***
Этой ночью Сибилла вновь не могла уснуть. С тех пор, как маги поселились в пещере фаты, сон покинул её. Виной тому было беспокойство за больного метаморфа. Оно же и вынудило женщину отправиться к нему сейчас. Поднявшись с постели, она тихо пошла в ту часть пещеры, где находилась комната Думана, надеясь, что остальные обитатели её владений крепко спят. Если бы кто-то застал Сибиллу в ночной рубашке, посреди ночи идущую к одному из магов, заточивших её и других фей, пусть и больному... Обычным состраданием она бы не оправдалась, и тайна была бы под угрозой раскрытия. Но поступить иначе женщина не могла. Думан ворочался и стонал, невозможно было понять, спит он или всё ещё мучается бредом. В груди всё сжалось, как и каждый раз, когда фата видела его таким. Она присела рядом и решила сделать метаморфу компресс, чтобы хоть как-то попытаться облегчить его страдания. Сибилла наколдовала сосуд с холодным травяным отваром и лоскут ткани, попутно разглядывая мужчину. Он стал очень бледным, лицо было совсем серое, а губы потрескались. Фата помнила мага таким, каким он был много веков назад. Самый молодой из рыцарей Чёрного Круга, самый импульсивный... Но Думан всегда слушал Огрона, тот был для него примером. А вот его сердце не было таким, как у лидера, и сам мужчина был совсем другим. Находясь на грани между реальностью и темнотой, метаморф услышал запах, знакомый, но почти забытый, терпкий запах вишни и роз. Жар постепенно отступал, но Думан боялся открыть глаза, боялся ошибиться. Он знал, что это будет больно, но должен был... Открыв глаза и увидев её, маг сначала даже не поверил. Рыжие волосы женщины мягкими волнами струились по плечам до самого пола. Она почти не изменилась. Черты лица стали острее, но в остальном... Сибилла осталась прежней. От неё всё так же пахнет осенью. Его осенью... Мужчина захотел увидеть её глаза, и прошептал: — Сибилла... — голос был очень хриплым, и фата вздрогнула. Она совсем не заметила, как метаморф открыл глаза. Сквозь мутную пелену почти невозможно разглядеть былой янтарный блеск. Раньше его взгляд пронзал женщину, а теперь... Он смотрит с трудом. Думан с досадой подумал о том, что, возможно, напугал её, и хотел бы попросить прощения, но не мог, сил не хватало. Но всё же, он почти забыл о боли, мучающей его уже несколько дней. Прекрасные глаза цвета молочного шоколада... Их взгляд наполнен печальной мудростью, как и прежде, но было что-то ещё, чего мужчина не мог разглядеть. — Тише, тебе нужен покой, — Сибилла положила руку ему на грудь, и голос предательски задрожал от подступающих слёз. Собрав оставшиеся силы, метаморф легко коснулся её руки. Она взяла его за руку, а по её щекам бежали слёзы. Думан чувствовал, что должен предупредить фату, но... Он не мог предать друзей. Не мог предать Огрона, который столько для него сделал, как бы там ни было. Мужчина закрыл глаза — жар снова нахлынул удушающей волной. С губ сорвался стон. Прохладные женские руки нежно коснулись его лица, принося лишь мимолётное наслаждение. Вдруг её волосы упали метаморфу на лицо, и он ощутил любимый запах совсем близко. Губы со вкусом вишни мягко коснулись его губ. — Завтра этот кошмар закончится, Думан. Моргана проведёт суд, всё станет на свои места. Нас никто больше не сможет ни в чём обвинить, мы что-нибудь обязательно придумаем. Всё будет хорошо, — женщина шептала быстро, будто лихорадочно, пытаясь убедить не столько его, сколько саму себя. Жаркий шёпот терзал сердце мага. Он чувствовал её солёные слёзы и знал: ничто уже не будет, как надо. Настоящий кошмар только начнётся завтра, а метаморф не мог даже сказать ей об этом... Не смел. Почти как тогда, перед войной, которая лишила влюблённых последнего шанса быть вместе. Но тогда он смог пересилить себя, тогда он был на это способен. Неужели очередной план Огрона сработает, и тёмная магия погубит всех фей? Неужели он будет в этом виноват, причастен к этому? Всё повторяется, в других условиях и по-другому, но повторяется. Всё случится завтра.***
Утро наступило слишком быстро для Сибиллы. Но, пожалуй, так даже лучше, ведь именно сегодня всё решится. Щёки женщины пылали при мысли о вчерашней ночи. Ничего, надо просто немного подождать — и уже можно будет не скрываться. Они смогут быть вместе, как хотели уже давно. От размышлений фату отвлекли четыре феи-фавна, которые привели в тронный зал Винкс, Рокси и всадников, а потом подлетели к её трону и устроились на широких салатовых стеблях по бокам от него. — Рада видеть вас снова, девочки, — тёплая улыбка скрывала волнение и некоторое смущение. — И мне приятно познакомиться с вашими спутниками. Сибилла уже взяла себя в руки, ей нужно было собраться с мыслями, чтобы в такой важный момент ничего не испортить. Контролировать своё шаткое самообладание женщине стало немного сложнее, когда ещё две феи привели магов Чёрного Круга. Гантлос нёс Думана, который уже не мог ходить сам и всё ещё находился в бреду. Где-то на периферии сознания опасаясь быть разоблачённой, фата, однако, не могла отвести от любимого мужчины взволнованного взгляда, наполненного болью и грустью. Но ей повезло: основные действующие лица этой истории со стороны добра и зла были слишком заняты друг другом, так что их внимание ничуть не касалось Сибиллы и её переживаний. — Привели подкрепление, да? — лицо Огрона исказила гримаса обиды, когда он смерил взглядом мальчишек в дурацкой форме. — Вы хотите показать, что не доверяете нам? — Вовсе нет, — Блум невозмутимо тряхнула чёлкой, не желая вдаваться в подробности и говорить о чрезмерной подозрительности их парней. — Как дела у Думана? — она сделала несколько шагов к ним, действительно ощущая некое беспокойство. Лидер едва заметно прикусил губу, молча посмотрел на Гантлоса, и тот вышел чуть вперёд, осторожно посадив метаморфа, который снова стонал и кричал, на землю, не отпуская его руки и продолжая придерживать. Девушка невольно подошла ближе, жалея, что её магия тоже не может помочь мужчине. Она почувствовала это сразу же, как только оказалась рядом с магом, когда они просили о защите. Грустно оглядываясь на друзей и, каким-то чудом, понимая, что Огрон сейчас далеко не в лучшей форме, чтобы разговаривать с феями, Анаган шагнул к Блум: — Боюсь, что ему хуже. Мы очень беспокоимся, это путешествие на Тир на Ног может стать для него последним. Девушки растерянно переглянулись. Текна, считавшаяся экспертом практически во всём, подошла к корчившемуся Думану, присела возле него и легко дотронулась до его плеча. Мужчина вновь закричал, и фея резко обернулась к остальным, поморщившись от тёмной волны, что ударила её своим эхом. — В таком состоянии он не сможет предстать перед волшебным