Жили-были, или Путешествие в сказку

Глава 7. «Какое сладкое слово – месть! Так и хочется повторять его снова и снова. Вот только есть одна проблемка: ее еще надо придумать… Хм, и что же нам подсказывает наш гений?.. Гмм, гений почему-то орет благим матом, так что даже слов не разобрать. А если помедленнее и тише? Хм, ну, в принципе, он прав: для начала надо кое-что уточнить. Например, КАК ЖЕ МНЕ ТЕПЕРЬ НАЗЫВАТЬ МОЮ БУДУЩУЮ ЖЕРТВУ?! Как она там сказала его зовут? Гриша? Эх, и почему сразу вспоминается этот дебил Гойл, а? Ладно, не будем о грустном. А я, значится, буду Андреем, да? По-французски это Андрэ, но она упоминала о том, что не приемлет иностранщину. Жаль, а то я был бы не против… Блин, ничего толком на ум не приходит»,— таковы были мысли слизеринца, все также нарезающего круги вокруг «особняка» (язык не поворачивается назвать ЭТО избушкой) и уже успевшего немного приостыть после шокирующего откровения Руфины. Все же думать об одном и том же столько времени не только скучно, но и вредно. Снова уперевшись взглядом в спину такого недосягаемого сейчас гриффиндорца (конечно недосягаемого! Куда ж тебе до него-то?), он поневоле зауважал того за настойчивость и несгибаемость, а где-то глубоко внутри больно уколола зависть. Все-таки ему так часто приходилось наблюдать лишь спину упрямого брюнета, почти никогда не сталкиваясь с ним лицом к лицу. Обидно, знаете ли! Но, возможно, хотя бы теперь у блондина появился шанс все исправить? Хотелось бы на это надеяться… «Нет, определенно, я должен догнать его во что бы то ни стало!» А в это время где-то очень далеко… — Хороший настрой! Я бы даже сказала – отличный! Да и сам паренек ничего… Мне нравится. Хм, а что мы можем сказать про второго? Понаблюдаем еще немного. Хотя, в принципе, это уже ничего не изменит: с ними все равно будет очень интересно поработать! Тем более что сейчас я свободна, как ветер,— довольная улыбка, чуть ленивое потягивание и снова взгляд в сторону зеркала.— И все-таки как удачно они появились, прямо именно тогда, когда я уже начинала скучать. Бу, не люблю скуку!— тяжкий вздох.— Но мы тоже не лыком шиты,— воинственно вскинутая рука и пара ударов по невидимому врагу,— и мы снова справимся с ней, как справлялись все эти столетия!— удовлетворенный кивок самой себе и нетерпеливый рывок из многострадального кресла в сторону разворачивающихся событий.— Ой, что это там я пропустила? Отмотай на пять минут. Угу. Ммм, как интерееесно! Даже вмешиваться пока не хочется. Ну так что, будем действовать как всегда или по обстоятельствам?— задумчиво вскинутый взгляд на такой умный потолок.— Хм, ну я даже не знаю… Хотя… Да, определенно, как всегда по обстоятельствам!.. Блин, да что же это такое? Давай опять на пять минут! Все, молчим и смотрим! И мы тоже перемотаем события и взглянем на то, что так заинтересовало нашу активную зрительницу… «Я не понял, что это было? Почему он так разозлился, что проорал на меня целых пять кругов? Если бы я еще услышал хоть что-нибудь… Эх, надо ему все-таки разрабатывать дыхалку, надо! Да и к логопеду иногда не помешает заглядывать… Жаль, что с ним этот номер не пройдет… Хм, странно, я бегу, нет, даже не так, улепетываю со всех ног уже сбился со счета какой круг и даже почти не запыхался! Да и этот тоже, вон как наяривает. А ведь избушка, судя по тому, что мне удается разглядеть, размером со вчерашнюю! Что бы это значило? Маму что ли потом спросить? Да, наверное, все же стоит. Кстати, насчет мамы. Что она там про имена говорила? Герми теперь надо привыкать назвать Маней. А что, мне нравится, звучит ласково. А я Гриша, да? В общем, неплохо, но вот если чуток помягче… А что такого? Мое имя – мне им и распоряжаться! Хмм… Гриша… Гришенька… Гришаня… Гриня… Отлично, на этом и остановимся. Так, остался Андрей. Вот ведь, про это лучше спросить у него, а то не