Воробушек по имени Лиз

В понедельник Лиз снова пришла на занятие окклюменцией. Профессор Снегг не подал вида, но Лиз успела уловить в его взгляде отблеск удовлетворения. Он ждал ее, значит, на самом деле не хотел прекращать занятия. Вечером в пятницу, после первого занятия, Лиз вернулась в гостиную взволнованная и уставшая. Там ее поджидал Гарри, с которым Лиз еще больше поругалась, заявив ,что продолжит обучение окклюменцией. В итоге, оба разошлись по своим спальням, переполненные яростью и взаимной обидой друг на друга. Начиная с субботу и далее, брат и сестра не разговаривали. Следующие две недели каждый погрузился в свои заботы. Гарри превратился в самого одаренного ученика Слизнорта, стал его любимчиком. Как сообщила ей Гермиона, Гарри не вернул книгу даже после того, как ему прислали новенький экземпляр «Расширенного курса зельеварения». Вместо этого он просто поменял обложки, оставив себе старую, потрепанную временем и студентами, книжку. Так же, он набрал команду по квиддичу, в которую вошли Джинни и Рон, а также еще пара незнакомых Лиз ребят; приступил к своим индивидуальным занятиям с Дамблдором, о которых попросил не рассказывать Гермиону. Лиз же отдавала все свое время учебе и дополнительным занятиям со Снеггом. Мало того что по всем предметам каждый день задавали столько, будто на завтра назначены экзамены, так еще и сами уроки стали намного труднее, чем прежде. Лиз приходилось концентрировать все свое внимание на невербальных заклинаниях, использование которых теперь требовали не только на ЗОТИ, но и на заклинаниях, и на трансфигурации. Лиз часто, видела своих однокурсников в гриффиндорской гостиной или за столом в Большом зале посиневшими от натуги, как будто у них что-то застряло в кишках, но она знала, что на самом деле они пытаются колдовать, не произнося заклинания вслух. Отчасти именно нехватка времени, постоянные заботы о концентрации своих мыслей и чувств, мешали Лиз помириться с братом. Если бы не это, они давно бы разрядили ситуацию. А так, Лиз отделилась от друзей ,предпочитая компанию Невилла или себя самой. Полное одиночество очень хорошо способствовало самоконтролю. В окклюменции она стала делать первые успехи. Каждый раз, когда Снегг пытался залезть к ней в голову, Лиз мысленно строила высокую черную каменную стену. Словно занавес, она скрывала все, что скрывалось внутри. Конечно, Снеггу хватало времени увидеть несколько воспоминаний, прежде ,чем Лиз удавалось его вытолкнуть. Но это уже было что-то, они сдвинулись с мертвой точки. После каждого занятия профессор давал Лиз новые упражнения, которые она должна была проделывать перед сном и по утру. Они были предназначены для тренировки ее разума, обучения самоконтролю и блокирования вторжения. Полное одиночество сказывалось не только на окклюменции, но и на остальных предметах. Будучи предоставленной самой себе, без отвлечения со стороны друзей, Лиз быстро научилась невербальным заклинаниям. Обучение самоконтролю для окклюменции ей отлично пригодилось и для этой области магии. Поэтому, со временем она смирилась, что Гарри стал «звездой» зельеварения, в других предметах она была в числе лучших. Прошел месяц прежде, чем им удалось поговорить. Как-то рано утром ,в самом начале октября, когда дождь лил как из ведра ,а настроение не сдвигалось с отметки ноль, Лиз, укутавшись в плед, спустилась в гостиную, чтобы посидеть у камина. Не успела она плюхнуться в свое любимое кресло, как почувствовала, что в комнате не