судом в замке Морганы, — она поднялась, всё ещё чувствуя мурашки на спине. — Ему нужна помощь. Причём, срочно, — девушка была обескуражена от того, что не знала, как излечить их врага. — Мы переправим его в Гардению, — смуглый волшебник на ходу вытащил из воздуха свой посох, открыл возле стены фиолетово-лиловый портал и решительно обернулся. — Я могу помочь ему своим целительным волшебством. — Но Сибилла и её феи всё уже перепробовали, — Текна развела руками, не понимая, что может сделать Набу такого, на что не способны Блум и фата справедливости. — На своей родной планете, Андросе, я выучил много сильнейших заговоров, и хочу кое-что попробовать, — сливовые глаза парня сверкали уверенностью. Сибилла внимательно смотрела на волшебника и надежда в её сердце понемногу крепла. Почему-то ей казалось, что Набу можно доверять, и он хороший маг. К тому же, как она слышала, на Андросе и правда замечательные целители. Женщине только и оставалось, что надеяться на этого решительного парня и молить его о помощи. — Что ж... Пора передать королеве земных фей знак нашей капитуляции — Чёрный Круг, — Огрон с прищуром посмотрел на волшебника и повернулся к Блум. Случившееся с Думаном здорово подкосило его и постоянно мешало сосредоточиться на главном. А самое паршивое, что он теперь даже начал сомневаться, действительно ли это главное... Все эти мысли и чувства, всколыхнувшиеся в его душе из-за названного брата, немного пугали, ведь были чем-то далёким и давно забытым. Только бы не поддаться, только б не ошибиться в выборе в последний миг... Огнёвка сняла тускло мерцающее кольцо, будто сожалеющее о расставании с такой огромной силой, и протянула мужчине. Когда он надел артефакт, тот замерцал с новым блеском, и все лишние сомнения словно улетучились, давая место прежней алчности и желанию всё довести до конца. — Девочки, вы помните предсказание Эфирных Фей? — фата вмешалась, ощущая сгущающуюся атмосферу. — Кто-то серьёзно пострадает, и только третий дар судьбы спасёт его или её от смерти, — её взгляд отвлёк Винкс, и они подошли ближе к ней, кивая и сосредотачиваясь, пока Ривен и Брендон тащили на себе Думана к порталу. — Чёрный дар, дар, которого все боятся... Он также является самым великим. Его сможет использовать только одна из вас, только один раз. — Да... Спасибо Вам за помощь, Сибилла, — Блум сложила руки, словно в молитве, и слегка поклонилась, продолжая чувствовать благоговение перед каждой из земных фат. Всадники и Набу стояли с Думаном у портала, наблюдая, как феи и маги стали в круг в центре зала и взялись за руки. Винкс засверкали, исчезая в розовой вспышке, которая перенесла их на остров, а парни направились в портал, ведущий в Гардению. История разветвилась на две части, оставляя фату ждать исхода. Надеяться на лучшее, но бездействовать в страхе перед худшим. — Быть феей справедливости непросто, — вздохнула женщина, слегка опуская подбородок на тыльную сторону ладони правой руки, которая локтем опиралась на подлокотник трона. — Я не могу направить их в нужном направлении или изменить их судьбу, хотя знаю, как это сделать... Мягкую тишину волшебного острова нарушила яркая розовая вспышка телепортации, напугавшая птиц и других обитателей леса и побережья, на котором и появились девушки с охотниками. — Добро пожаловать на Тир на Ног! — произнесла Блум, скорее, для того, чтобы немного разрядить обстановку. Теперь для проникновения в королевство земных фей нужно было открыть врата, восстановленные после возвращения сил. Рокси вскинула руку с кольцом Белого Круга, которое засияло бирюзовым, и мощная вспышка прошлась по острову и сквозь магов, невольно отшатнувшихся в испуге. Сине-розовый столп света уже привычно устремился в небо, розовые лучи сияли, а огромный светящийся круг растворился искрами, которые стали прекрасным замком. Это можно было бы назвать тёплым приёмом, но тут от дворца прилетели чёрные вороны и начали трепать и фей, и магов, особо не разбираясь, кто есть кто. — Отстаньте от меня, отстаньте! — нервно крикнул Анаган, отмахиваясь от птиц, как и все остальные. Поймав свободный от их нападения момент, Рокси закрыла глаза и успокоила воронов своей магией. Как только они улетели, к гостям подошли Небула и феи-воины Морганы. Стоило догадаться, что это был своеобразный «привет» от фаты войны, которая одинаково враждебно относилась ко всем. — Видимо, с феей животных не поспоришь, — насмешливая ухмылка подтвердила догадку. — Пожалуйста, простите воронов из дворца, — один из них сел к женщине на предплечье. — Они хорошо помнят охотников на фей и, в отличие от нашей королевы, их сложно переубедить, — с этими словами она отпустила ворона. — Эти птицы не знают, что такое прощение, — Небула обвела взглядом девчонок и магов. — Королева Моргана ждёт вас! Феи резко развернулись и направились к замку, а Винкс и мужчины последовали за ними. Огрон мельком посмотрел на своё кольцо и тихо засмеялся, предвкушая неожиданный для земных феек поворот. Поднимаясь по огромной широкой золотистой лестнице, Небула обернулась на ходу: — Узнаёте это место, не так ли? Этот дворец вы превратили в тюрьму для фей! — несмотря на её плохо сдерживаемую ярость, маги переглянулись, обмениваясь злобными ухмылками. — Заперли нас в нашем собственном доме, — все уже стояли у главного входа, а женщина не могла прекратить злиться. — Украли крылья у каждой из нас! — в этот момент, поддаваясь настроению фаты, другие земные феи зарычали от злости. — Но крылья отрастают, — из замка вышла Моргана. — Медленно, но отрастают, — она подошла к Небуле, глядящей исподлобья. — На это потребовались века, но теперь вы знаете, что ничто не вечно. Мы стали сильнее и, благодаря Рокси и Винкс, мы свободны! — женщина, как и всегда, пыталась сохранить баланс в состоянии своих подданных. — Королева Моргана, перед вами маги Чёрного Круга, — Блум вышла вперёд, снова беря на себя роль ведущей феи. — Мы привели магов на остров, чтобы вы могли судить их. Решительный блеск в больших голубых глазах одновременно забавлял и раздражал Огрона. Неужели эта девчонка действительно считает, что права? Неужели так и мнит себя спасительницей всея Магикса? Ни в коем случае нельзя будет пропустить её выражение лица, когда она поймёт, что не способна что-либо изменить. Когда все это поймут. Как же мучительно ждать... — Моргана, я хочу, чтобы вы знали: мы сожалеем обо всём, что мы сделали, — маг и сам удивлялся своей искусной игре, в которую верила каждая фея, кроме, пожалуй, Небулы, смотрящей злобно и с подозрением, но она — отдельный случай. — Скоро церемония правды покажет нам, насколько вы искренни, — небрежно бросила королева, не замечая, что фата войны не сводит с