Забывая о НЕНАВИСТИ, вспоминая о ЛЮБВИ.

Глава 18. Куда я от тебя денусь? POV Северуса Для меня снег - предатель - он оставляет следы, Он поможет найти меня тем, кто не должен увидеть. Тяжело утаить что-то там, где встречаешься ты, Хотя знаешь, уже не надеюсь что-либо предвидеть. Бурдюг Максим Запахи: корица, кофе и малина. Тепло. Нет привычного неприятного жжения на шее, лице, руках. Что-то легко, словно пёрышко, проходится по лбу, скуле, носу, прикасается к губам. Это что-то имеет вкус мяты и чёрного чая. Тянусь за лаской, жажду её, но тут же одёргиваю себя, сбрасываю дрёму, распахиваю глаза, одновременно надеясь и боясь того, что утренняя сказка развеется, как дым. - Доброе утро, Северус, – грустно улыбаясь, говорит Гарри. Он стоит на коленях возле моей кровати, в его глазах беспокойство и страх. Он шарит взглядом по моему лицу в попытке угадать мои следующие действия. Бесполезно. Я и сам не знаю, что сделаю через секунду. Все мысли вылетели из головы, яркая зелень на миг затопила моё сознание. Я только и мог, что пялиться в ответ. Кто-то в голове услужливо зашептал бархатным уговаривающим голосом: “Это сон, только сон. Поддайся. Притяни, обними, поцелуй.” Но я слишком хорошо научился разделять реальность и вымысел и не мог позволить себе обманываться. Но всё же ... Что он здесь делает? Как он попал сюда? Не мог же он... Нет, Альбус всё стёр, это невозможно. НЕВОЗМОЖНО. - Что вы здесь делаете, мистер Поттер? – процедил я, решив, что лучшая защита - это нападение. И, может, так бы оно и было, если бы голос хрипел чуть меньше после очередной ночи кошмаров. Кажется, я снова сорвал связки своими истошными криками. Парень весь сжался, будто от пощёчины, порывисто вскочил, засуетился, остановился в дверях, уперев в меня отчаянный взгляд камикадзе, и вдруг, абсолютно невпопад выкрикнул, пряча руки за спину: - И палочку я тебе не отдам, пока ты не пообещаешь ... нет, пока не поклянёшься, что больше никогда, слышишь, никогда... Я попытался сесть. Оборвав свою речь на середине, Гарри бросился ко мне. Навалился всем своим весом, оплёл руками, уткнулся носом в грудь. Его плечи затряслись от сдавленных рыданий, рубашка начала намокать. Что мне было делать? Я обнял его в ответ. Несмело, несильно. Совсем не так, как хотелось. Внутри, в душе, что-то маленькое, светлое, колючее скреблось и скулило. Надежда. А чёрное и вязкое НЕВОЗМОЖНО погибало под напором происходящего. Отпустил себя, прижал к себе этот утренний подарок, зарылся носом в волосы, втянул в себя родной любимый запах. Как бы я хотел навсегда остаться в этом мгновении, не вспоминая о серой жестокой действительности. Как бы я хотел... Чёрное, склизкое, вязкое вновь зашевелилось в душе... Невозможно. Этого не могло произойти. Но произошло. Как так получилось? Что он помнит? ... Я должен заново наложить на него заклятие... Нет, не должен... Не хочу... Надо! Ради него. Ему не будет больно, он забудет... Эти отношения опасны. Не говоря уже о том, кто я. Учитель с безумно сложным характером, я был одной из причин смерти его родителей, любил друга его отца, и к чему это привело?... Все, кто сходятся со мной, в конечном счёте заканчивают плохо. Я испоганю ему жизнь, наполню её сарказмом, депрессией… грязью. Он молод, привлекателен, безрассуден. Я стар, уродлив, замкнут. Маленькое, светлое, колючее, всхлипнув, растворилось в чёрной вязкой массе. Расцепив руки, я попытался отодвинуть от себя наконец затихшего подростка. - Пообещай мне, что ты больше никогда не сделаешь этого, – прошелестел Гарри, чуть отстраняясь. - Не сделаю чего? - Не притворяйся! Я знаю, что это был приказ Дамблдора, но сейчас его здесь нет! Пообещай мне никогда больше не стирать мне память, что бы не случилось - я должен помнить! – заорал Гарри мне в лицо. У него начался очередной приступ истерики. Сжав зубы, я грубо оттолкнул от себя Поттера. На лице застыла привычная безразличная ко всему маска, удерживать которую было тяжело, как никогда раньше. - А с чего вы взяли, мистер Поттер, что я сделал это только из-за приказа директора? Вы слишком зазнались, если считаете, что не надоели мне за эти безумно долгие полгода. Поручение Альбуса было как никогда кстати. Все слова приходится силой выдирать из горла. Сорванный голос противится, не подчиняется, отказывается озвучивать такую ересь. - Я не верю тебе, – шепчет юноша. – Ты лжёшь. - От чего же? Разве я когда-нибудь признавался Вам в большой любви, давал обещания? Разве я врал Вам когда-нибудь? Вот так, ударом под дых, выбить весь воздух из мальчишеских лёгких, скривиться в ухмылке, проглотив вставший в горле ком. Ты нужен мне. Нужен… нужен… нужен. Я не нужен тебе. Ты поймёшь… Здесь только один живой человек, и это не я. Сглотну, поправлю на мгновение съехавшую маску, окину безразличным взглядом застывшего взъерошенного парня с заплаканными глазами. Подавлю боль, поднимающуюся волнами от самого сердца. Чёртов орган не желает меня слушаться. Как сквозь сон, слышу собственный голос, наполненный отвращением к самому себе: - Вы всё ещё здесь? Я же, кажется, ясно дал вам понять, что мне неприятно ваше общество. Вы раздражительны, несдержанны, глупы, невоспитанны и подвержены истерикам. Согласен, вначале это было интересно. Но теперь у меня слишком много дел, чтобы заниматься подобными глупостями. Если вы так просите, то я не стану накладывать на вас заклинание забвения, хоть это и избавило бы меня от множества проблем, так что, оставьте мою палочку и убирайтесь отсюда. Поттер не шевелится. Стоит, как истукан, смотрит себе под ноги. Руки сжаты в кулаки, нижняя губа прикушена. Злится? Обижается? Что ему не ясно? "Ну же, Поттер, уходи", – в отчаяние думаю я. Хорошо, что сегодня выходной, и никто не будет требовать моего присутствия на завтраке, но вот головная боль начинает приносить беспокойства. Нужно срочно выпить обезболивающее, иначе я рискую упасть в обморок, что было уже несколько раз, когда я игнорировал вопящие о помощи нервные клетки. - Зачем ты говоришь это, Северус? – вдруг глухо произносит парень. - Что? – переспрашиваю я, надеясь, что ослышался. - Ты всерьёз думаешь, что я поверю в это? В то, что ты не хочешь видеть меня, что желаешь остаться один? Встряхивая чёлкой, Гарри поднимает на меня глаза: - Это всё из-за того, что Дамблдор тебе наговорил! Это всё из-за него. Поэтому ты прогоняешь меня?! Ты думаешь, так мне будет лучше?! Я поражаюсь тому, сколько злости в его голосе. Воздух буквально звенит от магии, концентрирующейся вокруг подростка. - Он пожалеет, что влез в то, что его не касалось! – рычит Гарри. - Он заплатит, если еще, хотя бы раз, заикнётся об этом чёртовом долге! Я никогда не прощу его за то, что он заставил тебя сделать! За его слова! Как он может оставлять тебя одного со своими кошмарами каждую ночь?! Как может заставлять каждый день после этого вести занятия, а после -отвечать на вызовы чокнутого лысого урода!? Как он может поступать так с тобой!? О! Как я его ненавижу… Лживый манипулятор! Чёртов маразматик! Если ещё раз… Сзади с хлопком разбиваются стеклянные флаконы, шкафы, кровать – всё ходит ходуном. Нужно что-то делать. И мне не приходит в голову ничего более умного, чем поддаться порыву: подойти и притянуть к себе разошедшегося парня. Голова к этому моменту просто разрывается, но я забываю об этом, как только мои руки обхватывают взмокшую от пота напряжённую спину. - Тише, тише… Успокойся, – шепчу ему в волосы. Гарри поднимает ко мне несчастное