Всего одна ночь...

Следующие несколько дней я была в центре всеобщего внимания. Казалось, с меня не сводят глаз. Я познакомилась с людьми, с которыми мне предстояло работать. Во первых, это были музыканты Гакта, которые звали себя Gackt-Job. Их здесь также называли «свитой короля». Во вторых - люди, занимающиеся подготовкой и организацией шоу, звукооператоры, осветители, постановщики, и прочий народ. В третьих - подтанцовка, в число которой входила я. Они принимали участие не в каждом выступлении. Я даже слышала, что Гакт больше любит, чтобы кроме него на сцене присутствовали лишь музыканты. Ещё был стафф, это люди, которые везде сопровождают группу, и выполняют разнообразную работу, начиная от того, чтобы «сгонять за пивком», и заканчивая порой даже починкой инструментов и автомобилей, перевозящих музыкантов с концерта на концерт. Но значительной преградой между мной и моим окружением было то, что я не знала японского языка, а многие из них плохо говорили по-английски. Я чувствовала, что многим из этих людей ужасно интересно, за какие заслуги я попала сюда. Гитарист Ю сказал, что это весьма непросто. Но он показался мне достаточно хорошим парнем, не из тех, кто считал, что я с кем-то переспала, или вроде того. В первые дни я больше всего общалась именно с ним, и с другими музыкантами - Чачей, Чиролином и остальными. Гакта я тоже видела часто, и чувствовала его пристальное внимание, но ни разу не разговаривала с ним. Я хотела понять, что это за человек, но это было непросто. Наблюдая за его общением с музыкантами, и другими людьми, работающими с ним, я видела, как он меняется от взбешённого и страшного зверя, до невинного трогательного котёнка. Но и самыми близкими и дорогими ему людьми босс не всегда бывал мягок. Всё зависело от ситуации, и, порой, от его настроения. Моей наставницей стала Мияко, японка двадцати четырёх лет. Она говорила по-английски почти идеально, поскольку выросла в Англии. Мияко должна была обучить меня двигаться на сцене. И уже в первый день она хвалила меня за мои старания, и то, что у меня получается. Она сказала, что я смогу стать великолепной танцовщицей, и, что у меня есть для этого все данные. Мы занимались с десяти утра до шести вечера, в дни, когда у Мияко не было выступлений, и именно от неё я узнавала всё о нашем начальнике. Я узнала всё о том, как складывалась судьба и карьера Гакта, и это воодушевляло меня. Он сделал то, во что не верил никто, и доказал, что он большее, чем то, кем его считали. Когда он покинул группу Malice Mizer , большинство людей думало, что ему не удастся «оставаться на плаву» в одиночестве. Но Гакт в своей сольной карьере превзошёл славу группы, и смог стать известным за пределами Азии. Мияко также много рассказывала о его судьбе и жизни. Гакт был странным и необыкновенным человеком с непростой судьбой и железной волей, привыкшим напролом идти к цели, жертвуя ради этого многим. Я узнала, что он принёс в жертву своему стремлению к вершинам личное счастье. Гакт был одинок, и все отношения, которые он заводил были хрупки. Наставница как бы по секрету сказала, что он зачастую избегает женщин, предпочитая общество мужчин. Она тут же добавила, что он не гей, вовсе нет, что бы не думали. Мне хотелось узнать Гакта ближе, хотя бы раз немного поговорить в нерабочей обстановке. Это случилось лишь спустя почти две недели. После занятий Мияко пригласила меня немного отдохнуть и выпить чая с музыкантами. Кроме Гакта и всего состава Gackt-Job были ещё парочка парней из стаффа, и парень из подтанцовки, кажется, его звали Кента. По заливистому смеху я поняла, что обстановка в компании дружеская и весёлая. Чача и Кента встали с маленького кожаного диванчика, уступая нам с Мияко место. Моя наставница мило улыбнулась им, и всем присутствующим мужчинам. До нашего прихода компания была сугубо мужская, и наш приход заставил большинство из них тут же «распушить хвосты» и сделать грудь колесом, строя из себя мачо. -Я рад что вы почтили нас своим появлением, дамы. -сказал Гакт на английском, посмотрел на нас, и улыбнулся. -Настоящие