***
— Вы слышали? Слышали? Говорят, этот немецкий граф Круспе вернулся! — Да вы что, миссис Гарвуд! Как это возможно? Я полагала, что после того случая он и носа не покажет в Лондоне. — И тем менее, это так. Мой кузен совсем недавно видел, как он подъезжал к своему дому на Мейвуд Стрит. Так вот, кузен поговорил с графом, и ему удалось узнать, что сегодня вечером он будет на балу. — Да что ты говоришь, Бетси! Ушам своим не верю… Видимо, он позабыл о прошлом и решил снова почтить лондонское общество своим присутствием. — Я даже больше скажу. Ходят слухи, что он ищет себе подходящую жену. Сегодня будет много дебютанток. К примеру, Роза Хантерсон, Лидия Сейджвик, и эта… как там ее… дочь беглых французских аристократов… — Элиана де Круа? Вы ее имеете в виду? — Да, вот именно! Все время забываю это вычурное имя. — Что ж, Круспе будет на кого сегодня посмотреть. Да и я не прочь взглянуть на него. Помнится, лет десять назад, когда я сама была дебютанткой, он был довольно красив, этот немец… — Ш-ш-ш! А вот и он! Две сплетницы, сидевшие в углу, оборвали свой диалог и во все глаза уставились на лестницу. — Рихард Круспе, граф Геннегау! Взгляды всех присутствующих остановились на темноволосом, атлетически сложенном мужчине, одетом в безукоризненный темно-бордовый костюм с белой рубашкой и темным жилетом. Его светло-серые глаза с иронией осмотрели каждого присутствующего в зале, после чего мужчина стал медленно спускаться вниз по лестнице. Да, он был действительно красив; красив той мужской красотой, которая с годами становится лишь ярче, изысканнее, выдержаннее. Его походка и манера держать себя надменно заставляли сердца всех женщин биться чаще, многие леди уже бросали на него зазывающие взгляды из-под веера, но Рихард, казалось, не замечал их, пробираясь сквозь толпу к тщедушному немолодому мужчине с нервно двигающимся кадыком. Последний живо улыбнулся и сделал шаг навстречу новоприбывшему: — Ну, здравствуй, друг! — Рад видеть тебя, старина Джон, — граф похлопал мужчину по спине. — Кажется, ты произвел впечатление на дам, Рихард, — ответил тот, отводя друга в сторону и захватывая с подноса два стакана виски. Круспе пожал плечами: — Возможно. Я уже привык воспринимать женское кокетство как должное. Мужчина нервно рассмеялся и пригладил седеющие волосы: — Если ты снова хочешь надеть ярмо женитьбы, тебе придется присмотреться к одной из этих дам. — Я не намерен рассматривать ни одну из предложенных здесь кандидатур, Торн. Один раз я уже пошел по этой стезе, и ты прекрасно знаешь, чем это все закончилось, — отрицательно покачал головой Круспе, отпивая виски из своего стакана. — Я хочу взять в жены молоденькую девушку, красивую и неиспорченную высшим светом. — Помилуй! — воскликнул Джон Торн. — Ты ведь далеко не мальчик, Рихард, тебе через десяток лет полвека стукнет. А ты вздумал жениться на дебютантке. Немыслимо! — Если ты считаешь, что у меня не хватит сил на молодую жену, ты глубоко ошибаешься, друг мой. Джон покраснел: — Я совсем не это имел в виду… — Довольно жеманства, друг мой. Лучше расскажи мне, много ли юных леди брачного возраста на сегодняшнем балу. Джон почесал макушку: — Насколько я помню, их всего пятеро. Вон там, у колонны — мисс Лидия Сейджвик, — мужчина указал на миниатюрную брюнетку в розовом платье с низким декольте, — а вон там — мисс Кэтрин Глисон. Справа от нас, да-да, вон та блондинка в зеленом шифоне — это Роза Хантерсон. И она сегодня звезда бала. Рихард окинул Розу взглядом и ухмыльнулся: — Да, она недурна. Но Джон его не слушал: — У дальней стены — мисс Ребекка Пирс. Но, насколько я знаю, она уже помолвлена, так что она не будет тебе интересна. Ах, ну и как же не упомянуть Элиану де Круа! — Де Круа? Француженка? — переспросил Круспе, не отводя взгляда от Розы Хантерсон. — Да, ее родители бежали из Франции еще во времена Революции, да так и остались в Англии. Элиана, их дочь, появилась на свет уже здесь. Кстати, вот и она, в синем платье, у лестницы. Болтает с молодым Сандерсом. Рихард перевел взгляд на девушку. Она казалась довольно