Манве знал, что пожирающая его изнутри тьма никуда не делась, она глубоко залегла, притаилась, потревоженная светом Сильмарилла. Но это ненадолго. И подобно страшной болезни, след от теней будет въедаться в плоть. Сулимо сомневался, что после уничтожения материальной оболочки его дух сумеет вернуться в светлый Валинор. Да и будет к тому времени существовать обитель валар?
Сидеть на одном месте айну больше не мог. Самочувствие его улучшилось, появилась сильная тяга проверить, что делают его компаньоны — Манве не нравилось, что многое в их путешествии зависело не от него. Сулимо встал на нетвёрдые ноги, попутно захватив с собой драгоценный камень, покачнулся и неуклюже вылез из повозки.
Силуэт тёмного майа сгорбился рядом с костром, Сулимо ренегат не замечал. Чёрный, низко надвинутый капюшон полностью скрывал верхнюю часть его лица. Протянув над огнём руки, Саурон смотрел, как языки пламени лижут его ладони, открывая истинную, первоначальную сущность. Именно таким его помнили как ученика Ауле, кузнеца и повелителя металлов. Кожа вновь обратилась в гладкую чешую и ярко блестела в свете костра. Но не преображение рук тёмного майя привлекло внимание Манве.
Саурон поморщился, стиснул зубы, зашипел, точно некто невидимый ударил его. Затем его рука метнулась к правому боку, осторожно касаясь пальцами, провела по коже. В тот же миг три длинные тёмные полосы появились на теле майа. Глубокие следы от когтей шли от рёбер наискосок по животу духа, а кожа… кожа вокруг ран потускнела, стала бледной и даже слегка прозрачной. Сулимо узнал эти раны. Точно такие же, как у него. Нанесённые тенями. Искусно сплетённая иллюзия долгое время скрывала ранения Саурона от глаз Тора и айну.
— Да, Манве, — тихо прохрипел Саурон и резко поднял голову. Сулимо был уверен, что в здоровом глазу майа промелькнуло отчаянье, а голос выдавал затаённую тоску. — Эти раны невозможно исцелить, и они будут долго съедать меня. Это лишь вопрос времени, но я стану такой же голодной чудовищной тварью, как и те, что нанесли эти раны. Думаю, мы ещё встретимся с тобой после этого… если, конечно, эта зараза не поглотит тебя первым.
— Где пришелец и мальчишка? — Манве заметно припадал на правую ногу, но шагать он пытался уверенно, твёрдо, словно этой походкой силился создать видимость несломленной воли. Слова Саурона айну старался пропускать мимо ушей, принимая их за очередную ложь.
— О, ты решил выползти и явить свой светлый лик народу? — тёмный майа широко растянул рот в гадкой улыбке. — Похвально. Но Одинсон ушёл искать ублюдка, а я решил за ними не следовать.
— Почему мне никто ничего не сказал? — хмуро спросил Сулимо, усаживаясь перед костром.
— Серьёзно? Я бы с радостью, только ты пребывал в полумёртвом состоянии и едва ли воспринимал мои слова. И потом, с чего это мне тебя информировать? Разве тебя объявили лидером нашей сумасшедшей компании?
— Напрасно ты язвишь, ренегат, — в голосе айну прозвучала явная угроза. — Ты забываешь, что я назван Правителем мира не просто так, а моих сил хватит на то, чтобы сразиться и уничтожить твою мерзкую оболочку.
— Какие громкие слова! Как ты самонадеян, Манве. Только ответь мне: что стоит за твоими речами? Приведи мне доказательства своих слов, лжеправитель.
— Называя меня лжеправителем, Саурон, ты показываешь свою глупость. Можешь отрицать реальность, создавать своё собственное представление обо всём вокруг, но изменить существующее ты не в силах. Нас всех создал Эру, и именно он короновал меня.
— Это произошло только потому, что должность была свободной…
В тот же миг волна уже знакомой ярости разлилась внутри айну. Но не слова Саурона задели Сулимо, а смысл, скрывающийся них. Ренегат не произнёс свою мысль, но вала прекрасно понял, о чём говорил тёмный майа. И осознание этого вызвало страх, перерастающий в гнев.
— Вы ведь наверняка задумывались, — чувствуя, что затронул больную тему, Саурон продолжил словесный поединок, — что было бы, останься Мелькор на стороне света? Что бы было с тобой?