мужчины взгляда. — Правду расскажут ваши сердца, а не слова. — Это кольцо — Чёрный Круг охотников на фей, которыми мы были когда-то, — он снял кольцо, надеясь ускорить процесс. — Вы передадите его мне на церемонии, — повинуясь едва заметному кивку, к ним подошла фея с бледно-розовой шкатулкой, украшенной по краям золотом и золотыми узорами. — А пока ваш артефакт будет храниться в этом сундучке, — Моргана снова кивнула, и маг положил кольцо в шкатулку, которую фея отдала Небуле, а та — другой фее. — Отведите их в нижний зал и проследите за ними. Одна из фей-воинов взяла под локоть Огрона и повела куда-то, остальные маги и Винкс пошли за ними. Фата войны с оставшимися подданными королевы направилась в другую сторону. На какое-то время женщина осталась одна. Она прислушивалась к своим ощущениям, к интуиции, которая почти никогда её не выручала, вынуждая полагаться только на рассудок. Сейчас Моргана не знала, правильно ли она поступает. Возможно, ей не помешал бы совет от кого-то, более мудрого, но искать его нет ни времени, ни желания, откровенно говоря. — Ваше Величество, — Небула вернулась и слегка поклонилась. — На поляне Каменных Слёз всё готово, — не дожидаясь ответа, она вновь ушла. — Тогда начнём... Настал день суда! — и королева направилась за ней. Замок величественно сиял в солнечном свете, олицетворяя свою создательницу: светлый и прекрасный, но отчуждённый и отчасти пугающий. В этом дворце Моргана отчаянно искала той внутренней силы, которой сама не обладала. Сейчас, как и всегда, она предпочла пропустить мимо дерзкое поведение фаты войны, никак не реагируя. А следовало бы требовать от неё большего уважения. Женщина боялась увеличивать дистанцию между ними и надеялась, что после суда всё изменится в лучшую сторону. Только бы всё прошло гладко...***
Х век. За полгода до решения отнимать у фей крылья
Ночную прохладу леса с её тихими шорохами и неясными проблесками не нарушало ничто, кроме крупного чёрного волка, который бежал уже довольно долго, не разбирая дороги. Этот лес был далеко не первым, принявшим в свои объятия бегущего зверя, но именно сейчас он вдруг остановился и, медленно ступая мощными лапами, погрузился в свои мысли. Вернее, возможность поразмышлять получил человек, чья сущность лишь со стороны наблюдала за происходящим. Волк был сильнее Думана, намного сильнее. Ему удавалось побороть свою животную половину только в том случае, когда названный брат был рядом и поддерживал: разговорами, внушительной силой, просто теплом, что исходило от него так редко... Но Огрон слишком часто то куда-то исчезал, то запирался в кабинете и пропадал неделями. А несчастный метаморф очень быстро срывался и убегал, сломленный властью оборотня. Так произошло и в этот раз. Лидер опять чем-то увлёкся, а расплачиваться за это увлечение вновь приходится Думану. Порой мужчине казалось, что у волка есть определённая цель, что он стремится оббежать чуть ли не весь чёртов земной шар, чтобы найти... А вот что зверь искал — вот тут самый настоящий тупик. Они никогда не общались по-настоящему. Те смутные мыслеобразы, звуки и запахи, которые ликан передавал магу, никоим образом не касались самого важного. Может, не доверял? Но какого чёрта, если они всегда вместе? В этот момент волк замер, напрягаясь всем телом. Он осторожно принюхивался, утробно рыча и нервно скалясь, а уши его слегка подрагивали, как и хвост. В таком состоянии метаморф почти никогда не видел своего зверя. Да что там «почти», он никогда его таким не видел! Пытаясь прислушаться к настроению оборотня и слиться с его эмоциями, Думан вдруг почувствовал... испуганную радость. Волк был взбудоражен и мог сорваться с места в любую секунду, как будто там, впереди, есть нечто, что он искал. Вопреки ожиданиям мужчины, зверь мягко и тихо направился туда, откуда чуял дурманящий запах жасмина, и вскоре остановился, пригнувшись к земле. Его поведение стало понятным, когда метаморф увидел в высокой траве недалеко от кромки леса женщину. Словно ощутив чужое присутствие, она обернулась — и маг, проклиная себя и весь этот мир, сам захотел взвыть на полную Луну, что серебряным шаром покоилась в бархатных небесах. Это была Небула... Одна из великих земных фат. Ну что нужно его волку от этой... колдуньи? Сверкнувшие из темноты леса янтарные глаза ничуть не испугали её, хотя она чётко почувствовала, что за ней следит животное. В нём бился отголосок разума, что-то волшебное, что-то... манящее. Небула время от времени покидала замок королевы и сам остров Тир на Ног, кажущийся ей клеткой. Она искала свободы... которая была невозможна для правой руки Морганы, да и просто для фаты. Слишком большая ответственность лежит на плечах старшей феи мира, даже больше, чем на самой королеве, если совсем уж честно. А ночами женщина могла быть по-настоящему свободной, кроме тех ночей, когда к ней являлся Огрон, пленяя, подчиняя, отнимая у всех и всего. Сегодня она одна. Хотя, сейчас с этим можно поспорить. Дикий зверь смотрел на неё, не мигая. — Не прячься, — игриво усмехнулась Небула, решив пощекотать нервы судьбе. Думан фыркнул. Нет, конечно, его уважение к фатам было просто бесконечным, в одну из них он был даже влюблён, но... Тело было под контролем ликана, а не метаморфа. А он церемониться ни с кем не станет, это мужчина знал наверняка. Но какого же было его удивление, когда волк вздрогнул, выпрямился и медленно вышел на луг, залитый лунным светом. Он... подчинился, послушал совершенно незнакомую женщину, пусть и могущественную! Что здесь происходит, чёрт возьми?.. Её тёмно-синие глаза чуть расширились, блеснув лавандовыми искорками. Небула тоже была несколько удивлена, но не шокирована, как носитель оборотня. Нет, ей это... понравилось? — Подойди ближе, — прищурившись, фата добавила в голос чуть больше твёрдости, словно проверяла свои догадки. И зверь, осторожно ступая, всего через несколько мгновений оказался рядом с ней. Лунный свет серебрил густую чёрную шерсть, под которой перекатывались литые мышцы. В ней иногда мелькал тусклый карминно-красный оттенок. Волк был довольно крупным, но подтянутым и... стройным, если так можно сказать по отношению к волку. При ближайшем рассмотрении стало понятно, что он едва ли намного крупнее обычного взрослого мужчины. Что было в нём действительно странного, так это глаза: невероятно умные янтарные глаза, которые выдавали его разумность. Как только он подошёл, женщине в нос ударил сильный запах мускуса. Безуспешно борясь с любопытством, она невыносимо медленно протянула к животному немного дрожащую руку и легко коснулась его лба. Глубоко в его груди появился предупреждающий рык, и Думан хотел было облегчённо вздохнуть, мол, волк