком деле), и обрушил всю мощь самого сильного водного заклинания, которое имел в боевом арсенале. Вот только время, потраченное на уничтожение Бакудо, позволило Старшему Жнецу почти сбросить заклятие, которое и сейчас продолжало медленно разрушаться. — Бакудо 63: Саджо Собаку[4], — незамедлительно крикнул Ичиго, сковывая толстыми золотистыми канатами реатсу неспособную увернуться и запоздавшую с реакцией на новое Кидо девушку. — Наконец-то, — выдохнул обрадовавшийся проводник душ, быстро перемещаясь на расстояние вытянутой руки к демонессе. Воспользоваться Косой, судорожно сжимая оружие в руке, девушка не могла: в заклинание было вбухано столько реатсу, что хватило бы ещё на одного такого демона, как она. Это факт удивил пленённую Смерть, но он поразил бы и любого другого демона. — Кейтай Хакай[5]! — выдал Ичиго, не задумываясь, хотя до этого мучился с названием для техники. Необычная Гетсуга Теншоу с добавлением адского пламени на полной скорости врезалась в Старшего Жнеца, коротко вскрикнувшую от боли перед тем, как духовная сила скрыла всё. Стена чёрной реатсу с редкими синими проблесками взметнулась до небес, сокрушая всё на пути, обдав Куросаки мгновенно раскалившимся до немыслимой температуры воздухом и заставляя отступить на несколько шагов назад, чтобы не попасть под отдачу от атаки. Вихрь духовной энергии постепенно сходил на нет. Хозяйка измерения стояла на коленях в порванной и прожжённой насквозь одежде: ровные края плаща теперь напоминали чёрные лоскуты, как и рукава, укороченные до плеч, на белой рубашке виднелись пятна крови и гари, а странная костяная «корона» в волосах прямо на глазах рассыпалась пылью. Вслед упали и волосы, занимая нормальное, «человеческое» положение на плечах. Мельком взглянув на это, временный шинигами вскользь заметил, что прежние короткие прядки исчезли, сменившись полноценными длинными локонами. — Можно было не применять Кидо, — тихо произнесла демонесса, с безразличием глядя на верную Косу, откинутую взрывом в сторону. — Можно было призвать цепи, чтобы обезвредить меня, — Ичиго осторожно подошёл ближе, будто подкрадывался к раненому зверю. Он знал, что такой зверь был куда опаснее, поэтому старался не совершать резких движений. Но девушка не пыталась причинить ему вред. Она даже не двигалась, устремив взгляд на оружие, которое ничем ей больше не могло помочь. — Смерть, — проводник душ опустился на корточки, чтобы быть с ней на одном уровне. Она не отозвалась, даже не пошевелилась, игнорируя Ичиго, начавшего серьёзно волноваться: вдруг он неизлечимо покалечил её? — Ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Вайзард, дотрагиваясь до чужого плеча. Неожиданная волна ужаса нахлынула на Куросаки, когда Смерть подняла голову. Кожный покров медленно исчезал, обнажая сначала тошнотворного вида мышцы, а потом — голые кости. Особенно жутко это смотрелось, когда правая сторона лица приняла истинное обличие, а левая — осталась человеческой. — Ты такой наивный, — проскрипел скелет, с которого крупными хлопьями чёрного пепла опадала иллюзия одежды. Он протянул кисть вперёд, нежно проводя фалангой пальца по скуле. Будущий Эмма Дай-О брезгливо отпрянул, глядя на то, как мертвец, жутко ухмыляясь, погружается под камень платформы, как под воду. — Неужели ты думал, что Смерть будет так легко победить? — он булькающе расхохотался, отчего часть нижней челюсти откололась. — Удачи, временный шинигами. Ведь она тебе понадобиться, — прошелестел скелет напоследок. — И зачем этот спектакль? — громко буркнул преемник Мугетсу, раскручивая катану за длинную цепь, изредка отзывающуюся металлическим лязгом. В голову некстати полезли воспоминания о том, что раскручивать оружие подобным образом была именно идея Куросаки, а не Хичиго, как ошибочно полагали многие противники. Ведь именно он впервые применил технику на холме Соукиоку, когда разрушил перекладину, на которой «висела» Рукия. — Я понял, что ты не из тех, кто играет с противником как кошка с мышкой. Хотела бы убить — убила бы уже. И не раз. — Я хочу узнать твой предел, — прошелестел женский голос, доносящийся будто бы отовсюду. Ичиго хмыкнул, отлично понимая, как был достигнут напрягающий эффект многоголосия: через Бакудо 77: Тентайкуура[6]. — Я хочу подготовить тебя к тому, что зло, как правило, не дремлет, — успокаивающие интонации голоса сделали своё чёрное дело: он расслабился, доверившись на подсознательном уровне, чем она незамедлительно и воспользовалась. Лишь услышав короткий и до боли знакомый свист лезвия, рассекающий воздух с нечеловеческой скоростью при помощи реатсу, парень катастрофически медленно обернулся, что спасло ему жизнь, ведь от этого Коса вошла на десяток сантиметров правее сердца. И. о. шинигами в неверии распахнул глаза шире, когда увидел выпирающий из груди клинок, по которому тяжёлыми каплями стекала багряная кровь. — И, соответственно, оно плохо понимает, почему вообще кто-то должен спать, — закончила демонесса, на мгновение прижимая узкую ладошку к плечу юноши, чтобы достать застрявшее в плоти Вайзарда оружие. — Эволюта[7], — прохрипел Ичиго. Он покрепче ухватился за цепь на рукояти Тенса Зангетсу, от чужого удара взметнувшегося вверх, а потом дёрнул назад, игнорируя возрастающую в груди адскую боль от резкого, неосторожного и неэкономного движения. Клинок, послушный воле хозяина, неровно вонзился в левый бок Смерти, сломав несколько рёбер. Но это были последние капли истраченных до нуля сил, поэтому увидев, как занпакто достиг цели, проводник душ с облегчением закрыл глаза и погрузился в беспамятство под двухголосый аккомпанемент внутреннего «зоопарка», совершенно не заботясь о том, что могло произойти дальше.