лицо, смотрит в глаза, и потом, тянется губами к моим губам. Я не отстраняюсь… ведь, я тоже хочу этого ... до безумия. Приоткрываю рот, сплетаю наши языки. Этот бой проигран ещё до его начала. Я сдаюсь, и, как только признаюсь себе в этом, всё становится на свои места. Что-то рвётся внутри, звенящая пустота стремительно заполняется светом. Гриффиндор снова выиграл и празднует свою победу. Не хочется думать о последствиях. Головная боль снова даёт о себе знать. Мигрень и долгожданный поцелуй, что за чудесный коктейль, тем не менее, я выпью его до дна. Гарри целуется отчаянно, самозабвенно, почти борясь со мной языком, кусаясь, втягивает в себя мои губы, задыхается от недостатка воздуха. Ещё теснее прижимается ко мне, и я чувствую его растущую эрекцию. Я же вновь пытаюсь обрести контроль над собственным телом. Нужно найти обезболивающее, не хватало ещё потерять сознание и повиснуть на руках Поттера. Гордость - это единственное, что у меня ещё осталось. Разрываю поцелуй, пытаюсь вырваться из цепких объятий, но не тут-то было. Руки Гарри, словно железные тиски. - Отпусти, – мягко прошу я. По крайней мере, пытаюсь попросить, выходит только хриплое карканье, – мне нужно найти обезболивающее. Меня недовольно выпускают из объятий. Всё время, пока ищу в шкафу уцелевшую бутылочку с лекарством, чувствую, как спину сверлит недоверчивый взгляд. Залпом выпиваю долгожданное зелье. Падаю на кровать в ожидании, пока оно подействует. Желудок болезненно сжимается, и я понимаю, что впервые за долгое время мысли о еде не вызывают рвотные рефлексы. Гарри пристраивается рядом, я не против. Двигаюсь, освобождая ему больше места. - Это из-за того зелья, которое ты пил на собрании пожирателей? Вздрагиваю. Напрягаюсь. Какого чёрта!? - Я видел это глазами Нагайны, то, как вы пили сыворотку правды, – продолжает он, – а потом, клялись в верности. Тогда я ещё ничего не помнил. Я думал, ты предатель. Но теперь я знаю, что это не так. То, что с тобой происходит - это эффект от зелья, да? Ты смог как-то отодвинуть действие этой дряни и теперь вынужден переживать это каждую ночь? В голосе Гарри вновь послышался металл, и я поторопился прервать его. - Разве этого можно было избежать? Нет, поэтому никто не... - Да! Можно было! И Дамблдор знал это! - О чём ты говоришь? Альбус сделал всё, что мог... - Нет! Ты мог бы вообще не мучиться, если бы я был рядом! Достаточно прикоснуться к тебе, чтобы нейтрализовать действие проклятия! Неужели... - Извини меня за то, что бросил тебя, – прошептал Гарри мне в самое ухо, – я должен был бороться, должен был догадаться, что это случится. Я как представлю, что ты испытывал каждую ночь, тогда, когда я так самозабвенно ненавидел... Северус, мне так жаль, прости меня. Он что, серьёзно? Ну да, это же Поттер, во всём винит себя. Обезболивающее подействовало, и я, наконец, могу связно мыслить. - Всё, хватит истерик, Поттер, – как можно более грозно говорю я, садясь на постели. – Вы ни в чём не виноваты, кроме того, что из-за вас я пропустил завтрак и теперь умираю от голода. Так что, марш в мастерскую, приготовь что-нибудь достойное внимания. Гарри испуганно смотрит на меня своими безумно зелёными глазищами, неуверенная робкая улыбка появляется на его искусанных, опухших от поцелуев, губах. Он вскакивает. - Да, конечно. О! Какой я дурак. Сейчас всё будет готово! – скороговоркой выговаривает он и кидается из спальни. - Только никуда не уходи, – доносится до меня из соседней комнаты. - Да куда я от тебя денусь, – ворчу я себе под нос, поднимаясь с кровати и подходя к камину, чтобы вызвать домовика с завтраком. Из кабинета тянется пряный аромат чёрного чая, лимона и корицы. КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ.