Сон в летнюю ночь

      Грейнджер, как ополоумевшая, выскочила изо стола, стоило только Фреду взглянуть на нее. Он удивленно посмотрел ей вслед, думая обо всем произошедшем за эти дни, пытаясь взять в толк, почему же все так происходит. Происходит так, что, неся какую-то околесицу Анджелине, он думал совсем не о том, что говорит. Думал о злых и одновременно испуганных глазах Гермионы Грейнджер, когда ее палочка оказалась у Уизли в руке, думал о ее вечно взъерошенных волосах, которые хлестко ударили по щекам девушки, когда она убегала из Выручай комнаты, думал о ее руке с тонкими пальчиками, отчаянно сжимающей ложку с засохшей кашей. Он мотнул головой, пытаясь отогнать совсем не свойственные ему образы гриффиндорской заучки, но как назло, ее карие глаза глубоко въелись в голову Фреда. Не то, чтобы он не любил Гермиону, она славная девчонка, подруга Рона, да и Гарри тоже… Он всегда относился к ней хорошо и снисходительно, не обращая внимания на ботанские замашки, тем более за столько лет это уже было такой неотъемлемой частью, что без книжки в руках Гермиону было сложно представить. Он поежился, от чего-то чувствуя себя виноватым в несуществующих грехах. Ну, певучий порошок не считается! И что его дернуло пристать к ней вдруг именно сейчас? Фред почувствовал легкий толчок в бок. Повернувшись, он увидел брата, подающего недвусмысленные сигналы о том, что нужно выйти и поговорить о чем-то. Фред как-то слишком устало вздохнул, поднялся со скамьи и поплелся вслед за Джорджем, так и не договорив какую-то не несущую смысла фразу Анджелине. Спина брата, идущего впереди, была слишком напряжена, что Фред невольно насторожился и с нетерпением ждал, когда они достигнут какого-нибудь более-менее дискретного места. Джордж шмыгнул в первое попавшееся пустое помещение для занятий, резко развернулся на пятках к Фреду, окинув того тяжелым взглядом. Уизли недоуменно на него покосился ожидая какого-то продолжения. Наконец, он, вздохнув, проговорил: - Брат, я чувствую, это будет слишком тяжелый год для нас. Ты видел, как буйствует Амбридж?! Я не удивлюсь, если до Рождества она сместит с должности самого профессора Дамблдора! Очень сомневаюсь, что я перенесу такой год, поэтому есть предложение покинуть Хогвартс на Рождество, а не весной, как мы планировали, потому что, чует мой зад, правление этой розовой жабы и Министерства ничем хорошим не закончится! Фред не сразу понял, о чем вообще шла речь, не до конца вынырнув из своих не очень приятных для него мыслей. Предложение брата было очень разумным, и Фред было раскрыл рот, чтобы горячо согласиться с ним, но что-то его остановило. Очуметь, но в голове опять всплыла лохматая голова заучки Грейнджер, и что эту самую голову ему придется лицезреть всего лишь до Рождества. Всего лишь до Рождества… Да сдалась ему эта Грейнджер! Он решительно тряхнул головой, пытаясь отогнать эти ненужные образы из затуманенного сознания, в то время как Джордж заинтересованно наблюдал за всеми меняющимися эмоциями на его выражении лица и впервые не мог понять, о чем же тот думает на самом деле. Куда же делось хваленое близнецовое понимание с полу-мысли? Что-то постепенно необратимо менялось между братьями. Фред наконец вышел из мыслительной комы, вскинув голову и проговорив: - Ты как никогда прав, Джордж, не знаю, как я сам до этого не додумался, обычно это моя обязанность, - в глазах Фреда заплясали озорные искорки, когда он увидел насупившееся выражение лица брата после его слов, - К тому же, наш магазин практически готов, нужно уладить пару вещей и можно смело перебираться туда. – Отведя глаза, закончил фразу Уизли. Он чувствовал какую-то сильно ощутимую неловкость сейчас перед Джорджем, потому что впервые захотел скрыть от брата то, что его гложит и беспокоит. Он опустил глаза, не в силах смотреть на него, потому то чувствовал себя очень виноватым. Не слишком ли много вины он возложил на себя за сегодня? Он немного усмехнулся про себя, переступив с ноги на ногу, все так же не глядя на своего близнеца. Висело ужасно неловкое молчание, руку протяни и коснешься, настолько вязкое оно было. Наконец Джордж кашлянул и произнес: - Ладно, мы пришли к соглашению, я пойду, нужно забежать кое-куда до занятий. Он быстро обошел Фреда, стоящего прямо напротив двери и удалился, оставив дверь приоткрытой. Немного погодя и он покинул помещение, думая обо всей этой слишком нелепой ситуации: им было неловко друг с другом. Неловко… неловко! Пару дней назад такое и вообразить было сложно, но, увы, что-то бесповоротно поменялось, Уизли не хотелось в это верить. Парень измученно вздохнул и продолжил путь к кабинету для занятий Трансфигурацией.

