Воробушек по имени Лиз

- Лиз, - робко позвал сестру Гарри. Он, как и его друзья, был ошеломлен сценой, произошедшей несколькими минутами ранее. Девушка, прежде содрогающаяся над телом покойного директора, застыла. В это мгновение совсем рядом зазвучал высокий холодный голос, Лиз вздрогнула, уверенная, что это Волан-де-Морт вернулся в хижину, но все же головы не подняла. Голос Волан-де-Морта разносился от стен и пола и был обращен к Хогвартсу и его окрестностям, чтобы и обитатели Хогсмида, и уцелевшие защитники замка слышали его так ясно, будто он стоит рядом с ними, дыша им в спину, готовясь нанести смертельный удар. — Вы храбро сражались, — говорил этот голос. — Лорд Волан-де-Морт умеет ценить мужество. Однако вы понесли тяжёлые потери. Если вы будете и дальше сопротивляться мне, вы все погибнете один за другим. Я этого не хочу. Каждая пролитая капля волшебной крови — утрата и расточительство. Лорд Волан-де-Морт милостив. Я приказываю своим войскам немедленно отступить. Я даю вам час. Достойно проститесь с вашими мертвецами. Окажите помощь вашим раненым. А теперь я обращаюсь прямо к тебе, Гарри Поттер. Ты позволил друзьям умирать за тебя, вместо того чтобы встретиться со мной лицом к лицу. Весь этот час я буду ждать тебя в Запретном лесу. Если по истечении часа ты не явишься ко мне и не отдашься в мои руки, битва начнётся снова. На этот раз я сам выйду в бой, Гарри Поттер, и отыщу тебя, и накажу всех до единого — мужчин, женщин и детей, — кто помогал тебе скрываться от меня. Итак, один час. — Не слушай его, — услышала Лиз голос Рона. — Всё обойдётся, — горячо заговорила Гермиона. — Давайте… давайте вернёмся в замок. Раз он отправился в Лес, нам нужно придумать новый план. Она покосилась на Лиз, лежавшую на груди Снегга. Девушка отпрянула от тела, встала на ноги, рукавом свитера отерла глаза, а затем уставилась на свои ладони. Обе руки были в крови Снегга. Внутри у Лиз все сжалось, девочка зажмурилась, пытаясь отогнать жуткую мучительную картину смерти мужчины. Она подняла глаза на друзей и брата – все трое смотрели на нее выжидающе, не зная чего ждать. - Идемте в замок, - просто сказала она и первая нырнула в туннель, даже не обернувшись, чтобы в последний раз посмотреть на тело Северуса Снегга. В полном молчании они ползли обратно по туннелю. Лиз, погруженная в свои мысли, не думала о том, что испытывал сейчас Гарри, как их друзьям неловко находиться сейчас рядом с ними. Ее сознание словно отгородилось от реальности плотной непроницаемой пеленой. «С самого начала… все было… из-за тебя…» - только эта мысль без конца пульсировала в ее голове. Только у замка Лиз немного пришла в себя. Бой на время прекратился, взрывы, пролетающие мимо заклинания, стоны и крики растаяли, оставив вместо себя кромешную темноту и тишину. Лиз, Гарри, Рон и Гермиона бежали к каменным ступеням. В замке было неестественно тихо. На каменном полу в опустевшем вестибюле виднелись пятна крови. Часть перил была снесена. То тут, то там лежали тела поверженных соперников. — Где же все? — прошептала Гермиона. Они двинулись к Большому залу. Рон с Гермионой шли впереди. Гарри с Лиз застыли в дверях. Столы факультетов исчезли. Зал был полон людей. Выжившие стояли группами, обнимая друг друга. Раненых перевязывала на возвышении мадам Помфри с группой помощников. Мёртвые лежали в ряд посередине Зала. Тело Грозного Глаза было заслонено членами Ордена. Кроме него в ряду лежали Лаванда Браун и Колин Криви. Лиз видела, как мистер Уизли обнял миссис Уизли. Возле них стояли ее с Гарри родители, тоже в обнимку. Чуть поодаль сидел Сириус, перевязывающий руку Кассандре. К ним подошел Люпин, что-то сказал, а затем обнял друга. Брат и сестра были слишком далеко, чтобы разобрать сказанное. За спиной Ремуса с поникшей головой стояла Тонкс, ее длинные яркие волосы превратились в короткую бесформенную стрижку мышиного цвета. Лиз знала в чем дело, повернувшись к брату, она увидела, что Гарри безучастно смотрит на тело Грюма. Лиз робко взяла руку брата в свою… Гарри, отдернув ладонь, отступил от входа. Он побледнел и ссутулился. Лиз инстинктивно ощущала ту боль, груз ответственности и вину, которые испытывал Гарри за то, что Грюм и те другие, на кого у них не было сил взглянуть, погибли за него. - Пойдем в кабинет директора, - грустно предложила Лиз. Гарри посмотрел на нее невидящим взглядом, повернулся и помчался вверх по мраморной лестнице. Лиз бросилась за ним вслед. Замок был совершенно пуст. Видимо, даже привидения отправились в Большой зал оплакивать погибших. Брат и сестра бежали сломя голову и замедлили шаг только у каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет директора. Никто так и не преградил им путь. — Дамблдор, — машинально сказал Гарри. Лиз не поверила своим глазам, когда горгулья отодвинулась, и за ней открылась винтовая лестница. Вбежав в круглый кабинет, они обнаружили, что всё изменилось. Портреты, висевшие по стенам, опустели. Похоже, все они отправились непосредственно наблюдать за событиями, переходя из рамы в раму по длинным рядам портретов, развешанных по всему замку. Гарри словно на автомате подошел к стеклянному шкафчику, открыл дверцы - Омут памяти стоял на своём обычном месте. Гарри поставил его на письменный стол и вылил воспоминания Снегга в глубокий сосуд с рунами по ободку. - Ты готова? – странным отрывистым голосом произнес парень. Лиз кивнула, напряженно глядя на брата, хотя и не была до конца уверена, хочет ли видеть последние мысли мужчины, с которым их связывали такие сложные отношения. Гарри взял Лиз за руку, и оба они наклонились над сосудом - воспоминания закружились странным серебристо-белым водоворотом, затягивая брата и сестру в свою глубину. Они оказались на ярком солнце, и земля под их ногами была тёплой. Распрямившись, они увидели, что стоят на почти пустой детской площадке, где кроме них находились две девочки и худенький мальчик. Его чёрные волосы были давно не стрижены, а одежду как будто нарочно подбирали не по размеру: джинсы были коротки, зато широченная потрёпанная куртка сгодилась бы взрослому мужчине; рубашка под ней была чудная, с чем-то вроде жабо. Гарри с Лиз подошли к мальчику поближе. Тот стоял за кустами и наблюдал на девочками. Лиз впервые находилась в чьих-то воспоминаниях, поэтому заворожено подошла к Снеггу, которому на вид было девять-десять, обошла его со всех сторон, поводила ладонью перед его лицом, но тот все также пристально смотрел на одну из девочек. — Тунья, гляди. Смотри, как я умею! Лиз перевела взгляд на маму и ахнула: перед ней была она сама только на лет восемь моложе. Те же изумрудные глаза, длинные волосы, отливающие золотом, та же широкая приветливая улыбка. Лили сорвала увядший цветок с куста, за которым прятался Снегг. Петунья медленно двинулась к ней, явно разрываясь между любопытством и неодобрением. Лили подождала, пока сестра подойдёт поближе, чтобы ясно всё видеть, и раскрыла ладонь. Цветок лежал на ней, открывая и закрывая лепестки, как странная многогубая устрица. — Прекрати! — взвизгнула Петунья. — Мама не разрешила тебе так делать! — Тебе же от этого не больно! — откликнулась Лили, однако сомкнула ладонь и бросила цветок на землю. — Так нельзя, — сказала Петунья, но