Словно острый нож, речи тёмного майа вскрывали так долго прячущиеся в глубине сознания айну мысли. Не раз Манве с содрогание задумывался об альтернативном развитии событий, и эти размышления отравляли его существование, пока Сулимо не нашёл способ избавиться от предполагаемого источника всех проблем. От Мелькора.
— Он бы был великим королем, согласись. Самый могущественный вала, мудрый и сильный правитель, способный противостоять любым напастям. А ты, Сулимо? Если бы тебе повезло, то ты стал бы его тенью, призраком, и никто бы не вспоминал тебя, как Правителя Арды. А может, тьма сманила бы уставшего от такого существования Сулимо, и Арда знала бы своего врага под именем Манве.
— Но этого не произошло, ренегат. Как бы ты ни восхвалял Моргота, он проиграл, и тебя ждёт подобная участь. Всё потому, что вы оба жили своими мыслями, вы не считались с другими. Вы противились Замыслу Эру.
— И всё же….
Саурона прервал громкий треск дерева. Майа встрепенулся и вскочил, настороженно вглядываясь в глубь чащи. Манве тоже услышал этот странный звук и обернулся.
Из-за гнилого дерева вышел невысокий незнакомец. Плоский нос, торчащие клыки и тёмная кожа сразу выдавали в нём орка. Неполные доспехи из шкур открывали расцарапанные голени, а из-под каски-шлема выбивались грязные спутанные патлы. Однако Манве удивили манеры представителя чёрного народа. Держался он гордо и прямо, скрестив перебинтованные руки на груди. И даже можно было уловить во взгляде красных глаз некое высокомерие. Орк внимательно оглядел Манве и Саурона, и когда его взгляд пал на майа, он довольно улыбнулся.
— Давно мы тебя искали, Охотник, — говорил орк хрипло, немного картавя. — Вот и нашли!
— Это кто-то из твоих прислужников? Что этот орк здесь делает? — Манве уже приготовился к самому худшему. На его взгляд, всё указывало на заговор Саурона, его хитрый план отвести Одинсона подальше и вероломно напасть на Сулимо. Причин для предательство у майа достаточно. И Манве горько пожалел, что оставил свой клинок в крепости культистов.
— Хм, ты обзавелся новым спутником? А что стало с Журагом? Или ты убил его так же, как и Основательницу? — без особого интереса орк кивнул в сторону Сулимо. Затем он выхватил из-за пояса ятаган. — Но это не имеет значения. В этот раз я не упущу свою добычу. Ты окружён, загнан в угол, Охотник. Сдавайся!
Медленно на поляну вышел целый десяток воинов. Среди них были как люди, так и орки. Они кольцом обступили Манве и Саурона.
— Как много времени ушло у вас, чтобы просто догнать меня, — с обычной язвительной ухмылкой заговорил ренегат. — Твои следопыты подводят тебя, Гард, — Саурон сделал шаг вперёд.
В тот же миг воины, словно по команде, выхватили из-за спины заряженные арбалеты и нацелили их на майа. Ренегат остановился и поднял перед собой руки, зло прищурив глаза. А главный орк сипло расхохотался.
— В этот раз я подготовился к нашей встрече. Ты можешь уворачиваться от стрел и отбивать их в полёте, но не когда их двадцать штук! Тем более наша повелительница снабдила нас стрелами, смазанными особым ядом. Он не убьет тебя, зато двигаться ты не сможешь, Охотник. Так что я повторюсь: сдавайся, и мы отведём тебя к нашей владычице на суд, а если откажешься идти добровольно, то мы отнесём твоё безвольное тело.
Манве окончательно запутался и просто молча наблюдал за происходящим, пытаясь хоть в чём-нибудь разобраться. Саурон с привычной насмешкой обвёл взглядом воинов, которые, хотя нацелили на него арбалеты, всё же не смогли скрыть трепет и страх перед страшным Охотником. Только Гард, как могло казаться, не боялся майа. Махнув рукой, он приказал солдатам стоять на месте и пока не нападать.
Внезапно очередной треск заставил сразу нескольких воинов обернуться. И, едва Манве повернул голову в сторону неизвестного шума, так
Саурон преобразовал правую руку в длинное острое лезвие и метнулся в сторону ближайшего воина с нацеленным арбалетом, человека. На клинке ренегата осталась тёмно-бордовая кровь.
