Шепот теней

ИНТЕРЛЮДИЯ Каин ласкал Риану своим умелым языком, но развратному дракону хотелось большего. Она потянула инкуба за собой, на кровать, приглашающе раздвинув ноги. Он вошел в нее резко, сильно, грубо, прижав своим телом и буквально распяв среди алых простыней. Риана впилась в его спину когтями, расцарапывая до крови, и с силой укусила его за руку, а он ударил ее по лицу и схватил за волосы, оттягивая голову назад, при этом продолжая совершать резкие ритмичные толчки. Риана оскалилась в довольной улыбке, обхватив его ногами и еще сильнее прижимая к себе. Вскоре вернулся Маэлин, ведя в поводу скованную рабыню. Монахиня была единственным существом в комнате, на котором еще была одежда – тот самый «варварский» наряд, в котором ее захватили, и который восстановили в первозданном состоянии так же, как и ее тело. «Ну и уродство», - подумала Риана, краем глаза окидывая глухое, полностью закрывающее тело бесформенное платье и темный клобук, скрывавший волосы девушки. При виде пары, ублажающей друг друга на широком ложе, рабыня покраснела и хотела отвернуться, но ей не дали. - Если ты не будешь смотреть – она прикажет пытать твою сестру, - прошептал ей Маэлин на ухо почти ласково, не побрезговав даже перейти на диалект мон-кей. Меж тем, Риана и инкуб поменялись местами – теперь эльдарка была сверху, чуть прогнувшись назад и активно работая бедрами. Монахиня могла видеть, как огромный пенис ходит туда-сюда в ее влагалище, когда Риана двигается взад-вперед верхом на мужчине, как волнующе колышутся и подпрыгивают белые груди эльдарки в такт движениям. Риана была обращена лицом к рабыне и поймала ее взгляд, отчего девушка смутилась еще сильнее, тем не менее, не решаясь отвернуться. Эльдарка чувствовала ее стыдливость, смешанную с отвращением, и в то же время – определенное и неизбежное в данной ситуации возбуждение. Она кинула выразительный взгляд на Маэлина, и тот понял ее без слов. Оставив рабыню стоять посреди комнаты (а страх за близких удерживал ее куда лучше любых оков), он подошел к Риане со спины и, разведя ягодицы, плавно вошел в задний проход. Руки инкуба с силой стиснули полные белые груди эльдарки, и он начал довольно грубо выкручивать ей соски. Риана застонала от нахлынувшего блаженства, по-прежнему не отводя взгляда от девушки и еще интенсивнее двигая бедрами. При этом ее собственные глаза, с расширившимися на всю радужку зрачками, казались двумя провалами в какую-то темную и вместе с тем гипнотизирующую бездну. Поток эмоций, которые она ощущала со стороны смятенного человеческого существа, был великолепным коктейлем, утоляющим жажду и по-своему весьма изысканным. Риана ощутила, как инкубы исторгают в нее потоки своего семени, и как ее самое накрывает волна невыносимого блаженства, и закричала в экстазе. Спустя миг, она уже лежала, откинувшись на подушки, запустив руки в волосы прильнувших к ней и ласкающих ее инкубов. Ноги эльдарки были широко раскинуты, и рабыня могла видеть вытекающее из нее семя. - Раздевайся, - произнесла Риана, морщась из-за того, что приходится пользоваться варварским диалектом. Хорошо еще, что она выучила его лет сто назад, повинуясь очередной странной прихоти – ей нравилось не только пытать, но и морально унижать пленных мон-кей, удобнее всего это было делать на их языке. Живая речь не сравнится с механическим переводом – у машины нет тех интонаций, выразительных оттенков. Впрочем, «тупые обезъяны» это отличие вряд ли понимали, но дракон всегда стремилась к совершенству во всем, за что бралась. Включая издевательства над живыми существами. А сейчас у Рианы была одна идея, которую она хотела проверить. – Если ты будешь делать все, как надо, я не причиню тебе боли. Почти не причиню. Дракон ухмыльнулась. - Мы не будем ее пытать? – Маэлис скептически