глаза её продолжали следить за упавшим на землю цветком. — Как ты это делаешь? — спросила она с явной завистью в голосе. — Всё понятно, правда? — Снегг не мог больше сдерживаться и выскочил из-за кустов. Петунья завизжала и бросилась назад к качелям, а Лили, хотя явно испугалась, не тронулась с места. Снегг, видимо, пожалел о своём чересчур внезапном появлении. Он глядел на Лили, и его худые щеки заливались тусклым румянцем. — Что понятно? — спросила Лили. Снегг был явно взволнован. Бросив взгляд на Петунью, стоявшую довольно далеко, за качелями, он понизил голос и сказал: — Я знаю, кто ты. — В смысле? — Ты… ты колдунья, — прошептал Снегг. Девочка, похоже, обиделась. — Обзываться нехорошо! Она гордо задрала нос, повернулась и пошла прочь, к сестре. — Да нет же! — крикнул Снегг ей вслед. Он весь раскраснелся и пошлёпал за девочками, похожий на неуклюжую летучую мышь и на самого себя много лет спустя. Сёстры смотрели на него с дружным неодобрением, вцепившись каждая в свои качели, как будто это был «домик» в игре в пятнашки. — Ты правда колдунья, — сказал Снегг Лили. — Правда. Я давно за тобой наблюдаю. Но ничего плохого в этом нет. Моя мама тоже колдунья, а сам я — волшебник. Петунья обдала его раскатами смеха, как холодной водой. — Волшебник! — взвизгнула она, окончательно оправившись от шока, вызванного его внезапным появлением. — Я знаю, кто ты. Ты сын этих Снеггов. Они живут у реки, в Паучьем тупике, — сказала она Лили, и по её тону ясно было, что этот адрес — плохая рекомендация в её глазах. — А зачем ты за нами шпионил? — Я не шпионил! — сказал Снегг, стоя на солнцепеке, весь красный, лохматый и несчастный. — Уж за тобой-то я точно не стал бы шпионить, — добавил он презрительно. — Ты — магл. Хотя Петунья не могла знать, что означает это слово, тон Снегга говорил сам за себя. — Пошли, Лили, мы уходим! — резко бросила она. Лили тут же повиновалась. Уходя, она пристально взглянула на Снегга. Он стоял и смотрел, как они выходят за ограду площадки. Сцена переменилась, и, не успев оглянуться, Гарри и Лиз оказались в другом месте. Они были в маленькой роще. Ручей блестел на солнце, извиваясь между деревьями. Их кроны давали прохладную зелёную сень. Двое детей сидели рядышком на траве. На этот раз Снегг снял куртку, в сумраке рощи его странная рубашка не так бросалась в глаза. — Скажи, это всё правда? Ты не шутишь? Петунья говорит, что ты мне врёшь и что никакого Хогвартса нет. Он правда есть? — Для нас он есть, — ответил Снегг, — а для неё нет. Но мы с тобой получим по письму. — Правда? — прошептала Лили. — Да, — сказал Снегг, и, несмотря на безобразную прическу и нелепую одежду, он сейчас производил сильное впечатление — странная фигурка, исполненная уверенности в своём предназначении. — И письмо правда принесёт сова? — тихо спросила Лили. — Обычно их приносят совы, — сказал Снегг. — Но ты — из семьи маглов, поэтому из школы пришлют кого-нибудь поговорить с твоими родителями. — А это важно, что я из семьи маглов? Снегг колебался. Его чёрные глаза, горевшие в зеленоватом сумраке, скользнули по бледному личику, по тёмно-рыжим волосам. — Нет, — сказал он. — Совсем не важно. — Это хорошо, — с облегчением сказала Лили. Видно было, что это её беспокоило. — В тебе прорва волшебства, — сказал Снегг. — Я видел. Я всё время за тобой наблюдал… Голос его прервался. Лили не слушала его, она растянулась на траве и смотрела на полог листьев над головой. Снегг глядел на неё так же завороженно, как на детской площадке. Лиз ощущала потаенную радость, счастье, которое испытывал мальчик… И сцена снова переменилась… Лиз и Гарри стояли за спиной Снегга перед освещёнными множеством свечей столами факультетов, глядя на длинные ряды взволнованных лиц. Профессор Макгонагалл произнесла: — Эванс, Лили! Они видел, как их мать на дрожащих ногах вышла вперёд и села на расшатанный табурет. Профессор Макгонагалл надела ей на голову Распределяющую шляпу. Едва коснувшись тёмно-рыжих волос, Шляпа провозгласила: — Гриффиндор! Брат и сестра слышали, как у Снегга вырвался тихий стон. Лили сняла Шляпу, протянула её профессору Макгонагалл и заспешила к весело аплодирующим гриффиндорцам. Проходя мимо, она с грустной улыбкой оглянулась на Снегга. Перекличка продолжалась. Люпин, Петтигрю и отец Гарри и Лиз присоединились к Лили и Сириусу за столом Гриффиндора. Наконец, когда ожидающих распределения оставалась лишь небольшая кучка, профессор Макгонагалл произнесла фамилию Снегга. — Слизерин! — объявила Шляпа. И Северус Снегг отправился на другую сторону Большого зала, прочь от Лили, к приветствующим его слизеринцам. Люциус Малфой со сверкающим значком старосты на груди похлопал его по спине и усадил рядом с собой… Сцена переменилась… Лили и Снегг шли по двору замка, горячо споря о чём-то. Гарри с Лиз заспешили к ним, чтобы послушать. Подойдя ближе, они заметили, насколько выше стали Снегг и Лили. Видимо, с распределения прошло несколько лет. — Я-то думал, мы друзья, — говорил Снегг. — Лучшие друзья. — Мы и есть друзья, Сев, но мне не нравятся люди, с которыми ты связался. Прости, но я не выношу Эйвери и Мальсибера. Мальсибер! Ну что ты в нём нашёл, Сев? Он же подонок! Ты знаешь, что он на днях пытался сделать с Мэри Макдональд? Лили остановилась у колонны и прислонилась к ней, глядя в худое, бледное лицо. — Да ерунда это, — сказал Снегг. — Он хотел просто посмеяться, и всё. — Это Тёмная магия, и если ты считаешь, что это смешно… — Ну а то, чем занимаются Поттер и его дружки? — спросил Снегг. Щёки у него порозовели при этих словах, он был не в силах сдержать досаду. — При чём тут Поттер? — сказала Лили. — Они где-то шляются по ночам. И с Люпином этим что-то странное творится. Куда это он постоянно уходит? — Он болен, — ответила Лили. — Говорят, он очень болен. — Ага, заболевает каждый месяц в день полнолуния? — Я знаю твою теорию, — холодно откликнулась Лили. — Но почему это тебя так волнует? Тебе-то какое дело, чем они занимаются по ночам? — Я просто хочу показать тебе, что не такие уж они замечательные, какими их, похоже, все считают. Лили покраснела под его настойчивым взглядом. — По крайней мере, они не применяют Тёмную магию. — Лили понизила голос. — А ты просто неблагодарный. Я знаю, что случилось прошлой ночью. Ты полез в тот туннель под Гремучей ивой, и Джеймс Поттер спас тебя от того, что там подстерегало… Лицо Снегга исказилось, теперь он захлебывался словами: — Спас? Спас? Думаешь, он разыгрывал героя? Он спасал свою шею и своих друзей! Ты ведь не… Я… Я тебе не позволю… — Не позволишь? Мне? Ярко-зелёные глаза Лили сузились. Снегг мгновенно сбавил тон. — Я не то хотел сказать… Просто я не желаю, чтобы тебя дурачили… Он за тобой увивается, Джеймс Поттер за тобой увивается! — Похоже, эти слова вырвались у Снегга помимо его воли. — А он вовсе не то… что все думают… чемпион по квиддичу… — Обида и неприязнь рвались из Снегга сбивчивыми словами, и Лили всё выше и выше подымала брови. — Я знаю, что Джеймс Поттер — безмозглый задавака, — прервала она Снегга. — Можешь не трудиться мне это объяснять. Но юмор Мальсибера и Эйвери — это безобразие. Безобразие, Сев. Не понимаю, как ты можешь с ними дружить! Лиз показалось, что выпадов Лили против Мальсибера