История Джигоку: Новый Эмма Дай-О

— Ты ясно меня услышал, зачем же переспрашивать? — хотя и сказано это было с присущим только Времени безразличьем, но проводник душ небезосновательно долгое время подозревал, что на самом деле мирный с виду демон в душе «тролль» не хуже Пустого. Порой складывалось впечатление, что он специально вводил собеседников в ступор, чтобы в мыслях поржать с незадачливого словесного оппонента. Мелькали даже мысли о мании величия и таком необычном способе подавить неумение нормально относиться к другим, как признаки крайней социопатии личности. — А вдруг мне почудилось или у меня слуховые галлюцинации? — философски спросил Ичиго, задрав голову вверх и рассматривая искусственное небо, чтобы скрыть шок, который отображался в выпученных глазах. А ведь всего десять минут назад он чуть ли не впал в безумие от одного воспоминания о самой главной потере в жизни. Временный шинигами давно признался, что даже предательство неполного состава Готтей-13 было не так болезненно, как увидеть собственными глазами смерть любимой мамы. — После того, что со мной сделала жизнь, это было бы малой расплатой. — У тебя есть привычка уклоняться от прямого вопроса, если он неприятен или не совсем понятен, причём весьма интересным способом. Ты уходишь от этой темы, но так легко и непосредственно, что я предполагаю, что до меня вряд ли кто это ещё заметил, — произнёс мужчина, глядя на юношу. — Так как я думаю, что это тема не связана с плохими мыслями, позволю сказать, что не вижу ничего странного в своём вопросе. — Да ладно? — хмыкнул Ичиго, встретившись ироничным взглядом с демоном, оставшимся таким же холодно-отстранённым. — А тебе не показалось бы странным, если бы тебя сначала с небывалым упрямством расспрашивают о семье, о получении некоторых способностей, а после этого, как ни в чём не бывало: «Как насчёт того, чтобы научиться стрелять из лука?», а? Я, кстати, умею, — обиженно закончил парень, скрестив руки на груди и недовольно засопев, что выглядело совсем по-детски. — Не как квинси, конечно, но тоже неплохо. Когда учился у Ичимару Кидо, освоился немного, — уточнил он. — Хотя меня и не привлекает этот вид оружия, — Вайзард чуть-чуть поморщился. — Тогда будет ещё проще, — благосклонно кивнул Время, достав золотые часы на цепочке. Посмотрев на них, он кивнул и спрятал необычный аксессуар обратно. — Призови лук, я хочу на него посмотреть. — Я как квинси не умею, так что всё это «счастье» будет через заклинание. Хадо 7: Мокусей но Юми[1], — без промедления произнёс будущий Эмма Дай-О, концентрируя реатсу в левой руке. Сосредоточившись на правильном выполнении заклинания, он не заметил, как демон еле заметно снова приподнял бровь в удивлении: мальчишка собирается стрелять левой рукой, хотя сам от природы не был левшой. Он сделал такой вывод, потому что видел, что Ичиго сражался с сестрой именно правой. — Я амбидекстр, — пояснил Куросаки, звериным инстинктом уловив еле ощутимое неуверенное колебание чужой духовной силы, повернувшись спиной. В руках засиял бело-голубой простенький лук, отдалённо похожий на энергетическое оружие Урюу, когда тот ещё пользовался конпаку[2]. Вот только вместо такой же стрелы там образовался длинный электрический заряд, постоянно полыхающий короткими вспышками. — Попади в меня, — спокойно произнёс Время, с помощью техники, отдалённо похожей на шунпо, перемещаясь на десять метров. — У тебя есть пять минут, чтобы ранить меня до того, как я убью тебя. Это твоё испытание. Начинай, — в чужой руке сверкнула зелёная печать, материализовавшая длинный меч. — Миленько, — хмуро буркнул он, тщательно прицелившись в оппонента. Пущенная стрела полетела безукоризненно ровно, но мужчина с лёгкостью предугадал траекторию полёта, поэтому уклонился от пробного выстрела. — Давненько я не играл в квинси, — он белозубо усмехнулся, пуская во Время целую хитроумную серию стрел, заставившую продемонстрировать чудеса акробатики. Но ни один снаряд он не принял на меч, будто забыв о том, что не так давно материализовал клинок. Затем последовала ещё одна вереница, нагло стыренная из воспоминаний о Урюу. И ещё одна. И ещё. Пять минут истекли удивительно быстро, а