рыцари встают, когда приходят дамы. -с долей кокетливости заявила Мияко. -Ох, как мы могли забыть! -Гакт встал, за ним и остальные. Только молодой человек из стаффа, сидящий на полу в позе лотоса, и, похоже, задумавшийся, не встал. Но он тут же получил небольшого пинка по мягкому месту от начальника, и вскочил как ошалелый. Мияко красиво засмеялась. -Ты можешь быть таким милым временами, Гакт. -сказала она, а когда другие мужчины зашумели с шутливыми обидой и возмущением, она добавила: -Конечно-конечно, вы тоже, несомненно, мои дорогие! Я сдерживая смех смотрела на всех. Потом мы с моей наставницей сели, и компания продолжила беседу. Говорили в основном о работе, и мне даже стало немного скучно. Я с трудом сдерживала зевоту, наблюдая за коллегами. Они говорили на японском, и я понимала лишь отдельные слова. Мне казалось, что я усну, но вдруг я услышала, что кто-то обращается ко мне на английском: -Ами-тян, мы так мало о тебе знаем. Быть может, ты расскажешь хоть что-то? Я почти испуганно встрепенулась, и увидела, что все смотрят на меня. -Откуда ты? -спросил Гакт. -Кто твои родители? Может, ты училась где-то? Расскажи, нам очень интересно. Я неожиданно растерялась. -Эмммм...ну... -промямлила я, чувствуя себя дурой. -Я родилась в Канаде, и жила там до тех пор, пока не окончила школу. -Ты не получала музыкального образования? -задал вопрос Чача, правая рука Гакта. -Н...нет. -ответила я, ощущая стыд. Мне казалось, что сейчас эти люди скажут -"Какого чёрта ты тогда припёрлась?" Но они ничего не сказали. Гакт не сводил с меня пристального взгляда. -А твои родители...кто они? -спросил он. О них мне меньше всего хотелось говорить. -Моя мать работает в кафе...а отца я никогда не видела. -сказала я коротко. -Не видела? -изумились некоторые. -Да, не видела! - ответила я неожиданно резко. -Я не знаю, кто он, и где он. Может, он даже умер. Мне всё равно. Мой тон, похоже, дал понять, что лучше больше меня не спрашивать о моей семье. Меня оставили в покое, и к этой теме больше не возвращались. А я молча сидела и ругала себя, что не могла хотя бы попытаться сдержать злость. К сожалению, когда говорили о моих родителях, это было непросто. Мияко смотрела на меня с долей жалости. Мои успехи в танцах были всё больше день ото дня. Я честно старалась, хотя и без увлечения. Мне хотелось петь, а танцы не приносили большого удовольствия. Иногда я начинала петь, когда никто не видит. Например, оставаясь одна в раздевалке после тренировок (Гакт желал, чтобы те, кто выходит с ним на сцену, выглядели по-спортивному подтянутыми, и всячески старался поддерживать их форму), или в комнате отдыха, когда там не было никого кроме меня. Однажды вечером я задержалась в раздевалке, чтобы немного починить кеды, начавшие "просить каши". Это, конечно, было пустое дело, но мне не хотелось тратить свои, всё ещё скудные, сбережения, на покупку новых. Чтобы развлечь саму себя я начала напевать бодрую песенку Бритни Спирс. Я пела не в полный голос, но в пустой раздевалке была хорошая акустика, и казалось, что я пою в большом зале. Меня всегда воодушевлял звук собственного голоса. Зажмурившись, я представила, что стою на сцене в свете огней. Толпа шумит и выкрикивает моё имя. И я словно парю над этой толпой, словно крылья вырастают за спиной.... Я не замечала, что за мной наблюдают. Гакт стоял у входа, прислонившись к косяку, и смотрел на меня. Я чуть не вскрикнула, когда он вдруг направился ко мне, и я, наконец, его увидела. Конечно, я тут же замолчала, и покраснела, понимая, что он меня слышал. -Я задержалась...