прекратил этот цирк и стал прежним, но... Небула ловко переместила руку ему за ухо и принялась почёсывать, как большую собаку. И это сработало! Твою же мать, оборотень просто закрыл глаза и, приоткрыв пасть, наслаждался её действиями!.. — А ты забавный, — рассмеялась фата, чувствуя, как лишнее напряжение покидает тело животного. Повинуясь почти детскому порыву, она опустилась на колени и теперь гладила и трепала волчью шерсть уже двумя руками, что ему откровенно нравилось. Зверь едва ли не поскуливал тихонько от удовольствия. А человек внутри него был просто в шоке, он не мог, не хотел верить в то, что видел. Раньше волка могли смирить только двое: Огрон в качестве вожака вызывал благоговейный трепет, вынуждал поджать хвост и заткнуться, как единственный способ сохранить себе жизнь; а Сибилла удивительным образом действовала на него успокаивающе, позволяла расслабиться и доверительно уснуть в её прохладных нежных руках. Но здесь... было что-то другое. Ликан не боялся эту женщину, но всё внутри него сжималось, он... хотел ей подчиняться. Осознав это, маг пожелал оказаться как можно дальше от этого места и этой колдуньи, но изменить ничего не мог. После того, как, продолжая играть с ним, как с собакой, она легко дотронулась своим носом его, волк подался немного вперёд и, неожиданно для обоих людей, провёл шершавым влажным языком по щеке Небулы, предполагая, что она испуганно отпрянет. Но фата только застыла на пару мгновений, а после усмехнулась и снова потрепала его по загривку. По-своему расценив эту реакцию, животное рывком опрокинуло её на землю, нависая сверху. Поставив передние лапы возле её плеч и, таким образом, лишив возможности вырваться, оборотень тяжело дышал, внимательно изучая лицо женщины. Не найдя в ней ни капли страха, злости и чего-либо ещё в том же духе, он наклонился и снова аккуратно лизнул, задевая тонкие алые губы и обдавая Небулу пряным дыханием. К жасмину, которым она пахла, примешался слабый аромат клубники и... возбуждения? Фата пыталась понять, почему так реагирует на этого волка и нормально ли это вообще, но когда он лизнул её шею, отбросила тщетные попытки. Движения волчьего языка были до странного похожи на поцелуи. Неловкие, чересчур влажные, но поцелуи. Осторожно коснувшись клыками ткани платья, он замер и (она была готова поклясться!) вопросительно взглянул на женщину. Решив не задумываться ни о чём, а просто отпустить все инстинкты, она взяла зверя за шерсть на загривке, пошевелила пальцами другой руки, и одежда исчезла, открывая худощавое, но точёное и привлекательное женское тело. Его шершавый язык, касаясь вмиг затвердевших сосков и напрягающихся мышц живота, доставлял гораздо больше удовольствия, чем можно было представить сначала. Небула даже краем сознания подумала, что волк вполне мог бы посостязаться с её нынешним любовником, которого заботило лишь собственное наслаждение и жёсткость. А то, что иногда острые клыки задевали ключицы, рёбра, бедренные косточки и другие чувствительные точки, что время от времени на бледной коже даже выступали алые бусинки крови, тут же исчезавшие благодаря тому же заботливому языку, — всё это только добавляло остроты ощущениям и увеличивало всё нарастающее внизу живота возбуждение. Цепляясь за животное, сгребая его шерсть, тихонько постанывая от каждого нового прикосновения, фата не заметила, как он устроился между её ногами и теперь медленно входил в неё. Широко распахнув глаза и инстинктивно стараясь максимально расслабить мышцы, она подумала, что тут уж Огрону и вовсе нельзя тягаться с волком: с его аккуратностью, его нежностью и его... размерами, чего уж греха таить? Когда он вошёл полностью и замер, сам привыкая и давая привыкнуть случайной любовнице, женщина чуть не задохнулась от нового, незнакомого ранее ощущения абсолютной заполненности. Зверь начал двигаться, сначала медленно и осторожно, потом всё быстрее. Поймав нужный ритм, она принялась отвечать на его движения, уже не сдерживая стонов удовольствия, поглотившего собой боль. Утробный рык животного тоже можно было сравнить со стонами, по-мужски грубыми, но от того не менее возбуждающими. Мельком подумав о том, что волку, пожалуй, было бы несколько привычнее, если бы Небула стояла на четвереньках, она тут же отбросила все мысли, потому что движения стали ещё быстрее, воздуха в лёгких становилось всё меньше, всё жарче. Ещё несколько мучительных секунд — и фату волной накрыл оргазм, пульсируя в каждой клеточке, в каждом нервном окончании. Но зверь не остановился, напротив, сквозь пелену наслаждения она почувствовала, как давление внутри понемногу усиливается. Мгновенно вспомнив всё, что женщина знала о животных, она обеими руками упёрлась в его грудь и попыталась немного сжать всё ещё расслабленные бёдра: — Нет, стоп! — голос слушался ещё плохо, но этого было достаточно, чтобы волк замер и тут же вышел из неё. Подобрав под себя ноги и с трудом привстав, Небула дотронулась до зверя, который мелко дрожал с закрытыми глазами. Он поднял на неё взгляд, наполненный виноватой дымкой, и ткнулся в шею влажным носом. Всё ещё приходя в себя от только что случившегося, пытаясь осознать, что она получила оргазм от секса с волком, фата обняла животное, изредка поглаживая его. Зверя вели инстинкты, это понятно, его даже не в чем обвинить, а вот она... Выдернув её из размышлений, волк вдруг протяжно заскулил и весь будто сжался в один сплошной комок напряжения. Женщина немного отползла в сторону, ошарашенно наблюдая, как шерсть постепенно исчезает, а тело животного с хрустом меняется. Вскоре перед ней был обычный мужчина в одних тёмных брюках. Хотя... Назвать его обычным язык бы не повернулся. Приглядевшись, Небула узнала одного из рыцарей Чёрного Круга. Это был Думан. Маг, вечно крутящийся возле Огрона. Ну надо же... — Оборотень? — с усмешкой спросила она, лёгким движением пальцев возвращая своё платье, увидев смущение любовника. — Метаморф, — буркнул он, отказываясь принимать произошедшее как данность, а после замялся и добавил: — Да, и оборотень тоже... — Однако, весьма занятные у тебя предпочтения сексуального плана. Ты настоящее животное, Думан, — фата открыто забавлялась, ведь её вполне всё устраивало, несмотря на всю странность. Подумать только, она только что намеренно изменила лидеру рыцарей, который себя считал чуть ли не единственным мужчиной на Земле. Да ещё и как изменила!.. Ситуация глупая, но от того не менее смешная. Вот женщина и хохотала, наблюдая пунцовые уши мага, которому, в отличие от неё, всё это ужасно не нравилось. Вспомнив, что Огрон никому из своих друзей не рассказывал об отношениях с фатой, она взяла себя в руки, продолжая сверлить метаморфа