Воробушек по имени Лиз

Лиз поднялась на ноги и посмотрела на брата. Помимо их двоих в кабинете никого не было — портреты по-прежнему пустовали. Гарри выглядел потрясенным и сконфуженным, однако в его глазах горела мрачная решительность, которая напугала девушку. — И что теперь? Что мы будем делать? — спросила она растерянно. — Ты отправишься к Седрику, а я к Волан-де-Морту… — произнес парень. — Ты один к нему не пойдешь! — запротестовала Лиз. — Давай я пойду с тобой? — Нет, Лиз, — устало произнес Гарри. — Ты все слышала, он должен убить меня. Никаким другим способом не победить. — Но… — Не спорь, — отрезал парень, а затем задумчиво добавил: — Не хочу, чтобы последним нашим разговором стал спор о том, что и так решено. Гарри кратко посмотрел на сестру и покинул кабинет, оставив Лиз в замешательстве. Опомнившись, Лиз бросилась за братом. У каменной горгульи ей удалось догнать его. Девушка схватила парня за руку и повернула к себе. Гарри выглядел потерянным. Увидев Лиз, он словно опомнился от крепкого сна. — Послушай меня! — по ее щекам катились слезы. — Может, ты не умрешь! Я же жива! Я умерла, но потом вернулась! Часть Волан-де-Морта во мне погибла, но я-то была жива! Гарри! — Лиз схватила брата за плечи, продолжая лихорадочно говорить: — Он сам убьет в тебе часть себя, но ты выживешь! Иначе просто быть не может! Только… — Лиз посмотрела на брата полубезумным взглядом, — … когда я была там, в зале с бабушкой и дедушкой, у меня был выбор: погибнуть или вернуться обратно… Я выбрала жизнь! И ты, Гарри, пожалуйста, выбери жизнь! Лиз увидела, как в Гарри зародилась надежда. Его хмурое лицо слегка прояснилось. Он посмотрел на сестру с признательностью, а затем крепко обнял: — Спасибо, Лиз… — Ты выживешь… — шептала Лиз, — я знаю это… Разомкнув объятия, Гарри еще раз молча посмотрел на сестру и направился к выходу. Лиз не двигалась… Она так и стояла у каменной горгульи, провожая брата взглядом, пока тот не скрылся за поворотом. Какое-то время она смотрела на поворот, за которым скрылся брат. Опомнившись, она направилась в Большой зал. Родители, завидев девушку, бросились к ней навстречу. Лили заключила дочь в объятия. Отец тревожно всматривался ей в лицо. Лиз стояла завороженная, словно в тумане, до конца не осознавая реальности происходящего. Только что она была в скрытом от посторонних мире Северуса Снегга, а сейчас вернулась в страшное настоящее, пугающее и неизвестное. Лиз не замечала, как многие в зале таращились на нее. Наконец, Джеймс спросил: — Лиз, а где Гарри? Лили отпрянула от дочери и внимательно на нее посмотрела. Лиз пристально посмотрела на отца, продолжая молчать. Материнское сердце Лили первым догадалось о том, о чем молчала девушка. — О, нет! — в ужасе ахнула женщина. — Он пошел к Нему? Лиз виновато потупила глаза. — Быть этого не может! Лиз, скажи, что это не так! — потребовал Джеймс. К Поттерам подошел Сириус. — Сохатый, ты чего разорался? — увидев, что между родственниками повисла неловкая пауза, мужчина добавил: — А где Гарри? — Он должен был отправиться к нему, — тихо произнесла Лиз. Она по-прежнему не поднимала глаз. — О чем она говорит? — непонимающе спросил Сириус. — Гарри пошел к Нему, — ответил Джеймс со смесью ярости и страха. — Мой сын пошел на смерть, — мрачно констатировала Лили и поникла. По ее щекам тихо скатывались слезы. — Другого выхода не было! — попыталась объяснить Лиз. Слезы матери заставили Лиз чувствовать себя так, будто она совершила непоправимую ошибку. Нужно было срочно это исправить, все объяснить. — Гарри должен умереть от руки Волан-де-Морта. Иначе его не победить! Лили, услышав это, рухнула на скамью, закрыла ладонями лицо и отдалась слезам, а Джеймс посмотрел на Лиз так, словно она не была его дочерью вовсе. Словно она мелкая противная букашка, на которую даже смотреть противно, не говоря уже о том, чтобы говорить. — Ты вообще себя слышишь? — воскликнул он, положив ладони на плечи жены. — Это твой брат! И он добровольно отправился на смерть! — Я знаю! — на повышенных тонах ответила Лиз. — Но если Гарри не погибнет, никто не сможет убить Волан-де-Морта. Наступила звенящая тишина. Ползала слышали слова Лиз. Мгновение — и все стали перешептываться, кто-то заплакал. Лиз же подошла вплотную к родителям и крестному и тихим вкрадчивым голосом заговорила: - В день, когда Волан-де-Морт пришел в Годрикову Впадину, части его души попали в нас с Гарри. В позапрошлом году часть, что жила во мне, погибла вместе с моей смертью. Гарри должен погибнуть, чтобы и в нем умерла часть Темного Лорда. Без этого никому не удастся убить его, понимаете? Это необходимо сделать! Волан-де-Морт сам убьет часть своей души в Гарри, но сам Гарри выживет, как я когда-то, и вернется живым… — Не вернется… — сокрушенно произнесла Лили. Все непонимающе уставились на нее. — Когда ты очнулась тогда в Отделе Тайн, ты не понимала, что случилось, — обратилась она к дочери. — Тебе понадобилось время, чтобы прийти в себя. Этого времени будет достаточно, чтобы Гарри выдал себя. А тогда что помешает Волан-де-Морту убить моего сына во второй раз? — Я не подумала… — только и смогла произнести Лиз. В этот момент она поняла, что промахнулась… По-крупному… Лиз в ужасе обернулась к двери, понимая, что уже слишком поздно что-либо предпринимать… — Гарри… — в ужасе выдохнула она… За ее спиной Джеймс собирал тех, кто был готов отправиться с ним за сыном.

