"Евгенес"

Стайлза немного перетряхивает, когда он поздним вечером буквально заваливается в комнаты Питера. Тот поводит носом, принюхиваясь, и хмурится, глядя на заполошно дышащего человека. - Хорошо, что я ни с кем не столкнулся, - Стайлз передергивает плечами, приветственным взмахом отсалютовав Лидии, сидящей в одном из кресел у дальней стены комнаты. На ней темно-зеленое короткое платье и изумрудное ожерелье на груди, прекрасно оттеняющее зеленые глаза ведьмы. Выглядит Мартин немного обеспокоенной, но вполне смирившейся с происходящим. - Действительно хорошо, - Питер подходит ближе. - Тебя всего колотит. Что случилось? - По-моему, у меня начинается паническая атака... - Стайлз переводит дыхание, шаря по карманам. - У меня их со смерти отца не было. Хотя, я не уверен, скорее всего я просто перенервничал... - Стайлз, - в голосе оборотня слышится нетерпение, когда он протягивает вперед раскрытую ладонь. - Все по плану, - Стайлз улыбается, вкладывая в руку оборотня прозрачный бутылек с пластинками когтей. - Стайлз может сделать все, что угодно. Не сомневайся. Главное - правильно попросить... Подросток глубоко вздыхает, виновато отводя взгляд. - Все правда в порядке, просто я перенервничал, - Стайлз медленно восстанавливает дыхание. - Хотя поводов и не было, я спокойно попрощался с Хольгером, и спокойно потопал к тебе, а на лестнице меня будто накрыло... Альфа притягивает человека поближе, ласково ероша стоящие торчком волосы на макушке. - Восемнадцатизначный код, рябина и старик-оборотень - так себе, вообще-то, охрана, - тихо бормочет Стайлз в грудь Питера, понемногу успокаиваясь. - Нет, серьезно. - Они не представляют никакой ценности, - Хейл рассматривает когти за тонким стеклом склянки. - Так... семейная реликвия. Память. Во всех возможных смыслах. Стайлз кивает, прижавшись лбом к плечу Питера. Дрожь сходит на нет, и подросток довольно улыбается, глядя на своего альфу - немного хмурого и задумчивого, но продолжающего ласково трепать его, Стайлза, волосы. - Времени не так уж много, - Стайлз понятливо отстраняется после этих слов, напоследок коротко коснувшись губами подбородка Питера. Тот усмехается, погладив человека по шее, и отходит на несколько шагов назад, высыпая на лакированную поверхность резного стола десять пластинок когтей. Лидия подходит ближе, с интересом наблюдая за действиями альфы, изредка поглядывая на вставшего неподалеку Стайлза. Хейл аккуратно раскладывает пять когтей на столе, остальные убирая обратно в бутылек, и поворачивается к ведьме вопросительно вскидывая брови: - Готова? Хейл понимает, что запах неуверенности и страха, исходящий от ведьмы, это нормально, но он все равно раздражает. Хорошо хоть, что своему кивку Мартин старается придать как можно больше уверенности. Ведьма сосредоточено рассматривает свою руку несколько секунд, затем решительно укладывая ладонь тыльной стороной на столешницу, располагая пальцы поверх когтей. Стайлз не отрываясь следит за ее лицом - ведьма жмурится, болезненно кривя губы, даже тихо вскрикивает, порываясь отступить, но Питер удерживает ее на месте, не отводя взгляда от ее руки. Когда Лидия открывает глаза, поднося ладонь к лицу, чтобы рассмотреть как влитые сидящие когти на своих пальцах, радужка ее пульсирует золотыми прожилками, а зрачки превращаются в маленькую, едва заметную точку. Лидия смотрит на свою руку, тяжело, прерывисто дыша и все еще немного хмурясь, а затем переводит взгляд на Питера. - Ты ведь понимаешь, что я могу случайно убить тебя? - Лидия опускает руку, продолжая немного нервно сгибать пальцы в воздухе. - Я знаю, ведьма, - серьезно отвечает Питер, садясь на стул спиной к банши. Стайлз подходит