извините, я сейчас уже ухожу. -пробормотала я. Но босс совершенно неожиданно взял меня за подбородок, и приподнял мою голову, чтобы видеть глаза. Я не выдержала, и отвела взгляд, не понимая, что ему нужно. -Продолжай, соловушка, только старательнее. Я послушаю тебя. -сказал Гакт. Я сглотнула. Он хочет, чтобы я пела! Почему всегда так не вовремя?! Как назло, в горле снова пересохло... Мужчина отпустил мой подбородок, и отошёл на пару шагов, чтобы смотреть на расстоянии. Я собралась с силами, и запела вновь, в полный голос. Мой голос зазвучал так звонко и объёмно, что я сама удивилась. -Ты можешь выше? -спросил Гакт. Я несмело кивнула, старательно вытягивая высокую ноту. После он ещё несколько раз просил меня продемонстрировать различные приёмы владения голосом, и мне показалось, что я справилась. Но когда я закончила, Гакт сказал: -Чистый голос. Но он поставлен не слишком хорошо. - Я слышала, как вы поёте, и вы владеете своим голосом превосходно. -сказала я в ответ, глядя на него. - Научите меня также. Он почему-то тихо засмеялся. -Что смешного? -изумилась я. -В тебе столько амбиций. Я их по глазам вижу. Небось уже воображаешь себя звездой в свете неоновых огней? -спросил Гакт. -Что плохого в том, что я хочу учиться? - я немного сердито взглянула на него. Он читает мысли? -Ничего, но тебе не стоит торопить события. Я научу тебя, но не думай, что это будет быстро. -сказал босс. -Хорошо, я готова. Когда? - во мне уже бурлило нетерпение. Гакт снова засмеялся. -Спокойно-спокойно! Начнём прямо завтра, после твоих занятий по танцам. -сказал он. -Может лучше вместо? Гакт-сан, я не хочу танцевать! - воскликнула я, и поздно осознала, что позволяю себе слишком много. -Позволь мне решать, чем ты будешь заниматься. -сказал Гакт прохладно. - Пока я плачу тебе за танцы, а твоё пение ещё не заслуживает и этой платы. Я могу и передумать, Ами-тян. -Я поняла. -буркнула я, но внутри бушевала злоба. Мог бы хотя бы притвориться, что ему понравилось! На другой день я с трудом дождалась занятий с Гактом. Мияко предупредила меня, чтобы я была осторожнее, и не играла с огнём. Мне стоило вести себя сдержаннее с боссом, но мне было сложно молчать в ответ на его замечания и придирки. Он говорил, что я не слишком стараюсь, что не достаточно занималась, для того, чтобы научиться управлять голосом и дыханием. К тому же я не особо разбиралась в тембрах и октавах, а Гакт считал, что, не зная теории приступать к практике - огромная глупость. Он не сказал этого вслух, но я видела, что он разочарован и раздражён. С занятия я вышла с неприятным ощущением. С одной стороны мне было стыдно, а с другой я была сердита, что Гакт не хотел быть хоть немного снисходителен к моей неопытности. Раньше мне удавалось покупать снисхождение мужчин - учителей, соседей, одноклассников, своим обаянием. С Гактом это не проходило. Моя кокетливая улыбка вызывала лишь ироничные смешки. Так продолжалось несколько недель. Я ходила на занятия к Гакту с дрожью в коленках, и старалась выжать из себя всё, что могла. Но он был беспощаден. Босс был не особо разборчив в словах, когда высказывал своё недовольство. Иногда он почти доводил меня до слёз. И во многом потому, что когда я слышала, как поёт он сам, то понимала, что я действительно жалкая неумеха. Но тем временем в танцах я делала заметные успехи, и это не оставалось без внимания Гакта. Иногда он приходил на наши репетиции с Мияко, и подолгу смотрел, как мы танцуем под его же песни, звучащие из стереосистемы. А пару раз даже присоединялся к нам, и стоя рядом со мной, корректировал мои движения прямо в процессе. И в эти моменты он не был груб, его руки касались меня с мягкостью, а голос звучал спокойно. В одно из таких занятий Гакт позволил мне обращаться к нему на "ты". В тот момент я подумала, что наши отношения начинают налаживаться, но на следующий день, во время занятия по пению, он снова чуть ли не орал на меня, и говорил, что я бездарна. С каждым днём я привыкала к Японии всё сильнее, и вскоре мне уже казалось, что я всю жизнь прожила в этой стране. Как ни странно, мне без особого труда давалось изучение языка и основных обычаев. Вскоре я могла спокойно обмениваться с коллегами парой фраз на японском, а прощаться и здороваться на этом языке так вообще стало обычным делом. Но я часто думала о родине, как бы не пыталась с этим справиться. О друзьях, о Рике, и даже о маме. Я ни разу не звонила никому из них, и они ничего не знали обо мне. Конечно, это было не правильно, но я не представляла, с чего начать разговор после трёх месяцев молчания. Мои отношения с