одна. Повернув голову на звук шороха, Лиз увидела Гарри, сидящим в углу и листающим книгу по зельеварению. Сделав глубокий вдох, она произнесла как можно дружелюбней: - Привет. - П-привет, - неловко ответил Гарри. - Ты чего не спишь? - Не спиться. А ты? - И мне. Она замолчала и, опустив голову, села с ногами на диван. - Слушай… - начал было Гарри. - Прости меня, - перебила его Лиз. - Это ты меня прости, - он встал и сел рядом с креслом на ковер. – Я был дураком. Мне нужно было раньше подойти к тебе… Прости, - он положил свою ладонь ей на колено. - И ты меня, - слегка улыбнувшись, ответила Лиз, накрывая ладонь брата своей. – Кстати… насчет книги… Нет-нет, - поспешила добавить она ,увидев мелькнувшее раздражение на лице брата, - можешь ее использовать. Я не против. Только… Я хочу попросить тебя о кое-чем… - Да? - Напиши о ней родителям. Может, они знают, кто такой этот Принц? Хоть узнаем, хороший он человек или нет. - Хорошо. Это все? – согласился Гарри. - Нет. Еще кое-что… - она выразительно посмотрела на брата. – Не используй заклинания, которые не знаешь. Зелья – это одно, но заклинания… вдруг, они опасны? Ты нанесешь другим вред, не зная, как все исправить. - Пожалуй, ты права… Знаешь, я не против твоих занятий окклюменцией. Гермиона говорит, ты делаешь успехи. Это, и правда, полезный навык, если им овладеть. - Правда? – Гарри кивнул. Лиз просияла: - Значит, мир? – она подставила свой мизинец. Они заключили в замок свои мизинцы. Они снова вместе. *** В первую субботу октября состоялась первая вылазка в Хогмид. У дубовых входных дверей, как всегда, стоял Филч и проверял по списку, кому разрешено пойти в деревню. Сегодня этот процесс растянулся даже больше обычного, потому что Филч проверял и перепроверял каждого выходящего Детектором лжи. Усиленные меры безопасности, подумала Лиз, сильнее укутавшись в шарф. Для начала октября погода была слишком ветреной. Прогулка до Хогсмида оказалась малоприятной. По всей дороге в деревню виднелись ученики, сгибавшиеся под напором безжалостного ветра. Лиз несколько раз приходило в голову, не лучше ли было бы им сидеть сейчас в уютной теплой гостиной. Меж тем Рон махнул рукой в толстой вязаной перчатке в сторону «Сладкого королевства». Лиз, Гарри и Гермиона, спотыкаясь, ввалились вслед за Роном в переполненную кондитерскую. — Слава богу, — передернулся Рон, когда они окунулись в душистое тепло, пропитанное ароматом карамели. — Гарри, мой мальчик! — громко произнес знакомый голос у них за спиной. — Караул, — пробормотал Гарри. Все четверо обернулись и увидели перед собой профессора Слизнорта в громадной меховой шапке и таком же воротнике, с большим пакетом засахаренных ананасов в руках. Он занимал собой по крайней мере четверть магазина, никак не меньше. — Гарри, вы и ваша сестра, кстати говоря, - сказал Слизнорт, добродушно тыча пальцем в Лиз, - уже три раза пропускали мои дружеские ужины! Так не годится! Я непременно хочу залучить вас обоих к себе. Вот мисс Грейнджер нравятся мои вечеринки, не правда ли? — Да, — промямлила Гермиона, — они, они очень… — Так что же вы не приходите, Гарри? — требовательно спросил Слизнорт. — Ну, у меня были тренировки по квиддичу, профессор, — сказал Гарри. - А у вас, мисс? – повернувшись к Лиз, строго спросил Слизнорт. - А… а у меня… занятия с профессором Снеггом, - решила сказать правду Лиз. Гарри и в самом деле каждый раз назначал тренировки именно тогда, когда получал от Слизнорта приглашение, перевязанное фиолетовой ленточкой, а