ближе, присаживаясь на корточки и обеспокоенно вглядываясь в лицо оборотня. - Не думаю, что это затянется надолго, - Питер чуть наклоняется к Стайлзу, проводя согнутыми пальцами по его щеке. - Хорошо, - Стайлз сглатывает образовавшийся в горле ком, почти невольно ластясь под ладонь Хейла. - Надеюсь, что все будет хорошо... Мне можно посидеть рядом? Питер кивает, едва заметно улыбнувшись, и Стайлз устраивается на полу удобнее, привалившись спиной к ноге оборотня, задирая голову, чтобы рассмотреть, что делает Лидия. Питер берет ее руку в свою, подводя к своему загривку, и медленно, аккуратно начинает устанавливать пальцы банши в нужную позицию. - Не размахивайся, - Хейл мешкает с безымянным пальцем, ориентируясь по памяти и чувству царапающих загривок когтей, - иначе промажешь. Надави как сможешь сильно. Банши на пробу продавливает кожу кончиками чужих когтей, и Питер перехватывает ее запястье, сжимая, заставляя остановиться, после чего перемещает мизинец ведьмы на несколько миллиметров правее и ниже. - Думай о временном отрезке, который ты хочешь увидеть. О событиях, предположительно произошедших в то же время, о которых ты помнишь, - Лидия говорит медленно, размеренно. - Этим воспоминаниям больше пятнадцати лет, верно? Скорее всего, ты увидишь не только то, что забрала у тебя Талия, но и то, что она сама видела в то время. Все перемешалось, я думаю. Просто направляй себя, формулируй вопросы, обозначай временные отрезки. Но не задерживайся долго, я не смогу долго держать тебя, хорошо? - Хорошо, - Питер на мгновение переводит взгляд вниз, на обеспокоенно хмурящегося Стайлза, а затем снова смотрит куда-то вперед, коротко приказав Лидии начинать. Мартин чуть закусывает губу, надавливая когтями на кожу оборотня, пропарывая, давя сильнее, хватаясь за плечо мужчины, чтобы вогнать когти в его загривок на всю длину. Питер хрипло рычит, закрывая глаза и не двигаясь, оскаливая клыки, когда Лидия, вскрикнув, останавливается. Стайлз отползает чуть в сторону, окидывая взглядом ведьму и оборотня - замерших, будто остекленевших на синхронном вдохе.

***

Пробираться сквозь чужие воспоминания больно и неприятно, даже если знаешь, что ищешь - плутаешь как человеческий ребенок в ночном лесу. Натыкаешься на ненужные чужие мысли, на ненужные чужие эмоции, ищешь среди них что-то свое, родное, отнятое. В этом болоте чужой жизни можно утонуть, но боль в шее удерживает - девочка-ведьма молодец, вогнала когти ровно куда следует, и теперь держит альфу, дает ему возможность помнить, кто он, где, и зачем здесь. В первую очередь сознание обдает адской, узнаваемой болью - последнее воспоминание Талии, пожар. Боль, страх. Это все Питеру знакомо, он видел, как умирала сестра, когда сам уже не мог ни пошевелиться, ни сделать вдоха, и, кажется, и сам должен был сдохнуть где-то там же, рядом. Глубже, дальше - ничего нужного, ничего знакомого, почти ничего родного. С Талией у Питера была большая разница в возрасте и, соответственно, мало общих воспоминаний, таких, которые вызывали бы идентичные эмоции. Разве только пожар и день смерти родителей - Питер внезапно натыкается на это воспоминание, впитывая его в себя, глядя на себя, совсем еще юного, глазами сестры. Одинаковая боль и чувство потери. А следующая попытка выцепить из бесконечного цикличного потока нужное воспоминание увенчивается успехом - даже хорошо, что у них с сестрой было не так уж много общего, сейчас проще искать то, что принадлежит только Питеру. Сначала Хейл чувствует запах - сладковатый, определенно женский, притягательный. Прикосновение рук - мягкое, скользящее. Губы - теплые, с привкусом губной помады и какого-то сладкого коктейля или