— Проклятие! — крикнул Гард. — В атаку, воины!
Манве до сих пор пытался распутать сложный клубок событий. Ему было всё непонятно, чуждо и незнакомо. Айну не знал, что делать, вся его мудрость оказалась бессильна, и вала злился на себя, что не может постичь планы Саурона. Как тёмный майа решит воспользоваться им, чего ещё следует ожидать от него? Кто эти орки и люди, и, главное, почему они сражаются бок о бок? Слишком многое Манве упустил за годы мира и спокойствия в Арде, и сейчас он горько жалел об том.
Из раздумий Манве вывел пролетевшей в считанных миллиметрах от его уха болт, и только молниеносная реакция спасла валу от ранения. Выбора у айну не оставалось. Пока стрелявший в него перезаряжал свой арбалет, охваченный боевым ражем Сулимо в два прыжка подскочил к нему. Неожиданный всплеск сил направлял его руки, и айну, точно зверь, набросился на стрелка, сомкнул сильные пальцы на его шее. Он не разжимал их, пока не услышал хруст, а перед глазами, чьё поле зрения внезапно сузилось до лица противника, не застыла перекошенная гримаса.
А на поляну выбежал Тор. Сбив с ног мощным ударом одного из стрелков, ас угрожающе зарычал и двинулся на остальных воинов. Нападавшие бросили арбалеты и выхватывали кривые мечи. Уже двое насели на Бальфезу, трое теснили Одинсона, а оставшиеся хотели двинуться в сторону Манве, но Гард остановил их.
— Займитесь Охотником! Он наша главная цель!
Бороться с воинами Гарда было куда труднее. Тор сразу понял, что перед ним умелые воины, испытанные в боях. Они двигались осторожно, не приближались слишком близко, старались дождаться момента, когда ас откроется. Но Одинсон раскусил их тактику и в ответ старался делать ложные выпады и обманки.
В какой-то миг сверху, из кроны, раздался сдавленный вопль, затем громкий треск, и на поляну рухнул воин Гарда. Всё это время таившийся на более или менее крепких суках, он был раскрыт.
Едва успев вырвать из холодеющих пальцев поверженного врага меч, Манве заметил, что Гард уже близко. Глаза орка злобно блестели, но лицо оставалось спокойным, лишь широко раздувающиеся ноздри выдавали его напряжение. Не проронив ни слова, вожак замахнулся клинком. Громко звякнула сталь, и меч Гарда столкнулся с палашом айну, и, несмотря на силу удара, рука Манве даже не дрогнула. Орк фыркнул, резко подавшись назад. Сила противника впечатлила его, и когда Сулимо выпрямился, он выхватил второй клинок.
Истошный крик заставил его обернуться. Манве увидел, как тёмный майа, к этому моменту успевший сразить двух своих противников, вдруг дёрнулся, острый клинок выпал из рук ренегата. Окружавшие его воины сразу отступили на шаг и, прекратив атаковать, наблюдали, как по телу Саурона прошла судорога. Майа несколько раз дёрнулся и рухнул на землю. Из спины духа торчал арбалетный болт.
***
Заслышав странный шум, доносящийся со стороны разбитого лагеря, Тор встрепенулся, напряженно прищурился. Незнакомый голос донёсся до него, и рука аса опустилась на рукоять Мьёльнира. Квазар, хмуро следовавший за воителем Асгарда, тоже остановился и удивлённо поднял глаза.
— Что там происходит? — мальчишка шагнул вперёд, но Тор остановил его.
— Тише! — ас выхватил молот и бросился в лагерь. — Стой тут!
Его появление сразу привлекло к себе внимания. Ас не знал этих незваных гостей, но нацеленные на Манве и Бальфезу арбалеты говорили за своих хозяев. Решив не вступать в переговоры, ас выскочил на поляну на помощь своим спутникам.
Квазар молча, не поняв, что конкретно произошло, смотрел вслед бегущему асу и не мог решить, что ему делать. Какой соблазн! Вот она, долгожданная свобода, не будет больше ни Создательницы, ни культистов, ни этого сумасшедшего странного воителя и нет камня. Полугоблин был волен идти, куда бы ни захотел. И эта мысль заставляла его мутировавшее сердце биться быстрее.