Лиз оставалось отсиживаться в гриффиндорской башне, если у нее не было занятий. Гермиона откровенно негодовала и пыталась вытащить Лиз с собой, но под разными предлогами девочке удавалось остаться. На самом деле, несколько часов одиночества помогали Лиз не только разобраться в чувствах и посмотреть на все ,что происходило с ней в последнее время со стороны, но и начать заново писать тексты к песням. Это маленькое старое «новшество», вернувшееся к ней из другой, как ей казалось, жизни, говорило о том, что Лиз необходимо было выговориться, понять себя и окружающих. Так и получалось, что уже несколько вечеров Лиз была предоставлена самой себе и своим мыслям. Записывая в блокнот поток слов, она невольно замирала, представляя себе, как Гермиона томится на очередной вечеринке у Слизнорта в обществе Маклаггена и Забини. Каждый раз это вызывало у нее улыбку. Бедная Гермиона! — Мисс Поттер? – послышался знакомый голос. Лиз отвлеклась от своих мыслей и поняла, что какое-то время стояла безмолвно, глядя в одну точку. Ее друзья и профессор Слизнорт беспокойно на нее смотрели. - Как насчет вечера понедельника, сможете прийти ко мне на ужин?… — Конечно, профессор. Я… приду. — Замечательно! —воскликнул Слизнорт. — Хоть одного из Поттеров я к себе заполучу! Ну, что ж… Мне пора бежать! Ну и погодка! И, с царственным видом помахав на прощание рукой, он вышел вперевалочку из магазина, уделив Рону не больше внимания, чем выставленным на витрине «Тараканьим усам». - А ты чего не идешь? – непонимающе спросила Лиз. - У меня занятие с Дамблдором. - Повезло, - задумчиво откликнулась она. — Невероятно — ты опять выкрутился! — сказала Гермиона, качая головой. — На самом деле там не так уж противно… Иногда даже бывает интересно… — Тут она заметила, с каким лицом на нее уставились Рон с Лиз. — Ой, смотрите, здесь есть сахарные перья де-люкс — их хватает на несколько часов! Радуясь, что Гермиона заговорила о другом, Гарри проявил неумеренный интерес к кондитерской новинке — сахарным перьям богатырского размера. Постояв еще какое-то время в магазинчике не для того, чтобы полюбоваться лакомствами или попробовать, а просто ,чтобы согреться, ребята все же решили пойти в другое место. — Пошли в «Три метлы», — предложил Гарри. — Там хоть тепло. Они снова обмотались шарфами и вышли из кондитерской. После сахарного тепла в «Сладком королевстве» ветер резал как ножом. Народу на улице было немного. Никто не останавливался поболтать, все бегом бежали по своим делам. Едва перешагнув порог, они тут же нашли свободный столик в дальнем углу у стены. - Я принесу что-нибудь, - отозвалась Лиз и пошла к стойке. Ожидая, пока мадам Розмерта обслужит группку когтевранок во главе с Чжоу, Лиз перевела взгляд на зал. Вон в самом углу сидят ребята. Даже отсюда она поняла, что Рон чем-то недоволен. Хмурое лицо, красные щеки, взгляд из-подо лба. Проследив за тем, в какую сторону он смотрит, она обнаружила Джинни в компании Дина. Они разместились у окна в другой части зала и, прижавшись друг к друга, мило болтали о чем-то. Почему Рон так злиться, подумала Лиз. Вот Гарри был не против того, что Лиз встречалась с Седриком, хотя причин было гораздо больше. От углубления в суть вопроса ее отвлекла хозяйка паба. - Ты будешь что-нибудь заказывать? - Четыре порции сливочного пива, пожалуйста. «Смотри, куда прешь, малявка…» - раздалось за ее спиной. Обернувшись. Лиз увидела Драко Малфоя, одного, без своей свиты остолопов. Резко отпихнув третьекурсника, он