***

У Гермионы все утро и весь день неприятно сосало под ложечкой: наверняка она все еще находилась под впечатлением недавнего сна в библиотеке. Его события еще слишком сочно отдавались в голове, никак не желая притупляться. Раздражающий гул в общей гостиной никак не располагал к успокоению, раскалывая пополам и без того загруженную голову гриффиндорки. Однофакультетовцы то и дело сновали туда-сюда, но Гермиона этого не замечала, невидяще уставившись в учебник по зельям. Внезапно на ее плечи резко опустились чьи-то руки, что заставило девушку буквально подскочить на месте от неожиданности: это оказался всего лишь Рон в квиддичной гриффиндорской форме с немного испуганным выражением лица из-за ее внезапной реакции. - Прости, Гермиона, я не хотел тебя напугать… - парень неловко посмотрел в глаза девушке, почесывая затылок. Она устало размяла затекшую от однообразного положения шею и ответила: - Ничего страшного не произошло, Рон, не бери в голову, я просто слишком задумалась. Ты что-то хотел? - Да… я хотел пригласить тебя на нашу тренировку по квиддичу, ты уже давно не ходила. Тем более, сейчас хорошая погода, редко встретишь такие солнечные деньки, нужно непременно воспользоваться. Ну, пожа-а-алуйста, Гермиона, взамен я не буду просить у тебя списать эссе по зельям в этот раз. – Рон улыбался и с заглядывал в затуманенные Гермионины глаза в надежде, что девушка примет приглашение; последнее время для Уизли было важно видеть ее как можно чаще. Сердце пропустило удар в ожидании ее ответа. Грейнджер снова невольно вспомнился последний сон, в котором даже не пахло никакой солнечной погодой и теплым воздухом: она вновь поежилась, почувствовав на себе те слишком реальные ледяные струи дождя. Парень терпеливо ожидал ее ответа удивленно всматриваясь в ее хмурые черты лица, которых не было еще пару секунд назад. Девушка раздраженно захлопнула книгу с так и не дочитанной главой и решительно встала. Уизли невольно дернулся от неожиданной перемены в поведении Гермионы и отступил на шаг. Она вскинула голову и ответила: - Да, Рональд, пойдем. Действительно, что-то я слишком засиделась в четырех стенах. – твердо произнесла гриффиндорка и быстро направилась к выходу, громко стуча каблуками. В который раз за последние несколько дней Рон недоуменно посмотрел вслед своей лучшей подруге, которая вела себя чертовски странно и на занятиях была слишком рассеянной. Сколько бы парень не углублялся в мыслительный процесс по этому поводу, ничего дельного в голову не приходило: он никак не мог объяснить столь непонятное поведение с ее стороны. Пожав плечами, он покинул гостиную вслед за Гермионой, не обременяя себя дальнейшими обдумываниями. За время, которое он потратил на уговоры, остальные участники команды уже вовсю разминались, квоффл то и дело рассекал воздух из одной стороны в другую. Парень поспешил оседлать метлу и занять свою позицию, в то время как Гермиона остановилась прямо посреди поля и напряженно вглядывалась в мечущихся как стрелы игроков, кого-то напряженно выискивая. Конечно Фреда Уизли. Нужная фигурка загонщика быстро нашлась, и плечи Гермионы немного