***

Джеймс, Сириус, Люпин и пара-тройка добровольцев направилась к выходу из Большого зала. Каждый из них был настроен решительно. Не успели они и наполовину пересечь Большой зал, как вдруг, словно из стен и потолка, раздался торжествующий высокий голос Волан-де-Морта. От него не было спасения, его слышал каждый присутствующий в зале: "Гарри Поттер мёртв. Он был убит при попытке к бегству. Он пытался спасти свою жизнь, пока вы тут погибали за него. Мы принесли вам его тело, чтобы вы убедились, что ваш герой мёртв. Битва выиграна. Вы потеряли половину бойцов. Мои Пожиратели смерти превосходят вас числом, а Мальчика, Который Выжил больше нет. Воевать дальше не имеет смысла. Всякий, кто продолжит сопротивление, будь то мужчина, женщина или ребёнок, будет убит, и то же случится с членами его семьи. Выходите из замка, преклоните предо мной колени, и я пощажу вас. Ваши родители и дети, ваши братья и сёстры будут жить, всё будет прощено, и вместе мы приступим к строительству нового мира". Зал замер. Казалось, будто все вымерли, воздух словно загустел и потяжелел, всем весом давя на головы собравшихся. С минуту все смотрели друг на друга, кто-то, поддавшись отчаянию, заплакал, кто-то обнялся, кто-то вскричал «Это ложь!» и лишь Лили Поттер осталась неподвижна на скамье. Также внезапно, как наступило затишье, зал как улей наполнился гудением разговоров, слез и возгласов. Лиз стояла в самом центре толпы. Она вглядывалась в отчаявшиеся уставшие лица своих друзей, поникшие лица учителей и взрослых — все сейчас потеряли надежду. Многие не скрывали слез. Кто-то громогласно заявил «Мы проиграли!». Лиз, по щекам которой текли слезы, изо всех сил пыталась взять себя в руки. Она не верила, что Гарри погиб. И все же слова матери и ее сердце лишили надежды. А что если он, и правда, мертв? Что нам делать теперь? Сдастся? Ответ возник сам собой. Собрав всю волю в кулак, Лиз взобралась на скамью, а затем перебралась на стол, стоявший рядом. — Эй! Послушайте меня! — вскричала Лиз, но никто не услышал ее. — Минуту внимания! Пожалуйста! Все было тщетно. Те, кто стояли с ней рядом, слышали ее слова, но остальные настолько поддались унынию и отчаянию, что, казалось, пробеги рядом с ними стадо кентавров, они бы и его не заметили. Вдруг совсем рядом с Лиз раздался пронзительный свист. Девушка ошарашено отпрянула, а затем сообразила, что свист принадлежал матери. Лили стояла на ногах, воинственно глядя на собравшихся зале. Все повернулись к ней. — Послушаем, что скажет Лиз, — необычайно спокойно произнесла женщина, все посмотрели на девушку. — Гарри мертв, — начала Лиз, почувствовав, как появляется комок в горле. Стараясь не заплакать, она продолжила: — Мой брат погиб от рук Волан-де-Морта. Он не беглец и не предатель! Он умер за всех нас, чтобы нам не пришлось! Поэтому мы не имеем права сдаваться! Вы слышите меня? — она яростно посмотрела на лица друзей, родных и знакомых. — Гарри погиб! Дамблдор погиб! Сколько наших друзей и родных лежит сейчас в этом зале! А сколько еще неизвестных нам людей пало от рук Волан-де-Морта! Нельзя, чтобы их смерть была напрасной, вы слышите? Разве мы имеем право позволить ему победить? Да, все они погибли… Но мы-то живы! У нас есть оружие, мы способны сражаться! Нам остался последний рывок до победы! Неужели мы упустим его и отступим? — по залу пронеслись одобрительные возгласы. — Пойдемте вместе со мной в последний бой! За Дамблдора! За Гарри! За Хогвартс! — вскричала Лиз. Зал взорвался от крика и возгласов. Многие скандировали: «За Дамблдора! За Гарри! За Хогвартс!». Лиз слезла со стола и посмотрела на мать. Та молча ее обняла, даже без слов Лиз ощутила благодарность. В то же время члены Ордена Феникса руководили построением. Джеймс, Кингсли, Макгонагалл и Сириус выстраивали оставшихся в живых в шеренги. Через мгновение все направились в вестибюль, а затем и во двор. Лиз шла в первом ряду рядом с Сириусом и родителями по одну сторону и Джинни с Невиллом и Луной по другую. Она увидела, как у школы собралась толпа Пожирателей Смерти во главе с ликующим Волан-де-Мортом. Взгляд Лиз упал на Хагрида. Тот выглядел потрепанным, но живым. Лиз почувствовала облегчение, пока не заметила у него в руках тело… Ей хватило секунды, чтобы узнать куртку, в которой она в последний раз видела брата. Все ее мужество исчезло, уступив место отчаянию и злобе. — НЕТ! — это была Лили. Ее крик был настолько горестным и безнадежным, что по спине Лиз побежал холодок. Она увидела, как отец удерживает жену. На противоположной стороне раздался женский смех и Лиз поняла, что Беллатриса наслаждается отчаянием ее матери. В Лиз проснулась настоящая ненависть к этой женщине. — Нет! — Нет! — Гарри! ГАРРИ! Голоса Рона, Гермионы и Джинни раздались совсем рядом с Лиз, заставляя ее очнуться от такой спасительной злобы. Их крики послужили сигналом, теперь вся толпа уцелевших вопила, выкрикивая проклятия Пожирателям смерти, пока… — МОЛЧАТЬ! — крикнул Волан-де-Морт. Раздался