и Эйвери Снегг уже просто не слышал. Стоило ей отозваться пренебрежительно о Джеймсе Поттере, его напряжение как рукой сняло, и теперь он шагал рядом с ней совсем другим, упругим шагом… И эта сцена исчезла… Гарри и Лиз снова смотрели, как Снегг выходит из Большого зала, сдав СОВ по защите от Тёмных искусств, бредёт прочь от замка и случайно оказывается рядом с местом, где сидят под буком Джеймс, Сириус, Люпин и Петтигрю. - Я знаю, что произойдет, - шепнула Лиз брату. - Я тоже, - ответил Гарри, напряженно издалека наблюдая, как Джеймс заклинанием поднял Северуса в воздух и насмеялся над ним; как к группе приблизилась Лили и бросилась на защиту Снегга. Брат и сестра слышали издали, как Снегг, вне себя от унижения и ярости, бросил ей непоправимое слово: — Грязнокровка! Сцена переменилась… — Прости меня. — Отвяжись. — Прости меня! — Можешь не трудиться. Это было ночью. Лили в халатике стояла, обхватив себя руками, перед портретом Полной Дамы у входа в башню Гриффиндора. — Я пришла только потому, что Мэри сказала, будто ты грозишься проторчать здесь всю ночь… — Да. Я бы так и сделал. Я вовсе не хотел обзывать тебя грязнокровкой, это у меня просто… — Сорвалось с языка? — В голосе Лили не было жалости. — Слишком поздно. Я много лет находила тебе оправдания. Никто из моих друзей не понимает, почему я вообще с тобой разговариваю. Ты и твои дружки — Пожиратели смерти… Ага, ты этого даже не отрицаешь. Ты даже не отрицаешь, что сам собираешься стать таким же. Тебе не терпится присоединиться к Сам-Знаешь-Кому, да? Он открыл было рот, но так ничего и не сказал. — Я больше не могу закрывать глаза. Ты выбрал свою дорогу, я — свою. — Нет… послушай, я не хотел… — Обзывать меня грязнокровкой? Но ведь всех, кто родом из таких семей, ты именно так и зовёшь, Северус. Почему же я должна быть исключением? Он пытался что-то объяснить, но Лили бросила на него презрительный взгляд, повернулась и скрылась в проходе за портретом… Вход в башню Гриффиндора исчез, а новая сцена появилась не сразу. Пока они с Гарри словно летели сквозь сменяющиеся цвета и формы, Лиз мысленно задала себе вопрос «Почему она не спросила обо всем этом у матери? Неужели она бы не рассказала их с Северусом историю?». Наконец, мир вокруг них вновь принял ясные очертания. Они стояли в темноте на пустынной, холодной вершине холма, и ветер свистел в голых ветвях деревьев. Взрослый Снегг тяжело дышал и беспокойно крутился на месте, крепко сжимая волшебную палочку, явно в ожидании чего-то или кого-то. Страх Снегга передался и Гарри с Лиз, хотя они понимали, что бояться им нечего… В воздухе мелькнула ослепительная вспышка белого света. Снегг упал на колени, и палочка вылетела у него из рук. — Не убивайте меня! — Я и не собирался. Дамблдор появился внезапно — шум ветра заглушил звук трансгрессии. Он стоял перед Снеггом в развевающейся мантии. Его лицо было освещено снизу светом волшебной палочки. — Итак, Северус, что за весть шлёт мне лорд Волан-де-Морт? — Нет… никакой вести… Я пришёл по собственному почину! — Снегг заламывал руки. Чёрные волосы развевались на ветру вокруг его головы, и вид у него был немного безумный. — Я пришёл с предостережением… нет, с просьбой… пожалуйста… Дамблдор взмахнул палочкой. Листья по-прежнему летели по ветру, но там, где стояли они со Снеггом, стало совсем тихо. — Какая же просьба ко мне может быть у Пожирателя смерти? — Пророчество… предсказание Трелони… — Ах да, — откликнулся Дамблдор. — И что из этого вы доложили лорду Волан-де-Морту? — Всё… всё, что слышал! — ответил Снегг. — И поэтому… из-за этого… он думает, что пророчество относится к Лили Эванс! — В пророчестве ничего не сказано о женщине, — сказал Дамблдор. — Речь там шла о мальчике, который родился в конце июля… — Вы понимаете, о чём я говорю! Он думает, что речь идёт о её сыне… - Но у Лили родилась двойня, не только мальчик, - заметил Дамблдор. - Его интересует только мальчик. Он собирается отправиться к ним… к ней… убить их всех… — Если она так много для вас значит, — сказал Дамблдор, — то лорд Волан-де-Морт, несомненно, пощадит её. Разве не могли вы попросить его пощадить мать в обмен на сына? — Я… я просил… — Вы мне отвратительны, — сказал Дамблдор. Лиз отшатнулась, она никогда не слышала такого презрения в голосе директора. Снегг тоже отпрянул. — Значит, вам плевать, что её муж и дети погибнут? Пусть гибнут, лишь бы вы получили то, что хотите? Снегг молчал, не спуская глаз с Дамблдора. — Ну так спрячьте их всех, — прохрипел он. — Спасите её… их. Прошу вас. — А что я получу взамен, Северус? — Взамен? — Снегг ошеломлённо глядел на Дамблдора, а затем сказал: — Всё что угодно. Вершина холма исчезла, и Гарри с Лиз оказались в кабинете Дамблдора. В нём раздавались странные звуки, похожие на вой раненого животного. Снегг скорчился в кресле, подавшись вперёд, а Дамблдор с мрачным видом стоял над ним. Спустя мгновение Снегг поднял лицо. Казалось, он прожил сто очень несчастливых лет с тех пор, как стоял на вершине холма. Лиз хотела положить свою руку мужчине на плечо, но Гарри удержал ее на месте. — Я думал… вы… спасете её… — Они с Джеймсом доверились не тому человеку, — сказал Дамблдор. — Как и вы, Северус. Вы ведь тоже надеялись, что лорд Волан-де-Морт её пощадит? Снегг задыхался. — Её сын выжил. Снегг мотнул головой, словно отгоняя назойливую муху. — Её сын жив. У него её глаза, такие же точно. Вы ведь помните глаза Лили Эванс? — ПРЕКРАТИТЕ! — выкрикнул Снегг. — Умерла… навсегда… — Вас мучает совесть, Северус? — Лучше бы… лучше бы я умер… — И какая от этого была бы польза? — холодно спросил Дамблдор. — Если вы любили Лили Эванс, если вы действительно любили её, то ваш дальнейший путь ясен. Глаза Снегга были затуманены болью, и слова Дамблдора дошли до него не сразу. — Что… что вы хотите этим сказать? — Вы знаете, как и почему она погибла. Сделайте так, чтобы это было не зря. Помогите мне защитить сына Лили. — Ему не нужна защита. Тёмный Лорд ушёл… — Тёмный Лорд вернётся, и тогда Гарри Поттер окажется в страшной опасности. Наступило долгое молчание. Снегг постепенно брал себя в руки, его дыхание стало ровнее. Наконец он произнёс: — Хорошо. Ладно. Но только — ни слова никому, Дамблдор! Это должно остаться между нами. Поклянитесь! Я не вынесу… тем более сын Поттера… Дайте мне слово! — Дать слово, Северус, что я никому никогда не расскажу о самом лучшем, что в вас есть? — Дамблдор вздохнул, глядя в злое, измученное лицо Снегга. — Ну, если вы настаиваете… Лиз ошеломленно посмотрела на брата. Тот не мог вымолвить ни слова, а лишь смотрел на мужчин. Кабинет исчез, но тут же снова вернулся. Снегг ходил взад-вперёд перед столом Дамблдора. — Бездарный, самовлюбленный, как и его отец, любитель нарушать правила, жадный до славы и внимания, нахальный… — Вы видите то, что хотите видеть, Северус, — ответил Дамблдор, не отрывая глаз от журнала «Трансфигурация сегодня». — Другие преподаватели говорят, что мальчик скромен, приятен в обращении и не лишён дарований. Лично мне он кажется симпатичным ребёнком. — Дамблдор перевернул страницу и сказал, не подымая глаз: — Приглядывайте за Квирреллом, ладно? И сцена переменилась… Снегг в бешенстве расхаживал по кабинету Дамблдора. Его сальные черные волосы