приподнял бровь. - Будем, но… немного по-другому, - успокоила его Риана. – Мне интересно исследовать границы чувствительности и восприимчивости этого существа. Оно способно исторгать эманации боли, и вызвать их несложно. Но я хочу знать, способно ли оно испытывать также и удовольствие, и такую вещь, как похоть. И потом, я давно собиралась завести домашнее животное, на мон-ки нынче мода в Коморраге… а эта самка может быть забавной, благодаря своему прошлому образу жизни и мыслей. - Ну, как знаешь, - инкуб пожал плечами, не слишком-то довольный. Он привык, что после визитов рабов в эту комнату здесь приходится делать генеральную уборку, оттирая и отмывая все от крови. - Просто доверься мне. – Риана встала с кровати и подошла к девушке, которая уже сняла с себя почти всю одежду, кроме трусиков, сгорая от стыда. Одно дело, когда с тебя ее срывают насильно, выкручивая руки и избивая, и совсем другое – когда ты делаешь это сам, хоть и в добровольно-принудительном порядке, и где-то в глубине души тебе это нравится… - Это – тоже снимай, - эльдарка кивнула на последнюю оставшуюся на девушке деталь гардероба, даже и не думая ей помочь хотя бы видимостью принуждения. Она просто стояла рядом, изучающее оглядывая тело своей новой «игрушки». Для животного эта мон-ки была вполне недурна собой – юная и свежая, едва входящая в период созревания, еще сохранившая некоторую детскую угловатость, но в то же время с приятными округлостями в нужных местах. Риана коснулась рукой ее золотистых длинных волос, отводя их в стороны и открывая взглядам мужчин нежную и упругую грудь девушки с розовыми бутонами сосков. - Снимай, - повторила свой приказ. Девушка зажмурилась, закусила губу и потянула вниз трусики, обнажая свои женские прелести. Риана шагнула к ней вплотную, опаляя жаром своего тела, прижимаясь бедрами, грудью, ощущая, как это существо дрожит мелкой дрожью – не то от холода, не то от страха, не то от возбуждения. Вновь отступила на шаг, окидывая «игрушку» похотливым взглядом. - Поставь свою ногу на эту скамеечку… вот так. – Дракон даже «помогла» девушке, развернув ее колено таким образом, чтобы открыть лучший доступ к щелочке. – Покажи нам. Покажи нам все… Сгорая от стыда, девушка раздвинула лепестки своих «нижних губ», едва тронутых золотистым пушком волос, демонстрируя свои прелести жадным взглядам развратных эльдаров. На глаза ее навернулись слезы из-за переживаемого ею невыносимого унижения. - … А теперь ласкай себя. – Это был приказ, и девушка повиновалась, неловко, неумело водя пальцами по своей промежности, так, словно никогда не делала этого прежде. Риана даже рассмеялась при виде такого зрелища. - Ты делала это раньше? – новый требовательный вопрос. - Н-нет, ни разу… это грех великий… мерзость… - рабыня уставилась в пол, она боялась поднять взгляд на эльдарку, боялась вновь увидеть эти безумные черные глаза. - Дикари! – произнесла Риана с даже некоторым удовлетворением, так, словно мон-кеи оправдали ее худшие предположения на свой счет, - не умеют даже таких элементарных вещей! Но ничего, я научу тебя, девочка. Со словами этими дракон положила свою руку поверх руки рабыни, направляя ее, и дело сразу пошло на лад – какие бы моральные нормы ни сдерживали монахиню, тело ее жило по своим законам, не в силах противиться искушению. Чтобы еще более закрепить успех, другой своей рукой Риана принялась ласкать ее грудь, нежными и вовсе не грубыми движениями. Соски девушки оказались весьма отзывчивы на эти действия, да и внизу живота появилась восхитительная влага. - Она уже вся мокренькая! – с восторгом воскликнула Риана, а затем добавила, обращаясь к инкубам, - отнесите ее на кровать. Ласкайте ее, только не входите в нее слишком глубоко – ее сегодняшняя невинность достанется мне! Мужчины, которые все