взглядом. — Я тут ни при чём, это всё волк... — пробормотал он, изнывая от неизбежности этого идиотского разговора. — Хм, так, значит, твоя волчья сущность тебя подавляет... — задумчиво протянула Небула, незаметно прощупывая ауру оборотня. — Ему не нравятся твои эксперименты с изменением внешности, — уже серьёзно сказала она. — Он расценивает это, как предательство, и мстит тебе. По-своему, очень оригинально, но мстит. Вообще, метаморфам довольно сложно сохранять трезвый рассудок, даже когда они не оборотни, вдобавок ко всему. Тебе это когда-нибудь здорово аукнется, попридержи коней, дорогуша, — поджав губы, посоветовала фата. Она не знала, почему говорит ему всё это, но говорила искренне. Ей было даже жаль его, в каком-то смысле. Оборотень-метаморф, питающийся силой мощного тёмного артефакта, который был довольно своенравным... Не позавидуешь такому. Слишком много тьмы, слишком дробится душа, слишком большое давление на психику. Думану и правда придётся несладко. Но её он не послушает, нет. Для него есть только один авторитет, в лице лидера магов. Может, по доброте душевной, в следующий раз намекнуть Огрону об опасности, угрожающей его напарнику? Зайти издалека, завести разговор о рыцарях в целом, об их силах и возможностях... Женщина тряхнула иссиня-чёрными кудрями, возвращая себе более беспечное выражение лица. Тем более, что метаморф сверлил её взглядом. Скорее всего, он сейчас проклинал всё подряд: и волка, и её, и себя, до кучи... — Если ты хочешь, то можешь уйти. Я же не держу тебя, — она склонила голову к правому плечу и слегка прищурилась, усмехаясь. Мелькнувший на лице мужчины оскал, символизирующий гнев, сменился недовольной гримасой, и он закрыл глаза, в следующий миг растворившись в чёрной дымке. Небула легла обратно в траву, обращая своё внимание к ночному небу, усыпанному звёздами. Казалось, будто Луна смотрит прямо на неё, хорошенько запомнив всё, что произошло здесь. Эта мысль ещё больше развеселила фату, которая чувствовала себя настолько свободной, как никогда раньше. — Это будет наш секрет, подруга, — подмигнула она небесному светилу. Впрочем, то ли во всём была виновата особая лунная магия, то ли просто сработало шестое чувство, присущее всем феям в той или иной степени, женщина поняла, что у Думана кто-то есть, и он не станет скрывать от любимой постыдный поступок своего волка. И та простит метаморфа, не видя в том его вины. Это внезапное понимание утомило Небулу своей щемящей реалистичностью, и она предпочла вернуться в замок, чтобы просто уснуть. В конце концов, эта «клетка» предоставляет достаточно много комфорта, чтобы отсутствовать здесь слишком долго. Фата засыпала с улыбкой на губах, ещё взбудораженная случившимся в лесу. Это не могло быть обычной случайностью, не могло.***
Пока Винкс пытались контролировать происходящее на острове, их парни в своей квартире в Гардении обсуждали, что им делать с Думаном. Вернее, реально занимался проблемой метаморфа только Набу, остальные же были бы рады просто прикончить его. Слыша голоса этих мальчишек сквозь мутную гулкую пелену бреда, маг из последних сил цеплялся за остатки разума и понимал, что скоро начнётся суд. Задыхаясь от переполняющего его желания послать, наконец, Огрона к чёрту, мужчина метался на диване, а в голове пульсировала лишь одна мысль: осознание того, что он должен всё рассказать ей. Не чувствуя отчётливо её запаха, а лишь его отголосок, Думан надеялся, что фата где-то рядом и услышит его. Иначе всё зря. — Нет, Круг!.. Чёрный Круг! — он кричал, с усилием прорывая кокон тьмы, опутавшей его и не позволяющей мыслить яснее. — Чёрный, как ночь, чёрный, как пропасть!.. Круг — это врата в бездну! Мальчишки держали метаморфа, которого словно било в конвульсиях. Он открыл глаза всего на миг и увидел, как смуглый волшебник поместил в его грудь лиловую сферу. Тело мужчины выгнулось от боли, и он закричал громче, ощущая странный, чужой голод. Внезапно верхнюю половину его тела облекла шерсть, и он частично превратился в волка, потом появились перья, и он полностью стал вороном, сохранив человеческий рост, через мгновение возникла чешуя, изгибая его в кобру. С дикой болью маг принимал другие формы без своего на то желания. В конце концов, он снова стал человеком, и волшебная сфера вышла из него, давая Набу понять, что у оборотня нарушен поток энергии и проблема спрятана глубоко внутри него. Вдруг голова Думана превратилась в голову полульва-полуволка, и сразу — человека. Он слишком далеко зашёл с изменениями своего тела, и теперь оно будто восстало против него. Уши метаморфа выросли и заострились, глаза стали круглыми и жёлтыми, кожа чуть потемнела и покрылась шерстью, чёрные кисти рук с когтями и клыки добавляли сходства со зверем, торс значительно увеличился. Маг отбросил парней в разные стороны, раскрывая чёрные кожистые крылья. Когда в комнату снова вошёл обеспокоенный Набу, мужчина ударил его, потом схватил когтями и вылетел наружу, разбив окно. Ещё в момент этого последнего обращения сознание Думана померкло, вспыхнув острым сожалением от невозможности спасти любимую женщину. Сначала став безмолвным наблюдателем, гостем в собственном теле, как это бывало с волком, метаморф постепенно растворился, уходя в ничто и уступая тьме, целиком заполнившей его. Бывший маг, а теперь чудовище, летел по городу. За ним гнался Ривен на светящемся щите с посохом Набу. Мужчина толкнул его, петляя и уворачиваясь от машин. Парень бросил волшебнику посох, тот поймал его и ослепил монстра несколькими лиловыми вспышками. Он схватился за лицо и выпустил мальчишку, и тот упал на землю, оглядываясь и понимая, что они в парке. Там уже ждали остальные всадники, которые бежали за ними. — Кажется, мы целы, — отряхивался Набу. — Это ненадолго, сопляки, — прорычал уже не Думан, приземлившись, уши его стали ещё больше, он медленно шёл к ним. — Остановись, Думан, — волшебник сам подошёл к нему. — Ты не контролируешь свои силы, я не смогу помочь тебе вылечиться. — А кто хочет лечиться?! — громко, на грани безумия крикнул тот. — Твоя энергия неуправляема, скоро она испепелит тебя! — парень дико хотел помочь метаморфу, несмотря на то, что они были врагами. — Через несколько часов весь мир станет нашим! — монстр пытался сбить Набу, но тот кувырками уворачивался. — Маги Чёрного Круга победили! — он расхохотался, его переполняла тьма артефакта, это было всё, что от него осталось. — Когда Моргана коснётся кольца, оно уничтожит всех фей, всех! Огрон соврал! — хохот становился всё безумнее. Он атаковал надоедливых мальчишек, пользуясь тем, что они ошарашенно замерли, услышав правду. Когтями мужчина разнёс щит Брендона, легко уклонился от золотистых нитей