растрепались, глаза наполнились кровью, ладони сжались в кулаки. - Как вы могли?? Вы лгали мне!! – в ярости прокричал мужчина. - Северус, сядьте, - спокойно произнес Дамблдор. Но Снегг не мог остановиться, он метался по кабинету, вне себя от гнева. - Вы убедили меня, что Лили мертва! Вы убедили меня, что мальчишке нужна защита! А теперь оказывается, что они живы! Поттеры живы!! Да еще всем составом!! - Ни этого ли вы хотели, Северус? Не вы ли хотели, чтобы Лили жила? – таким же уравновешенным тоном спросил Дамблдор. – Усмерите свой пыл, сядьте и мы обсудим все, что вас интересует. - Вы мне противны! Вы использовали меня! Впредь я не желаю с вами знаться! – высказав это, мужчина покинул кабинет. Сцена изменилась. Снегг сидел у озера, глядя вдаль невидящим взглядом. - Можно? – за его спиной раздался до боли знакомый голос. Он ничего не ответил, а меж тем рядом с ним на камне присела Лили Поттер… его Лили. Гарри и Лиз подошли к ним поближе, чтобы иметь возможность услышать разговор. - Как ты, Сев? Мужчина нахмурился. - Я знаю, ты злишься. Ты имеешь на это право. Дамблдор рассказал нам с Джеймсом, что ты делал для Гарри… - Я делал это не для него, - едко заметил Снегг. - Я знаю… - осторожно произнесла Лили. – Я просто хочу поблагодарить тебя. Спасибо, что присматривал за ним, пока мы… я не могла этого делать… - Как ты выжила? – Снегг задал единственный вопрос, который его мучил. Его любопытство было сильнее ярости, поэтому он и решился спросить. - Мы сами не знаем, Сев. Мы долгое время были ни мертвы, ни живы. Наши тела нас не слушались, только разум работал как прежде. Все эти годы нас лечили, чтобы мы могли вернуться к жизни… к нашим детям… - Детям… - цинично произнес мужчина. - Да, - просто ответила Лили, – с Гарри все в порядке. Он в смятении, но, думаю, счастлив, а вот Лиз… Она приедет в этом году в Хогвартс, - радостно сообщила женщина. – И… - Мне все равно, - мрачно заявил Снегг и, уже собираясь уйти, произнес: - Я рад, что ты жива. Мужчина оставил Лили одну. Лиз смотрела вслед удаляющемуся Снеггу и чувствовала его горечь и обиду. Все эти годы его держали за дурака. И снова сцена переменилась… Снегг стоял в тускло освещенном кабинете директора. Он держался отстраненно и холодно, от него так и веяло неприязнью, каждое его действие, шаг или слово сквозило обидой, нанесенной ему Дамблдором. - Я отказываюсь вам помогать, сэр… Лили жива и теперь может самостоятельно позаботиться о своих детях. В моих услугах вы больше не нуждаетесь… - Вы ошибаетесь, Северус. Теперь ваши услуги могут быть как нельзя кстати. - Меня это больше не касается! - Северус, сядьте! Немедленно! – произнес Дамблдор суровым тоном. Лиз впервые за те годы, что знала директора, увидела не просто древнего старца, умудренного сединами, а великого волшебника, которым тот, несомненно, являлся. Перед его напором никто не мог устоять. Снегг сел. – Вы не знали о Поттерах потому, что так было нужно. Нужно для окончательной победы. - Есть ли хоть кто-то, кого вы не используете? Кто-нибудь представляет для вас ценность? Каждый человек, живой или мертвый, лишь марионетка в ваших играх. Мы – пешки в вашей партии «Дамблдор-Волан-де-Морт». Спокойно можно пожертвовать одним-двумя ради победы, ведь так? – зло спросил Снегг, не желая успокаиваться. - Не время устраивать сцены, Северус, - отмахнулся Дамблдор. Такое пренебрежение только подзадорило мужчину. – Вы сами прекрасно знаете, что надвигается… - Меня это больше не касается, - отчеканил Снегг. Он встал и отрывистым шагом покинул кабинет. Сцена сменилась… Большой зал. Четыре длинных стола уместили не только учеников Гриффиндора, но также студентов Шармбатонна и Дурмстранга. По залу проносится волнами взволнованный гул студентов. Снегг сидит на своем привычном месте и выглядит мрачнее затянутого тучами волшебного неба. Вдруг все взоры обратились к дубовой двери. На пороге показалась профессор Макгонагалл, а за ней – вереница детей, но не одиннадцатилеток, а более старшего возраста. Среди них была Лиз. Восторженно оглядывая присутствующих, плавающие в воздухе свечи и потолок, она шла одна из последних. Настоящие Гарри и Лиз стояли в нескольких шагах от Снегга и могли наблюдать, как он неотрывно следит за девочкой. Настоящая Лиз всматривалась в лицо преподавателя, пытаясь разгадать его чувства, однако же, кроме одного желвака на шее, выдающего напряжение, ничто не выдавало его волнения. Как только Лиз с друзьями подошла к преподавательскому столу, Снегг отвернулся и больше на нее не смотрел. Вместо этого он украдкой посматривал на Лили, сидящую на другом конце стола, - та не спускала кроткого ласкового взгляда с дочери. Снегг фыркнул и отвернулся. Весь вечер он поглядывал исподтишка на девочку, которая так внешне напоминала маленькую Лили, пытаясь убедить себя в их внутренней несхожести. В тот вечер ему это так и не удалось… Снова радужный водоворот, и вот краски померкли, и Снегг с Сириусом стоят во внутреннем дворе Хогвартса, говоря с друг другом на повышенных тонах. - Вы обязаны сказать ей! – требовал Снегг, гневно глядя на мужчину. - Мы сами решим, когда рассказывать! - Но Лиз должна знать! – настаивал профессор. Настоящая Лиз подошла ближе. Гарри последовал за ней. - Она и узнает! Когда будет готова! И вообще, Нюниус, какое твое дело? – раздраженно спросил Сириус. - Ты прав, никакого! – жестко сказал Снегг. – Да только чем больше вы тянете, тем дольше вам придется ей объяснять, почему ее вполне себе живые родители ждали полгода прежде, чем раскрыть всю правду! Лиз хорошо помнила, что чувствовала в тот момент. Волна страха и волнения накрыла ее снова, как будто ей только сейчас предстоит узнать правду о родителях. - Джеймс и Лили сами решат, когда девочка будет готова. - Готова? – воскликнул Снегг. – Как к такому можно подготовить? - Это не твое дело, Снегг! – отрезал Сириус. – Уйди с дороги! Снегг остался стоять в тени заснеженного дворика. Он и не знал, что стал ключевой фигурой, соединившей Лиз с родителями. Услышав шорохи, он отрывисто подошел к шармбатонской карете и заметил, как Фред обнимался с Анжелиной. - Минус двадцать очков с каждого, Уизли. Живо вернулись на праздник! – рявкнул он, напугав парочку. Внутри него кипела ярость. Он издал звук подобный рычанию и быстрым шагом направился в школу. Гарри с Лиз неотступно следовали за ним. В вестибюле Снегг нашел Дамблдора, который уже следовал к себе в кабинет. - О, Северус, эти балы невероятно утомляют, но им все-таки стоит отдать должное! Я так танцевал лет сорок назад! - Я рад, - безразличным холодным голосом произнес Снегг. Он подошел вплотную к директору и низким грудным голосом произнес: - Вы можете на меня рассчитывать, сэр. - Позвольте спросить, что изменило ваше решение, Северус? - Вас это не касается, - отрезал мужчина, а затем порывисто добавил: - Но впредь мне нужна правда. Я не потерплю лжи, Дамблдор. Знайте это. Сказав это, Снегг развернулся и направился к себе в подземелья. Полы его мантии развивались как крылья летучей мыши. Лиз с Гарри за ним не последовали. Краски сгустились, их снова окутала тьма, а затем на смену вестибюлю школы пришла арена, с заполненными до отказа трибунами. Впереди был третий этап Турнира Трех Волшебников. - Я не