Но почему-то Квазар всё никак не мог решиться на этот последний шаг к свободе. Что-то удерживало его на месте, не давало умчаться в лес. И мутант никак не мог понять, что не так.
Наверное, это был страх, и даже не за свою жизнь. Просто полугоблин так долго ждал этого момента, так представлял в своих фантазиях, сидя в клетке, как будет сам волен выбирать, что делать и куда идти, что сейчас, так неожиданно заполучив желаемое, просто не знал, чего ожидать и как себя вести. Квазар не размышлял, что будет делать, вырвавшись наконец на свободу, и внезапно открывшийся огромный мир пугал. Или он просто боялся вновь оказаться в полном одиночестве?
— Стой на месте! — из-за ближайших кустов вынырнула фигура в плаще с арбалетом за спиной и с коротким мечом на изготовке. Это был человек, так показалось Квазару. Совсем еще юный, может, его возраста, растерянный и напуганный. — Ты Охотник? Не подходи!
И это было как щелчок. Словно опьянённый страхом своего противника, Квазар чувствовал, как в груди бешено забилось сердце. Просыпались инстинкты, дарованные мутанту кровью тёмных сородичей, слишком сильные, чтобы им можно было противиться. Ведь его создавали с этой целью.
— Я сотворила тебя убийцей, номер 4, — женщина крутит в руках нож с тонким лезвием. — Ты будешь чувствовать это желание, желание впиться в горло врагу, убить его, уничтожить. Именно ты. Моё замечательное творение, которое будет внушать ужас любому. Даже Охотник будет робеть в твоём присутствии, несмотря на его скрытую силу.
Он что-то кричал. Квазар не слышал. Сильнее сжимал пальцы, глубже вонзал зубы.
— Вперёд же, моё творение.
Тело безвольно откинулось на траву. Вывернутая под неестественным углом рука уже давно уронила меч. Квазар отпрянул от поверженного врага, тяжело дыша. Острые зубы и губы испачкала кровь. Постепенно разум возвращался к полугоблину. Он слышал звуки битвы неподалеку, в ту сторону как раз и убежал Одинсон. Несколько секунд Квазар, тяжело переводя дыхание, глядел на юношу с перегрызенным горлом. Нет, угрызений совести или шока он не испытывал, произошедшее казалось нормальным, даже естественным. Но Квазар уже догадывался, как стоит поступить.
Полугоблин грубо сорвал с мёртвого тела арбалет и связку болтов. «В конце концов, выжить в этом чёртовом лесу в одиночку будет трудно». Тихо перемещаясь между деревьями, Квазар высматривал врагов. Полугоблин тешил себя и тем, что в любой момент сможет сбежать, а этот светловолосый воин, судя по всему, послужит защитой от Охотника до поры до времени. Хищно улыбнувшись, Квазар подбежал к поваленному дереву и укрылся за ним. Он заметил движение наверху. Кто-то пытался спрятаться в кроне умирающих деревьев. И, может, человеческий глаз не различил бы в темноте едва виднеющийся силуэт, но от полугоблина невозможно было спрятаться. Прицелившись, Квазар выстрелил. Затем ещё раз. А потом весь мир перевернулся перед глазами. Нечто сильное крепко схватило мальчишку за ноги и подняло над землей. Квазар видел громадное серое тело, местами обмотанное тряпками, а затем он завис перед мордой, мордой тролля. Маленькие глаза глядели на полугоблина, а в лицо ударяло вонючее дыхание. Но было и ещё кое-что. С плеч, на обмотанную тряпками грудь, опускались ноги. Некто сидел на шее у этого здоровенного тролля и тоже внимательно изучал Квазара. Горящие зловещим зелёным светом глаза блестели в прорезях маски, скрывающей лицо. И если бы Квазар не был так напуган, то его взгляд сразу бы привлекло к себе то, что странный шлем выглядел довольно неаккуратно, словно он был неумело спаян из нескольких деталей. И верхняя часть казалась похожей на корону, корону с тремя зияющими дырками.
***
Бой уже был проигран. На помощь оркам и людям из леса выскочило ещё несколько воинов. Саурон лежал, обездвиженный ядом, на Тора наседали уже шестеро воинов, и воитель, хотя еще и сдерживал натиск врагов, но терял силы. Могущество богов было выпиты чудовищной тьмой, а мастерство Одинсона не могло противостоять превосходящим в числе противникам.