Гелии и швырнул его в кусты, крыльями отразил выстрелы Тимми в Ривена, и тому пришлось закрыться пурпурным мечом. После этого мощным прыжком маг ушёл от мечей Брендона и Ская, схватил их за плащи, поднял и швырнул в другие кусты. Набу сбил его лиловой сферой, он поднялся и отправил её обратно лучом. В него полетела ещё одна сфера, мощнее предыдущей. Думан поймал её, пытаясь удержать и отразить, но она засияла ярче, сильнее, волшебник подкреплял её бело-лиловым лучом, который стал огромным шаром, сверкающим молниями и заключившим монстра в себе. — Нет, выпусти меня отсюда! Я хочу жить!!! — кричал он. — Пусть моё колдовство изгонит зверя, который захватил тебя! — пот градом катился по лицу Набу от переполняющего напряжения. — Нет!!! Я дам тебе, что захочешь! Я исполню все твои мечты!!! — крик не был ни человеческим, ни животным, он пугал своим тембром и громкостью. Волчья сущность оборотня, всегда негативно относившаяся к кольцу, устремилась за светлой магией и покинула тело метаморфа, теряя с ним всякую связь и улетая далеко отсюда в поисках ближайшего для себя существа. Волк не хотел исчезать, он жаждал продолжить свою жизнь, пускай и в ком-то другом. Вспыхнул лиловый свет, и монстр исчез, а пространство неуловимо исказилось в том месте, где он стоял. Бело-лиловые круги, как по воде от камня или капли, разошлись по парку, вспыхнули и потухли. Осталась лишь чёрная выжженная земля, а по кругу ещё тлели искры огня. Ослепительная вспышка белого света и резкая боль — последнее, что запомнил волк, отделяясь от Думана, и первое, что он принесёт своему новому носителю. Нужно лишь сделать правильный выбор.***
В то время, как всадники разбирались с Думаном, уже наступил вечер. Маги Чёрного Круга медленно шли за Небулой, несущей шкатулку с кольцом, мимо всех фей-воинов, которые выстроились по обе стороны широкой тропы. На каменном возвышении стояли Винкс и Рокси. На другом конце этой площадки находился трон из бронзовых кристаллов, на котором сидела Моргана. Сейчас она выглядела столь же величественно, как и века назад, только черты её лица заострились и стали более суровыми, жёсткими, будто их подточили время и пережитая боль. Мужчины поднялись по каменным ступеням, ведущим к трону, и королева грациозно поднялась. — Огрон, Анаган, Гантлос, хотите ли вы что-то сказать перед началом церемонии? — она казалась совершенно бесстрастной, хотя на самом деле это было не так, и в душе у женщины бушевала буря различных эмоций. — Мы готовы к вашему суду, — лидер магов преклонил колено. — Мы отказались от нашего волшебства и сдаёмся, как простые смертные. — Ваше присутствие здесь — честь для вас, — уловив взгляд Морганы, Небула подала ей открытую шкатулку, где лежало кольцо на сиреневой подушке. — Об этом событии будут помнить много веков. Как же это всё невыносимо долго, как до противного много излишнего пафоса... Мужчине хотелось просто голыми руками придушить королеву фей за то, что ему приходится ждать всё это время, пока она разглагольствует, превращая вполне обычный суд в непонятный фарс. Возможно, так фата пытается вернуть себе и всем земным феям прежнее величие и уважение. Что ж, на его взгляд, это провальный ход. По крайней мере, у него самого уже скулы сводит чуть ли не зевотой от непомерной скуки, не говоря уже о крепко сжатых зубах, чтобы не выдать себя, не заскрежетать от злости, не зарычать утробно, как зверь. Мельком взглянув на напарников, Огрон понял, что они сейчас испытывают нечто похожее, кроме, пожалуй, такой уж откровенной злости. Нужно и дальше играть роль в этом дурацком спектакле, который задумала женщина, вот только кто сказал, что будет хуже, если он вмешается в ход сюжета чуть больше, чем полностью? Магу дико надоело бездействовать. — Королева фей, пожалуйста, прими Чёрный Круг, как знак нашей покорности, — не поднимаясь, произнёс он, добавляя в свой голос как можно больше раскаяния, столько, что самого тошнило. Слава тьме, Моргана, наконец, достала из шкатулки кольцо. Мужчина злобно ухмыльнулся, и когда она надела артефакт на палец, он поднялся, тщательно отряхивая колени, и захохотал. Прежде, чем феи успели что-либо понять, кольцо засверкало, и, шокируя всех присутствующих (кроме охотников, конечно), из тела королевы прямо в небо устремился столп лилового света, состоящего из кругов. Она закричала, а свет ударился в землю рядом с каменной площадкой, раскрыв огромную трещину. Чёрный Круг раскалился добела, обжигая тонкую бледную кожу и принося невыносимую боль. — Вы думали, я сдамся так легко?! — лидер магов всё ещё хохотал, наслаждаясь долгожданным триумфом, затем двумя чёрно-лиловыми лучами схватил убегающих фей-воинов и толкнул их в бездонную пропасть, но яркий свет уже сам затягивал их. Мужчины взлетели и приземлились у края бездны. Это было так похоже на их заклинание, которым они тогда пленили фей, отобрав их крылья... Но всё же, это нечто другое. Это чистая сила кольца, обратившаяся против света Морганы. Её тесная связь с противоположным артефактом послужила спусковым крючком для тёмной магии. Откровенно говоря, подобный ход сработал бы с любой действительно сильной феей, для этого не обязательно была нужна фата. К примеру, наживкой могла бы стать даже Блум, если бы не частичка тьмы, что явственно мерцала глубоко в душе огнёвки. Знаменитая аватара Дракона некоторое время носила кольцо, не представляя никакой опасности для соратниц, только потому, что оно ощутило в ней нечто родное. К тому же, уничтожить земных фей посредством их же королевы — прекрасная ирония судьбы, достойная коварства тёмной магии. — Маги Чёрного Круга не знают, что такое покорность! — громовым голосом прокричал Огрон, пока феи цеплялись ногтями за землю в тщетной попытке удержаться. — Вы поймёте это, когда проведёте вечность в бездне, а не в своём дворце! — он снова расхохотался и подошёл к краю. — Феи войны, в атаку! — Небула мигом вернула себе роль главнокомандующей армии и бросилась к мужчинам, облетая пропасть, которая ещё только набирала мощь. Гантлос хлопком, вызвавшим звуковую волну, сбил фату, но её поймали две воительницы, не дав упасть на землю. Ещё две феи полетели к Анагану, но он отбросил их чёрной дымкой. Лидер магов вскинул руки и создал чёрный дымчатый вихрь, образовавший в центре огромной трещины смерч, который помогал бездне затягивать земных фей. Их ногти чертили борозды на земле, и они уже сорвались, но Блум и Стелла успели схватить девушек и вынести из пропасти, пролетая сквозь вихрь. Крылья Биливикса, как известно, очень мощные, намного сильнее обычных, что позволяло Винкс и фатам лучше сопротивляться тёмной магии. Огрон, не особо заботясь о каждой следующей атаке, новым лучом