хлопок, мелькнула яркая вспышка — и всё смолкло. — Игра окончена. Клади его сюда, Хагрид, к моим ногам — здесь ему место! Хагрид с необычайной нежностью опустил тело Гарри на землю. От этой картины у Лиз навернулись слезы, однако мысленно она приказала себе держаться. — Видите? — сказал Волан-де-Морт. — Гарри Поттер мёртв! Поняли вы теперь, что вас обманули? Он был всего лишь мальчишкой, требовавшим от других, чтобы они жертвовали жизнью ради него! — Он уже столько раз тебя бил! — выкрикнул Рон, и чары развеялись. Защитники Хогвартса снова зашумели и закричали, но тут второй, более мощный хлопок заглушил их голоса. — Он был убит при попытке сбежать с территории замка, — сказал Волан-де-Морт, явно наслаждаясь этой ложью. — Убит при попытке спасти свою жизнь… Но тут речь Волан-де-Морта оборвалась. Лиз не поняла, что случилось. Все произошло в одно мгновение: Невилл выбежал из толпы и пустил в Темного Лорда Убивающее заклятие. Его попытка была тут же блокирована. Волан-де-Морту хватило одного взмаха волшебной палочки, чтобы разоружить парня, тот вскрикнул от боли и рухнул на землю. Волан-де-Морт со смехом отбросил в сторону палочку своего обидчика. — И кто же это? — спросил он своим мягким змеиным голосом. — Кто сам вызвался продемонстрировать, что бывает, когда пытаешься продолжать проигранную битву? Беллатриса залилась счастливым смехом: — Это Невилл Долгопупс, повелитель! Мальчишка, который доставлял Кэрроу столько неприятностей! Сын мракоборцев, помните? — Ах, да, припоминаю. — Волан-де-Морт взглянул сверху вниз на Невилла, безоружного, без всякой защиты, отчаянно пытавшегося подняться на ноги на нейтральной полосе между защитниками замка и Пожирателями смерти. — Но ты ведь чистой крови, мой храбрый мальчик? — обратился он к Невиллу, который стоял теперь к нему лицом, сжав в кулаки пустые руки. Лиз напряженно следила за происходящим, готовая в любую минуту вмешаться. Она так сильно сжала волшебную палочку, что у нее побелели костяшки пальцев. — А если и так — что из этого? — громко ответил Невилл. — Ты проявил отвагу и мужество, и в твоих жилах течёт благородная кровь. Ты будешь отменным Пожирателем смерти. Нам нужны такие, как ты, Невилл Долгопупс! — Скорее в аду станет холодно, чем я к вам перейду! — сказал Невилл. — Отряд Дамблдора! — выкрикнул он, и толпа ответила шумом, которого не могли сдержать даже Заглушающие чары Волан-де-Морта. — Что ж, — сказал Волан-де-Морт ласково, Лиз почувствовала в его голосе угрозу. — Раз таков твой выбор, Долгопупс, вернёмся к первоначальному плану. На твою голову, — негромко добавил он, — пусть падёт. Все обернулись. В следующую секунду из разбитого окна замка вылетело что-то, похожее на уродливую птицу, и приземлилось в полумраке на ладонь Волан-де-Морту. Он приподнял пахнущий плесенью предмет за острый конец и встряхнул. И вот она закачалась у всех на глазах, пустая и потрёпанная — Распределяющая шляпа. — В школе Хогвартс больше не будет распределения, — объявил Волан-де-Морт. — Факультеты отменяются. Эмблема, герб и цвета моего благородного предка, Салазара Слизерина, отныне обязательны для всех, понятно, Невилл Долгопупс? Лиз дернулась, но Сириус схватил ее за руку. В тот же миг Волан-де-Морт направил палочку на Невилла, и тот застыл, словно окаменев. Волан-де-Морт нахлобучил на него шляпу, так что она закрыла Невиллу глаза. В толпе стоящих перед замком началось движение, и Пожиратели смерти, как один, вскинули палочки, не давая защитникам Хогвартса пошевелиться. — Невилл сейчас наглядно покажет вам, что будет со всяким, у кого достанет глупости мне сопротивляться, — сказал Волан-де-Морт. Взмах его палочки — и Распределяющая шляпа вспыхнула ярким пламенем. Лиз отчаянно пыталась вырваться из крепких рук крестного, но тот продолжал ее удерживать. — Это же Невилл! — свистящим от ужаса шепотом воскликнула она. Сириус был непоколебим. Страшный крик разорвал предрассветный полумрак — Невилл горел, прикованный к месту, неспособный шевельнуть ни рукой, ни ногой. Лиз не могла этого вынести: нужно действовать… Нужно что-то делать! И тут случилось сразу несколько вещей. С отдалённой границы школы послышался шум, как будто сотни людей перебирались через не видные отсюда стены и рвались к замку с громкими воинственными кличами. В ту же минуту из-за угла замка показался запыхавшийся Грохх с воплем: «ХАГГИ!» В ответ ему раздался рык великанов Волан-де-Морта: они ринулись на Грохха, как боевые слоны, и земля затряслась под их топотом. Потом раздалось цоканье копыт, звук натягиваемой тетивы — и на Пожирателей смерти внезапно обрушился град стрел. Люди Волан-де-Морта закричали от неожиданности, ломая строй. Невилл перестал гореть и зашевелился. Быстрым, еле уловимым движением он освободился от Цепенящего заклятия, пылающая шляпа слетела с его головы, и он вытянул из неё что-то серебряное, со сверкающей рубинами рукояткой. Удар серебряного лезвия не был слышен за шумом надвигающейся толпы, рёвом дерущихся великанов, стуком копыт бросившихся в схватку кентавров — и всё же все глаза обратились на блеснувший меч. Одним ударом Невилл снес голову огромной змее. Голова подлетела высоко в воздух, сверкнув в лучах света, лившегося