Гард наносил стремительные удары, стараясь выбить из рук Манве клинок. Однако Сулимо отбивался, не позволяя нанести даже мелкие раны. Айну понимал, что незнакомые воины, ищущие Охотника, Бальфезу, победили, и это вопрос времени, когда и он сам будет сражен, только если…
— Зачем вы следуете за ним? — Гард позволил себе начать разговор. Орк даже сделал шаг назад, как бы предлагая Манве прекратить этот бой. — Охотник несет за собой лишь разрушение и боль. Отдайте его нам, и никто более не пострадает.
— Значит, так вы ведете переговоры? — хрипло парировал Манве. Айну тяжело дышал, но бой прекращать не собирался. Он убьёт этого орка, и, быть может, это посеет панику в отряде. — Сначала нападаете, а потом пытаетесь говорить?
— Я предлагал Охотнику сдаться, но он предпочёл бой.
— Но я тоже там был! Почему вы сразу напали? Почему не назвали свои цели? Если вы служите культистам или ещё кому-то, кто почитает эту мерзкую заразу, то зачем вообще было начинать разговор? Проклятие, я… — Манве снова рванулся вперёд. Отбил руку Гарда, занесшую меч, обошёл его со спины, и вот уже лезвие уперлось в горло орка.
Манве мучили вопросы, но все сразу не задашь. Нужны были ответы. Сулимо чувствовал смятение, не знал, кто прав, а кто виноват, за кого сражаться, чью идею поддерживать.
— Если вы служите этой тьме, то… то просто ответьте. Зачем вы это делаете?
— Тьме? Нет-нет, — Гард опустил руки. — Уж не знаю, какую ложь вам наплёл Охотник, но мы не служим этой заразе. Напротив, мы хотим избавиться от неё. И очень прошу, не мешай мне в этом. Я действую исключительно в благих целях.
— Я уже слышал подобные слова. Саурон, культисты, теперь и ты. Я уже ничему не верю! — прошипел на ухо Гарду Манве. Голос айну внезапно сел, в горле саднило.
— Ты можешь убить меня, незнакомец. Но мои воины не отступят, они выполнят свой долг любой ценой. Они верны не мне, — покачал головой Гард и с горечью усмехнулся. Однако воины, уже успевшие связать тёмного духа, а также те, что сражались с Одинсоном, замерли и молча смотрели на своего вожака. Тор, в свою очередь, не стал продолжать бой и тоже ждал дальнейших действий Манве.
— На кого ты работаешь, орк? И что за непонятные игры вы ведёте? Владычица, Охотник, Основательница — все эти имена, что они означают? Объясни мне, или, клянусь Эру, я прирежу тебя прямо на месте! — рука Сулимо, сжимавшая клинок, слегка дрогнула, выдавая волнение.
— Клятва самому Эру? Теперь не часто услышишь эти слова, — внезапно незнакомый спокойный голос прозвучал за спиной айну. Сулимо крепче сжал меч.
В следующий миг Манве грубо отпихнул от себя Гарда и, развернувшись, приготовился встретиться лицом к лицу с новым противником. И когда айну увидел его, то в первый момент его сердце замерло от ужаса.
Опираясь на посох, перед ним стояла фигура в доспехах, а за её спиной покорно, словно ожидая команды, стоял огромный тролль. От шипастых наплечников вниз по спине незнакомца спадал поблёкший от времени зелёный изодранный плащ, закованная в перчатку правая рука сжимала посох. Но не одеяние заставило сердце айну дрогнуть. Манве казалось, что он встретился лицом к лицу с худшим кошмаром. Шлем. Эти острые зубцы короны, три прорези, куда некогда были вкраплены драгоценные камни Сильмариллы. Эта до боли знакомая маска-шлем, грубо и неумело спаянная из осколков, некогда принадлежала Морготу, Врагу мира.
— Владыка Манве? Как странно встретить вас здесь.
— Кто ты? И что за мерзкая маска у тебя на лице? — тихо прошептал айну, стараясь унять дрожь в голосе.
— Это реликвия, одна их многих, которые я бережно храню. Но вы не узнали меня, Манве Сулимо? Не думала, что пребывание в тёмных землях, в землях, брошенных валар на произвол судьбы, так сильно изменят меня.
Свободная рука незнакомки опустилась на шлем-маску и легко стянула её с головы. Седые волосы рассыпались по плечам.