вина. Глаза - темные, совсем как у Малии. Симпатичная, совсем молодая с копной каштановых волос и озорной хитрющей улыбкой девушка. Пахнет чужой стаей. Смеется. Обнимает за шею. Только имени Питер не просто не помнит, имени ее Питер не знает. Зато его имя девушка точно знает - стонет во время оргазма, выгибаясь, скрещивая на его пояснице длинные стройные ноги. В голове мощный дурман, Питер даже не уверен, что не забыл бы этого эпизода и без помощи альфы, но Талия решила все-таки перестраховаться. Питер аккуратно тянется к соседним воспоминаниям сестры - вот она придерживает его за подбородок, глядя в глаза, и загоняет в шею когти, полыхнув алой радужкой. Питер тянется глубже, мельком просматривая ненужное, стараясь не отвлекаться на ссоры альфы с мужем, кажется, Талия очень болезненно их переживала, на яркие вспышки гордости за детей, тянется дальше, чувствуя, как боль в шее становится менее острой, но все сильнее давит, мешая дышать. - Эта девчонка станет претендовать на его часть бизнеса. Это опасно, учитывая из чьей она стаи. Господи, да она даже не была еще оборотнем, когда... когда это произошло, - Талия бросает взгляд в зеркало, и поэтому Питер видит ее лицо - усталость мешается со злостью во взгляде. - А сейчас она приходит с животом до носа, радостно сверкает радужками и заявляет о своем намерении выйти замуж за моего брата. - Ты слишком опекаешь его, Талия, - собеседник альфы укоризненно качает головой. Талия поворачивается к нему, и Питер, онемев от удивления и злости, узнает Дитона. - В конце концов, шансов на то, что ребенок, зачатый у чистокровного оборотня и обращенного, еще не пережившего первое полнолуние, выживет - практически нулевая. Твой брат навряд ли ее даже вспомнит, судя по тому, что ты видела в её воспоминаниях, - Алан скрещивает на груди руки, откидываясь на спинку кресла. - И даже если и женится на ней - после смерти ребенка сможет развестись. Она не успеет нанести хоть сколько-либо ощутимого урона. Я вообще не понимаю, на что Девкалион надеялся, посылая только-только укушенную девчонку к Питеру. Питер отголосками чувствует эмоции Талии - раздражение, легкая злость и безграничная усталость. - Мой брат тот еще засранец, я согласна, но даже он навряд ли сможет бросить пятнадцатилетнюю девочку, потерявшую его ребенка, на произвол судьбы. Она не лгала, когда сказала, что Дев выставил ее из стаи. Зачем бы он ни посылал ее тогда к Питеру, со своей задачей она, по всей видимости не справилась... И знаешь, Алан... Я впервые готова пожалеть, что Питер не еще больший самовлюбленный эгоист, чем он есть сейчас. - Расскажи ему то, что знаешь о ней, - Дитон с легкой укоризной смотрит на альфу. - Талия, я повторюсь, ты слишком опекаешь его. Он уже взрослый парень и способен... - Алан, ему двадцать лет, ни на что он не способен, - кажется, Талия поджимает губы. - Что ты предлагаешь, альфа? - Я не хочу, чтобы он об этом узнал или вспомнил об этой девчонке. Никто не станет переживать из-за пропавшей пятнадцатилетней омеги. - Ты не убьешь беременную девчонку, Талия, - Алан отмахивается. - Нет, Алан, - альфа подходит ближе к человеку, наклоняясь к нему, внимательно вглядываясь в его глаза. - Но я отдам приказ. Я альфа одного из сильнейших и самых процветающих кланов в мире... - Она не так опасна, Талия, - Дитон старается говорить спокойно, но сердце выдает испуг и беспокойство. - Отошли её. Дай ей денег и отошли куда-нибудь... в Австралию. В Азию. Пускай начинает жизнь заново. - Мне не нужна шантажистка на содержании, Алан. Девкалион вспомнит о ней и использует ее, когда это меньше всего нам будет нужно. Ты же прекрасно знаешь его, он умеет выбирать моменты и умеет ждать. Он