то время, что длилось представление, помимо наблюдения были заняты и ласками друг друга, вскочили с постели и приблизились к девушке, окружая ее. У той на лице отразилось выражение крайнего испуга, должно быть, она вновь опасалась повторения жуткого насилия. Однако на сей раз ее никто не бил, не мучил. Разве что Маэлин звонко шлепнул по упругой попке, оценивая «товар». А Каин, подхватив на руки, отнес на постель в центре комнаты, где ее бережно уложили, разведя ноги, и принялись ласкать губами, языками, пальцами, доводя до еще большего возбуждения. Инкубы были весьма умелы, и вот через несколько мгновений она громко застонала, забившись в конвульсиях первого в своей жизни оргазма. Дракон была довольна. Теперь ей оставалось лишь перейти ко второй части намеченной программы… Риана подошла к большому шкафу в углу комнаты, где хранились всевозможные приспособления для сексуальных забав, были там и такие, что идеально подходили для игр двух женщин. Возможно, их размеры и были великоваты для невинной девушки, но Риана не могла отказать себе в удовольствии причинить жертве хоть капельку боли. Вернувшись на свое ложе, она продемонстрировала рабыне «инструмент» - огромный фаллос, заканчивающийся с другой стороны изгибом - выступом в виде еще одного фаллоса. Девочка скривилась и жалобно заплакала, оценив габариты. Однако инкубы уже крепко держали ее руки и широко разведенные, согнутые в коленях ноги, не позволяя двигаться и вырываться. Риана ощущала невероятное возбуждение, глядя на раскрытую перед ней, трепещущую жертву. Она с силой ввела «выступ» в собственное лоно, поводив им несколько раз туда-сюда и крепко сжимая его внутренними мышцами, а затем, раздвинув пальцами края влагалища рабыни, начала вводить в его девственно-узкий проход основную часть «инструмента». Очень-очень медленно, растягивая собственное удовольствие, смакуя боль рабыни, действуя с намеренной и вполне осознанной жестокостью. Девчонка взвыла и громко закричала. Слезы градом катились из ее глаз, на лбу выступили бисеринки пота из-за раздирающей ее влагалище боли. Риана не спешила. Едва уперевшись в преграду восстановленной плевы, она замерла. Сделала несколько легких движений, надавливая, но не разрывая. Ее рука потянулась к еще одному инструменту – большому вибратору – который она тут же, не вынимая фаллос из влагалища жертвы, резко и со всей силой ввела в ее задний проход. Разумеется, без всякой смазки. Девчонка заорала на пронзительно-высокой ноте, задергалась, пытаясь освободиться, но хватка инкубов была железной. Риана слушала эти вопли, как музыку. - Ударь ее, - велела она Маэлину. – Причини ей боль. Каин и один ее удержит. Эльдарка с силой начала водить вибратор туда-сюда в заднем проходе девушки, то полностью вынимая, то проталкивая во всю глубину, под звонкие звуки оплеух, которыми мужчина «потчевал» рабыню. Ее голова мотылялась туда-сюда, как воздушный шарик под безжалостными порывами ветра. У нее не было сил больше ни плакать, ни кричать, она лишь тихонько поскуливала и причитала: - Нет… нет… пожалуйста, не надо!... Казалось бы, за дни, проведенные в плену, у рабыни должна была уже появиться некая готовность к насилию и понимание того, что ее мольбы ни к чему не приведут, разве что еще больше раззадорят мучителей, однако сегодня она почти поверила, что все обойдется хотя бы без физических издевательств. Ведь она переступила через свой стыд, через свою гордость, через свою мораль. Делала все, что ей говорят. Не обошлось. Глядя на страдания рабыни, Риана ощущала нарастающее тепло возбуждения внизу живота, и едва сдерживала себя, чтобы не перейти к еще большему насилию, которое стало бы для «игрушки» фатальным. Даже при одной мысли о том, что она могла бы с ней сейчас проделать, дракон испытывала нестерпимо-сладкое