двинулся к туалетам. Проводив его взглядом, девочка расплатилась и вернулась к друзьям. Об инциденте она, почему-то, решила умолчать. Тихо сидя в углу, они обсуждали занятия Гарри с Дамблдором, пытались понять причину тех воспоминаний, что показывал ему директор. - По-моему, это очень ценная информация, - заметила Лиз. - А по-моему, чепуха все это, - вмешался Рон. – Зачем Гарри знать о детстве Того-Кого-Нельзя-Называть? Не понимаю… - А затем, что то, кем мы становимся во взрослой жизни, напрямую зависит от нашего детства. Если тебя унижали, гнобили и всячески издевались, то ты никак не можешь вырасти хорошим человеком. - Это еще почему? - Потому, что… с самого детства в тебя вложены неправильные понятия. У таких людей извращенное представление о многих вещах, у них нет понятий добра и зла, хорошего/плохого. В сущности… - лицо Лиз посветлело, как будто она узнала нечто невообразимое, шокирующее, - … такой человек не виноват… Ведь ему не привили нужных моральных ценностей и взглядов. - Ты хочешь сказать, - с сарказмом начал Рон, - что Тот-Кого-Нельзя-Называть невиновен? Т.е. ему надо простить все злодеяния, что он сотворил и позволить творить новые? -Нет, конечно нет! – воскликнула Лиз. – Но если смотреть в корень проблемы, то причина, по которой он превратился в чудовище, ясна. - Кто тебе об этом сказал? – не отставал Рон. - Никто. Я читала… Есть теория у Фрейда… - Дурак, твой Фрейд. - Ну и ладно, - обиделась Лиз. — Ну что, может, хватит на сегодня? Пошли обратно в школу, - предложила Гермиона, чтобы не дать возможности накалить обстановку. Остальные кивнули. Прогулка вышла невеселая, а погода, чем дальше, тем становилась хуже. Снова они закутались в плащи и шарфы, натянули перчатки. Как раз в это время Кэти Белл с подружкой выходили из трактира. Четверо друзей тоже вышли и двинулись за девочками по Главной улице. Через некоторое время ребята начали замечать, что голоса Кэти Белл и ее подруги, которые доносил к ним ветер, становятся все громче и пронзительнее. Девочки спорили о каком-то предмете, который Кэти держала в руке. — Тебя это не касается, Лианна! — донеслись до них слова Кэти. Они завернули за угол. Четверо друзей не отставали от подруг, они завернули как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лианна пытается выхватить у Кэти сверток; Кэти потянула к себе, и сверток упал на землю. В ту же секунду Кэти взмыла в воздух — очень грациозно, вытянув вверх руки, словно хотела полетать. И все-таки было в этом что-то очень странное, что-то неправильное, жуткое… Ветер бешено трепал ее волосы, но глаза Кэти были закрыты и лицо застыло без всякого выражения. Гарри, Рон, Лиз, Гермиона и Лианна замерли на месте, не сводя с нее глаз. Поднявшись на шесть футов над землей, Кэти вдруг ужасно закричала. Глаза ее распахнулись, но то, что она видела или чувствовала, очевидно, причиняло ей нестерпимую боль. Она кричала, не переставая. Лианна тоже закричала и стала дергать Кэти за щиколотки, пытаясь стащить ее вниз. Лиз, Гарри, Рон и Гермиона бросились на помощь. Они дружно потянули Кэти за ноги, но тут она рухнула прямо на них. Гарри и Рон успели ее подхватить, но она так билась и корчилась, что они едва могли ее удержать. Тогда они опустили ее на землю. Кэти продолжала биться и кричать и явно никого не узнавала. - Надо что-то делать! – в ужасе крикнула Лиз. — Никуда не уходите! — заорал Гарри, перекрикивая воющий ветер. — Я пойду позову на помощь! Сквозь мокрый снег Лиз смотрела, как неясная