разрушит репутацию моей семьи рано или поздно, если я отпущу эту девочку. - Тогда пускай Питер на ней женится и всю жизнь изображает примерного мужа, запирая от жены любые, касающиеся семейных дел, документы в сейф. Ответственность, Талия. Мальчишка должен уметь отвечать за свои поступки. Альфа молча качает головой. - Отошли его. Только не в Европу, там и так вечные треволнения. Все поймут, если он уедет с этой девицей - жизнь им в любом случае, даже если их ребенок переживет первый год жизни, предстоит непростая. Талия снова качает головой, подходя к большому зеркалу и глядя то на себя, то на Дитона. - Прекрати уже обвинять себя в том, что стала альфой, - Алан встает с кресла, аккуратно кладя ладонь на плечо женщины. - Даже ты была слишком молода для управления таким кланом, но ты справилась, а какие шансы были у пятнадцатилетнего ребенка? И ты не должна Питеру ничего за это. Талия устало закрывает глаза, но Питер не успевает дождаться продолжения разговора - боль от шеи стекает вязкой слизью вдоль позвоночника, растекается где-то в затылке, заполняет черепную коробку, давит на глазные яблоки, и Питер каким-то десятым чувством понимает, что Лидия вот-вот закричит. Хейл хватает банши за запястье, когда та уже открывает рот, судя по испуганным глазам не знающего, куда деваться, Стайлза. Слышит, как ведьма шумно выдыхает и рывком вытаскивает когти, встряхивая рукой над столом - длинные, покрытые кровью когти остаются лежать на столешнице, а ведьма отступает на несколько шагов, обессилено падая в кресло. Стайлз осторожно придвигается ближе, вставая на колени, неуверенно тянется рукой к лицу оборотня, отдергивая ладонь, когда тот угрожающе рычит, не двигаясь с места и по-прежнему глядя куда-то мимо Стайлза. - Питер? - мальчишка старается привлечь внимание оборотня, старается отвлечь его от тех мыслей, на которых он сконцентрировался, потому что альфа явно находится на грани обращения - глаза горят ровным алым светом, вытянулись клыки и когти, чуть заострились кончики ушей, - а ни о каком самоконтроле и речи идти не может. Стайлз поворачивается к Лидии, но та отрицательно качает головой: - Я понятия не имею, что он видел... Я даже не проводник, я... что-то типа двери. Или дверной ручки... Не более. - Слишком рано, - слова сложно разобрать сквозь рычание разъяренного зверя, когда Хейл медленно поворачивается к Лидии, скользнув равнодушным невидящим взглядом по Стайлзу. - Прости, - Мартин чуть щурится, а в голосе ее не слышится ни капли вины. - Я держала тебя столько, сколько могла. Если бы я дала тебе еще времени - ты бы не смог вернуться, альфа. А я бы умерла. Дольше нельзя было. Питер поднимается со стула, кивая банши, и та заметно расслабляется, подбирая под себя ноги и продолжая обеспокоенно смотреть на Хейла. - Талия не могла забрать воспоминания у Дитона, ведь он человек, - Стайлз, уже вставший с пола и обошедший Питера кругом, чтобы видеть его лицо, невольно отшатывается от полубезумного и злого оскала, искривившего губы оборотня. - Это прекрасно, - тихий яростно-нежный рык. - Просто замечательно. Стайлз понятия не имеет, что происходит в голове у Хейла, но инстинктивно понимает, что ничем хорошим все это не кончится, и старается остановить альфу, хотя глупо даже пытаться - Питер гулко рычит, с легкостью скидывая руку Стайлза со своей, отталкивает человека, выходя в коридор особняка, и захлопывает за собой дверь. Стайлз отлипает от стены, в которую врезался спиной, потирая ноющее плечо, и переводит взгляд на растерянную Лидию. - Бегом к Малии. Только тихо, чтобы никто не видел, никто из этих... - Стайлз демонстративно закатывает глаза. - Пускай свяжется с