атаковал других фей, но их своим щитом закрыла Муза, почти легко отражая его удар. В общем и целом, Винкс были готовы бороться. Именно для этого они были здесь и сейчас. — Ветры будут дуть, пока последняя чёртова фея не исчезнет в бездне! — крикнул Анаган, с неким превосходством глядя на своих противниц. В небе и в самом воздухе, становящемся всё более разрежённым, засверкали молнии, вместе с феями в пропасть летели камни, которые из земли вырывал ветер, будто травинки, а не огромные глыбы. Воительницы всё ещё пытались улететь, сбежать, удержать друг друга. Но смерч был чудовищно сильным и не давал ни единого шанса. — Вы хотите драться с нами или спасать фей, которым угрожает опасность? — Гантлос ухмыльнулся, прекрасно зная, что выберут благородные девчонки. Всего пару мгновений разрываясь между двумя немаловажными целями, Винкс с досадой зарычали и бросились вытаскивать девушек-воительниц из смерча. Крайне довольные собой, маги перелетели к трону, где прятались Моргана и Рокси. Тёмная бездна, рано или поздно, сама прекрасно разберётся со всеми фейками, но тут... Тут особый случай. Королева, к примеру, должна оставаться в относительной безопасности до тех пор, пока не станет единственной возможной жертвой. Сейчас пропасть поддерживается благодаря её светлой магии и тёмному артефакту, от которого она не в силах избавиться. А девчонка... Это вообще отдельный разговор, ведь она помогла назойливым подружкам из Магикса организовать действительно активное сопротивление, настоящую борьбу, почти на равных, что конкретно выводило из себя. Месть, обиды и снова месть — вот, что правит этой войной, длящейся уже много веков, привлекающей всё новые действующие лица. — Последняя фея на Земле, у нас с тобой отдельные счёты. Правда, Рокси? — Огрон ухмыльнулся, сложил руки на груди, видя, как она закрывает собой ослабшую женщину, и направился к ним. — Всё началось с тебя и на тебе закончится! — конечно, изначальным фактором была совсем не эта несчастная, но жизнь новому витку сюжета дала именно она. — Нет, Огрон! Всё закончится на тебе, — прямо перед ним из воздуха возник смуглый волшебник, а за ним прибежали и остальные мальчишки-всадники. — Думан побеждён и уничтожен, сдавайтесь! — блондинистый принц, как всегда, чересчур уверен в себе и своих силах. Мужчины зарычали от гнева. Коротко брошенная новость ударила по нервам хлёстким кнутом. Анаган ощутил почти животный страх от осознания того факта, что каждый из них действительно смертен и может умереть или быть убитым. Раньше он никогда не задумывался над этим, считая смерть чем-то далёким и призрачным, чем-то, что «не со мной». Но друг погиб в битве, а значит, и его тоже может ждать такая же участь. Как и в других напряжённых ситуациях, эмоции Гантлоса захлопнулись железобетонной дверью, сдерживаемой множественными засовами и замками. Это был его защитный механизм: отложить всё на потом, очистить разум, сосредоточиться на одном конкретном мгновении настоящего, чтобы потом, когда это будет уместно, выплеснуть всё накопившееся наружу. Тем более, что сейчас хуже всего было лидеру, и маг это чётко понимал, видя, как тот оцепенел, будто превратившись в мраморную статую. Льдисто-голубые глаза мужчины смотрели в одну точку, он был словно оглушён гулким ударом по затылку. Кровь застывала в жилах, по позвоночнику полз мерзкий и скользкий холод, мысли путались, ворочаясь медленно и лениво, как протухшее желе. Всегда почти белая кожа стала ещё бледнее, и всё тело пробирала отвратительная дрожь. Если бы не поле битвы, если бы не слишком много лишних глаз и ушей, он бы выпустил свою боль, которая сейчас была подобна просыпающемуся вулкану, он бы поддался слезам, из-за которых предательски щипало глаза, он бы кричал в небеса, срывая голос до хрипа и саднящих связок... Он бы страдал и скорбел так, как ему это необходимо, чтобы не сойти с ума. Эта потеря слишком тяжела, как будто метаморф был ему родным братом, младшим братом, которого он не смог защитить, не смог помочь, не был рядом в последнюю минуту. Огрон знал, что будет ненавидеть себя за это до конца жизни, ведь в том, что случилось, виноват только он. Время почти остановилось для сражающихся. Первая реальная смерть стала своеобразным сигналом для новой волны, для новой мести. Лидер магов сжал кулаки до побелевших костяшек, уже не сдерживая гневный оскал и тьму, вздымающуюся в его душе с новыми силами. Мужчины взлетели и загорелись лиловым, их ярость, боль и слепой страх переплелись в одно целое. Огрон атаковал, желая в один миг стереть в порошок этих несносных мальчишек, но Блум, оправдывая звание героини Магикса, отразила мощный чёрно-огненный луч своим щитом. Это дало всадникам возможность отправиться на помощь воительницам, ведь отсутствие крыльев в борьбе против волшебного смерча оказалось явным преимуществом. Ну а феи уже привычно атаковали магов, и Лейла тут же сбила Анагана лилово-бирюзовым лучом. — Вернитесь во дворец! — крикнула королева, собрав оставшиеся силы и привлекая внимание подлетающей Небулы и её фей-мстительниц. — Все феи, каждая из вас, скорей! — Мы не можем сейчас отступить, Моргана! Это наш шанс победить Огрона! — взгляд и оскал фаты войны были почти безумными, а голос дрожал от ярости. — Это приказ, Небула! — женщина сжала кулак, едва ли не впервые показывая своё недовольство её своенравностью и неповиновением. Та зарычала от злости, но не посмела возразить более открыто, и полетела по направлению к замку. Что ж, по крайней мере, это будет не её вина, а вина королевы. В это же время Винкс продолжали атаковать магов, а те спрятались за большими камнями, не готовые сейчас сражаться по-настоящему, ужасно ослабевшие. Вдруг, Набу решительно кивнул сам себе и направился к воронке. Это несколько заинтересовало мужчин, которые выглядывали на безрассудного парня, а встревоженная Лейла попыталась остановить его. Но волшебник оттолкнул девушку и пошёл дальше. Он присел у края бездны и стукнул о землю посохом. Тот засиял лиловым, бело-лиловые вспышки расходились от него по земле, и дымка окутала парня. Смерч, будто почуяв вторжение в магическое поле, завернулся и полетел к нему, тогда Набу поднялся, крутанул посох и снова ударил о землю, создав вокруг себя бело-лиловый шар. В следующую секунду смерч ударил в него, разлетаясь искрами и вспышками. Подданные земных фат с криками летели во дворец, а Небула, почувствовав всплеск светлой магии, замерла и обернулась, глядя на мощную белую вспышку у воронки. Маги Чёрного Круга держались за камни, ставшие их убежищем, рыча от злости и не понимая, что происходит. В какой-то момент волшебник закричал от напряжения, свет вспыхнул ещё ярче и тут — всё погасло. Остался