NANEUN

Что я здесь делаю? Карие глаза начинают лихорадочно бегать по столу, натыкаясь на приборы, остатки обеда, кипу бумаг, на ноутбук, где транслируется очередная хореография, руки коллеги-мембера. На столешнице ни одной вмятины, царапины или пятна. Слишком идеальный стол, за которым каждый день в течении уже трех лет трапезничают семеро парней. Хотя едва ли их всех можно назвать парнями. Так странно. Мысль промелькнула в голове слишком ярко, будто пронзила сознание насквозь, оставив сочащуюся рану, которая, кажется, может начать гноиться, покрываться сухими корочками вопросов. Отодрать эту самую «корочку», конечно, можно, но пройдет время и рана вновь покроется очередными вопросами. Такими вопросами, которыми они, а именно Тэхен, Чонгук, Чимин, Юнги, Хосок и Джин не должны задаваться. Что мы здесь делаем? Слишком глубокий колодец. Тэхен смотрит в него и не видит дна. Странная ассоциация колодца и неожиданно возникшей мысли. Мысли? — Кажется, нам пора на репетицию, — раздался голос единственного «живого» существа в этой комнате, на что все остальные дружно кивнули и принялись вставать со своих мест. Какое некрасивое слово по отношению к Намджун-хену. Уместно ли его называть существом, когда они все являются по сути своей существами. Различие лишь в желаниях и потребностях. Только ли в них? Тэхен вздохнул, отодвинув свою порцию непонятной каши, к которой за время обеда не притронулся. Намджун, заметив полную тарелку, кинул на Тэхена обеспокоенный и одновременно напряженный взгляд. Тот лишь улыбнулся своей фирменной улыбкой, которую привили ему они, добродушно кивнул и изобразил рвотные позывы, показывая тем самым, насколько ему осточертела эта еда. Естественно в своей шутливо-дурашливой форме, которую тоже привили ему они. Кажется, Намджун немного смягчился и успокоился, потому что сразу же достал из карманов своих брюк маленький батончик и протянул его Тэхену. — Только не говори об этом, — старший подмигнул и, отдав угощение Тэхену, направился к выходу из столовой, вслед за другими мемберами. Намджун-хен хороший. И он не существо. Он настоящий человек. Добрый, надежный, умный и понимающий человек. И хоть слово «человек» среди группы было неким табу, Тэхен решил для себя называть Намджуна исключительно этим словом. Красивым словом — человек. Хотелось бы ему тоже называть себя человеком. Тэхену не нравилось то, в какую сторону текли его мысли. А текли они большим потоком, снося перед собой уже слабые преграды в виде каких-то начальных установок, привычек и обязанностей. Такие моменты начали происходить с Тэхеном в последнее время достаточно часто и от этого становилось немного тревожно. Стоит ли сообщить о таких вещах при следующем осмотре? По крайней мере, такие мысли не сильно отвлекают его от работы. Они больше «грузят» подсознание, нежели действительно мешают репетициям и выступлениям. Пока другие мемберы разогревали голос, соревнуясь в поднятии нот или распевке уже заученных мотивов, Тэхен присел на паркет, подперев лопатками стену и принялся наблюдать за своими коллегами-друзьями, если их можно назвать таковыми. В последнее время Тэхену нравилось смотреть на ребят со стороны, подмечать какие-то детали и сравнивать себя с каждым, но не в соревновательном ключе, а лишь чтобы понять свое и их поведение. Например, ему всегда нравилось смотреть на вечно улыбающегося и смеющегося Хосока, который даже сейчас с широкой и искренней (искренней ли?) улыбкой слушал Намджуна. Хосок всегда улыбался. Всегда смеялся громче всех. Интересно, это его программные установки? Взгляд плавно переместился с хена на самого младшего участника группы. Тэхен знал, что именно Чонгука создали самым «ненастоящим», но, как оказалось, сделано это было намеренно. Идеальный макне прекрасно вписывался в группу, имел огромную популярность у фанатской базы, не привлекал к себе излишнего внимания и настороженности. Чонгук умел держать эту тонкую грань между «талантливый человек талантлив во всем» и «слишком идеален, чтобы быть живым». Вряд ли кто-то мог заподозрить в нем андроида. Чимин был интересной моделью. Кажется, будто при настройке его характера, ручку с обаянием и скромностью выкрутили на максимум. Он был всегда обходителен и спокоен. Его отличала внимательность к другим и достаточно высокая тактильность… Тактильность?.. Тэхен прищурился. Кажется, можно было услышать, как его мозг начал разгоняться и подкидывать еще больше вопросов, чем было до этого. Всегда ли Чимин был таким? Как давно это началось? Чимин же в это время стоял возле Хосока, обняв его двумя руками и прислонившись лбом к его спине. Хосок о чем-то очень увлеченно разговаривал с Намджуном и совершенно не обращал внимания на обнимающегося Чимина. Тэхен не мог вспомнить, когда это стало нормой. Он помнил лишь какую-то часть начальных установок каждого, но такие, казалось бы уже привычные, вещи сейчас предстали пред ним в ином свете. Разве так было изначально? — Тогда начнем с «Spring Day»? — более громко спросил Юнги, вырвав Тэхена из его раздумий. А каким был Юнги? Каким он был изначально? — Тэхен, ты нормально? Холодность? Нет, изначально были другие характеристики. Он был… собранным, да. Был умным. Как Намджун? — О чем задумался? Намджун умный. Но это его мозги, его мысли, не такие, как у них. Совсем другое. Или же все это похоже? Идентично ли течение мыслей у людей и у андроидов? Как они думают? Тэхена легонько потрясли, отчего тот вздрогнул и ошарашенно уставился на лица ребят. Те в свою очередь немного обеспокоенно смотрели на него, однако после, заметив его приоткрытый будто в наигранном удивлении рот, улыбнулись и принялись толкать его и трясти за плечи. Приоткрыть рот в наигранном удивлении. Как в фильмах. Это мило. Выглядит забавно. Наверное. — Люблю эту песню, — произнес Намджун, когда репетиционный зал наполнился звучанием вступления. Тэхен любил все их песни. Не мог сказать, почему. Просто любил. Это могло быть начальной установкой, а могло ею и не быть. Тэхен точно не знал. И пока не хотел знать. Он просто наслаждался мелодией, покачивая головой в ритм, проговаривая про себя слова других мемберов, громко и уверенно пел свои партии, не позволяя мыслям лезть в музыку. Пусть пока это будут просто слова. Пока играет музыка, он будет просто петь и ни о чем не думать.