наслаждение. Не в силах более оттягивать приближение оргазма, она резко подалась вперед, вводя свой инструмент во всю глубину и чувствуя, как он рвет девушке все внутри. Алые простыни пропитались вытекающей из рабыни алой кровью, и Риану захлестнула волна оргазмического удовольствия. Кровь… в конце концов, она всегда ее любила. ГЛАВА 4. КРОВАВЫЙ ШПИЛЬ Риана полностью восстановила свое физическое состояние и, наконец, была готова покинуть темные лабиринты царства мандрагоров. Ну а то, что при этом творилось в ее сознании и психике, ведомо разве что одному Варпу, эльдарка и сама не вполне понимала, чем она является теперь. Мандрагоры позаботились о том, чтобы снабдить ее доспехами и оружием. Доспехи, впрочем, не представляли собой ничего особенного – в подобных имели привычку разгуливать наемники и разбойники, их просто сняли с очередной незадачливой жертвы. А вот оружие… подобному могла бы позавидовать и комморагская знать: два коротких клинка характерной для мандрагор серповидной формы к тому же были снабжены системой своеобразных «капилляров», по которым к их лезвиям подавался токсин, содержащийся в рукояти оружия. Риана обязалась хранить молчание обо всем, что видела и участником чего являлась – собственно, у нее не было выбора. Мандрагоры обещали ей свое покровительство и поддержку в дальнейшем, но это также означало и неизменное наблюдение с их стороны. Стоило ей хотя бы намекнуть кому-либо об их жутких тайнах – и ближайшая тень стала бы смертельной для нее, прервав жизнь весьма мучительным способом. Напоследок их предводитель обратился к Риане: - Ты оказала нам великую услугу, и достойна наилучшей награды. Скажи мне, кто твои враги, и мои воины позаботятся о них, - на изменчивом лице мандрагора промелькнул жуткий хищный оскал. Глаза Рианы вспыхнули. - Я не знаю их имен. Но я страстно желаю наказать тех, кто уничтожил кабал моего отца и пытался меня убить. - Очень хорошо. Я выясню это, и мы устроим очередное пиршество боли в твою честь. … Архон Сарант, хоть и не был единовластным хозяином Шпиля Алой Боли, последнюю сотню лет вполне успешно продвигался в этом направлении. Он захватил множество прилегающих ярусов, уничтожил или подчинил себе с десяток менее значимых кабалов. Все шло хорошо. Как раз сейчас он наслаждался пыткой одного из своих конкурентов, архона кабала Черного Клинка, державшего несколько ярусов наверху. До недавнего времени Сарант состоял в альянсе с ним… Ровно до того момента, как его собственные владения расширились настолько, что оказались граничащими с владениями «союзника». Теперь этот союзник висел параллельно полу, обнаженный и подвешенный на множестве крюков, прямо посреди парадного зала апартаментов Саранта. Кожа его имела на себе множество надрезов, в которые были вставлены и зафиксированы скобками небольшие и чрезвычайно острые лезвия. При малейшем движении они еще сильней врезались в тело жертвы. Но и это было еще не все – «заботливые» гемункулы Саранта подвели к телу пленника множество маленьких гибких трубочек, которые закачивали в его раны особый нейротоксин - причиняя мучительную боль, побуждающую как раз к тому самому неизбежному движению, они при этом вгоняли в организм стимулятор, не дающий пленнику умереть или потерять сознание от болевого шока. Кровь из множества ран стекала и капала на веселенький мозаичный пол, ее алый цвет безупречно гармонировал с его белыми, золотыми и оранжевыми узорами. Вероятно, это были любимые цвета архона – весь величественный зал с высоким сводчатым потолком и обширной аркой, ведущей на террасу, был выполнен в этой же гамме. Сейчас Сарант как раз стоял на террасе, откуда открывался великолепный вид на сияющие огнями кварталы нижней Комморры и Великий Канал, с лениво текущей по нему черной жижей, покрытой радужной