хочу за этим наблюдать, - сказала реальная Лиз брату и осталась в стороне от происходящего. Но даже отсюда Лиз видела, как она, четырнадцатилетняя девочка, сбежала с трибун в надежде на помощь, как Снегг выслушал ее, а затем держал, пока она кричала от боли, извивалась и билась в истерике над телом Седрика. Реальная Лиз видела, как Снегг по отечески удерживал ее, не давая навредить себе или другим. В его лице, неизменно каменном, не отражалось ни сопереживания, ни понимания, но глаза его горели состраданием и участливой заботой. В этот миг Лиз, реальная Лиз, поняла, что по-настоящему Снегг проникся к ней именно в этот момент, их объединила одинаковая участь – потеря любимых. То, что Снегг держал в себе десять с лишним лет, сейчас бурным потоком слез и боли вырывалось из Лиз. Он сопереживал ей так, как никто не сопереживал, ведь он пережил подобную утрату. Когда эта сцена погасла, как огарок свечи, а вместо нее зажглась новая, реальная Лиз все еще утирала слезы рукавом свитера… Сцена сменила… Теперь Гарри с Лиз стояли в тускло освещенном кабинете Снегга. Лиз сразу поняла, что это был за вечер – Рождество на пятом году обучения. Лиз отчетливо помнила, как в то время Снегг каждый вечер оставлял в кабинете миску с лекарственным отваром для ее руки. В благодарность за его помощь Лиз сделала подарок профессору. Сейчас ей предстояло увидеть, как профессор отреагировал. Для Лиз стало откровением то, что мужчина все время, что она была в классе, находился за ширмой, прислушиваясь к тому, что она делала. Как только за ней захлопнулась дверь, Снегг тут же отдернул занавесь и зашел в кабинет. Его внимание сразу обратилось к подарку на письменном столе. От неожиданности он не решался подойти и посмотреть на него. Он какое-то время ходил вокруг стола, думая, что это или розыгрыш или кто-то решил подшутить над ним. Снегг даже проверил его на парочку заклинаний, чтобы быть полностью уверенным, что подарок безопасен. Наконец, удостоверившись, что все с подарком нормально, мужчина медленно подошел к столу, взял открытку и с подозрением пробежался по ней глазами. Мгновенно его лицо прояснилось, и ему всё стало ясно. В небольшой открытке с омелой и колокольчиками было написано от руки: «С Рождеством, профессор Снегг! И спасибо! Лиз». Фыркнув, он с особой тщательностью просмотрел каждый подарок, не пропустив ни одной детали. Не ускользнули от него две буквы С на корешке кожаного блокнота, которые, как догадался мужчина, означали его инициалы. Приглянулось ему и перо изумрудного цвета. «Как глаза Лили» - прошептал мужчина. Разложив все подарки перед собой, Снегг нахмурился, не желая признаться себе, что подарок ему понравился. Но затем, всего на мгновение, его лицо посветлело, тучи развеялись и на лице промелькнула едва заметная улыбка. Подарок пришелся ему по вкусу. Лиз, смотревшая эту сцену со стороны, улыбнулась, а вот Гарри, наоборот, нахмурился. - Я не знал, что вы обменивались подарками, - недовольно заметил он. - Мы не… Я хотела поблагодарить его, - стушевалась Лиз. Гарри ничего не успел сказать, ведь в этот момент сцена снова сменилась… Теперь Лиз шла по аккуратной ухоженной дороге в сопровождении Снегга. Как помнила Лиз, это случилось под конец учебного года, когда ее отчислила из школы Амбридж за танец и пение на факультетском столе. Гарри и реальная Лиз поспешили за парой, идущей впереди них. И Снегг, и Лиз молчали, пока не дошли до железных ворот. - Через две минуты вас должны забрать, - сухо сказал Снегг, глядя поверх девочки. - И всё? – спросила Лиз. - Простите? – удивленно подняв бровь, спросил мужчина. - Я думала… ну, вы больше ничего не скажете? – Лиз пыталась подобрать слова. – Не станете меня ругать? Или говорить, что я глупо поступила? - Вы сами все сказали за меня, - тем же тоном ответил Снегг. Лиз фыркнула от негодования. И повернулась лицом к воротам, давая понять, что раз-говор закончен. Наступило молчание. Настоящая Лиз с улыбкой смотрела со стороны на происходящая, думая, что оба они ведут себя как дети. - Вы поступили безрассудно и глупо.., - не выдержав, холодно проговорил Снегг. – сначала сделали, а потом уже подумали! – горячо добавил он. - Вовсе нет! – Лиз обернулась, чтобы посмотреть на мужчину. – Я хорошо подумала и знала о последствиях. - Тогда зачем вы это сделали? – спросил он. - Чтобы показать, что у нее нет над нами власти. Мы сильнее этой жабы, мы верны Дамблдору, верны Хогвартсу! Ей нас не сломить! Пусть хоть объявит себя главной жабой на болоте, образно выражаясь! Мужчина улыбнулся. - Вы улыбнулись! – воскликнула Лиз. – Ради этого стоило вылететь из школы! – рассмеялась Лиз. Снегг хотел что-то сказать, но тут послышался хлопок, оба обернулись на звук, и Лиз увидела своего отца. Лицо декана Слизерина тут же стало каменным и мрачным. Оба мужчины посмотрели друг на друга с нескрываемой неприязнью. - До свидания, профессор Снегг, - тепло сказала Лиз. - Счастливого пути, - холодно отрезал он и пошел к школе, даже не посмотрев на девочку. И вот Гарри с Лиз снова стоят в директорском кабинете. Ночь. Дамблдор в своём высоком кресле за письменным столом завалился на бок. Похоже, он в полубессознательном состоянии. Его правая рука, почерневшая и обугленная, бессильно повисла. Снегг бормочет заклинания, направляя палочку на запястье Дамблдора, а левой рукой вливает ему в горло густой золотой напиток. Спустя несколько мгновений веки Дамблдора дрогнули и приоткрылись. — Зачем? — сказал Снегг без всяких предисловий. — Зачем вы надели это кольцо? На него наложено заклятие, вы не могли этого не знать… Зачем вам вообще понадобилось его трогать? Кольцо Марволо Мракса лежало на столе перед Дамблдором. Оно было разбито. Рядом лежал меч Гриффиндора. — Я… сделал глупость. Не устоял перед искушением… — Каким искушением? Дамблдор не ответил. — Чудо, что вам удалось вернуться сюда! — В голосе Снегга звучало бешенство. — На это кольцо наложено заклятие исключительной силы. Самое большее, на что мы можем надеяться, — это ограничить его действие одним участком. Пока мне удалось запереть его в одну руку. — Вы отлично справились, Северус. Сколько мне осталось, как вы думаете? Дамблдор говорил обычным тоном, как будто спрашивал прогноз погоды. После недолгого колебания Снегг ответил: — Не могу сказать. Может быть, год. Сдержать такие чары навсегда невозможно. Постепенно они начнут распространяться, это из тех заклятий, которые со временем только усиливаются. Дамблдор улыбнулся. Похоже, его не очень взволновало, что жить ему остаётся меньше года. — Ну что ж, это сильно упрощает дело. Снегг посмотрел на него в полном недоумении. Дамблдор улыбнулся: — Я имею в виду тот план, который выстроил вокруг меня лорд Волан-де-Морт. План заставить этого бедного мальчика, Малфоя, убить меня. Снегг опустился в кресло, напротив стола Дамблдора. Гарри понял, что он хотел сказать ещё что-то о заклятой руке Дамблдора, но тот приподнял её, вежливо отказываясь продолжать разговор на эту тему. Снегг сказал хмуро: — Тёмный Лорд и не ждёт, что Драко добьётся успеха. Это просто наказание за недавние промахи Люциуса. Медленная пытка для родителей Драко, вынужденных наблюдать его провал и наказание. — Короче говоря, мальчику вынесен смертный