***
— Мы должны пройти через стену? — в шоке спросил кто-то из детей. — Да. Не стоит бояться. Вы не ударитесь, а пройдете сквозь нее и окажетесь на платформе 9 ¾. — Но… — хотела было вмешаться Лиз. — Слишком много вопросов. Поезд уходит через 10 минут, а вам еще надо места найти, — не теряя самообладания, сказал мистер Люпин. — Доверьтесь мне, а потом задавайте вопросы. Кто рискнет? — улыбаясь, спросил он. Наступила пауза. Все молча переглядывались в поисках добровольца. — Я пойду, — сказала Лиз, тут же добавив: — Но вы, мистер Люпин, должны пообещать, что я не разобью себе голову о стену. — Обещаю, — слегка наклонив голову, сказал мужчина. Девочка вышла из толпы, сделала глубокий вдох и побежала на стену. Перед самым столкновением она зажмурилась, но ничего… Ничего не произошло. Открыв глаза, она увидела поезд бордового цвета, на котором было написано «Хогвартс-Экспресс». Это какое-то волшебство, подумалось Лиз. Обернувшись, она увидела, как из стены выбегали другие дети, один за другим, кто-то парами, держась за руки. Последним появился мистер Люпин. — Понравилось? — спросил он. — Очень! — горячо воскликнула девочка. — Но теперь вы должны рассказать, в чем тут дело. — Об этом вам расскажут другие. Моя задача посадить вас на поезд до Хогвартса. — Так, дети, занимайте места в поезде, — неуверенно сказала миссис Смит. Видно, у нее никогда не забирали бразды правления, иначе она бы не выглядела столь сконфуженной. — Спасибо вам, мистер Люпин… За помощь… — сказав это, женщина быстро засеменила за убежавшими вперед восторженными детьми. — До свидания, мистер Люпин, — попрощалась Лиз прежде, чем пойти за остальными ребятами. — До свидания, Лиз, — тем же спокойным тоном ответил мужчина. Пробежав пару метров, девочка обернулась, чтобы еще раз посмотреть на этого странного мужчину, но его уже не было на платформе. Пожав плечами, девочка зашла в вагон и заняла первое попавшееся свободное место.***
— Напомните еще раз, почему мы не можем просто сказать, что мы ее родители? — Джеймс, она ребенок. Она всю жизнь прожила с мыслью, что ее бросили, — спокойно сказал Дамблдор. — Тем более! — горячо сказал мужчина. — Она так обрадуется! Лили, вспомни Гарри. Он был счастлив. — Это не одно и то же, милый, — мягко произнесла Лили. — Гарри знал, кто его родители и чем они пожертвовали ради него, а Лиз — нет. Дамблдор прав. Ты только представь, что мы ей рассказываем всё по очереди, начиная с нашей мнимой смерти и заканчивая известием, что она волшебница. Это такой стресс для неподготовленного человека, а она к тому же еще и ребенок! Лиз пока не готова к таким новостям. Скорее всего, она испугается, и тогда мы потеряем ее навсегда. Мы не можем этого допустить. — Но зачем было приглашать весь этот приют или как его там? — Дружище, затем, чтобы не было подозрений, — сказал Сириус. — Но как они попадут в замок? Кроме нее никто не сможет его увидеть, — не унимался Джеймс. — Этот вопрос уже решен. Министерство разрешило частично снять защитные чары. Они смогут видеть замок, когда приедут и, когда будут жить на его территории. Для других же, он останется невидимым. — Как вам это удалось, профессор? — спросила Лили. — Сугубо под мою личную ответственность. И при условии дополнительной охраны. Поэтому, Сириус и еще несколько бывших членов Ордена остаются в школе. К тому же, в этом году Защиту от Темных искусств ведет Аластор, это окончательно убедило Фаджа. Может лимонных долек, пока ждем Ремуса? — протягивая вперед блюдце, спросил директор. Никто не успел и слова сказать, как распахнулась дверь — на пороге стоял Люпин. — Ну что скажешь? — взволнованно спросил Джеймс. — Ты видел ее? — Видел, — ответил он. — Внешне — копия Лили. — Ты говорил с ней? — осторожно спросила женщина. — Да. — И? — отозвался Сириус. — Осторожна, подозрительна, не лишена ума и, как мне показалось, чувства юмора. Смелая, готова рисковать. Первой вызвалась пройти через барьер. Вы правильно сделали, что не сказали ей в лоб, а решили приближаться постепенно. Она бы вам просто не поверила. — Спасибо, Рем, — Лили подошла к старому другу и обняла. Все молча переглянулись.***