пленкой. Он наслаждался криками агонии своей жертвы и лениво размышлял о том, какое чуднесное украшение для зала получилось из этого пленника и как идеально он вписывается в общий интерьер. Однако совсем скоро этот интерьер стал еще «прекраснее» - когда зашевелились и ожили тени, таящиеся по углам обширной залы, накинувшись на придворную свиту и воинов архона. Мандрагоры действовали со смертоносной стремительностью и невероятной жестокостью – скоро стены зала украсились пятнами и брызгами крови, кровавые лужи были и на полу, от них растекались причудливые ручейки. Повсюду валялись расчлененные куски трупов, чьи-то кишки, корчились в муках еще живые, но обезображенные тела с содранной кожей. И каким-то непостижимым образом это побоище заняло от силы пару минут. Сарант кинулся было бежать, но холодная тень выросла прямо у него за спиной, вымораживая разум и чувства своим прикосновением, лишая возможности двигаться и даже кричать. Однако, его не убили и даже не ранили – просто растянули на полу, привязав прочными веревками к колышкам, безжалостно вбитым прямо в роскошную мозаику. И вот когда все было готово – появилась Риана. Она не озаботила себя тем, чтобы облачиться в доспех – опасность в окружении теней ей не угрожала, а лишний раз чистить костюм было неохота… Она с наслаждением ступала босыми ногами по кровавым лужам, расшвыривая ногами попадавшиеся по пути куски тел, полной грудью вдыхала терпкий и резкий запах крови и чужого страдания. Глянула на пленника архона, подвешенного в центре зала на крюках и все еще живого, но ей и в голову не пришло помочь ему. В конце концов, его страдание было так восхитительно – так почему бы им и не насладиться?... Увидав распятого на земле Саранта, эльдарка радостно взвизгнула и потрясла зажатыми в руках серповидными клинками. Она приблизилась к нему и с силой ударила ногой под ребра, приводя в сознание. Взгляд черных безумных глаз встретился с другим, не менее безумным. Риана вновь замахнулась красной от чужой крови ногой и ударила его по лицу, раз, другой, третий, ломая переносицу, кроша зубы… - К-хто… ты? – откашливаясь кровью, вопросил архон. - Ты уничтожил мой кабал, - широкий взмах, зловещий смешок, - хотел меня убить. Нога вновь резко опустилась на лицо мужчины. Странно, но вид распростертого перед ней, беспомощного эльдара, витающие повсюду запахи крови, общая атмосфера насилия, здорово ее возбуждали. Риана наклонилась над архоном и, подцепив своим серповидным клинком его мантию, с силой повела вниз, распарывая одежду и частично кожу. Нога ее заскользила по его телу, то ли мучая, то ли лаская, то ли сбрасывая с Саранта последние остатки одежды, оставляя за собой кровавую полосу… - Ты такая страстная, - произнес он разбитыми губами. Струйка крови стекала из уголка его рта. – Я хочу тебя. Это было очевидно – достаточно было взглянуть на его обнажившуюся мужскую плоть. Риана хотела того же, и не считала нужным себя сдерживать. Отложив на время свои смертоносные клинки в сторону, она уселась на него верхом, принимая в себя эту твердую плоть, тихо постанывая от возбуждения и удовольствия. После семи лет в плену у мандрагор, тело этого мужчины показалось ей удивительно горячим… удивительно живым. Впрочем, последнее – ненадолго. - Я трахну тебя, а потом убью. Разрежу на кусочки, - она залилась смехом, не прекращая двигаться и скакать на нем в бешеном темпе. – А может, даже и ждать не стану. Рука эльдарки потянулась за одним из клинков… - Я женюсь на тебе, когда меня восстановят. Подчиню тебя себе, - произнес архон, с трудом ворочая распухшим языком. Риана же в ответ лишь рассмеялась, взмахнув клинком и отсекая левую руку. Тело мужчины под ней выгнулось дугой от нестерпимой боли, из разорванных артерий ударил фонтан крови. Он страшно закричал, однако