приговор, как, разумеется, и мне, — сказал Дамблдор. — Ну а естественный преемник по этому заданию, после провала Драко, будете вы, если я правильно понимаю? Настала короткая пауза. — Да, таков, я думаю, план Тёмного Лорда. — Лорд Волан-де-Морт полагает, следовательно, что в ближайшем будущем ему больше не нужен будет соглядатай в Хогвартсе? — Да, он думает, что школа скоро будет в его руках. — А если она и правда окажется в его руках, — сказал Дамблдор таким тоном, как будто речь шла о чём-то постороннем, — вы даёте мне слово сделать всё, что в ваших силах, чтобы защитить учеников Хогвартса? Снегг медленно кивнул. — Отлично. Теперь вот что. Ваша главная задача сейчас — выяснить, что собирается делать Драко. Напуганный пятнадцатилетний мальчишка опасен и для самого себя, и для окружающих. Предложите ему помощь и руководство, он их, наверное, примет — вы ему очень нравитесь… — Уже гораздо меньше, с тех пор как его отец вышел из фавора. Драко осуждает меня, он думает, что я занял место Люциуса. — И всё-таки попробуйте. Я беспокоюсь не столько за себя, сколько за случайных жертв — мало ли какие планы придут мальчику в голову. Но в конечном счёте есть только одно средство, чтобы спасти его от гнева лорда Волан-де-Морта. Снегг поднял брови и спросил саркастически: — Вы намерены позволить ему вас убить? — Нет, конечно. Меня должны убить вы. Наступило долгое молчание. В тишине раздавался лишь странный щёлкающий звук: феникс Фоукс клевал скорлупу каракатицы. — Вы хотите, чтобы я сделал это прямо сейчас? — ироническим тоном спросил Снегг. — Или дать ещё несколько минут, чтобы составить эпитафию? — Нет-нет, это не так срочно, — ответил Дамблдор, улыбаясь. — Я полагаю, случай представится в своё время. С учётом того, что произошло сегодня, — он показал на свою обугленную руку, — можно не сомневаться, что это произойдёт в течение года. — Если вы не против умереть, — резко сказал Снегг, — почему бы не предоставить это Драко? — Душа мальчика ещё не настолько повреждена, — сказал Дамблдор. — Я бы не хотел, чтобы она раскололась из-за меня. — А моя душа, Дамблдор? Моя? — Только вам известно, потерпит ли ваша душа ущерб от того, что вы поможете старику избавиться от боли и унижения, — ответил Дамблдор. — Я прошу вас об этой великой услуге, Северус. Признаюсь, я предпочёл бы быстрый, безболезненный конец долгим мукам, которые мне предстоят, если будет задействован, например, Сивый. Я слышал, Волан-де-Морт его завербовал? Или наша милая Беллатриса, которая любит поиграть с мышкой, прежде чем её съесть. Он говорил лёгким тоном, но его синие глаза пронизывали Снегга насквозь, словно душа собеседника была видна ему как на ладони. И Снегг снова коротко кивнул. На лице Дамблдора выразилось удовлетворение. — Спасибо, Северус… И снова брата и сестру закружило в круговороте воспоминаний и мест. Наконец, когда водоворот замедлил свой ход, появились первые очертания места, которое хотел показать им Снегг. Лиз узнала кабинет Снегга. Шестой курс, одно из первых занятий окклюменцией. Мужчина произнес заклинания и вот Гарри и Лиз находятся вместе со Снеггом в воспоминании Лиз. - О, нет… - гулким выдохом послышался Лиз собственный голос. Огромная гостиная, залитая светом. Лиз сидит за роялем и что-то записывает в нотную тетрадь. На вид ей около десяти лет. Совсем ребенок, но лицо ее совсем не по-детски хмурится. Вдруг с сильным грохотом хлопает дверь. На пороге возникает Марк Крюель, абсолютно пьяный. Его рубашка наполовину расстегнута, волосы взлохмачены, в его правой руке наполовину пустая бутылка алкоголя. - А-а-а, вот ты где! – прокричал он, увидев Лиз. Девочка предусмотрительно быстро собрала свои пожитки и направилась к себе в спальню. - А, не-е-е-т, погоди! – Марк успевает схватить девочку за руку и остановить. - Мне больно! – кричит она, но мужчина, кажется, не слышит ее. Он смотрит на свою подопечную затуманенным стеклянным взглядом. - Какая же из тебя вырастет красотка! – пожирая девочку глазами, произносит мужчина. - Отпусти меня! Ты делаешь мне больно! – с отвращением кричит маленькая Лиз. Ее запястья в плотном кольце сильных могучих рук мужчины. Не слушая, Марк отбрасывает бутылку в сторону, та разбивается о стену, выливая оставшийся алкоголь на паркет, а сам начинает распускать руки. - Нет! Прекрати, Марк! Пожалуйста! – кричит Лиз, заливаясь слезами. Лиз брыкается, борется, пытаясь отбиться. В какой-то момент ей удается лягнуть мужчину, тот в замешательстве отпускает свою жертву, и ей удается вырваться. Лиз бежит на второй этаж, намереваясь закрыться в своей комнате и позвать на помощь. Но, опомнившись, Марк догоняет ее на втором этаже у лестницы и швыряет об стену. Лиз оглушена. Она лежит на полу, не в силах бороться. Меж тем мужчина поднимает ее и прислоняет к стене. - Будешь сопротивляться, будет больнее! – шепчет он на ухо девочке и задирает юбку. - Пожалуйста… - умоляет его Лиз, но мужчина не слышит. Лиз предпринимает последнюю попытку спасения, хватает небольшую вазочку на столике рядом и разбивает ее о голову мужчины. Опешив, Марк отступает. Лиз, собрав последние силы, бежит вниз. Она понимает, в доме ей не спастись. Ей удается миновать только половину ступенек. На середине ее догоняет обезумевший от гнева и алкоголя мужчина. Марк со всей силы толкает девочка и та, упав, минует оставшуюся часть пути, ударяясь о каждую ступеньку. Лиз теряет сознание. Ее лицо в крови, рука изогнулась под неестественным углом. Но Марка это не останавливает. Он слетает вслед за девочкой и принимается избивать ее ногами. Его разум и здравый смысл уступили место слепой ярости и ненависти. Марк не понимает, что делает. Вдруг сцена меняется, и все действующие лица оказываются на пустой трассе, где Марк припарковывает свой автомобиль, а затем выбрасывает на обочине, словно мусор, окровавленное тельце Лиз. Спустя мгновение его машина исчезает в непроницаемой мгле, а Лиз лежит одна в пыли и грязи, никому не нужная и почти мертвая… Мгновение, и настоящая Лиз с братом оказываются в кабинете Снегга, который смотрит на свою ученицу потрясенным взглядом. Настоящая Лиз обхватила себя за плечи. Она смотрит, как та Лиз что-то говорит Снеггу "Не надо, ничего не говорите!", стараясь не смотреть ему в глаза, и быстро покидает кабинет, а затем поворачивается к Гарри, который с сожалением смотрит на нее. Меж тем, Снегг опускается в свое кресло и, устало вздохнув, закрывает глаза. Сцена сменилась… Снова кабинет Снегга. Мужчина сидит за столом, что-то записывая. Послышался уверенный отрывистый стук в дверь. - Доброе утро, профессор. Можно? - Заходите, - бесстрастно произнес мужчина. Встав из-за стола, он вышел вперед, на то место, где всегда начинал занятия. Лиз заняла место напротив. - Итак, без лишних прелюдий, вы готовы начать? -Конечно, профессор. Девушка стояла ровно, глядя прямо в глаза Снеггу. Переняв его манеру, она смотрела бесстрастно и холодно. - Легилименс! – произнес мужчина. Как огромные стальные ворота открылось сознание Лиз. Секунда… И вот Снегг с девушкой, а также реальная Лиз и Гарри стоят в темном коридоре, где другие Лиз с Гарри стояли, прижавшись ухом к двери. Оттуда раздавались приглушенные голоса. Оба мужских. Нервный высокий и хладнокровный