теми, с кем я работала, складывались неплохо. Я дружила с Мияко, была в хороших приятельских отношениях с музыкантами Гакта, да и остальные относились ко мне по дружески. Лишь об отношениях с Гактом я не могла сказать ничего определённого. Иногда мы мило общались, как хорошие друзья, и мне было с ним легко, как со своим ровесником. А на другой день между нами уже могла быть настоящая война. В основном я пыталась сдерживаться, и не ругаться с ним. Но мне было очень нелегко. Всё-таки у меня жуткий характер. Совсем как у него. Потому стоило нам начать спорить, уступать не желал никто. И всё же Гакт мне нравился. Он был человеком сильного духа, немалого ума, и обладал хорошим чувством юмора. К тому же он был потрясающим вокалистом и музыкантом, на которого такая мечтательная малолетка, как я, могла смотреть лишь с восхищением. Если же говорить о его мужских качествах, то он завораживал. Я видела немало красивых мужчин, но Гакт был не похож на других. Он умел завораживать даже самых холодных женщин одним взглядом, одним движением. Бывали моменты, когда мне казалось, что я готова повиноваться каждому его взгляду. Это было кошмаром для моей гордости, но я ничего не могла поделать. А какие мысли витали в моей голове, когда я смотрела его выступления разных лет на видео, и те, что были сейчас…Боже, молю чтобы никто не узнал о них! Гакт-сан был тёмным ангелом в юности, и мало изменился сейчас. Хотя теперь в нём стало больше мужественности, и это, несомненно, добавляло ему истинно мужского магнетизма. У Гакта намечался большой концерт в одном из самых крупных залов Токио. Босс решил, что это непременно должно быть запоминающееся зрелище. Так во время одной из песен на сцену должен будет пролиться настоящий ливень! Ясное дело, дождь не будет настоящим. Это будет лишь умелая работа мастеров по спецэффектам. Но я представляла, как эффектно будет выглядеть подобное в полумраке концертного зала. Сегодня мы приехали в этот зал, чтобы всё проверить и провести небольшую репетицию на месте. -Дождь будет лишь в определённой части сцены? -спросил Ю. - Ведь мы не на столько глупы, чтобы вылить литры воды на дорогостоящую аппаратуру! -Намочит лишь меня и группу подтанцовки. -заверил Гакт. -Задней части сцены вода не коснётся. -Мы предусмотрели решётки для слива, чтобы вода сразу утекала вниз, в помещение под сценой, и не попала на провода. -Чёрт, не представляю, получится ли? - сказал Чача. Я прошлась по сцене, на которой будет проходить выступление, и посмотрела в пустой зал. Просто огромный! Когда я представила, как выступаю на этой сцене, у меня даже внутри всё содрогнулось. -Впечатляет, Ами-тян? -спросил Кента, восемнадцатилетний танцовщик, подойдя ко мне. -Здесь соберётся несколько десятков тысяч человек. -Аж мурашки по коже. Я бы в обморок упала, оказавшись перед таким количеством людей! Это пугает, но в то же время волнует... -прошептала я. -Поговори об этом с Гактом. Для него это привычно. Спроси у него, как ощущения. -посоветовал парень. Я улыбнулась. -Нам проще. -продолжил Кента. -Во время концерта восемьдесят процентов внимания на вокалиста. Но знаешь, мне тоже бывает жутко выходить на сцену. Иногда ноги становятся ватными. Надо танцевать, а я их не ощущаю. -А что творит Гакт... Он ничего не боится, верно? И совершает безумства не раздумывая. -спросила я. -Он мастер своего дела. Эпатаж - его второе имя. -усмехнулся мой собеседник. -Попробуем? -донёсся до меня голос Гакта. Мы с Кентой обернулись. -Микрофон делали специально, чтобы не пропускал влагу. -шепнул Кента. - Он беспроводной. Они всё предусмотрели. -Ну конечно! Врят ли Гакт хочет получить разряд тока. -тихо усмехнулась я. Босс встал к микрофонной стойке. Она сверкала серебром. В голове роились мысли о том, настоящее ли это серебро? Если да, то эта стойка стоит очень недёшево. Наверное, как довольно неплохой автомобиль. На Гакте был далеко не концертный наряд - потёртые джинсы и белая футболка. В таком виде он был похож на уличного рэпера. Я усмехнулась, представив, что он в этом наряде появится на самом концерте. Гакт сказал