Дереком... Кажется, Дитону сейчас конкретно так не поздоровится... Хотя он вроде нормальный дядька, чем он так накосячил? - Хорошо, - Лидия быстро кивает. - Я скажу Малии, она предупредит Дерека... а ты-то куда? - За Питером, - Стайлз растерянно теребит край футболки. - Может... не знаю. Не знаю, Лидс, давай быстрее! Стайлзу непривычно ориентироваться в большом доме, он все еще путает направления коридоров, поэтому и до комнат Дитона добирается нескоро. Алан, наверное, единственный в клане человек, имеющий в особняке свои личные трехкомнатные апартаменты, дверь которых сейчас распахнута настежь. - Ты все это время знал, - Питер безумно улыбается, приподнимая врача за горло так, что его ноги не достают до земли. - Знал о моей дочери и о ее матери. Все пятнадцать лет. Все три года, когда я пытался выяснить хоть что-то... Алан хрипит, цепляясь за запястье оборотня, стараясь глотнуть воздуха. - Знал всё, что мне нужно, - удлиннившиеся когти опасно давят на кожу человека, - и не захотел помочь. Стайлз стоит на пороге, беспомощно открывая и закрывая рот, и послушно отходит с дороги, когда подошедший Дерек проходит в комнату, закрывая за собой дверь. - Питер, - альфа осторожно подходит ближе к родственнику, но тот даже не смотрит на него, не поворачивает головы, продолжая рычать в лицо задыхающемуся человеку, удерживая себя на грани трансформации. - Отпусти его. Сейчас. Дерек сопровождает свои слова властным рыком, который, впрочем, мало действует на Питера. - Ты же ничего от него не узнаешь, если он сейчас задохнется, - быстро выпаливает Стайлз первое, что приходит ему в голову. Дерек кривится, поворачиваясь в сторону болтливого мальчишки, но Питер внезапно разжимает ладонь, так, что мужчина, хватаясь за горло, оседает на полу, откашливаясь. - Прекрати, - Дерек в пару шагов подходит к дяде, перехватывая его руку, когда тот заносит ладонь для удара. - Ты все-таки взял ее когти, верно? Когти моей матери? Залез в ее воспоминания, увидел то, что не должен был видеть? Это мой дом и это мой клан, и я не позволю тебе навредить ни тому, ни другому. - Мне нужно поговорить с ним, - Питер внезапно спокойно и небрежно кивает в сторону сидящего на полу человека. - И что потом? После того, как поговоришь? Питер... слушай, я не знаю, что приказала моя мать Алану, но если он молчал все это время, значит, какие-либо попытки спасти твою дочь бессмысленны. Стайлзу даже обидно за молодого альфу - в его словах столько уверенности, а в ответ он получает отрицательное покачивание головой от Дитона. - Что это значит? - Дерек отходит от родственника на шаг, протягивая Алану ладонь, помогая ему подняться. - Способ есть - самый очевидный и небезопасный, - Дитон трет горло ладонью, морщась. - Меня не это интересует, - старший Хейл делает шаг вперед, порываясь снова придушить человека. - Меня интересует, почему за последние три года ты ни разу не сказал мне, что это действительно может сработать? Что моей дочери действительно поможет, если я отдам ей свою силу? Алан качает головой. - Не знаю с чего, но Талия до самой смерти чувствовала себя виноватой перед тобой - за то, что стала альфой клана, не дав тебе шанса занять это место. Я с ней в этом согласен не был, но мое мнение не особо важно в этом аспекте. Смысл в другом. Она не хотела, чтобы ты нес эту ответственность. И не хотела подвергать клан опасности из-за твоей глупости. Питер, кажется, не выдерживает такого тона - рычит, дернувшись вперед, но Дерек успевает удержать разъяренного родственника. Но Дитон продолжает - спокойно и очень зло: - Поэтому не хотела, чтобы ты узнал или случайно вспомнил эту девчонку. Не хотела, чтобы знал о ребенке. Талия слишком тебя