понравится, так я виноват буду. Интересно, с ним уже можно разговаривать или все-таки еще подождать? Ладно, посмотрим на его поведение, а то мало ли что, а дать поймать себя я не могу! Ведь мне летать охота…Где-то я это уже слышал…»,— размышления гриффиндорца были нагло прерваны донесшимся сзади криком. Правда, его сути парень опять не понял, все же он старался держаться от этого психа подальше. Тут неожиданно дало о себе знать любопытство брюнета (да, неожиданно! До этого у него просыпалась только страсть к приключениям! Так что поприветствуем же наконец-то очнувшуюся соню!), буквально заставившее его чуть замедлиться. Видимо, данный факт воодушевил преследователя, поэтому на этот раз звук был заметно громче и дружелюбнее: — Да погодь же ты! Гриш, да не сделаю я ничего с тобой. Остановись, хочу обсудить кое-что. Оглядевшись вокруг мало чего различающим взором, с грехом пополам определилось их местонахождение, которое вроде бы ничего опасного в себе не несло. Поэтому, заметив, что Андрей стал тормозить, брюнет решил последовать его примеру, все же соблюдая между ними дистанцию. Руфина упорно продолжала ждать своих птенчиков вот уже пять лишних минут, но они также упорно не появлялись. Нехорошие подозрения начали появляться у нее в голове еще через две минуты, но от них быстро отмахнулись. После еще трех минут плотину прорвало, и ей пришлось прислушаться к голосу разума, упрямо втолковывающему своей хозяйке о проверке подозрительно притихших ученичков. Уже через минуту нудения она сдалась и, помянув крепким словцом такую противную себя, мысленно пройдя по хорошо известной ей дорожке, заглянула в сознание Гришеньки. Увиденное заставило ее заволноваться. Ну еще бы! Она им, значит, практически на блюдечке с голубой каемочкой вручила такой прекрасный стимул для пробежки, а они не ценят! «Так, надо вернуть их с небес на землю. Все же учиться приехали, а не чаи гонять». Придя к соглашению с самой собой, Яга приступила к делу: «Сына, а что это ты делаешь?» «С Андреем разговариваю»,— мысленный ответ был немного неуверенным от неожиданности. «Ммм… Вот как. Значит то, что он только вчера был твоим почти самым злейшим недругом, еще ничего не значит?! Вспомни, кто он, Гришенька. Слизеринец! А бывших слизеринцев не бывает!! Мало ли, что он задумал! Тем более посмотри, где вы сейчас находитесь» «Около избушки»,— со слегка вопросительной интонацией. «С обратной стороны, там, где я тебя не вижу, близко к лесу, и, что особенно важно, в тени! Для ничего не видящего тебя это должно что-нибудь да значить!» «Мам, прости, пожалуйста, я не подумал»,— парню было немного неуютно от того, что он заставил волноваться так быстро ставшую ему родной женщину. «Ты ведь не будешь меня больше так пугать, малыш?» «Не буду!» «Тогда давай ты сейчас тихонечко отойдешь от белобрысого и побежишь дальше, угу?» «Хорошо, мама»,— безуспешно пытаясь разглядеть хоть что-то на лице Андрея, в данный момент видевшегося ему большим белым пятном, и неуверенно отодвигаясь от него подальше, следя хотя бы за движениями блондина, он вдруг резко развернулся и понесся вскачь, поднимая за собой столбы пыли (интересно, откуда она взялась в лесу?). Малфой же как стоял, с недоумением глядя на вдруг замолчавшего Гришу, да так и остался стоять, размышляя над странным поведением рванувшего с места парня. Присутствия чужака у себя в голове он снова не ощутил. «Андрюш, я вот тут чего-то не поняла, а чем это вы здесь занимаетесь, что навело сыну на такие интересные мыслишки, а?» «На какие такие мыслишки?»,— явно не догоняя, что тут вообще происходит. «Очччень, я бы сказала, занятные. Я еле уговорила его оставить тебя в покое, а то он так сопротивлялся! Ты что, опять дал ему повод? И вообще, кто придумал разговаривать в таком месте, он или все же ты?» «Ну, это я остановил его, хотел обсудить наши