пару глупостей в микрофон, чтобы проверить, нормально ли он работает, а потом крикнул: -Врубайте, я готов! И в следующий миг на нас сверху полилась вода. Мы с Кентой отскочили, как ошпаренные. Это было похоже на неплохой ливень. Я подняла голову, чтобы увидеть, откуда эта вода льётся, но не смогла понять. В крайней части сцены, которой "дождь" не касался, заиграл на гитаре Ю. Потом к нему подключился Джун-джи с барабанами. А затем вступила гитара Чачи. Это звучало очень впечатляюще и оглушающе, поскольку я стояла всего в трёх шагах от них. Спустя несколько мгновений по залу разнёсся голос Гакта. Вода, которая лилась на сцену, однако, довольно быстро исчезала, стекая в специально сделанные отверстия, а, не образуя луж. Всё выглядело красиво, и было продумано до мелочей. Гакта за пол минуты промочило насквозь, но он продолжал петь. Вода была довольно тёплая, и врят ли была опасность замёрзнуть. Развеселившись, мы с Кентой стали беситься у края сцены, как в детстве веселились под настоящим дождём. Мы были уверены, что нам дадут пинка, и прогонят оттуда, но все присутствующие члены стаффа, несколько танцовщиков, и организаторов шоу смотрели на нас, и смеялись. А двое особо бойких, один из них полный дядька за сорок, и вовсе влезли на сцену, и присоединились к нам. Гакт закончил песню, и с последними аккордами "дождь" прекратился. - Как из душа! -громко прокомментировал свои впечатления босс. Ю засмеялся. -Может тогда добавим мыльной пены для полного комплекта? Смех поддержали и остальные. -Ну что, мне понравилось! - сказал Гакт. -Как это выглядело, ребята? -Вода вовсе не приглушала музыку и голос. - сказал один из мастеров по эффектам. -Всё отлично. И очень эффектно. -Я знал, что вы сможете укротить не только огонь. - Гакт выглядел довольным. -Огонь -это прошлый век. Его используют чуть ли не в каждом шоу. Вот вода - это всё ещё редкость. Потому, это круто! - подмигнула Мияко, стоящая прислонившись к стене. -Как вам, молодёжь? -спросил Гакт, обернувшись к нам с Кентой. Мы были такими же мокрыми, как и он. -Клёво, Гакт! -сказал Кента с восхищением. -Хорошо, что эта песня будет последним номером. У нас будет время обсохнуть. Я же могла смотреть только на то, как мокрая майка облепила торс босса, создавая ощущение, что её совсем нет. Сердце забилось чаще. Я отвела взгляд, хотя и с трудом, и, взглянув на себя, поняла, что я сама выгляжу так же. Под моим топиком даже не было лифчика, и обладая хорошим зрением, и не менее хорошей фантазией, можно было при желании рассмотреть мою грудь во всех подробностях! С судорожным вздохом я сложила руки на груди, хоть немного прикрывшись. Гакт ничего не заметил, или убедительно сделал вид. Кента, к счастью, стоял за моей спиной. О том, насколько хорошо рассмотрели меня люди у сцены и музыканты, я могла только догадываться. Подбежала Мияко с большими полотенцами. -Держите, а то здесь прохладно. Вам лучше поскорее переодеться во что-то сухое. -сказала она. Я смущённо и благодарно кивнула. К счастью, кроме намокшего наряда для репетиций у меня была с собой моя повседневная одежда, и я переодевшись в неё, вернулась на сцену. Правда, волосы высушить было нечем, и мне пришлось просто хорошенько вытереть их полотенцем. Гакт, тоже переодевшийся в сухую одежду, уже пел новую песню. Чача успевал и играть на гитаре, и подпевать. Я встала на краю сцены, и стала смотреть на них. Мне тоже очень хотелось запеть. Эту песню я знала наизусть, хотя и не знала её полного перевода. Увидев, что я подпеваю, Чача с улыбкой вручил мне свой микрофон. Я посмотрела на него растерянно, не уверенная, что Гакт хорошо это воспримет. Но гитарист сказал мне: -Не бойся, я слышал, у тебя неплохо выходит! Я смущённо улыбнулась ему, и запела в микрофон. Мой голос зазвучал гораздо громче, чем я ожидала, и Гакт резко, почти испуганно обернулся в мою сторону. Я не остановилась. Что-то придало мне смелости, и я даже подошла ближе к нему, немного хитро глядя прямо в глаза. Мы запели дуэтом. По всему моему телу побежали мурашки. Наши с Гактом голоса звучали настолько гармонично