фигура брата отдаляется все дальше ,пока и вовсе не скрылась за поворотом. Кэти брыкалась, корчилась, кричала. В ее глазах горело яркое пламя ужаса и боли. Гермиона обняла подругу девочки, Рон беспомощно стоял, не в силах оторвать остекленевшего взгляда от Кэти. Лиз беспомощно опустилась возле нее, не зная, что делать или как помочь. В голове возникла картинка из фильма, который она смотрела очень давно. Какой-то глупый ужастик ,в котором изгоняли дьявола из молоденькой симпатичной девушки. Почему-то припадок, который переживала сейчас Кэти, сейчас отчетливо ассоциировался у Лиз с агонией героини того жуткого фильма. Прошло всего пару минут, но Лиз казалось, что вечность, когда из-за угла показался Гарри, за которым быстро шагал Хагрид. — А ну отойдите! — крикнул Хагрид. — Дайте я посмотрю! — С ней что-то сделалось, — всхлипывала Лианна. — Я не понимаю, что это… Секунду Хагрид смотрел на Кэти, потом, не говоря ни слова, наклонился, поднял ее на руки и бегом кинулся к замку. Через несколько мгновений душераздирающие крики Кэти затихли вдали, остался только вой ветра. Гермиона все еще обнимала Лианну. Встав с колен, Лиз подошла к ним. — Это произошло вот прямо так, ни с того ни с сего, или… — Это случилось, когда пакет порвался, — всхлипнула Лианна, показывая валяющийся на земле промокший насквозь пакет из оберточной бумаги. Бумага разодралась, сквозь дыру поблескивало что-то зеленоватое. Рон наклонился и потянулся к свертку, но Гарри перехватил его руку и оттащил Рона назад. — Не трогай! Гарри с Лиз присели на корточки. Из разорванного пакета выглядывало старинное ожерелье с опалами. - Думаешь, прокляли? – мрачно спросила она брата. - Я уверен в этом. — сказал Гарри, внимательно рассматривая украшение. — Сто лет назад я видел это в витрине у «Горбина и Бэрка». На этикетке было написано, что оно проклято. Наверное, Кэти к нему прикоснулась. — Он задрал голову и посмотрел на Лианну, которую била дрожь. — Откуда эта дрянь у Кэти? — Да мы из-за этого и заспорили! Она пошла в туалет в «Трех метлах», вернулась с пакетом в руках, сказала, что это сюрприз для кого-то в Хогвартсе, а ее попросили передать. И говорила как-то странно… Господи, вот ужас-то, на ней, наверное, было заклятие Империус, а я и не сообразила! Лианна снова затряслась от рыданий. Гермиона ласково погладила ее по плечу. — Туалет? – спохватилась Лиз, припоминая сцену в пабе. - Лианна, она не говорила, кто ей это дал? — Нет… Не захотела сказать… А я ей сказала, что она дурочка и что не надо нести это в школу, а она не хотела меня слушать и… И я стала отнимать это у нее, и… и… и… Рассказ Лианны перешел в жалобный вопль. — Пошли в школу, — сказала Гермиона, по-прежнему обнимая Лианну. — Узнаем, как она. Пойдем… Гарри поколебался, потом размотал шарф и, не обращая внимания на судорожный вздох Лиз, аккуратно обернул шарфом ожерелье и поднял с земли. — Нужно будет показать его мадам Помфри, — сказал он. Идя вместе с Роном и Гарри позади Гермионы и Лианны, Лиз лихорадочно думала. Малфой направлялся в туалеты, один, раздраженный – все признаки на лицо. Добавить все догадки Гарри и получается, что он использовал непростительное заклятие, чтобы отнести проклятое ожерелье в замок. Зачем? Кому оно предназначалось? Эти и многие другие вопросы мучили Лиз. Одно было ясно точно, если это Малфой, он не хотел марать свои руки, предпочитая воспользоваться марионеткой. — Макгонагалл! — воскликнул Рон. Лиз подняла глаза. И правда, навстречу им с каменных