Лиз смотрела на пробегающий мимо пейзаж: поля, луга, маленькие деревушки, леса. Одно сменяло другое. Девочка любовалась этими местами, неизменно проносящимися мимо нее. Этот пробег натолкнул ее на мысль о скоротечности жизни. Вся ее короткая жизнь пронеслась мимо нее за пару секунд. Она была наполнена болью, тяжелым трудом и музыкой. Кто она? Она никогда не знала, что ответить. Ребенок? Сирота? Певица? Одиночка? Она пела и только тогда находила ответ. Она — артистка. Она — это она. А это уже не мало. Она вспомнила, как пришла к тому, что имела сейчас: С пяти лет она решила, что не станет жертвой обстоятельств — сирота, брошенная в одном из приютов Парижа. Она не знала, как ее занесло во Францию, вернее сказать, не помнила. Изабель Атталь, ее любимая добрая воспитательница и друг, говорила, что, другие воспитатели делились с ней воспоминаниями о том, как будучи совсем малышкой, Лиз бормотала звуки, похожие на звуки английского языка. Когда все дети без труда говорили на французском, маленькая Лиз путалась в произношении слов, часто произнося их на английский манер. Изабель тогда поняла, вспоминала ее слова Лиз, что девочка родилась и жила первое время в Англии. Как она оказалась во Франции, никто из воспитателей не знал. К пяти годам Лиз свободно говорила на французском, не придавая значения своему происхождению. Ее занимало другое. Маленькая Лиз, не по годам смышленая, решила, что должна вырваться из приюта, в котором жило столько детей. Одинокие, печальные, они уповали на судьбу, надеясь, что родители опомнятся и заберут их домой, или, быть может, кому-то они приглянутся. Каждый ребенок хотел иметь родителей. Элизабет тоже хотела, но раньше других поняла, что не хочет тратить все свое время на пустые надежды и ожидания. Она сама всего добьется, она вырвется из этого места. Так она решила в пять лет. Как она это провернет, девочка не знала. Пока не знала… Но само решение было принято. Смело для ее возраста, не так ли? Ровно через год их приют повезли на экскурсию в зоопарк. В соседней частной школе одолжили автобус, нашли водителя. Для приютских детей такие поездки были нечастым явлением и считались чем-то невероятно захватывающим, истинным моментом свободы после длительного «заточения». В тот день водитель автобуса слушал музыку. По всему салону разносился необычайно сильный, завораживающий голос Эдит Пиаф, королевы французской сцены. Водитель наслаждался каждым звуком, исходящим из динамиков, напевая себе под нос слова песни. Его голос не шел в сравнение с голосом Воробушка, пока он не услышал другой — мощный, более глубокий голос, зазвучавший из салона. Водитель был так поражен настолько, что остановил автобус и обернулся. — Что это было? — спросил он. Но никто не ответил. — Кто это пел? В середине салона он увидел девочку лет 6-7 с поднятой рукой. Она робко смотрела на мужчину, думая, что провинилась. — Подойди ко мне. Не бойся, — попросил он. Когда девочка подошла, он сказал: — У тебя талант, слышишь! Пообещай, что не бросишь это дело и станешь такой же певицей, как и она, - мужчина указал на динамик, откуда по-прежнему доносился голос Эдит Пиаф. - Обещаешь, воробушек? — ласково спросил