вместе, что было удивительно. Лица тех, кто стоял у сцены вытянулись от изумления, потом изумление сменилось восхищением. Моё сердце колотилось как заведённое. Это было невероятно! Ощущения, которые я сейчас испытывала были похожи на те, которые я испытала, впервые прыгнув на тарзанке. Сплошной адреналин! И это ещё всего лишь репетиция, и зал почти совсем пуст. Погрузившись в собственные чувства, я не заметила, как песня закончилась. Лишь когда наступила тишина, я пришла в себя. Все захлопали нам. - Браво! Браво, это было чудесно! -сказал кто-то из стаффа. - Так здорово! -поддержал ещё кто-то. Я взглянула на Гакта. Он выглядел странно. Невозможно было понять, что он думает. Лицо превратилось в маску. -Эй, Гакт, вы звучите вместе гармонично...просто на редкость! - сказал Чача, подойдя к нам. Он выглядел удивлённым. -Да? -Гакт вскинул голову, словно проснувшись. -Ты правда так думаешь? -А кажется, что я шучу? Конечно, я серьёзно! -гитарист коснулся его плеча. Я знала, что Гакт всегда считается с его мнением. Чача с ним много лет, и они стали почти родными. -Значит, это так. -Гакт улыбнулся, хотя эта улыбка была скорее натянутой. Он посмотрел на меня, и сказал: -Ты молодец, девочка. Но в другой раз тебе стоило бы спросить разрешения, прежде чем вытворить что-то подобное. Не смотря на то, что его голос звучал явно недовольно, я сияла. Натянутая похвала Гакта-сана может, и ничего не стоила, но меня хвалили и другие люди, тоже профессионалы, и вполне искренне. После этого дня меня начало преследовать наваждение. Каждую ночь во снах я видела себя на сцене рядом с Гактом. Наши голоса и души сливались воедино, и это был настоящий экстаз. Я так страстно желала, чтобы эти сны стали явью! Однако, Гакт вдруг стал ещё более безжалостен ко мне. На наших занятиях он ругал меня чаще, и зачастую необоснованно. Меня это злило, я огрызалась, а в ответ получала слова о том, что я ленива и глупа, и хочу получить всё, не желая ничего делать для этого. С каждым днём это становилось всё невыносимее, и однажды Гакт совсем перегнул палку, сказав, что я глупая малолетняя бестолочь, с ничего не стоящим талантом, и морем амбиций. Я чувствовала, что закипаю. И негодовала так, как никогда в жизни. Неужели он действительно считает, что я бесталанная, глупая, малолетняя бестолочь? Гакт слишком гордый и самонадеянный, но и я не собираюсь молчать, и терпеть его постоянные, и в большинстве своём беспочвенные, придирки. Я сделаю всё, чтобы доказать ему, что достойна стоять рядом с ним на сцене, в свете многочисленных огней, как много раз бывало в моих снах. Многие говорили, что мой голос прекрасен, и мне непременно нужно петь. И только Гакт считал иначе. Я решила немедленно пойти, и поговорить с ним. И не просто поговорить, а заставить его объяснить причину такого отношения ко мне. И если он сможет назвать её, и она действительно окажется правдивой и серьёзной, я готова уйти. Кажется, он давно этого ждёт. Но стоит напомнить, что он сам позвал меня. Мне не разрешалось входить в гримёрку Гакта без стука, но я решила, что сейчас у меня есть причины пренебречь этим правилом. Потому я без стука, резко и яростно распахнула дверь гримёрной, намереваясь с ходу обрушить на босса гневную тираду. Я даже чуть ли не в мелочах её продумала, но то, что я увидела, выбило всё из моей головы, словно мощный удар дубиной. Голая черноволосая девица из подтанцовки (новенькая, я даже не успела запомнить её имя) опиралась на кожаный диван руками и одним коленом и развратно стонала. Гакт придерживал её извивающееся загорелое тело перед собой, упираясь коленом в диван для большей устойчивости, и содрогаясь в порыве страсти. Они были так увлечены, что даже не заметили меня (и слава богу, ибо лицо у меня было, наверное, произведением мимического искусства). Не было желание смотреть на это больше ни секунды, и я, скрипнув зубами, и сморгнув предательские слёзы злости и обиды, выскочила из гримёрки пулей, хлопнув дверью так, что она едва не сорвалась с петель. Мне не хотелось притворяться, что я ничего не видела. Гакт даже не