ступеней у входа в Хогвартс сбежала профессор Макгонагалл, не обращая внимания на летящие хлопья мокрого снега. — Хагрид говорит, вы пятеро видели, что случилось с Кэти Белл… Прошу всех немедленно ко мне в кабинет. Что это у вас в руках, Поттер? — Это та вещь, до которой она дотронулась, — ответил Гарри. — Боже милосердный! — ужаснулась профессор Макгонагалл, забирая у Гарри ожерелье. — Нет, нет, Филч, они со мной! — прибавила она торопливо, поскольку Филч уже ковылял к ним через вестибюль с Детектором лжи на изготовку. — Отнесите это ожерелье профессору Снеггу как можно скорее, только смотрите не трогайте его! Ни в коем случае не разворачивайте шарф! Лиз, Гарри и остальные поднялись за профессором Макгонагалл в ее кабинет. Заляпанные мокрым снегом окна дребезжали под ударами ветра, в комнате было зябко, хотя в камине потрескивал огонь. Профессор Макгонагалл закрыла за собой дверь, обошла вокруг письменного стола и встала лицом к ребятам. — Итак, — отрывисто спросила она, — что произошло? Запинаясь, то и дело останавливаясь и глотая слезы, Лианна рассказала, как Кэти пошла в туалет в «Трех метлах» и вернулась со свертком, на котором не было никаких надписей, при этом вела себя странно, как они заспорили, нужно ли передавать неизвестные предметы неизвестно от кого, как начали тянуть сверток каждая к себе и бумага порвалась. Тут Лианна снова залилась слезами, и больше от нее ничего нельзя было добиться. — Ну, хорошо, — довольно мягко сказала профессор Макгонагалл, — ступайте в больничное крыло, Лианна, попросите у мадам Помфри успокоительное. Когда Лианна ушла, профессор Макгонагалл повернулась к Гарри, Рону, Лиз и Гермионе. — Что случилось, когда Кэти прикоснулась к ожерелью? — Она поднялась в воздух, — сказал Гарри. — А потом начала кричать и упала на землю. Простите, профессор, можно мне поговорить с профессором Дамблдором? — Директора не будет в школе до понедельника, Гарри, — сказала профессор Макгонагалл, явно удивленная его просьбой. — Не будет в школе? — возмутился Гарри. — Да, Поттер, не будет! — резко ответила профессор Макгонагалл. — Но вы, конечно, можете и мне изложить свои соображения по поводу этого ужасного происшествия! Лиз посмотрела на брата: долю секунды Гарри молчал, словно пытался решиться на что-то. Наконец, глубоко всдохнув, он выпалил: — Я думаю, это Малфой дал Кэти ожерелье, профессор. Рон, стоя рядом с ним, смущенно потер нос; по другую сторону Гермиона переступила с ноги на ногу, как будто ей хотелось отодвинуться от Гарри. Лиз же опустила глаза, как провинившейся ребенок, которого сейчас будут ругать родители. — Это очень серьезное обвинение, Поттер, — сказала профессор Макгонагалл после короткого молчания. — У вас есть доказательства? — Нет, — сказал Гарри, — но… Он рассказал о том, как Малфой у них на глазах заходил в лавку «Горбин и Бэрк» и как они подслушали его разговор с Горбином. Когда он замолчал, профессор Макгонагалл посмотрела на него слегка озадаченно. — Малфой принес что-то к «Горбину и Бэрку» для починки? — Нет, профессор, он только хотел, чтобы Горбин ему рассказал, как починить какую-то вещь. С собой у него этого не было. Но дело не в том. Главное, он тогда еще что-то купил, и я думаю, это было ожерелье… — Ты видел у Малфоя в руках такой же пакет, когда он выходил из лавки? — Нет, профессор, он велел Горбину хранить его у себя… — Гарри, — перебила Гермиона, — Горбин ведь спросил, не хочет ли Малфой забрать эту вещь с собой, а Малфой ответил «нет»… — Само собой, он не хотел к ней прикасаться! — сердито сказал Гарри. — Вообще-то он сказал: «Как я эту штуку потащу?», — напомнила Гермиона. — Ясное дело, он бы выглядел глупо, если бы шел по улице с ожерельем, — вмешался Рон. — Ах, Рон, — нетерпеливо воскликнула Гермиона, — оно было бы завернуто, так что к нему не нужно было прикасаться, и вполне можно было спрятать его под плащом, никто бы ничего не заметил! Я думаю, то, что он приобрел у Горбина, было или шумным, или очень большим, так что его невозможно было пронести незаметно. И потом, — продолжала она, повысив голос, чтобы Гарри не мог ее перебить, — я же спрашивала Горбина насчет ожерелья, помните? Когда заходила разузнать, что такое он должен хранить для Малфоя. И Горбин мне назвал цену, он не сказал, что ожерелье уже продано… — Конечно, не сказал, он, наверное, сразу догадался, что тебе нужно. И вообще, Малфой мог позже послать кого-нибудь за ожерельем… Гермиона вне себя открыла рот, чтобы возразить. — Довольно! — сказала профессор Макгонагалл. — Поттер, я ценю, что вы рассказали мне все это, но мы не можем обвинить мистера Малфоя только на том основании, что он посетил магазин, где продавалось ожерелье. Там, вероятно, побывали еще сотни людей… — Вот и я говорю, — пробормотал Рон себе под нос. — …и, во всяком случае, в этом году введены настолько строгие меры безопасности, не думаю, что ожерелье могли пронести в школу без нашего ведома… — Но… —… а сейчас мне нужно заглянуть в больничное крыло, узнать, как чувствует себя Кэти Белл. Всего хорошего. Она открыла перед ними дверь. Делать нечего — все четверо один за другим молча вышли в коридор. Пока ребята живо обсуждали возможных жертв, способы передачи и детали случившегося, Лиз погрузилась в свои мысли. А что, если теория Гарри не пустые слова? Что, если он отчасти прав? Ведь она видела Малфоя! Он выглядел не так, как обычно… странно… Лиз не понимала исвое поведение. Почему она не рассказала, что видела его в пабе? Для расследования это была бы ценная информация. Но она промолчала. — Лабардан! — решительно произнесла Гермиона, остановившись перед портретом Полной Дамы. - Ты чего такая молчаливая, Лиз? – спросил Гарри, когда Гермиона с Роном, не желая спорить, пошли наверх. - Я видела Малфоя, Гарри, - тихо произнесла Лиз. – В пабе. Сегодня. Он шел к туалетам. На лице Гарри нарисовалось торжество. Вот теперь он сможет схватить за хвост этого хорька! - Надо рассказать Макгонагалл! У нас есть доказательства… - Никаких доказательств нет, - взяв брата за руку, спокойно ответила она. – Я просто видела его в «Трех метлах». Это ни о чем не говорит. - Он был там! – не отступал Гарри. - Гарри, это не доказательство вины. Там было столько народу. Любой мог пронести пакет. - Но… - Не горячись. Будь умнее… - Что ты предлагаешь? – настороженно спросил брат. - Тактика наблюдения. Надо схватить его на месте преступления. Тогда он не сможет отвертеться, понимаешь? Если ты сейчас раструбишь по школе, что это Малфой, он уйдет под воду и будет действовать намного осторожней. А нам это не нужно, так? - Да, - нехотя признал Гарри. – Ты права. Буду следить за ним с помощью карты Мародеров и когда представится случай… - он мечтательно посмотрел куда-то вверх, - … мы схватим его с поличным. - Верно, - согласилась с братом Лиз. - Очень хитро, - заметил Гарри. Он подошел к сестре и чмокнул ее в щеку. - Спасибо. Я уж подумал, что все напридумал! - воскликнул он и пошел в свою спальню, оставив Лиз одну в гостиной.