из вестибюля. Рот Волан-де-Морта раскрылся в яростном крике, которого никто не услышал, и тело змеи с глухим стуком упало на землю к его ногам. Лиз пустила Щитовые чары между Невиллом и Волан-де-Мортом, прежде чем Тёмный Лорд успел поднять волшебную палочку. И тут все крики, шум, удары и топот перекрыл вопль Хагрида. — ГАРРИ! — кричал он. — ГАРРИ! ГДЕ ГАРРИ? Лиз лихорадочно искала глазами тело брата, но во дворе начался настоящий хаос. Стрелы кентавров рассеивали Пожирателей смерти, все, кто мог, бежали от топчущих вслепую великаньих ног, и всё ближе и ближе громыхало подкрепление, явившееся неизвестно откуда: Лиз, бежавшая рядом с Сириусом и Джинни, увидела в предрассветном небе огромных крылатых чудищ, парящих над головами великанов Волан-де-Морта. Фестралы и гиппогриф Клювокрыл выцарапывали великанам глаза, а Грохх мутузил их кулаками. Волшебникам — как защитникам Хогвартса, так и Пожирателям смерти — пришлось отступить обратно в замок. Лиз ворвалась в вестибюль вместе с другими защитниками замка, попутно метая заклятия в тех Пожирателей, кто попадался на пути. В Большой зал прибывало все больше людей, сражение набирало обороты. Кроме учеников Хогвартса плечом к плечу сражались кентавры и лавочники Хогсмида, эльфы-домовики, толпой хлынувшие в вестибюль, и верные школе выпускники. Куда ни глянь, Пожиратели смерти отступали, подавленные численным превосходством противника, сражаемые несущимися отовсюду заклятиями, стрелами из луков кентавров, корчась от втыкающихся в ноги ножей, напрасно пытаясь бежать под натиском всё прибывающей толпы. Лиз не видела, где кто сражался. Она была полностью поглощена сражением с Алекто Кэрроу. Та изворачивалась, кружила, посылала в Лиз одно заклятие за другим. Она явно хотела убить девушку. Лиз оставалось защищаться. Девушка специально делала вид, что силы ее покидают, тем самым стараясь усыпить внимание противника. Так и случилось. Предвкушая скорую победу, Кэрроу на долю секунды открылась для атаки и Лиз этим воспользовалась. Спустя миг Кэрроу лежала у ее ног поверженная. Лиз обернулась и увидела, как Джордж, Фред и Ли Джордан повалили на пол Яксли, как родители вместе уложили Гойла старшего, как Сириус виртуозно расправился с Роули, как Хагрид швырнул через всю комнату Уолдена Макнейра и тот врезался в противоположную стену и мешком упал на пол. Лиз видела, как Рон и Невилл сбили с ног Фенрира Сивого, как Аберфорт ударил Оглушающим заклятием Руквуда, как Артур и Перси одолели Толстоватого, как Молли в одиночку справилась с Трэверсом, а Люциус и Нарцисса Малфой, даже не пытаясь сражаться, бежали сквозь толпу, выкрикивая имя своего сына. Волан-де-Морт сражался разом с Макгонагалл, Слизнортом и Кингсли. С холодной ненавистью он смотрел, как они, пригибаясь, мечутся вокруг него и никак не могут нанести решающий удар… Беллатриса продолжала борьбу в нескольких шагах от Волан-де-Морта. Как и её повелитель, она в одиночку сражалась с тремя за раз: Гермиона, Джинни и Полумна напрягали все силы, но не могли одолеть Беллатрису. Лиз ринулась им на подмогу. — О, к нам присоединилась моя любимая мышка Поттер! Лиз с холодной яростью бросилась в бой. Еще никогда прежде она не ощущала такой ясности действий, ее заклятия возникали в голове интуитивно, ее тело словно танцевало в паре с Беллатрисой. Очень скоро Беллатриса переключилась только на Лиз. Трех других девушек одним взмахом палочки она отбросила назад, желая расправиться с девчонкой Поттер. — Сначала я расправлюсь с тобой, а уже после с твоими подружками… Жаль, ты этого не увидишь. АВАДА КЕДАВРА! Девушка увернулась от заклятия, но и не уступала натиску Пожирательницы. Пару раз ее заклятия проносились в сантиметре от Беллатрисы, что изрядно удивляло последнюю. Лиз не собиралась церемониться и отделываться простыми защитными чарами. Она жаждала смерти. Она желала мести. Она держала в голове лица Гарри, Седрика, Адама и Северуса Снегга как напоминание того, почему должна непременно убить соперницу, а не обезвредить. Их лица как маяки вели ее к верному решению. — Больше ты никого не будешь мучить! — вскричала Лиз. Сотни зрителей стояли теперь вдоль стен, наблюдая с ужасом и восторгом за двумя сражающимися группами: Волан-де-Мортом и его тремя противниками и Беллатрисой и Лиз. Девушка сражалась не на жизнь, а на смерть. Это поворотный момент ее жизни, тот рубеж, к которому она шла эти годы. Сейчас она либо погибнет, либо победит. Промежуточного результата быть не может. Лиз с энтузиазмом и напором метала одно заклятие за другим, наблюдая как исчезает улыбка с лица Беллатрисы Лестрейндж, превращаясь в злобную гримасу. Потоки пламени лились с обеих палочек, пол под ногами волшебниц раскалился и покрылся трещинами; ни одна не собиралась отступать. — Кого же следующим мне убить? — дразнила Беллатриса, безумная, как и её повелитель, уворачиваясь от пляшущих вокруг неё заклятий Лиз. — Кто еще тебе дорог, но пока жив? — Ты больше никогда никого не убьешь! — выкрикнула разъяренная Лиз. Беллатриса засмеялась исступлённым смехом… Лиз собрала остатки своих сил и бросилась в решающую схватку. Те, кто наблюдал за сражением со стороны, заметили, как преобразилась Лиз. Она выглядела