миловидной, живой и веселой. Она оживленно что-то обсуждала с высоким темноволосым парнем, которому была где-то по грудь ростом. Ей приходилось закидывать голову вверх, чтобы посмотреть на него, но, похоже, это ее не смущало. Элиана улыбалась, и на ее щеках появлялись очаровательные ямочки. Парню, по видимому, нравилось ее общество, поскольку он внимательно слушал, и в его карих глазах горел живой интерес не сколько к теме разговора, сколько к самой Элиане. — Ну разве можно думать о такой чепухе, как о размере бонбоньерки? — смеялась Элиана, прикрывая рот ладошкой. — А разве ты не думаешь? — прогудел Стэн своим низким голосом, похожим на раскат грома. — Нет. Меня интересуют другие вещи. К примеру, литература и живопись. И немного языки. Я не так ограничена, как Лидия или Ребекка. К тому же, в пансионе они не научились ничему, кроме как строить глазки проезжим офицерам из окон своих спален. Стэнли громко рассмеялся, и на его смех возмущенно зашикали старые дородные матроны. Юноша извинился и продолжил разговор уже тише: — Элиана, никогда не говори мужчинам, что в твоей хорошенькой головке есть мозги, иначе проведешь остаток дней своих, как Кара Шарп. Девушка автоматически скосила глаза в сторону. Там, в нише дивана, сидела вышеупомянутая Кара — высокая и тощая, словно оглобля. Двадцатитрехлетняя мисс Шарп считалась старой девой и служила объектом насмешек окружающей ее молодежи. — Да ладно, перестань. Просто она еще не нашла своего человека, — проговорила Элиана, бросая на Кару полный сочувствия взгляд. — Зато я нашел такого человека, — хрипло проговорил Стэн, и девушка увидела огонь, светившийся в его глазах. Ее сердце сделало кульбит в груди. «Неужели?» — Давай выйдем в сад, — предложил Сандерс, и Элиана, нервно кивнув, согласилась. Рихард проводил парочку взглядом, а затем поинтересовался у Джона: — А кто этот Сандерс? — Сын богатого нувориша, Стэнли. Друг детства Элианы. — Похоже, начались танцы, — проговорил Круспе, глядя сквозь толпу и игнорируя пояснение Джона Торна. — Пойду приглашу Розу Хантерсон, пока какой-то юнец не сделал этого до меня.***
Стэн вывел Элиану к фонтанчику в саду, подальше от любопытных глаз и взял ее руки в свои: — Элиана, я давно хотел сказать… Я люблю тебя. Девушка почувствовала, как по телу пробегает дрожь и как подкашиваются ноги от внезапной слабости, как кружится голова и замирает дыхание. Волна эмоций и ощущений захлестнула ее. — Ты… что ты скажешь, любовь моя? Элиана с трудом могла подобрать слова, чтобы ответить: — Я… тоже… люблю. Стэн крепко обнял ее и прижал к себе. Девушка с упоением вдыхала аромат его одеколона, исходивший от шейного платка, и не верила, что это происходит с ней. — И ты согласишься стать мой женой? — прозвучавший над ее ухом вопрос показался ей раскатом грома. Элиана слегка отстранилась и посмотрела в его бездонные темно-карие глаза. — О Боже, Стэн… — Одно твое слово — и я поговорю с твоим отцом. Я ничего не боюсь, я спущусь в преисподнюю, если ты скажешь «да». — Да. — Элиана… — простонал Сандерс и припал к ее губам. — Кхм-кхм… Элиана испуганно отшатнулась от Стэнли и прижала руку к губам. Сердце ее бешено колотилось, когда она смотрела на мужчину, так грубо нарушившего их уединение. — Простите, что я своим появлением прервал ваше… м-м-м… уединение. Я, право, не хотел этого. — Простите, а вы кто? — безапеляционно произнес Сандерс, обращаясь к незнакомцу. — Граф Рихард Круспе, к вашим услугам, — мужчина сделал неглубокий поклон, а затем обратился к Элиане: — Не окажете ли мне величайшую честь и подарите один вальс? Возможно, так я смогу загладить маленькую оплошность, столь неловко допущенную мной. — Она не… — гневно начал Стэнли. — Я согласна подарить вам один танец, сэр, — ответила девушка, опустив глаза. — Но, Элиана? — Стэн, ну не могу же я отказать этому милому мужчине в танце. В конце концов, мы на балу, а на балу принято танцевать. Обещаю, что следующий танец я обязательно оставлю за тобой. С этими словами Элиана, дрожа мелкой дрожью, приняла руку Рихарда и отправилась вместе с ним в бальный зал.