продолжал смотреть на нее с немым обожанием. Риана подумала, что скоро он потеряет сознание от кровопотери, и потому не стала медлить – перебросив клинок в другую руку, она вновь взмахнула им, отсекая правую конечность. Глаза мужчины закатились, и эльдарка ощутила, как изнутри в нее ударяет горячая и сильная струя его семени. Горячая кровь стекала по ее алебастровой коже, сводила с ума своим запахом. Она чувствовала, что еще миг – и сама достигнет кульминации. И в момент подступающего оргазма взмахнула клинком еще раз, отсекая мужчине голову. Чужая смерть, причем смерть не какого-то там раба-полуживотного, а существа, равного ей, способного на самую утонченную чувственность и изысканные эмоциональные переживания, оказалась настолько прекрасной и невыносимо приятной, что Риана лишилась чувств, распростершись поверх окровавленного, обезображенного тела. Мандрагор, таящийся в тени, бросил последний взгляд на эльдарку, в течение семи лет бывшую любовницей для его народа, матерью его сыновей. - Уходим, - велел он своему воинству. – Мы выполнили то, что обещали. У этой женщины отныне свой путь, хоть шепот теней уже никогда не смолкнет для нее. Тени растворились во тьме, а призрачные лучи Черных солнц осветили зловещую, мрачную и в то же время прекрасную картину смерти. Риана пошевелилась, глубоко вздохнула, открыла глаза. Облизнула окровавленные губы. Взгляд ее устремился вперед, за террасу, туда, где раскинулся в своем безумном великолепии Коммораг. Темный город ждал ее. Эпилог О, эта боль… восхитительная боль, которую испытывает другое существо от твоей руки. Что может быть слаще? Так думала Риана, глядя на истерзанное тело человеческого существа, лежащего перед ней, широко раскинув ноги. Из влагалища и заднего прохода девушки текла кровь. Тело ее было покрыто синяками и царапинами, соски – истерзаны, губы – разбиты. Один глаз почти полностью заплыл. Волосы слиплись от пота, крови, чужого семени – во время действа кто-то из инкубов кончил ей прямо на лицо... Но в глазах Рианы она была прекрасна. Рабыня слабо ворочалась и стонала, но спасительное беспамятство никак не приходило. Губы ее слабо шевелились – кажется, она читала молитву. Эльдарка хищно оскалилась и подалась вперед и вверх, касаясь своей грудью груди лежащей девушки, придавливая ее к постели своим сильным, гибким телом, прижимаясь щекой к ее щеке, шепча ей на ухо: - Глупая девчонка, думаешь, твой Бог поможет тебе? Неужели ты еще не поняла, что отныне и впредь я – единственный бог для тебя, и не только твое тело, но и твоя душа принадлежит мне? Рабыня заерзала под ней, попыталась отодвинуться, но, разумеется, это было бесполезно. В ее голубых глазах блестели слезы, слезы текли и по щекам несчастной монахини, оставляя блестящие дорожки. Риана коснулась языком ее лица, пробуя эту влагу на вкус. Они были соленые, как кровь. И несли в себе восхитительный привкус чужого страдания. «Надо будет заставить ее плакать почаще». - Я могу причинить тебе боль, - рука Рианы с силой сдавила и выкрутила сосок рабыни, а затем скользнула ниже, лаская ее клитор, - а могу доставить удовольствие. Может ли подобное твой Бог? Может? Отвечай! Рука эльдарки молнией метнулась вверх, отвешивая девушке еще одну пощечину. - Н-нет… не может… - слабый шепот в ответ. - Не слышу! – очередной удар по лицу. - Не может! Не может! Не может! – крик рабыни перешел в визг, когда Риана схватила ее за волосы и с силой дернула, поворачивая лицом к себе, в упор глядя в ее глаза. - «Не может, госпожа!» Знай свое место, вещь, - еще одна пощечина, а затем внезапно эльдарка подалась вперед и впилась в губы девушки агрессивным поцелуем, с силой укусив за нижнюю губу и слизывая выступившую кровь. Затем язык ее проник внутрь, раздвигая зубы, касаясь языка девушки… И вдруг