воинственно и внушительно, двигалась и метала заклятья с такой молниеносной скоростью, что Беллатриса даже не поняла, что произошло. Заклятие Лиз пронеслось под вытянутой рукой Беллатрисы и ударило её в грудь, прямо над сердцем. Злорадная улыбка замерла на губах Беллатрисы, глаза словно выкатились из орбит. Ещё мгновение она понимала, что случилось, а потом медленно опрокинулась навзничь, и толпа зрителей зашумела, а Волан-де-Морт вскрикнул. Лиз наблюдала все в замедленной съёмке: Макгонагалл, Кингсли и Слизнорт отлетели прочь, вертясь в воздухе, как сухие листья. Ярость Волан-де-Морта при виде гибели последней, лучшей его сторонницы взорвалась с силой многотонной бомбы. Волан-де-Морт поднял палочку и направил её на Лиз, а та и не думала защищаться. — Протего! — раздался чей-то крик. Щитовые чары разделили Большой зал пополам. Волан-де-Морт оглянулся в поисках пославшего их, Лиз обернулась к двери, успев заметить, как Гарри сбросил с себя мантию-невидимку. Лиз почувствовала облегчение. Вопль изумления, приветственные возгласы, крики с обеих сторон: «Гарри!» и «ОН ЖИВ!» — стихли почти мгновенно. Толпа испугалась. Внезапно наступила полная тишина. Волан-де-Морт и Гарри, встретившись взглядом, одновременно начали двигаться по кругу. — Пусть никто не пытается мне помочь, — громко сказал Гарри. В мёртвом молчании его слова раскатились по Залу, как трубный глас. — Так нужно. — Гарри… — позвала брата Лиз. — Отойди к стене. Нужно, чтобы это сделал я. Лиз послушно отступила, напряженно наблюдая за двумя соперниками. Волан-де-Морт зашипел, расширив красные глаза: — Поттер, конечно, шутит. Это ведь совсем не в его стиле. Кто сегодня послужит тебе щитом, а, Поттер? — Никто, — просто ответил Гарри. — Крестражей больше нет. Остались только я и ты. Ни один из нас не может жить, пока жив другой, и один из нас должен уйти навсегда… — Один из нас? — насмешливо повторил Волан-де-Морт. Всё его тело напряглось, взгляд красных глаз стал неподвижным — змея перед броском. — Ты ведь понимаешь, что это будешь ты, Мальчик, Который Выжил благодаря случайности и козням Дамблдора? — Ты думаешь, когда моя мать погибла, спасая меня, это была случайность? — спросил Гарри. Оба они по-прежнему двигались боком, по идеальной окружности, сохраняя равное расстояние друг от друга. Гарри видел сейчас только одно лицо — Волан-де-Морта. — Случайность, что минувшей ночью я не стал защищаться и всё же остался жив и снова вернулся в битву? — Случайность! — крикнул Волан-де-Морт, однако всё ещё не наносил удара. Толпа зрителей застыла, словно окаменев, и казалось, что среди сотен людей, заполнивших Большой зал, дышат только эти двое. — Случайность, везение и то, что ты увиливал и прятался за спинами тех, кто лучше тебя — мужчин и женщин, — позволяя мне убивать их вместо тебя! — Сегодня ты никого больше не убьёшь, — сказал Гарри, пока они продолжали кружить по Залу, глядя друг другу в глаза. — Ты никогда больше не сможешь никого из них убить. Понял? Я готов был умереть, чтобы ты прекратил мучить этих людей… — Однако не умер! — Я был готов, и этого оказалось достаточно. Я сделал то же, что моя мать. Они защищены от тебя. Разве ты не заметил, как легко они сбрасывают твои заклятия? Ты не можешь их мучить. Ты не можешь до них добраться. Не пора ли тебе учиться на ошибках, а, Реддл? — Ты посмел… — Да, я посмел, — ответил Гарри. — Я знаю многое, чего ты не знаешь, Том Реддл. Много очень важных вещей, тебе неизвестных. Хочешь, я расскажу тебе часть из них, пока ты не сделал новую большую ошибку? Волан-де-Морт ничего не ответил, продолжая скользить по кругу. — Что, опять любовь? — сказал Волан-де-Морт с насмешливым выражением на змеином лице. — Любовь, вечная присказка Дамблдора: он утверждал, что она побеждает смерть. Хотя любовь не помешала ему сорваться с башни и разбиться, как восковой кукле. И, похоже, никто здесь не пылает к тебе такой любовью, чтобы броситься вперёд и принять на себя моё заклятие. Или все же твоя мамаша-магл во второй раз заслонит тебя собой? Посмотри, а ведь она готова! — насмешливо замети Волан-де-Морт. Гарри бросил молниеносный взгляд на мать, которая, и правда, готова была это сделать, и сказал: — Сегодня никто не встанет между нами. — Тогда что же помешает тебе погибнуть, когда я ударю? — Только одно, — сказал Гарри. Они продолжали кружить друг за другом, и лишь последняя тайна не давала им сойтись в схватке. — Если не любовь должна спасти тебя на этот раз, — сказал Волан-де-Морт, — то, значит, ты думаешь, что владеешь волшебством, которое мне недоступно, или обладаешь более мощным оружием? — И то и другое, — сказал Гарри. Волан-де-Морт рассмеялся; его смех звучал страшнее, чем крик. Холодный и безумный, он эхом разнёсся по замершему залу. — И ты думаешь, что знаешь неизвестное мне волшебство? — сказал он. — Неизвестное мне, лорду Волан-де-Морту, владеющему такими чарами, какие Дамблдору и не снились? — Сниться они ему снились, — сказал Гарри, — но только он знал больше тебя, он знал достаточно, чтобы не делать того, что сделал ты. — Ты хочешь сказать, что он был слаб! — воскликнул Волан-де-Морт. — Слишком слаб, чтобы дерзнуть, слишком слаб, чтобы протянуть руку за