***

Тэхен не мог заснуть. Точнее, сон не был необходимостью для большинства из них, но привычка, выработанная в них агентством, заставляла ложиться в кровать после полуночи и проваливаться в некое подобие человеческого сна. Можно было назвать это гибернацией, но в данной ситуации этот термин тоже окажется неверным. Тэхен приподнялся и сел на кровати. В темноте все вокруг принимало более загадочные очертания, а тишина почему-то не давила на мозги, а наоборот подталкивала к размышлениям. Очередным размышлениям. Так не должно быть. Тэхен не должен думать о таких вещах и не должен так сильно впадать в прострацию. Он должен петь, танцевать и приносить людям радость своим творчеством. Смешить и умилять поклонников. Так было задумано с самого начала. Но сейчас Тэхен лишь еще больше погружался в бесконечные цепочки вопросов. Он ступил босиком на прохладный паркет, откинул в сторону одеяло, которое больше служило декорацией, нежели своему основному предназначению, после чего тихими шагами направился в другую комнату. Это вызывало опасения. По правилам Тэхен должен был уже давно пойти в центр и рассказать о навязчивых мыслях, однако внутри него почему-то было некое беспокойство и страх, что все эти новые открытия и ощущения у него могут быстро отнять. А что еще хуже — отправить его на утилизацию. В одной из комнат горел свет — это комната Намджуна и Сокджина. Можно ли довериться Намджуну? Сдаст ли он его? Кому можно рассказать все, что накопилось за эти несколько дней? Тэхен аккуратно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. На одной из двух кроватей «спал» Сокджин, плотно укутавшись в одеяло и подперев одну щеку ладонью. В комнате стояла практически такая же тишина, как и во всей квартире, за исключением работающих кулеров, охлаждающих ноутбук, за которым сейчас работал Намджун. Он что-то задумчиво печатал, иногда поднося пальцы к губам и с прищуром пробегая глазами по синему экрану. — Новый текст? — тихо поинтересовался Тэхен, входя в комнату и прикрывая за собой дверь. Намджун оторвался от экрана и посмотрел на Тэхена, какое-то время лишь просто изучая его взглядом, а после откладывая ноутбук в сторону. — Что-то вроде того, — ответил он, продолжая пристально следить за Тэхеном. — Немного тяжело идет, но это лучше, чем ничего. Тэхен лишь кивнул и принялся бегать глазами по комнате, лишь бы не сталкиваться с этим изучающим и внимательным взглядом Намджуна, который будто начал догадываться о чем-то. Хотя Тэхен пришел сюда именно для того, чтобы попросить помощи у хена. Только вот верное ли это решение? — Ты выглядишь необычно. Когда в последний раз был на техническом осмотре? — поинтересовался Намджун, скрестив руки на груди. Тэхен проигнорировал этот вопрос. Он лишь резко выдохнул, будто наконец собрался с духом, после чего подошел к Намджуну ближе и посмотрел тому прямо в глаза. Решительно. — Намджун, скажи мне, пожалуйста. Кто я? В комнате на какое-то время воцарилось молчание, однако в головах двоих пролетела тысяча мыслей. На лице Тэхена промелькнуло множество эмоций: страх, сомнение, беззащитность, мольба, вызов. Таких эмоций быть на его лице не должно. Как, собственно, и такого вопроса.