оберегала, а все, что тебе, Питер, нужно было сделать - это позволить ей это сделать, позволить ей забрать в могилу память о том, что произошло. Из груди старшего альфы вновь рвется яростный рык. - И ты мог бы вылечить девочку в любой момент, но тебе нужны были доказательства, что ты не впустую потратишь свою силу. Ты так цепляешься за этот статус, Питер... - Дитон укоризненно качает головой. - Что стало с матерью Малии? - Питер кривится, отталкивая руки Дерека, удерживающие его. - Талия предложила ей денег, чтобы она смогла уехать куда-нибудь далеко, начать жизнь заново, и она согласилась. Но девочка умерла при родах. Все-таки она была слишком молодой, только недавно обращенной. Да и ты должен знать, что межвидовые союзы дорого даются. Питер кивает, к удивлению Стайлза абсолютно молча, даже немного растерянно. - Малии, вполне вероятно, поможет, если ты отдашь ей силу альфы, - Дитон поджимает губы. - Но ты не посмеешь сделать этого сейчас, - глухо рычит Дерек. Питер неожиданно отмахивается от племянника. - Сейчас я вряд ли вообще в состоянии делать хоть что-либо, - Питер почти удивленно смотрит на вжавшегося в стену Стайлза. - Отложим разговор до утра, Дерек. Мне, пожалуй, есть что обдумать. - Где... - Все завтра, - более требовательно проговаривает, с легким намеком на рык, Питер. - Пойдем, - кивает Стайлзу, и тот выскальзывает вслед за Питером в коридор, молча идя чуть позади Питера до самых его комнат. Стайлз не знает, что сказать, не представляет, что может сделать для Хейла, поэтому, когда тот усаживается в кресло, невидяще глядя в стену перед собой, Стайлз просто садится рядом у его ног, прижимаясь щекой к колену, через некоторое время чувствуя, как тяжелая ладонь ложится на макушку, поглаживая. - Ты расскажешь мне? - Стайлз трется щекой о бедро оборотня. - Просто мой отец всегда говорил, что если проговариваешь мысли вслух, то больше вероятность их как-то упорядочить. - Ты, мне кажется, и так слышал достаточно, - в голосе Хейла нет злости. - В юности я неслабо облажался, трахнув на какой-то вечеринке только-только укушенную Девкалионом девчонку, еще даже не пережившую полнолуние. Я бы и так о ней забыл, без вмешательства Талии. А через какое-то время эта девочка пришла к Талии и заявила о своем намерении выйти за меня замуж и тем самым стать частью клана. - Почему к Талии, почему она не пошла к тебе? Питер задумывается на несколько мгновений. - Наверное, я тогда уезжал в Европу. Мне нравилось там по молодости. Стайлз выжидающе молчит, не сводя взгляда с Питера. - Ты слышал от Дитона, что было дальше. Стайлз аккуратно кивает. - Что ты собираешься делать дальше? - Лечь спать, - коротко отрезает оборотень. - Полнолуние на носу. До полнолуния нет смысла что-либо предпринимать, лучше после. Стайлз переворачивается, по-прежнему прижимаясь к ноге Питера, так, чтобы смотреть на него. - Стайлз с тобой, - чуть взмахивает рукой, улыбнувшись. - Серьезно. С тобой. Все косячат по молодости, с кем не бывает, альфа, - Стайлз задумчиво гладит кончиками пальцев ладонь мужчины, большим пальцем поглаживая костяшки пальцев. - Я думаю, тебе сегодня нужно просто отдохнуть. Хоть как-то расслабиться... Хочешь, я тебе ванну наберу? Питер усмехается, опуская взгляд на Стайлза, протягивает ладонь, поглаживая его по щеке, по подбородку. - Хочешь? - едва слышно повторяет Стайлз, и Питер кивает, отводя руку в сторону, когда мальчишка воодушевленно вскакивает на ноги. Пока Стайлз шебуршится в ванной комнате, Питер подходит к столу, аккуратно сгребая со столешницы оставшиеся пять когтей и ссыпая и их в стеклянную емкость. Бутылёк с ними оставляет на столе, теперь можно не заморачиваться с тем, чтобы