тем, что могло бы принадлежать ему, но достанется мне! — Нет, он был умнее тебя, — ответил Гарри. — Он был лучшим волшебником, чем ты, и лучшим человеком. — Я подстроил гибель Альбуса Дамблдора! — как доказательство своей правоты произнес Темный Лорд. — Это тебе так казалось, — сказал Гарри. — Но ты ошибался. — Дамблдор мёртв! — Волан-де-Морт швырнул эти слова в лицо Гарри, словно надеясь причинить ему невыносимую боль. — Его тело разлагается в мраморной гробнице здесь, возле замка, я видел его, Поттер, — для него нет возврата. — Да, Дамблдор мёртв, — спокойно откликнулся Гарри. — Но не ты убил его. Он сам выбрал свою смерть, выбрал её за много месяцев до того, как это случилось, обговорил во всех деталях с человеком, которого ты считал своим слугой. — Это что ещё за ребяческие россказни? — спросил Волан-де-Морт, однако по-прежнему не наносил удара и не сводил с лица Гарри своих красных глаз. — Северус Снегг служил не тебе, — сказал Гарри. — Он был на стороне Дамблдора с той самой минуты, как ты стал преследовать мою мать. А ты так ничего и не заметил, потому что это как раз то, чего ты не понимаешь. Ты видел когда-нибудь, как Снегг вызывает Патронуса? Волан-де-Морт не ответил. Они кружили друг за другом, как волки, собирающиеся вцепиться друг другу в глотку. Лиз напряглась. Она знала, что сейчас последует. Гарри расскажет историю Принца. — Патронус Снегга — лань, — сказал Гарри, — как у моей матери, потому что он любил её всю жизнь, с самого детства. Ты мог бы догадаться. — Гарри увидел, как затрепетали ноздри Волан-де-Морта. — Разве он не просил тебя пощадить её? — Он хотел её, вот и всё, — насмешливо сказал Волан-де-Морт. — Когда её не стало, он согласился со мной, что есть и другие женщины, притом чистокровные, более достойные его… А когда она оказалась живой… что ж ему уже и дела до нее было… — Но, несмотря на все это, он стал шпионом Дамблдора с той минуты, как ты начал ей угрожать, и с тех пор неустанно работал против тебя! Дамблдор был уже при смерти, когда Снегг прикончил его. — Какая разница! — выкрикнул Волан-де-Морт, до этого жадно впивавший каждое слово, и разразился раскатами безумного хохота. — Какая разница, служил Снегг мне или Дамблдору, или какие палки эти людишки пытались ставить мне в колёса! О, здесь всё было не зря, Поттер, просто ты этого не понимаешь! Дамблдор пытался не подпустить меня к Бузинной палочке! Он хотел, чтобы её настоящим хозяином стал Снегг! Но я опередил тебя, малыш, — я добрался до палочки раньше, чем ты успел ею завладеть. Я всё понял раньше тебя. Три часа назад я убил Северуса Снегга, и теперь Бузинная палочка, Жезл Смерти, Смертоносная палочка по праву принадлежит мне! План Дамблдора не удался, Гарри Поттер! — Да, не удался, — сказал Гарри. — Ты прав. Но прежде чем ты попытаешься меня убить, я призываю тебя подумать о том, что ты сделал… Подумай и попытайся почувствовать хоть немного раскаяния, Реддл… — О чём это ты? Ничто из того, что говорил ему Гарри — ни разоблачённые тайны, ни насмешки, — не поражало Волан-де-Морта так, как эти слова. Гарри увидел, как его зрачки сузились в тонкие щёлочки, как побелела кожа вокруг глаз. — Это твой последний шанс, — сказал Гарри. — Всё, что тебе остаётся… Я видел, во что ты превратишься… будь мужчиной… попытайся… попытайся раскаяться… — Ты посмел… — снова сказал Волан-де-Морт. — Да, я посмел, — сказал Гарри. — Потому что провал последнего плана Дамблдора ударил вовсе не по мне. Он ударил по тебе, Реддл. Рука Волан-де-Морта, сжимавшая Бузинную палочку, задрожала. Гарри крепче вцепился в палочку Драко. Лиз стояла в нескольких метрах от брата, жадно ловя каждое слово, любое изменение выражения лица Волан-де-Морта. — Эта палочка по-прежнему не слушается тебя, потому что ты убил не того человека. Северус Снегг никогда не был настоящим хозяином Бузинной палочки. Он никогда не одерживал победы над Дамблдором. — Он убил… — Ты слушаешь, что я говорю? Снегг не побеждал Дамблдора! Смерть Дамблдора была обговорена между ними! Дамблдор хотел умереть непобеждённым, подлинным хозяином Бузинной палочки! Если бы всё получилось по его плану, сила палочки умерла бы вместе с ним, потому что никто не отнял её у него! — Раз так, Поттер, Дамблдор всё равно что сам отдал мне палочку! — Голос Волан-де-Морта дрожал от злобной радости. — Я похитил палочку из гробницы её последнего хозяина! Против его желания! Сила палочки принадлежит мне! — Нет, Реддл, она тебе не принадлежит. Обладать палочкой недостаточно! От того, что ты держишь её в руках и отдаешь ей приказы, она не становится по-настоящему твоей. Разве ты не слышал, что сказал тебе Олливандер? Палочка выбирает волшебника… Бузинная палочка ещё до смерти Дамблдора признала своего нового хозяина в человеке, который и не думал завладевать ею. Новый хозяин забрал палочку у Дамблдора против его воли, так и не поняв, что он сделал, и самая опасная волшебная палочка на свете признала его власть над собой… В эту секунду Лиз ахнула и зажала рот ладонью. Некоторые ученики бросили на нее вопросительный взгляд, но эти двое, кружащие друг против друга. Лиз лихорадочно соображала все это время и, наконец, поняла, что имеет в виду Гарри. Снегг погиб