он. Девочка только кивнула. Всю дорогу до зоопарка, время, проведенное там, дорогу обратно она размышляла над словами водителя. Вот оно! То, что поможет ей выбраться из приюта. С того дня прошел еще год. Девочка помнила слова водителя. Лиз забыла про детство, игры и другие шалости, присущие ее возрасту, и погрузилась в музыку. За это время она заслушала до дыр все имеющиеся в приюте пластинки, знала наизусть все песни и могла спеть любую из них. Она пела каждый день, везде и по много часов. Некоторых воспитателей это ужасно сердило, но только не Изабель. Та благосклонно относилась к занятию девочки, часто приносила из дому новые пластинки и защищала ее от издевательств завистливых детей. Несмотря на это, Лиз нередко доставалось от сверстников. Она терпела и верила, что наступит час, когда всему этому придет конец. И он наступил. Удача или судьба, что-то или кто-то был благосклонен к ней. Прошел еще год прежде, чем к ним в приют приехала команда из нескольких известных людей. Они прослушивали детей по всей стране, в надежде найти несколько юных дарований, которые впоследствии смогли бы выступать в детском телешоу. К тому времени Лиз было восемь лет. Лиз исполнила «Гимн Любви» Эдит Пиаф, благодаря которой открыла в себе талант, и была приглашена в проект. Для нее и других таких же детей был создан лагерь, где дети занимались, учились, жили и общались. Своеобразный приют для талантливых детей. 8 лет — начало ее карьеры, черта, разделяющая ее прошлую жизнь с новой. Лиз была упорней, артистичней и музыкальней многих детей, хоть и была самой младшей из них. В следующие два года их телешоу стало самым популярным детским шоу на французском телевидении. Они записали множество песен, ездили по разным городам страны, давая концерты. О Лиз узнали франкофонные страны. Ее полюбили, ей дарили подарки. Но ей было этого мало. Она не хотела петь в толпе. Лидер по природе, она знала, на что способна. Лиз хотела исполнять взрослые серьезные песни, а также свои собственные, которых за это время набралось немало. В итоге в возрасте 10 лет она ушла из проекта и занялась своей карьерой. В этом ей помогла миссис Смит, одна из тех нескольких продюсеров, приехавших в ее приют двумя годами ранее. Сейчас Лиз четырнадцать лет. За плечами два альбома, на французском и английском языках, мировая известность. Эти четыре года напоминали Лиз карусель: она кружится так быстро, проносится мимо стоящих на месте людей, что нельзя спрыгнуть или остановить ее. Лиз работала каждый день, научилась играть на гитаре и фортепиано, выучила английский, объехала весь мир, от Канады до Японии и с Норвегии до Австралии, пела для сотен тысяч людей, купалась в любви своих зрителей. У нее было все и ничего. Как оказалось, слава и успех не приносят внутреннего спокойствия и гармонии. Возвращаясь домой, если, конечно, центр обучения одаренных детей можно назвать домом, она по-прежнему была одна. Никто так и не говорил ей перед сном «я горжусь тобой, Лиз. Ты была на высоте. Спи спокойно, Воробушек». Никто. Эта поездка на год в закрытую школу-пансионат отличная идея восстановить силы, сделать несколько шагов назад, чтобы понять, во что превращается ее жизнь и что делать дальше. Там она и другие подопечные миссис Смит будут давать концерты и писать новый материал. Она будет выступать как сольно, так и в сборных концертах, с которыми ездила в самом начале карьеры, будет писать песни и отдыхать. Жизнь напоминала Лиз бесконечный круговорот событий, за которым она чуть не потеряла себя. Сейчас ей нужна была нормальность, определенность, отдых… Но она не знала, что Хогвартс и нормальность два не сочетаемых слова...