расслабились. - Эй, Грейнджер, убралась бы ты с поля наконец, а то бладжер снесет тебе башку! – оглушительно проорала та самая фигурка, горячо выискиваемая гриффиндоркой. Добравшись до трибун с этим чертовски ненужным учебником подмышкой, девушка начала мысленно ругать себя, на чем свет стоит. И чего она, собственно так распереживалась?! Ничего с этим рыжим идиотом не случится, как он может так глупо умереть? Да и к тому же во сне был проливной дождь, не единого лучика солнца, плюс ко всему у Гриффиндора была не обычная тренировка, а матч со Слизерином! Грейнджер чувствовала себя полной идиоткой, вспоминая, как стояла несколько минут назад посреди поля и как круглая дура высматривала этого Уизли, обладателя чертовой брови! Да и вообще, глупости все это, вещие сны, бла-бла, в это могут верить только такие ненормальные, как профессор Трелони. Но, что бы она не думала сейчас, это поле, заботливо озаренное теплым слепящим солнцем, навевало на нее невольные мурашки по всему телу. Гермиона упорно не обращала на это внимания, открыв несчастный учебник по зельям с дурацкой недочитанной главой, стараясь не слушать крики с поля: правда это мало помогло ей сосредоточиться на предмете. Солнечные зайчики отражались ото всех блестящих поверхностей, красиво разбиваясь на еще более мелкие отблески, прыгая по всему полю. От яркого солнца зеленая трава поля, еще не тронутая золотой россыпью осени, казалась еще зеленее, будто ее облили яркой краской. Жаль, девушка не обращала абсолютно никакого внимания на проявления ослепляющей красоты природы: она тщетно пыталась собрать материал для предстоящего эссе по зельям. С горем пополам, ей все-таки удалось немного отвлечься и прочитать пару страниц, не думая ни о чем, кроме предмета слизеринского декана. Но из учебного небытия ее все же вырвал звонкий голос Гарри: - Ребята! Всем спасибо за тренировку, вы постарались на славу, так что на следующей неделе у Слизерина нет ни единого шанса уделать нас! Фред, посоветовал бы тебе быть немного собраннее, а то в следующий раз бладжер снесет тебе не защиту, а голову. Я думаю, мозги все же тебе еще пригодятся, - послышались гулкие одобрения шутки Поттера, - А вообще, я серьезно. Всем нам нужно быть на чеку, ибо в день матча обещали проливной дождь, что осложнит нам игру. Но разве может какой-то несчастный ливень помешать нам начистить задницы этим чистокровным выродкам? – Гарри довольно осмотрел своих игроков, которые невпопад кричали, что у слизеринцев в любом случае нет шансов. А вот у Гермионы был шанс поседеть в шестнадцать лет: услышав слова Гарри, она мучительно медленно встала с лавки трибуны, в то время как учебник по зельеварению легко соскользнул с ее колен, падая в пыль. Она с силой прижала ладони к ушам, сильнее всего на свете желая, чтобы Поттер никогда этого не произносил. Девушка чувствовала, как на затылке от ужаса зашевелились волосы, виски болезненно стянули стальные обручи. Больше всего на свете сейчас ей хотелось оказаться где-то очень далеко, а не здесь, на этой чертовой трибуне на краю ярко освещенного солнцем поля для квиддича, посреди которого висели в воздухе фигурки игроков.