лишь дым и пыль. Парень обессиленно упал, выронив посох. Лейла, щурясь и отмахиваясь от клубящейся пыли, подбежала к нему и рухнула на колени, обнимая и плача. Её подруги и всадники собрались вокруг, и всего через несколько мгновений смуглый волшебник умер, испустив последний вздох. Словно по команде, герои заплакали, обнимая друг друга в поисках хоть капли тепла и поддержки. Скай упал на колени, безвольно опустив голову, Ривен присел возле тела друга, сжимая кулаки от беспомощной ярости, а Брендон, Блум и Текна не могли пошевелиться, словно их пронзила молния. Сейчас мужчины могли бы их понять, если бы не сладкая горечь от понимания того, что они... отомстили. Пусть и не своими руками, но отомстили за смерть Думана. Тело Набу засветилось лиловым и приподнялось над землёй. А Блум, лицо которой немного посветлело, подошла чуть ближе к рыдающей Лейле, и та вдруг вскочила, вскидывая руку к небу. Девушка закричала, умоляя Эфирных Фей дать ей заклинание Чёрного Дара судьбы. Сгустились тучи, и с неба спустился маленький чёрно-лиловый искрящийся шар, к которому тянулась фея, ничего не видящая вокруг, кроме этой сферы. Она уже почти поймала шар, как вдруг Огрон, повинуясь внезапному порыву, ведомый предчувствием, выбежал из-за камня, взлетел и схватил его первым. Мужчина приземлился всего в паре шагов от Лейлы, чувствуя мощную магию в своей руке. — Отдай мне его, сейчас же! — в панике девушка метнулась к нему, но замерла. — Тише, девочка, тише... Ох, какой же я беспечный, — со злой ухмылкой-оскалом маг отпустил шар, и тот упал на увядший белый цветок лилии под его ногами, который тут же ожил и распустился. — Подумать только, я использовал ваш драгоценный подарок судьбы и дал жизнь этому маленькому цветочку, — с ложным умилением, плохо скрывающим явное злорадство, сказал Огрон. Вот теперь он уж точно свершил месть, не позволив феям надругаться над естественным порядком вещей и оживить своего друга. Лейла снова рухнула на землю и зарыдала ещё надрывнее, понимая, что упустила единственный шанс спасти любимого. Разъярённые всадники с криками бросились на него, не видя, что его друзья уже телепортировали. — Какая жалость! Ну да ладно, — и он, вальяжно сложив руки на груди, исчез в чёрной дымке, и в эту же секунду хлынул ливень, словно природа оплакивала волшебника. — Многие феи погибли в борьбе против магов, — к несчастным героям медленно шли Моргана, которая уже избавилась от кольца, и Небула. — Набу был первым магом, который помог нам, — грустно признала королева. Она не могла понять, что двигало этим парнем, откуда в нём взялась такая невероятная смелость, решительность и сила, как он смог противостоять магии Чёрного Круга... но ясно было только одно: он пожертвовал собой вполне осознанно, он шёл на этот риск, не сомневаясь ни секунды. Начатую магами войну закончил маг. Хотя, закончил ли? Неизвестно, где сейчас находятся охотники и что собираются предпринять. Женщина знала, что она ни в коем случае не станет их преследовать. Хватит смертей. — Вы позаботитесь о нём? — бесцветным голосом спросила Лейла, стоя рядом со всё ещё светящимся телом Набу. — Пока он не очнётся. Даю вам слово, — Моргана кивнула, а её слова вызвали дрожь в теле девушки. Скай осторожно поднял с земли посох друга и положил ему на грудь, а фея вдруг вскинула руки и покрыла его тело розово-лиловыми лилиями, которые окружили волшебника и держались с помощью магии. Тело Набу, рассыпаясь искрами, перенеслось в одну из комнат нижнего уровня дворца королевы фей. Магия острова сохранит его таким, не позволяя времени предъявить свою власть на него. — Если бы вы не сдались, Моргана, этого бы не случилось, — Небула гневно тряхнула кудрями, посчитав, что именно сейчас наступил идеальный момент для открытого бунта. — Как ты смеешь говорить так со мной?! — ошеломлённо обернулась фата. — Прощение — ваша главная вина, — женщина сжала кулаки. — Нам нужна сильная и жёсткая королева, — она подошла к Лейле и положила руку ей на плечо. — Ты должна быть на моей стороне, дорогая, должна тоже жаждать мести, я права? — в её голосе мелькнули чуть более тёплые ноты. Нужно не переборщить с давлением, нужно дать понять девчонке, что она может помочь ей отомстить, что она — самый подходящий друг и соратник в этой ситуации. Боль от потери любимого человека — отличный катализатор для силы, которой в фее немало, это чувствуется. Небула в любом случае будет преследовать магов, ей это необходимо, а Лейла в рядах мстительниц сделает всё только лучше, как знак того, что месть объединяет фей всех уровней. Фея Биливикса... С ней будет легче победить охотников. Но сначала нужно добиться её доверия. — Не соглашайся, Лейла! — в отчаянии воскликнула Блум, понимая, что подруга сейчас на взводе и не способна рассуждать здраво, что понятно и не вызывает ни капли осуждения, но требует помощи. — Прости, Блум, но мне не будет покоя, пока маги Чёрного Круга не будут уничтожены. Вы должны пойти с нами, — взгляд глаз цвета морского шторма стал колючим, и девушка вместе с фатой войны развернулась и направилась к замку. — Ты же знаешь, что мы не можем, мы не должны мстить, это не выход! — огнёвка понимала, что её попытки остановить Лейлу бесполезны, но не могла смириться с её решением. Как могло случиться, что одна из них, наравне с подругами боровшаяся против злости и ярости земных фат, помогавшая образумить их, побуждавшая отказаться от мести, оставить охотников в покое, сейчас и сама поддалась этим тёмным чувствам? Конечно, любой девушке было бы ужасно больно, любая потеряла бы контроль и была бы способна на что угодно... Откровенно говоря, сейчас Блум не могла с уверенностью сказать, что не захотела бы мстить. Скорее всего, она бы поступила точно так же, нуждаясь в поддержке близких друзей и, безусловно, отвергая её, не понимая их правоты. — Ты бросила мне вызов, Небула, — прищурившись, сказала королева. — Я привыкла бороться, мы будем ждать Вас во дворце, — небрежно бросила женщина, не останавливаясь и не оборачиваясь. Началась гроза, сверкали молнии и гремел гром, дождь и ветер хлестали девушек и всадников по лицам, окружали тела холодными ударами. В замок им путь заказан, но надо найти убежище, возможно, пещеру, и переждать этот ливень. Война не окончена, её новый этап будет проходить во дворце земных фей, а им там делать нечего. Завтра они придут в себя, восстановят силы и снова постараются вернуть Лейлу, ведь её никак нельзя оставлять одну в таком состоянии. От немой угрозы, таящейся где-то в пространстве, становилось немного жутко, незримое присутствие смерти, которая унесла Набу, лишало всякой надежды на лучший исход. Всего одна общая мысль: когда же это закончится..?