аккуратно и незаметно вернуть все на место, пускай Дерек сам с этим разбирается. Странно, но злости на Стайлза, за то, что тот позвал Дерека, Питер не чувствует - понимает, что это, пожалуй, было лучшим вариантом. Хотя Питеру сейчас вообще трудно понять, что он чувствует, кроме отвращения - к себе, к сестре, к Дитону. - Пойдем, - голос Стайлза заставляет Питера вынырнуть из раздумий. Ванную заволокло паром с травяным, сладковатым запахом, расслабляющим, немного, быть может, усыпляющим. Стайлз аккуратно скользит пальцами по груди оборотня, расстегивая мелкие пуговицы на рубашке, гладит твердый пресс, прижимаясь чуть теснее, чтобы помочь Питеру стянуть рубашку. Хейл позволяет Стайлзу себя раздеть, вообще просто подчиняется человеку, послушно опускаясь в приятно горячую воду. Стайлз кладет ладони на плечи оборотня, присаживаясь за его спиной, грудью прижимаясь к стенке ванны. - Ты ее совсем не знал, да? - Даже имени не знал, - Питер чуть кривится, наклоняя голову к плечу, чуть жмурясь, когда Стайлз, зачерпнув ароматной воды с пеной, растирает ее по шее, по плечу и груди. - Наверное, это к лучшему. - Наверное, - покладисто кивает Стайлз, второй рукой немного рассеяно поглаживая Питера по плечу. - Думаешь, Девкалион ее специально к тебе послал? Хейл передергивает плечами. - Навряд ли. Навряд ли специально - в свои двадцать я о семейном бизнесе совершенно не задумывался, так что вызнавать у меня что-то было бесполезно. Но он мог использовать ее потом. Через несколько лет. А девчонке, наверное, просто больше некуда было пойти. Питер внезапно хмыкает, качнув головой, и Стайлз вопросительно мычит. - Дерек считает, что я зачастую жестко веду дела. И он думает, что в его матери не было этой черты. Стайлз предпочитает не расспрашивать, не уточнять, просто трется носом о тонкую кожу за ухом, едва слышно заурчав. Питер усмехается, заводя руку за голову, поглаживая подростка по макушке. - Иди ко мне, - произносит едва слышно, откидывая голову на бортик ванны, и Стайлз тихонько угукает, быстро стаскивая с себя одежду, осторожно опускаясь в воду. Питер тянет его к себе, укладывая спиной на свою грудь, и Стайлз слабо выгибается, касаясь губами шеи, линии челюсти, щеки, ладонями оглаживая бедра оборотня. Вода выплескивается на пол, но остатки ее приятно омывают тело, согревая и расслабляя, и Стайлз, поддаваясь возбуждению, ритмично и плавно двигает бедрами, чувствуя, как крепнущий член мужчины проскальзывает головкой по ложбинке между ягодиц. Питер сжимает ладонями бедра Стайлза, заставляя чуть приподняться, направляет себя, аккуратно толкаясь в неподготовленное, но податливое и готовое его принимать тело. Стайлз тихо стонет, подмахивая бедрами, откидывается на грудь оборотня, полностью принимая его плоть в себя. Питер негромко рычит, покусывая плечо Стайлза, оставляя засосы на молочно-белой коже шеи. Отвлекается от мыслей, от воспоминаний, от чужих эмоций, сосредотачиваясь на своем удовольствии и на удовольствии тихо постанывающего, прерывисто дышащего мальчика. Стайлз звонко вскрикивает, когда Питер накрывает его пах ладонью, сжимая потяжелевший член, и начинает небыстро, в такт движениям бедер, дрочить, оттягивая крайнюю плоть с головки, касаясь поджавшейся мошонки. Стайлз восхитительно стонет и сжимает Питера в себе, когда кончает в ласкающую ладонь. Хейл продолжает двигаться в нем медленными толчками, оттягивая момент разрядки, забываясь в самом процессе. Вода становится ощутимо прохладнее, и почти вся уже оказывается на полу, когда Питер, тихо взрыкнув, отпускает себя, кончая глубоко в Стайлза, который тихонько стонет, лаская себя рукой, и нагоняет альфу, кончая снова через пару мгновений.