юноша так ни разу и не попал в вёрткого мужчину, о чём тот тотчас сообщил: — Время истекло, — один широкий шаг неизвестной перемещающей техники, один короткий взмах — и безжалостное лезвие вонзается в беззащитную грудь временного шинигами, пробивая насквозь. Широко распахнутые янтарно-карие глаза недоумённо смотрели в холодные зелёные напротив, постепенно теряя особый блеск, присущий живым созданиям, даже таким, балансирующим на грани исчезновения существам, как шинигами. Но в последний момент вдруг что-то произошло: рана исчезла, а Время снова оказался на расстоянии десяти метров. Он выжидающе посмотрел: — У тебя есть пять минут, чтобы ранить меня до того, как я убью тебя. Это твоё испытание. Начинай. — Ты же уже говорил это, — неуверенно проговорил проводник душ, выпуская прямую серию стрел, врезавшихся в песок и поднявший пыль вверх, чтобы скрыть, откуда будет нанесён следующий удар. — Хадо 4: Бьякурай, — и простенький заряд сменился на полноценную убойную молнию, тотчас сорвавшуюся с тетивы в место, где остался стоять демон. Но мужчина вынырнул из пыльного облака совершенно здоровым. И тотчас попал под внимательный прищур чужих глаз, в то время как пальцы снова послали десяток шарообразных зарядов. Вот только огрубевшая кожа на пальцах не выдержала, лопнув под натиском сконцентрированной в непосредственной близости плотной энергии. С кончиков заструилась кровь, орошая землю тяжёлыми багровыми каплями. — Время истекло, — безразлично брошенные слова, повторившиеся действия — и снова он шокировано смотрит на то, как клинок с пугающей лёгкостью пронзил грудную клетку, а после — сердце. Вновь прошла буквально секунда, а Время опять стоял в отдалении, говорил те же слова, да и ужасной раны от чужого меча на груди не было. «Что за чёрт? — забилась в голове испуганная мысль, но никто из внутреннего мира не откликнулся на призыв о помощи, будто время застыло, заставив Пустого и занпакто впасть в сон-забытьё. — Так вот оно что! — пронзила голову неожиданное предположение. — Он поместил меня в петлю времени, где всё заканчивается моим провалом. Но как только я в очередной раз умираю — то возвращаюсь к началу, где пять несчастных минут сражаюсь за собственную жизнь». — Вижу, ты понял, — удовлетворённо, как показалось Ичиго, откликнулся хозяин измерения. — Победи в этом испытании, иначе навсегда застрянешь здесь, пытаясь выкарабкаться. — Легко сказать, — раздражённо фыркнул Вайзард. — Я испробовал всё: и приближался к тебе, и из засады атаковал, и усиливал мощь, и увеличивал количество. Я опробовал всё! — резкая смена положения, заставившая Время встать чуть ли на «мостик», продемонстрировав ту же необычайную гибкость, что и Смерть. Это было их наследственной чертой? Возможно. — Но я не сдамся! — яростный рык, подобный рёву Пустого. А потом его осенила невероятная идея. — Раз не могу взять качеством — возьму количеством! Бакудо 16: Джууфуку[3]! — и лук продублировался во вторую руку, заставляя демона потерять контроль над эмоциями, удивлённо распахивая глаза. — Получай! — и с обоих орудий сорвался дождь стрел, от которых невозможно было увернуться, как прежде. Но и в этот раз демон продемонстрировал чудеса пластики. — Это было опасно. Но время снова вышло, а ты так и не смог попасть в меня. Больше я на эту уловку с клонированием не попадусь, — на мгновение в голосе мелькнуло нечто отдалённо похожее на сожаление, но победная ухмылка на губах проводника душ заставила усомниться в правильности слов. Он быстро осмотрелся, чтобы заметить хоть один признак того, что задело — и нашёл. Коротко опаленная прядь около самого уха, которая от порыва ветра дёрнулась в сторону, когда он изящно уклонялся от града стрел. Мужчина взял волосы в тиски между указательным и средним пальцем, потеребил и отпустил, позволив себе короткую одобрительную усмешку: — Я признаю Куросаки Ичиго полноценным Эммой Дай-О. Правь достойно, — он уважительно кивнул опешившему от такого счастья преемнику Мугетсу и растворился в воздухе, подобно Чеширскому Коту, оставляя ощущение вседозволенности от скупой улыбки. «Надеюсь, что когда-нибудь ты узнаешь всю правду о своём происхождении, Куросаки Ичиго».