потрудился запереть гримёрную, собравшись развлечься с легкодоступной девкой. Теперь понятно, почему она попала сюда. Интересно, скольким ещё она дала, чтобы её представили самому Королю? Я пронеслась по коридору, чуть не сбив с ног какого-то мужика. Я не хотела признаться себе, что случайно подсмотренная мной сцена всколыхнула во мне целую бурю страсти, ревности, и гнева. Я так хотела, чтобы мне было всё равно, но это было не так. Целый день, до самой ночи, перед моими глазами стояли слившиеся в экстазе тела босса и его пассии, и в ушах звучали её сладкие стоны, и его хриплое тяжёлое дыхание. Я смотрела на это всего несколько секунд, но даже спустя часы помнила сцену в мельчайших подробностях, словно она назло врезалась в мою память и моё сознание. Несколько последующих дней я не могла смотреть Гакту в глаза. Даже хуже, когда мы находились в одном помещении, меня начинала колотить крупная дрожь. На его вопросы я могла отвечать, лишь сбиваясь, заикаясь, и опуская глаза в пол, чем, наверняка, ещё больше внушала ему, что я глупая бестолочь. Мы никогда не оставались наедине, рядом с Гактом всегда был кто-то из музыкантов, или из стаффа. И я была рада, потому что я одновременно более всего на свете желала этого, и одновременно ужасно боялась. И это было из-за того, что чувства к нему, в которые я не хотела верить, и которые старательно игнорировала, вспыхнули во мне жарким пламенем, и с каждым днём разгорались всё сильнее, пока не начали буквально сжигать меня изнутри. Я вдруг очень остро стала реагировать на присутствие Гакта, и стала обращать внимание на то, чего прежде почти не замечала. Я ощущала его запах, когда он находился рядом, и у меня начинала кружиться голова, от звуков его голоса дрожали колени, а когда я видела его на сцене, то вовсе почти сходила с ума. Каждое движение этого мужчины гипнотизировало меня, я не могла отвести от него взгляда. Чувственность сквозила в каждом его жесте, в каждом взгляде. Гакт говорил, что годится мне в отцы, но, глядя на него, я не могла в это поверить. Он выглядел гораздо моложе, чем многие мужчины его возраста, которых я знала. Я бы не дала ему больше тридцати. Временами своим поведением он напоминал просто большого ребёнка. Но уже через минуту мог обернуться страстным и сексуальным мачо, способным одним взглядом сразить женщину наповал. У меня были хорошие отношения с музыкантами Гакта. Ю стал мне почти как старший брат, а Чачу я, шутя, называла "дедушкой". В отличии от их лидера они не грубили мне, и не отвечали агрессией на моё желание научиться большему. Чиролин однажды сказал, что, скорее всего Гакт видит во мне нечто, заставляющее его опасаться меня. Возможно, он считает, что я могу его превзойти... Но однажды вечером я всё же осталась с Гактом наедине. Это произошло после тренировки. Я задержалась в раздевалке, и была уверена, что босс уехал вместе с остальными. Поэтому меня застало врасплох его внезапное появление. Гакт-сан выглядел усталым и немного раздражённым после тренировки, на нём были одни спортивные штаны, и я могла во всей красе наблюдать его накачанный, мокрый от пота торс. -А, это всего лишь ты. -бросил он небрежно, увидев меня. -Да, ВСЕГО ЛИШЬ я… -пробурчала я себе под нос. Но колени начали дрожать. - Ты делаешь успехи в танцах. Думаю, к следующему концерту ты уже выйдешь на сцену в составе подтанцовки. -сказал Гакт, не глядя на меня. -Одной из девушек, с лицами скрытыми под маской? -иронично спросила я. -Думаю, масок не будет. - ответил он, роясь в своём шкафчике. -Гакт-сан, почему ты не хочешь, чтобы я пела? - вырвалось у меня, хотя я пыталась сдержаться. -Ты же сам сказал, что я пою как соловей, когда меня привёл к тебе Йоши… -Тебе не хватает умения, Акеми-тян. Я говорил тебе. - в голосе босса появилось раздражение. - Так научи лучше. Кто сделает это лучше тебя? Почему ты лишь ругаешь меня? - воскликнула я. -Успокойся! Ты ещё дитя. Не торопи время. Всё придёт к тебе с опытом. -сказал Гакт. -Дитя…ты считаешь меня ребёнком? Мне почти восемнадцать! Между прочем Таира старше меня всего на полтора