Путь в чистые небеса

©Бородавкин Илья Алексеевич, 2011. Глава 3 Ном 1. Мы с Дакотой поднялись наверх. По обе стороны уходил длинный коридор, оканчиваясь широкими окнами. На полу лежала длиннющая дорожка цвета морской волны, а стены были выкрашены в нежный, почти белый, кремовый цвет. Дакота решил начать с самого неинтересного. Повёл он меня налево, завернул за угол направо и показал санузел с замечательным ремонтом. За углом, как оказалось, находился тоже небольшой коридор, расположившийся не вдоль, а поперёк здания. Здесь было три окна и слева лестница вниз – на кухню. Туда мы решили спуститься потом, а сейчас пошли обратно по коридору в сторону кладовой, потому что тётя Дженна крикнула нам принести компот. Вот уж домашние хлопоты! Коридор с этой стороны выглядел длиннее, да и само здание было огромным по сравнению с обычными домами. На другом конце коридора по левую руку расположилась кладовая. Здесь же, но уже справа, была большая винтовая лестница, ведущая на мансарду и вниз, в зал. Дакота зашёл в кладовую, покопался там и с двумя большими банками в руках отправился вниз, предложив мне осмотреть всё самому. Времени даром я терять не собирался – скоро ужин, и я отправился по коридору, понимая, что наверх, на мансарду, попасть не успею. Моей целью были несколько дверей, а точнее семь, что выходили в коридор, и я собрался везде заглянуть. И вот, я повернул к ближайшей двери налево. В комнате было прохладно и не очень уютно. Она была оклеена синими обоями, на которых весели какие-то плакаты с футболистами, боксёрами и женщинами в бикини. Пол был деревянный, лакированный и очень гладкий как, впрочем, и во всём доме. Слева стоял большой шкаф без какого-либо симпатичного орнамента и чуть дальше, прислоняясь к левой стене спинкой, такая же кровать. Под окном в правом углу лежали гантели, баскетбольный мяч и много всякой всячины, на подоконнике - какие – то журналы. Справа стояла тумбочка, намного светлее по цвету, чем шкаф и кровать, и этим совершенно не вписывалась в интерьер комнаты. Рядом с ней, преграждая проход, расположился тренажёр для поднятия штанги. Я почти полностью был уверен, что обладатель этой комнаты ушёл только что на кухню с компотом. Дакота явно не успел убраться до конца, но, думаю, он мало стеснялся по этому поводу. Не задерживаясь, я зашёл в другую комнату, что была напротив. Там я нашёл больше мебели, чем в предыдущей: справа стоял огромный гардероб, напротив него вдоль правой стены расположилась широкая кровать, застеленная бордовым пледом, а за ней, у дальней стенки, тумбочка. Слева же стояла стенка со множеством полочек и шкафчиков, а так же с аквариумом, в котором плавали крупные рыбёшки. Из этой комнаты был выход на длинный балкон, что тянулся вдоль всего здания со стороны моря. Обои здесь были вишнёвые и броские, а свет от люстры, включенный мною, приятный и тёплый. Комната не была яркой, но от насыщенности цветов её мебели и обоев резало глаза. Было тут что-то успокаивающее и несколько напрягающее, что-то такое, что не давало расслабиться, но в то же время добавляло на душу какое-то умиротворение. В общем - здесь было вполне уютно. Здесь было чисто, и только на кровати лежал распотрошенный рюкзак, а вокруг него множество всяких вещей (кто-то явно собирался), несколько писем, одежда и самодельный брелок, пристегнутый к замку рюкзака с надписью KODiAk. Когда я вышел, ещё три комнаты расположились на той же стороне, что и комната Коди. Первая из них была заперта. Потом я вошёл в комнату напротив центральной лестницы, по которой я поднимался на второй этаж. У хозяев дома комната была типичной спальней. Розовые нежные обои, широкая кровать поперек комнаты, огромное зеркало над комодом слева от входа, шкафчики справа да тумбочки около кровати, а так же овечьи шкуры на полу. Здесь я не задержался и пошёл дальше. Там я нашёл кабинет, строгий, красивый, в тёмных тонах, с удобной мебелью и картинами. Большой резной стол и кресла в тёмно-зелёной коже, такие же тёмно-зелёные обои, огромные книжные полки, заполненные толстыми корешками, так и опускали в атмосферу восемнадцатого века. Что-то загадочное было в этой комнате, такое атмосферное и задумчивое, то, что и должно витать в кабинете. Так и хотелось прочувствовать, какие думы думал здесь мой дядя. Последние две комнаты принадлежали Кионе и Динго. Комната Кионы располагалась на той же правой стороне, что и комната Коди, кабинет дяди, спальня и так далее. На голубых, как само небо, обоях пестрели всевозможные рисунки. Навесные полки были заставлены всякой художественной литературой, романами и непонятными тетрадями. Большая кровать оказалась почти посередине комнаты, на тумбочках, расположившихся по обе стороны от неё, стояли различные