по ошибке. На его месте должен был быть Драко. Он — настоящий хозяин Бузинной палочки. Это открытие ошеломило ее. Грудь Волан-де-Морта тяжело вздымалась, и Гарри чувствовал, как зреет заклятие, как оно растёт внутри палочки, направленной ему в лицо. — Ну же, Том, ты так и не понял? Настоящим хозяином Бузинной палочки был Драко Малфой. На мгновение в глазах Волан-де-Морта мелькнул слепой ужас — и исчез. — Но если и так, — сказал он мягко. — Даже если ты прав, Поттер, что это меняет для нас с тобой? Палочки с пером феникса у тебя уже нет. Наш поединок решит чистое умение… А убив тебя, я смогу заняться Драко Малфоем… — Ты опоздал, — сказал Гарри. — Ты упустил свой шанс. Я тебя опередил. Много недель назад я победил Драко и отобрал у него волшебную палочку. — Гарри помахал палочкой из боярышника и почувствовал, что глаза всех присутствовавших в Большом зале устремлены на неё. — Так что теперь, — прошептал Гарри, — всё сводится к одному: знает ли Бузинная палочка у тебя в руках, что на её последнего хозяина наслали Разоружающее заклятие. Потому что если она это знает, то… я — настоящий хозяин Бузинной палочки. Красно-золотое сияние внезапно разлилось по зачарованному потолку над их головами: это ослепительный краешек восходящего солнца проник в Большой зал через восточное окно. Свет ударил им в глаза одновременно, так что лицо Волан-де-Морта вдруг превратилось в пылающее пятно. Гарри услышал крик высокого голоса и тоже выкрикнул в небо всю свою надежду, взмахнув палочкой Драко. — Авада Кедавра! — Экспеллиармус! Хлопок был подобен пушечному выстрелу. Золотое пламя взвилось в самом центре круга, по которому они двигались, — это столкнулись их заклятия. Лиз наблюдала, как зелёная вспышка Волан-де-Морта слилась красной вспышкой Гарри и как Бузинная палочка взмыла ввысь, чернея на фоне рассвета, закружилась под зачарованным потолком, точно голова Нагайны, и пронеслась по воздуху к хозяину, которого не пожелала убивать, чтобы полностью подчиниться его власти. Гарри, тренированный ловец, поймал её свободной рукой — и в ту же минуту Волан-де-Морт упал навзничь, раскинув руки, и узкие зрачки его красных глаз закатились. На полу лежали смертные останки Тома Реддла — слабое, сморщенное тело, безоружные белые руки, пустое, отсутствующее выражение на змеином лице. Волан-де-Морт погиб, убитый собственным обратившимся вспять заклятием, а Гарри стоял с двумя волшебными палочками в руке и глядел на опустевшую оболочку своего врага. Какое-то мгновение вокруг ещё стояла тишина. Потом зал очнулся и взорвался шумом, криками, восклицаниями и стонами. Ослепительное солнце залило окна, все рванулись к Гарри: родители, друзья, учителя — сотни людей теснились к нему, желая прикоснуться к Мальчику, Который Выжил, благодаря которому всё наконец кончилось… А Лиз… Лиз медленно съехала по стенке. Все кончено. Победа… Почему же она не испытывает радости, облегчения, ликования? Внутри нее лишь смятение и страх… Три года она шла к этому дню. Столько испытано боли, лишений, столько сил положено, и вот всему пришел конец. А что дальше? Лиз не знала. Вокруг нее сновали толпы потрепанных счастливых людей. Все они словно в замедленной съемке проносились мимо нее, не замечая… Наконец, на нее обратил внимание Сириус. Он был совсем рядом с Гарри, в кругу самых близких друзей и родных. Гарри принимал поздравления со всех сторон и ощущал, как поняла Лиз, такое же смятение, что и она. Сириус подбежал к крестнице и опустился рядом. С минуту они сидели молча, просто наблюдая за толпами поздравляющих друг друга волшебников. — Ты чего, Лиз? Мы победили! — Лиз повернулась к крестному: его лицо сияло от счастья. — Я не… не знаю… — честно призналась она. — Я должна радоваться, быть вместе со всеми, поздравлять Гарри, сама принимать поздравления… я ведь тоже их заслужила в каком-то роде… Но я не могу… Я не знаю, что дальше. В этом мире я умею только сражаться с Пожирателями, умею учиться сражаться с ними же… Другого я не знаю… Чем мне теперь заняться? Что дальше, Сириус? — Дальше? — он на мгновение задумался, а затем непривычно для себя серьезно произнес: — Дальше жизнь… Без страха выйти на улицу, жизнь рядом с любимыми, — он с нежностью посмотрел на Кассандру, обнимавшую Лили, — жизнь рядом с друзьями и семьей. Дальше нас ждет совершенно обычная заурядная жизнь с абсолютно банальными дурацкими проблемами. Лиз улыбнулась. — Мне страшно ее начинать, Сириус… — призналась она. — И это ты мне говоришь о страхе? — удивился мужчина. — Элизабет Поттер, да ты самый бесстрашный человек, которого я знаю! Ну… за исключением Гарри… ну, пожалуй, и Джеймса с Ремусом… и еще пары-тройки людей… Но после них сразу ты! Лиз рассмеялась. Она положила голову на плечо крестного, все еще улыбаясь. Гарри сконфуженный продолжал принимать поздравления со всех сторон, поворачиваясь то к одному, то к другому желающему пожать ему руку или обнять. — Как думаешь, его вестибулярный аппарат скоро даст сбой? — спросил Сириус. — Он же ловец, думаю, не скоро, — предположила Лиз. — А знаешь, из всей этой безликой толпы, рядом с собой он хотел бы видеть тебя, — сказал Сириус. Лиз посмотрела на крестного и поняла, что тот прав. Она