новые имена… Да что случилось-то?»,— чаша терпения слизеринца была готова упасть с пьедестала, воздвигнуть ее на который многого стоило. «Хмм, он, наверное, не совсем правильно тебя понял… Просто оглядись вокруг: тенек, никто не видит, травка мягкая, лесок поблизости, чтобы было, куда смыться в случае чего… Ничего не напрягает?» «Ах он!»,— въехавшему, наконец, в суть дела Андрею катастрофически не хватало цензурных слов. Теперь он понял, и что означала та палитра эмоций на лице у Гришки, и почему тот так охотно пошел на контакт, и отчего так быстро попытался скрыться из виду. Но это ему не поможет. Блондин вышел на тропу войны, и уж точно еще долго не захочет закапывать топор, предпочтя воспользоваться им по примеру Раскольникова (читай – по назначению)! Довольно проводив взглядом до сих пор немного смущенного сына и отметив до нельзя кровожадный настрой его противника, Руфина вздохнула и расслабленно устроилась в кресле. «Жизнь прекрасна, когда есть, кого обвести вокруг пальца, при этом утихомирив совесть исключительно благими намерениями»,— думала она, принимая очередное решение относительно дальнейшего обучения почти нежданно-негаданно свалившихся на нее учеников. Повернувшись в сторону двери, она тихонечко позвала: — Наф, иди сюда. Вышеназванный персонаж не заставил себя долго ждать. Почти сразу же из-за спинки кресла высунулся маленький крепкий мужичок. Добродушно улыбнувшись из-под торчащей во все стороны бороды и переместившись на край стола, он удобно уселся, свесив крошечные, обутые в лапти ножки, и обратился к Яге: — Чего надобно, малая? Принести чего али приготовить? Та только помотала головой с улыбкой: — Можешь помочь мне кое в чем? — Конечно, ради тебя хоть на край света,— Нафаня встал и попытался галантно поцеловать даме ручку. Не получилось. В данный момент ближайшая к нему ручка была занята тем, что пыталась остановить рвущийся наружу смех. Горестно вздохнув, домовой сел на свое место и протянул укоризненно-печально: — Не любишь ты меня, Руфин, не ценишь. А ведь у меня, кроме тебя, и нету больше никого! Один я на этом белом свете. Как же грустно это осознавать… Ай, что ты делаешь?! Прекра… ох!... прекрати меня щекотать! Эй, это не честно! Вот подолью тебе в твою любимую настоечку кое-какую вытяжку, худо будет! Баба Яга, отпустив все еще пытающего отдышаться друга, озорно прищурила глаза, заставив их хитро поблескивать: — Ну-ну, одинокий ты наш. А я тогда свяжусь с твоими прапраправнуками и приглашу к нам в гости, а сама поеду ребятам места показывать… растянув эту экскурсию на пару месяцев! Надолго ли тебя хватит следить-то да за сорока мелкими бесятами? А ведь их еще и учить надо… А Цыпа над собой издевательств не потерпит… — Все, уела,— на этот раз вздох был настоящим.— Так чего звала-то? — Можешь помочь мне выбрать ознакомительную литературу для этих неучей. Они же ничегошеньки не знают. Придется преподавать им самые основы, которые у нас любой младенец знает, ибо русский дух имеет. Им же до этого еще далеко. Ну так как? — С какого стеллажа начнем? — Шустрый ты, сразу к делу приступаешь. Впрочем, именно за это я тебя и люблю,— сказала Руфина, беря Нафаню на руки и заходя в дом. — Нет, не любишь! Иначе не стала бы пугать гостями!— исключительно из чувства противоречия домовой снова начал повышать голос и попытался спрыгнуть на пол. Яга только рассмеялась и, перехватив упиравшегося мужичка поудобнее, звонко чмокнула в скрытый бородою нос. — Нет, люблю, иначе давно бы это сделала,— удовлетворившись балдеющим лицом такой привычной и родной вредины, шатенка открыла появившуюся в стене дверь в библиотеку, лишь мельком скользнув взглядом по что-то просматривающей на экране компьютера Маланье, явно довольной здешним сервисом. Хмыкнув, она не стала отвлекать девушку и быстро проскочила в комнату, бесшумно закрывая за собой дверь. Все же рано пока сестренке знать об этой сокровищнице знания, пока рано. Мелкий таки спрыгнул на пол и также задумчиво, как и сама Баба Яга, оглядел уходящие далеко вглубь комнаты стеллажи. — Воспользуемся каталогом или, как обычно, методом научного тыка?