года! - сказала я зло. -Её ты ребёнком явно не считаешь, судя по всему! Я снова несла то, чего не собиралась. Но прикусила язык я слишком поздно, когда мужчина, стоящий передо мной, уже сверлил меня пронзительным взглядом своих чёрных глаз. -При чём здесь Таира, Ами? -спросил он. Молчать я не стала. -Я знаю, чем она зарабатывает право быть особенной в твоих глазах! -сказала я гневно. -Ах вот оно что… -Гакт невесело усмехнулся. -И? -Гакт, я… -слова застряли у меня в горле. -Ну, продолжай! -сказал он. - При чём здесь она? Ты хочешь сказать, что не прочь занять её место? -Я и думать об этом не могу! -вырвалось у меня. -И это правильно... -сказал босс. -Тебе незачем об этом думать. Он сел на скамейку, и стал возиться со шнурками своих кроссовок. -Мне обидно. -шепнула я. - Я ожидала большего. -От чего? Ты считала, что твоё имя будет на слуху миллионов всего за пару месяцев? - Гакт усмехнулся. -Боже, да в тебе, кажется, ещё больше амбиций, чем было во мне в твоём возрасте. Только главного ты не усвоила, детка. Ничего не бывает так легко и быстро. Я молчала, наблюдая за ним. Моё сознание болезненно отзывалось на каждое его движение, каждый короткий взгляд, каждый вздох. Моё сердце колотилось до боли. -Ты просто сжигаешь меня изнутри... -едва слышно сказала я, изо всех сил стараясь сдержать себя в руках. Мой взгляд скользил по сосредоточенному лицу, шее, на которой блестели капельки пота, ключицам, сильным плечам... Каждый взгляд на этого человека вызывал во мне бурю пугающих меня чувств. -Я не расслышал, что ты сказала, Акеми? -спросил Гакт. В ответ я, поддавшись внезапному порыву, подалась вперёд, к нему, положила руки ему на плечи, и прильнула губами к его губам. Гакт опешил. Видимо сила страсти моего поцелуя даже напугала его. Он упёрся руками в мои плечи, пытаясь оттолкнуть, но я не хотела позволять ему этого. Столь пьянящая близость его тела, вкус его губ на моих губах, его дыхание, смешивающееся с моим, заставили мой рассудок помутиться окончательно. Я прижалась к сильной груди, обвила руками его плечи, и он уступил, позволяя мне всё смелее целовать его, и отвечая на мой поцелуй. Одна моя рука скользнула по его груди. Вот так прикоснуться к нему я мечтала давно. Кожа мужчины была горячей, и удивительно гладкой. Я чувствовала, как сильно колотится его сердце, так же, как и моё собственное. Я перестала контролировать себя. Это стало почти невозможно, от охватившего меня ослепительного желания. Мои руки опускались всё ниже, пока одна ладонь не скользнула к нижней части его живота, сжимая его сквозь ткань брюк. Гакт дёрнулся, и посмотрел на меня с долей ужаса. -Прекрати! -прошипел он. -Какого чёрта ты… Но прекратить было уже выше моих сил.Я всё более дерзко ласкала его, а мои губы скользили по его шее, ключицам. Это было как наваждение, захватившее меня без остатка. Он дрожал, но не сопротивлялся. То ли от шока, то ли ему просто не хотелось делать этого. Полностью поддавшись страсти, я вдруг подцепила пальцами его штаны, и попыталась стянуть вниз. С губ мужчины сорвался короткий судорожный вздох. И тут он с яростью оттолкнул мои руки, и воскликнул: -Чёрт побери, хватит! Меня словно ударило током. Я отпрянула, и не устояв на ногах осела на пол. А босс вскочил на ноги как ужаленный. О боже, что я делаю?! Мне стало страшно от собственного поступка. Вид Гакта меня напугал. Я видела, что он жутко разозлился. Я только что окончательно испортила его мнение обо мне! -Гакт, прости… -хрипло выдавила я, глядя на него потерянно и испуганно. Он не сказал ничего, и это показалось мне хуже любых слов презрения. А потом он, по-прежнему не глядя на меня, вышел, даже почти выбежал, прочь из раздевалки. А я осталась сидеть на полу, содрогаясь от беззвучного плача. Прижала руку к губам. На них всё ещё был вкус его губ, они просто горели от его поцелуя. А в воздухе витал запах любимого парфюма Гакта, который всегда заставлял меня трепетать. Боже, я люблю его…я хочу его. Хочу полностью принадлежать ему, и лишь ему. Надеюсь, моя безумная выходка хоть на каплю приблизила Гакта к осознанию этого…