она почувствовала, как тело рабыни под ней обмякло, не в силах более сопротивляться. И как монахиня отвечает ей, касаясь ее языка – своим, робко, нерешительно, неумело, но все же отвечает. - Очень хорошо, - Риана отодвинулась, глядя на девушку своими безумными черными глазами. – Ты начинаешь учиться. Если тебе очень повезет, ты будешь моей любимой игрушкой… до тех пор, пока мне это не надоест. Быстрый выразительный взгляд на инкубов, затем вновь – на рабыню. - Мои мальчики позабавятся с тобой, пока я буду принимать ванну. А затем мы отправимся на экскурсию, я покажу тебе Коммораг. – Почему-то эта мысль показалась эльдарке забавной, она запрокинула голову и громко рассмеялась. Резко вскочив, она отправилась в дальний угол своих покоев, где прямо в пол была встроена ванна из черного камня, больше похожая на небольшой бассейн. С наслаждением плюхнувшись в воду, она откинулась на спину, отдаваясь ласкающим ее тело струям, и исподволь наблюдая за тем, как «мальчики» развлекаются с монахиней. Они насиловали ее, по очереди и совместно, но девушка оставалась на удивление пассивной, безучастной – она больше не кричала, не вырывалась, не плакала. Как будто она уже со всем смирилась и ей стало все равно. Лишь когда они подняли ее и привязали к стойкам, обрамляющим ложе, а затем Маэлин ударил ее кнутом по спине, она дернулась и издала громкий стон. - Продолжай, - Риана улыбнулась, а затем поманила пальцем Каина, - а ты помоги мне облачиться в доспех. Инкуб подошел к ней, и поначалу помог осушить ее тело большим темно-красным полотенцем, а затем принес кабалитский доспех. Риана планировала сегодняшний день посвятить боевым тренировкам, а потому нуждалась в привычной стимуляции своих нервных узлов шипами и крючьями, усеивающими ее доспех изнутри. Зрачки рабыни расширились при виде того, как острые крючья впиваются в безупречно-гладкую, алебастровую кожу дракона и в этих местах на ней выступают алые капли крови. - Удивлена? – Риана усмехнулась, перехватив ее взгляд и вонзая очередной крюк в собственное предплечье. – Ты еще не научилась получать удовольствие от боли… У тебя еще все впереди. Знаешь, я даже отчасти тебе завидую. Скривившееся в гримасе страдания лицо рабыни, когда на ее спину в очередной раз обрушился удар хлыста, ясно свидетельствовало о том, что получать удовольствие от собственной боли она, увы, еще не научилась. - Наденьте на нее ошейник. И сами оденьтесь, - распорядилась дракон, подходя к девушке вплотную. Она провела рукой, уже одетой в латную перчатку, по нежной коже, как бы невзначай касаясь ее холодом лезвий, выступающих из доспеха. Монахиня непроизвольно дернулась, в ее глазах промелькнуло нечто странное. - Ненавидишь меня? Хочешь убить? – дракон ухмыльнулась. – Ничего, это пройдет. Ты еще будешь целовать мои ноги. И умолять, чтобы я тебя трахнула. Девушка скривилась и вновь заплакала. Риана отступила на шаг, обрадованная результатом. Меж тем, инкубы, уже полностью облаченные в свои доспехи, занялись рабыней – один из них отвязал ее, и в это же время другой нацепил на шею девушки ошейник с длинной металлической цепью. Риана взялась за этот «поводок» и потянула рабыню к выходу. - Г-госпожа… - монахиня с трудом выдавила из себя это непривычное для нее обращение, а затем кинула робкий взгляд в угол, где валялась сброшенная ею одежда. – Можно мне?... - Еще чего! – фыркнула Риана. – Мои сородичи просто непременно должны полюбоваться таким телом. И ты покажешь им все, что они захотят. Поняла? А не то я велю распять тебя на крюках своего рейдера, засуну вибраторы во все дыры и прокачу по Комморагу с ветерком. Риана, явно довольная испугом и смущением рабыни, развернулась и направилась к выходу, ведя «игрушку» в поводу. Инкубы последовали за ней. В Темном городе начинался новый день.