— деловито протянул он. — Ты еще спрашиваешь?— чуть удивленно ответила Руфина.— Мы же стараемся ради детей, а дети, как ты помнишь, — это самое святое, что есть в нашей жизни. От нашего выбора сейчас зависит практически все их обучение! А ты задаешь такие глупые вопросы! Нафаня все понял правильно. — Значит методом тыка. Блин, это будет долго,— недовольство ничуть не мешало ему лихо перемещаться по всему пространству библиотеки, хватая с полок по книге и складывая их на специально созданный для этого большой дубовый стол (другой бы просто не выдержал неуемную русскую душу). Рядом с его стопкой также росла количество томов, принесенных такой же шустрой Ягой. Через пятнадцать минут места уже не хватало, что позволило чересчур активной парочке все же остановиться. — Ну, думаю, на первое время хватит,— стирая несуществующий пот со лба, сказала женщина,— и кто-то еще жаловался на большой объем работы! Халтурщик! — Просто иногда кажется, что этих книг слишком много,— пробурчал домовой в ответ.— И вообще я отвык от непродуманных действий! Попробуй отвлечься при готовке или уборке! — Милый, так же нельзя. Мы же в Сказке! Тем более в Русской! Хм, отпуск тебе что ли дать?.. Неа, не дам, я вредная, но припахать ребят к хорошему делу, думаю, будет неплохо… Как считаешь? — Полностью с тобой согласен,— на серьезном лице вовсю сияли радостные черные глаза, полностью передающие настрой хозяина. — Отлично, заметано. Теперь осталось только решить, как бы впихнуть это ребятам, чтобы они не сильно возникали…— у шатенки явно уже появилась какая-то идея. — Почитай им сказку на ночь, а после положи книгу под подушку,— почти озвучил ее мысли догадливый Нафаня. — Угу, только это будет слишком долго… Лучше сразу стопку под кровать! — Все равно придется договариваться с Азой, чтобы на них подействовало,— напомнил домовой. — Уже,— шкодливо протянула та.— Она дала мне добро на все мои действия, так что я и сама справлюсь. В глубине пышной бороды вновь промелькнула улыбка. — Ты ее любишь. Руфина удивленно посмотрела на него. — Конечно, мы все ее любим. Все же мы, можно сказать, ее дети. Да и вообще, что-то ты в последнее время начал говорить всякие глупости да банальности, дружище. Стареешь, что ли? Может отправить тебя на пенсию?— продолжала измываться бестия, почти с детской радостью наблюдая выражение все большего ужаса на лице мужичка. — Нееееет, только не это!!! Не хочу сидеть со всеми этими мелкими исчадиями ада, учить их «мудрости предков» и передавать «опыт поколений»,— его аж передернуло от таких жутких мыслей.— Ты ведь не поступишь так с добрым ста… тьфу, совсем не старым Нафаней, правда?— его глаза светились такой чистой, ничем не замутненной надеждой, что выдерживать прежний ехидный и вредный тон было просто невозможно. Поэтому пришлось Яге просто махнуть рукой, подтверждая все вышесказанное. Удержаться на ногах от напора последовавшей за этим радостно-довольной кометы ей, правда, не удалось. — Ладно, метеор, тогда обед с ужином с тебя!— мигом поставила ультиматум шатенка, как только уселась в ближайшем кресле, отходя от неожиданной атаки. Все же домовой – это вам не хухры-мухры! — Да пожалуйста! Все равно ведь придешь помогать, я ж тебя знаю,— Нафу тоже было хорошо на мягкой подушке, на которой он полностью умещался. — Ну что? Посмотрим, как там детишки? Заодно познакомим их с тобой. — Валяй,— мужичок нахально поднял ручки. — Ну ты и наглец!— восхищенно протянула Руфина.— Все же ты здоров и на пенсию тебе рано. — А я о чем?— самодовольного Нафаню все-таки взяли на ручки и понесли на выход.