глубокий, казалось, им нельзя сосуществовать в одном пространстве, но они не только это делали, но и сплетались воедино в причудливом танце звуков. Вся сцена заняла не больше нескольких минут, а затем, словно невидимая рука, схватила Лиз за локоть и вытащила на поверхность. Тяжело дыша, Лиз с вызовом посмотрела на профессора. Они снова находились в кабинете Снегга, который сдержанно смотрел в ее сторону. Лиз искала в его лице хоть тень смятения или любой другой эмоции. Ничего… Лиз ждала… Ждала, что он что-нибудь скажет, но он молчал. Пауза затянулась. Девушка злилась. Молчание и те холодность и безразличие, которые царили в комнате, просто выводили ее из себя. Ей вдруг захотелось накричать на мужчину. Но она и рта не успела открыть, как Снегг повернулся к ней лицом, смерив строгим взглядом, и произнес резко: - Вы, вероятно, ждете от меня комментария по поводу данной сцены? Лиз продолжала молчать, неотрывно глядя ему в глаза. - Я полагаю, это значит да. Ну что ж, к сожалению, дать того, что вы хотите, я не могу. - То есть как? - Вы, я уверен, уже сложили свое мнение о данном эпизоде, не так ли? - Нет, не так! – отрезала Лиз. – Если бы все было, как вы говорите, я бы не стояла сейчас перед вами, довольствуясь лишь догадками. - Значит, они у вас имеются? – прищурившись, спросил Снегг. - Допустим, - уклончиво ответила Лиз, опустив глаза. - Посвятите меня? - И не подумаю! – чуть ли не крича произнесла Лиз. Поняв, что махнула лишнего (Снегг гневно сверкнул глазами), она добавила: - сэр. Подождав одно мгновение, Лиз снова заговориларила: - Пострадала невинная девушка. И в этом виноват Малфой. Вы это знали, но сознательно умолчали. - Откуда вы знаете об этом? Разве я или мистер Малфой делали признание? Или это од-на из ваших догадок? - Это было и так ясно из вашего разговора! – повысив голос, заявила Лиз. – Более того, вы предлагали ему помощь! - В чем именно, мисс Поттер? – бесстрастно спросил Снегг. Лиз открывала и закрывала рот. Доказательств у нее не было. - Так вот, пока вы не определились, в чем меня обвинять, скажу я, - его лицо стало мрачным и суровым. – Впредь не смейте требовать от меня объяснений, пока не узнали полную картину, - жестко отчеканил Снегг. - Так я и хочу увидеть полную картину!! - Повторяю еще раз: я не могу дать вам то, чего вы хотите. А теперь, прошу вас, покиньте мой кабинет. Занятие окончено. Растерянная, сердитая Лиз отправилась к дверям, но на полпути резко обернулась. - А что значит ваше «Где бы я был, если бы не умел притворяться»? – мужчина молчал. – Вы лжете всем, Дамблдору, я правильно понимаю? Или непреложный обет… - Вопрос закрыт, - резко оборвал ее Снегг. У Лиз вдруг все стало все на свои места, к ней пришло озарение. - Я все поняла, сэр, - подчеркнув обращение, сказала она. – Видимо, я ошибалась на ваш счет. Ну что ж, спасибо, что открыли мне глаза на настоящего профессора Снегга. Гордо подняв голову, Лиз развернулась, чтобы уйти. - Элизабет… Лиз от неожиданности замерла. Мужчина впервые обращался к ней по имени. В его голосе было что-то такое… живое, теплое, наполненное внутренней силой… эмоции… в нем были эмоции! Он обращался не к кому-то по имени мисс Поттер, он обращался к ней. Она почувствовала, что вот сейчас, в этот самый момент, притворство, которое, несомненно, выказывали они оба, скрываясь под масками профессора Снегга и мисс Поттер, рассеялось, не оставив даже призрачной дымки. Медленно повернувшись, Лиз увидела перед собой совершенно другого человека. Лицо мужчины из воскового стало подвижным, его щеки порозовели (чего Лиз никогда не видела прежде), а глаза горели безумным блеском. - … я не могу сказать. Но, - он с поднял ладонь, прося Лиз, которая, хотела было, возразить, послушать, - я могу тебя заверить, что не собираюсь причинять вред кому-либо в школе. Более того, - он говорил с таким напором и горячностью, что Лиз просто слушала, молча глядя прямо ему в глаза, - и помогать тоже никому не стану. Я не могу объяснить, почему говорил те вещи вчера, но поверь, не для того, чтобы навредить кому-то. Сказав все это, Снегг отвернулся. Лиз смотрела на его спину, не зная, что и думать. Наконец, Лиз сказала «Я вам верю» и покинула кабинет. Тяжело вздохнув, мужчина рухнул на стул. Обхватив голову руками, мужчина закрыл глаза. Внутри его раздирали сомнения… Сцена снова переменилась… Лиз с Гарри снова оказались в кабинете Дамблдора. За окнами темно. Фоукс ведёт себя тихо, и Снегг тоже сидит молча и неподвижно, а Дамблдор ходит по кабинету и говорит: — Гарри не должен знать, до самого последнего момента, до тех пор, пока не будет необходимо, а то разве хватит у него сил сделать то, что он должен сделать? — А что он должен сделать? — Это наш с Гарри секрет. А теперь слушайте внимательно, Северус. Настанет время — после моей смерти — не спорьте, не перебивайте меня! Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт начнёт опасаться за жизнь своей змеи. — Нагайны? — удивлённо переспросил Снегг. — Именно. Настанет время, когда лорд Волан-де-Морт перестанет посылать змею выполнять свои приказы, а станет держать в безопасности рядом с собой, окружив магической защитой. Вот тогда, — я думаю, можно будет сказать Гарри. — Сказать Гарри что? Дамблдор набрал в грудь воздуха и закрыл глаза. — Сказать ему, что в ту ночь, когда Лили поставила между ними свою жизнь, словно щит, Убивающее заклятие отлетело назад, ударив в лорда Волан-де-Морта, и осколок его души, оторвавшись от целого, проскользнул в единственное живое существо, уцелевшее в рушащемся здании. Часть лорда Волан-де-Морта живёт в Гарри, и именно она даёт мальчику способность говорить со змеями и ту связь с мыслями лорда Волан-де-Морта, которую он сам не понимает. И пока этот осколок души, о котором и сам Волан-де-Морт не догадывается, живёт в Гарри, под его защитой, Волан-де-Морт не может умереть. - А Лиз? – ровным голосом уточнил Снегг. - Лиз повезло больше, - ответил Дамблдор, - ей досталась та малая часть от Волан-де-Морта, что не попала в Гарри. Она никак не влияла на девочку. Уверен, Лиз даже не подозревала, что носила в себе, пусть и малую, но частицу Темного Лорда. К счастью, в прошлом году ей довелось погибнуть, и эта частица покинула ее тело. — К счастью? Вы хотите сказать… раз Лиз пришлось погибнуть, чтобы избавиться от частицы Волан-де-Морта, то мальчик… мальчик тоже должен умереть? — спросил Снегг очень спокойным голосом. — Все верно, Северус. Если для Лиз хватило обычного смертельного заклятия, то убить Гарри должен сам Волан-де-Морт. Это самое важное. Единственно, нет точной уверенности, что мальчик сможет выжить… Настало долгое молчание. Гарри замер, ему казалось, будто вся эта сцена происходит где-то далеко, а до него доносятся лишь ее отголоски. Лиз смотрела на брата испуганно, хотела сказать ему что-нибудь, но тут заговорил Снегг: — Все эти годы… я думал… что мы оберегаем его ради неё. Ради Лили. — Мы оберегали его, потому что было очень важно обучить его, вырастить, дать ему испробовать свою силу. — Дамблдор по-прежнему не поднимал плотно сомкнутых век. — Тем временем связь между ними всё крепнет, болезненно разрастается. Порой мне кажется, что Гарри сам это подозревает. Если я не ошибся в нём, он устроит всё так, что, когда он выйдет навстречу своей смерти, это будет означать настоящий конец Волан-де-Морта. Дамблдор открыл глаза. Снегг смотрел на него с ужасом: — Так вы сохраняли ему жизнь, чтобы он мог погибнуть в нужный момент? — Вас это шокирует, Северус? Сколько людей, мужчин и женщин, погибло на ваших глазах? — В последнее время — только те, кого я не мог спасти. — Снегг поднялся. — Вы снова меня использовали. Снова обманули. — То есть? — Я шпионил ради вас, лгал ради вас, подвергал себя смертельной опасности ради вас. И думал, что делаю всё это для того, чтобы сохранить жизнь детям Лили. А теперь вы говорите мне, что растили мальчика как свинью для убоя… — Это прямо-таки трогательно, Северус, — серьёзно сказал Дамблдор. — Уж не привязались ли вы, в конце концов, к мальчику? — К мальчику? — выкрикнул Снегг. — Экспекто патронум! Из кончика его палочки вырвалась серебряная лань, спрыгнула на пол, одним прыжком пересекла кабинет и вылетела в раскрытое окно. Дамблдор смотрел ей вслед. Когда серебряное свечение погасло, он обернулся к Снеггу, и глаза его были полны слёз. — После стольких лет? — Всегда, — ответил Снегг. Наступило тягостное молчание. Снегг отвернулся от директора, пряча эмоции, испытанные минутой ранее, а Дамблдор переосмысливал то, что увидел. Наконец, он заговорил: - Северус, это не все, о чем я хотел вас попросить. Мужчина медленно повернулся, удивленно глядя на старика. - Когда исход войны будет предрешен, когда Гарри узнает всю правду, найдите Лиз. Снегг не отрывал взгляда от директора, который взвешенно и осторожно подбирал слова. - Найдите Лиз и сообщите ей, что Седрик Диггори жив и находится у себя дома, под присмотром родителей. Настоящая Лиз, наблюдавшая сцену со стороны, вскрикнула и схватила брата за руку. Ее тело содрогалось, сердце бешено билось, готовое разбиться о ребра в груди. Девочка стала задыхаться, она жадно ловила ртом воздух, но волнение заполонило мысли, тело не подчинялось разуму, ноги стали подгибаться. Гарри подхватил сестру и встряхнул. Он схватил Лиз за запястья и повернул к себе: - Успокойся, Лиз! Лиз, ты слышишь меня? Посмотри на меня! – Лиз посмотрела на брата глазами, полными слез. – Вот так. А теперь дыши! Лиз сделала глубокий вдох и выдох и сразу почувствовала, как сердце возвращается к обычному ритму. В этот момент до нее донесся голос Снегга. - Все это время вы видели, как девочка страдает, знали правду, но ничего не сказали… - только и смог вымолвить он. - Так было нужно, Северус. Если бы Волан-де-Морт узнал о Седрике, тот подвергся бы пыткам, опытам и скорой смерти. Тайна его выживания не в нем самом, а в том, какое чувство его породило, - Снегг сощурил глаза, поэтому Дамблдор добавил: - Любовь, Северус. Именно она спасла Седрика Диггори от смерти. Она спасла от смерти Гарри. Спасла вас от участи злого ничтожного человека. - И все же… - хотел запротестовать Снегг. - Перестаньте относиться к девочке, как к собственной дочери, Северус, - серьезно произнес Дамблдор. – Вы слишком опекаете ее. Она стала такой, какая есть, во многом благодаря смерти Диггори. - Но так же нельзя, - просто произнес Снегг. - Это война, Северус, а как известно: на войне все средства хороши. Сцена сменилась… И вот Снегг снова стоит в директорском кабинете, только теперь он сам директор, а Финеас Найджелус торопливо возвращается в свой портрет. — Директор! Они разбили палатку в лесу Дин! Грязнокровка… — Я не желаю слышать это слово! — В общем, эта Грейнджер назвала местность, когда открывала сумку, я слышал! — Прекрасно. Очень хорошо! — воскликнул Дамблдор с портрета за директорским креслом. — Теперь берите меч, Северус! Не забывайте, что он даётся лишь отважному и в крайней нужде и Гарри не должен знать, что даёте его вы! Если Волан-де-Морт прочтёт мысли Гарри и увидит, что вы действуете в пользу мальчика… — Знаю, — коротко сказал Снегг. Он подошёл к портрету Дамблдора и потянул за него. Портрет выдвинулся из стены, открывая тайник. Снегг достал меч Гриффиндора. — И вы по-прежнему не хотите сказать мне, почему Гарри непременно должен получить меч? — спросил Снегг, надевая дорожную мантию. — Пожалуй, нет, — ответил портрет Дамблдора. — Он сам разберётся, что с ним делать. Будьте очень осторожны, Северус, боюсь, они вас могут плохо встретить после моего убийства… Снегг обернулся с порога. — Не беспокойтесь, Дамблдор, — сказал он холодно. — У меня есть план… И снова брата и сестру настиг водоворот красок и света, который в одночасье поник. Лиз и Гарри оказались в узком, изящно обставленном, коридоре с высокими потолками. Лиз передернуло. - Это особняк Малфоев, - шепнула она брату. Гарри перевел взгляд с Лиз на Снегга и обратно. Лиз во все глаза наблюдала за сценой. Снегг стоял в темной части коридоре в компании Антонина Долохова. В его руках была палочка. Мужчина говорил спокойным быстрым голосом: - Ты незаметно проберешься в зал, где держат пленницу, и освободишь ее. Если по пути встретишь кого-нибудь из охраны – оглуши, но не убивай. Главное, доставь девочку домой живой. Вот адрес, - Снегг протянул мужчине клочок пергамента, - запомни и сожги. Долохов стеклянным пустым взглядом пробежался по адресу, повторил про себя, а затем взмахом волшебной палочки превратил пергамент в пепел. - Ты все понял? – тихо, но требовательно спросил Снегг. Мужчина кивнул. – Если кто-то спросит тебя о том, кто подал идею для освобождения девчонки, говори, что идея твоя. Забудь об этом разговоре. Забудь, что ты видел меня. Мужчина снова кивнул. Сцена изменилась… На пустой сельской дороге в предрассветный час прозвучал хлопок. Случайный заплутавший прохожий решил бы, что из неоткуда появившейся мужчина лишь видение, навеянное недавним пробуждением, или галлюцинация, но, совершенно точно, не явь. К тому же этот мужчина был облачен в замысловатые длинные одежды, похожие на мантии, в которых ходят выпускники колледжей. Однако же этот мужчина был вполне себе реальный, высокий, с бледным острым лицом. Он быстрым шагом зашагал вниз по дороге, держа на руках свою ношу – окровавленную израненную девушку. Сейчас она скорее напоминала изломанную садистскими руками куклу, чем живого человека. Ее спутавшиеся грязные волосы закрывали лицо, а правая рука свисала в неестественном изгибе. Через мгновение мужчина нашел место, которое искал. Его взору предстал заросший сорняками пустырь. Мужчина бросил тело девушки чуть в стороне от дороги, пустил сноп красных иск из волшебной палочки, а затем повернулся на пятке и исчез. В то же время открылась входная дверь. На пороге появился Джеймс Поттер в компании верного друга Сириуса Блэка. Оба были одеты в дорожные мантии и выглядели уставшими. С палочкой наготове они подошли к калитке, отворили ее и увидели тело Лиз, распростертое на сырой земле. — О, Мерлин! — ахнул Сириус в то время, как Джеймс уже подхватил дочь и нес в дом. — Лили… ЛИЛИ! — закричал Джеймс. — Спускайся вниз! ЗДЕСЬ ЛИЗ! За этим действом из тенистой части придорожных деревьев наблюдал Северус Снегг… В ту же секунду Лиз и Гарри вынырнули из Омута памяти, оказавшись на полу директорского кабинета… Для них обоих мужчина по имени Северус Снегг открылся с другой, совершенно новой стороны, принеся вместе с разоблачением правду о грядущем…