благодарно улыбнулась, поцеловала мужчину в щеку и направилась к брату. Как оказалось, это было не так-то просто. Со всех сторон его обступили участники битвы — все хотели лично выказать свое почтение Гарри Поттеру. Наконец, пробившись через основную массу поздравляющих, Лиз крикнула: — Гарри! Брат тут же обернулся на зов и с облегчением выдохнул. Лиз протиснулась между последними разделяющими их людьми и заключила брата в объятия: — Ты молодец, Гарри! У тебя получилось! — Без твоей помощи у меня не хватило бы храбрости… — Не говори ерунды, — отмахнулась Лиз. — Ты все сделал сам. — Я не понимаю… — вдруг произнес Гарри. — Что именно? — Почему ты еще здесь? Седрик жив, иди к нему. — А как же ты? Кто спасет тебя от всей этой толпы? — попыталась отшутиться Лиз. — Я сам справлюсь. Правда, Лиз, иди к нему. Ты слишком долго ждала. Лиз отстранилась, желая посмотреть брату прямо в глаза, а затем со всей серьезностью произнесла:  — Я тобой горжусь. — Ты сорок третий человек, который говорит мне это… — Ты только не зазнайся, Гарри, — встрял в разговор Фред. — Ага, подумаешь, Сам-Знаешь-Кого убил! — вторил ему Джордж. — Каждый дурак так может! Близнецы схватили Гарри за ноги и подсадили себе на плечи. Вокруг раздались аплодисменты и одобрительные возгласы. — Иди, пока я не передумал! — воскликнул Гарри, смеясь. Лиз медлила. Ей хотелось бежать сломя голову, но в то же время она страшилась встретиться с тем, кого когда-то потеряла. Смятение чувств отдавалось в бездействии. — Ну же! — крикнул Гарри, которого уносили близнецы в самую гущу человеческой толпы. Помедлив мгновение, Лиз сорвалась с места и бросилась к выходу из Большого зала. По дороге ее пытались остановить члены Отряда Дамблдора, но Лиз проносилась мимо них, не замечая. Кто-то окликнул ее. Лиз не обратила внимание. Этот кто-то нагонял ее, продолжая звать по имени. Лиз продолжала бежать к выходу из замка. Все, о чем она могла думать, — встреча с Седриком. Ничто и никто не мог помешать этому случиться. Лиз выбежала во двор. Вдруг кто-то схватил ее за руку. Лиз обернулась и увидела запыхавшегося Дерека. — Лиз, я хочу поговорить… — У меня нет времени, Дерек. Прости, — Лиз вырвала руку и пошла прочь. Парень шел следом, не отставая. — Нам нужно поговорить! — настаивал парень. — Давай завтра? Я сейчас…мне надо быть в другом месте… — Но… — не унимался Дерек. Лиз резко обернулась и нетерпеливо выкрикнула. — У меня нет времени, Дерек! Неужели так сложно это понять? Единственная преграда, отделяющая ее от Седрика, стояла прямо перед ней. Этой преградой был Дерек. Свое нетерпение и волнение она сорвала на нем. Парень молчал. Тяжело вздохнув, Лиз раздраженно произнесла: — Извини меня. Но ты, и правда, не вовремя. Мы встретимся позже и поговорим. А сейчас мне пора. Лиз отвернулась и уверенным шагом направилась в противоположную от замка сторону. — Лиззи… — позвал ее совершенно другой голос. Услышав его, Лиз тут же остановилась и замерла. Внутри нее все содрогнулось и сжалось в ожидании. — Моя Лиз снова хочет от меня сбежать… — голос приближался. Лиз не могла вздохнуть… Она знала, кому принадлежит этот голос, но боялась прогнать видение. Лиз стояла спиной, не в силах повернуться. Она смотрела прямо перед собой, не осознавая того, что из глаз струятся слезы. Парень все приближался. Лиз зажмурилась. — Я должен был послушать тебя тогда… — его голос раздался так близко, что поневоле Лиз вздрогнула. Он стоял прямо за ее спиной, она чувствовала тепло его тела. Он положил руки девушке на плечи, та сжалась, почувствовав уже забытые прикосновения. — Лиз, посмотри на меня… — девушка не шевелилась. — Посмотри на меня… Очень медленно, почти опасливо, Лиз стала поворачиваться. Сердце гулким стуком барабанило в груди, ноги налились свинцом, руки дрожали. Ей хватило и пол-оборота, чтобы увидеть лицо Седрика — повзрослевшее, вытянувшееся и взволнованное. Его глаза горели и с нескончаемой нежностью смотрели на Лиз. — Моя Лиз… — успел произнести Седрик. У Лиз перехватило дыхание, от шока она не могла вздохнуть. Судорожно хватая ртом воздух, она цеплялась за парня. Ее ноги подкосились, Лиз стала оседать. Седрик подхватил девушку, не давая ей упасть. — Живой… живой… — произносила она, не в силах это поверить. Это было просто немыслимо. Ее боль, скорбь по умершей любви вновь обрели свою остроту. Ошеломленная, Лиз зарыдала, хватаясь за парня. Ноги не держали ее, а Седрик не мог удержать дрожащую всем телом Лиз, поэтому позволил опуститься ей на землю, не выпуская из рук. Обретение погибшей любви для Лиз было соизмеримо с ее утратой. Все раны, которые она так старательно залечивала, вновь закровоточили. Ее сознание, разум не могли осмыслить присутствие Седрика. Ей вновь казалось, будто он погиб только вчера. — Живой, живой… — Лиз содрогалась от рыданий. — Живой… Еще долго она повторяла это слово… Гораздо больше потребовалось времени, чтобы успокоить Лиз и все объяснить. А пока они сидели посреди разрушенного двора, где кроме них не было ни души… Седрик медленно гладил свою Лиззи по волосам, повторяя: «Тише-тише… Я жив. Теперь все будет хорошо». Высоко в небе занималось солнце, начинался новый день, в котором не было ни войны, ни боли…