игрушки, а на столе у окна красовался чудесный светильник. Справа от входа стоял широкий комод с большим зеркалом над ним. На полу, в отличие от других комнат, был большой махровый ковёр. У Динго же кровать оказалась маленькой и стояла совсем незаметно у левой стены. Стол был оборудован множеством приборов, на нём стоял микроскоп, пару колбочек на подставке, лежали какие-то большие листы вперемешку с тетрадями, на которых были всевозможные записи и чертежи, и все это было разбросано по всей комнате. Свет был очень тусклым, шторы занавешены, и лишь настольная лампа светила ярко. Видимо, он забыл её выключить, что я за него и сделал. На полках стояло множество огромных книг, словарей и справочников, научной и научно-популярной литературы. Мебель сливалась своим светлым оттенком со светлыми, жёлтыми стенами. Справа стояла стенка, вся заваленная литературой и бумагой, макетами и моделями, а также другими вещами. Читателя уже, наверное, утомила моя беготня по комнатам, но некоторые вещи сами за себя говорят об их хозяевах, что так очевидно и немаловажно. Но вот меня как раз позвали на кухню (мучения читателя закончились), в коридоре я встретился с Алу, она устало улыбнулась мне, и мы отправились вниз. 2. Когда мы спустились, перед нами открылась большая кухня – столовая. За длинным столом уже сидели все, кроме хозяйки, которая до сих пор хлопотала над тарелками, кастрюлями и салатницами. Глава семейства, как не странно, сидел во главе стола. Я аккуратно, чтобы меня не заметили, сел где-то среди толпы друзей так, чтобы не оказаться в центре внимания. Я и так слишком выделялся и чувствовал себя от этого неловко. И вот все расселись за столом и на нас с Алу полетел град вопросов. Поначалу отвечать на них было страшновато. Я жутко стеснялся и пытался подбирать особенно красивые и рациональные слова. Хотелось рассказать как можно больше о том, как мне жилось на Родине, но в то же время что-то сдерживало мою искренность. Смущение ещё долго не покидало меня, но благо дядя заметил это и перевёл тему, чтобы дать мне освоиться. Было интересно смотреть на всех сидящих рядом со мной, таких разных, но всех как один искренних во время разговора. Я не чувствовал какой-то зажатости и смущения со стороны хозяев дома, как это обычно бывает. Они разговаривали со мной так, будто всё это время мы жили бок о бок. Я быстро осознал сие и очень скоро расслабился, особенно когда дело коснулось воспоминаний. Тогда я уже сам смело вступал в разговор, и слов из меня вытягивать никому не приходилось. Как же приятно было вновь сидеть за этим столом! Просто уму не постижимо как быстро летит время! Я не видел друзей больше десяти лет, всё изменилось, но многое осталось прежним. Осталась та атмосфера, те же родные лица, сохраняющие её. И, конечно же, осталась Аляска, такая же, почти неизменная, со своими густыми лесами, огромными горами, быстрыми реками. Много здесь было и пустынных просторов, но и их наполняла какая-то тайная духовная жизнь, которая питала и меня сейчас. Жаль лишь, что я до сих пор не встретил Коди и Сабу. К ужину они так и не пришли, но вечер оказался прекрасным. Как я уже говорил, все поначалу задавали мне с Алу вопросы, а потом начались воспоминания, смешные истории, обстановка стала более развязанной и за столом сделалось шумнее. Мы и не заметили как досидели до полуночи. Время было уже позднее и все заторопились помогать тёте убирать на столе. Мы с ребятами всё раскладывали на свои места, дядя мыл посуду, а потом миссис Дженна побежала открывать комнату на мансарде, чтобы поселить меня туда. Наверх я поднимался полный эмоций и был почти уверен, что сейчас не усну. Такие же чувства переполняли и ребят, и Дакота предложил пойти к нему поиграть в карты. Пока все собирались, я поднялся на мансарду. Тут было три комнаты: моя, как я предполагал - небольшая гостиная, а также комната Алу и Сабы. Я отворил свою дверь, расположившуюся напротив винтовой лестницы, по которой я поднялся. Другие две комнаты были по обе стороны от лестницы. Эта, как я её назвал, гостиная, была, по-моему, такая же размером, как и комнаты моих друзей. Обои были зелёного цвета, в правом дальнем углу расположился шкаф для одежды. Тут стояли и кровать, и тумбочки, и много различных цветов в горшках. Всё здесь было живым и насыщенным. Прошло минут десять, я уже почти разобрал свои сумки и тут ко мне постучались. - Я принесла тебе постельное, - сказала тётя Дженна, заходя в комнату. – Если хочешь – можешь делать здесь перестановки на свой вкус. - Спасибо огромное! - Это тебе спасибо, что приехал! И что Алу мою сопроводил… Наверное, тебя уже завербовал кто-то из ребят? – улыбнулась миссис. – Уж я-то их знаю! Но ничего, вы только не сидите долго, хорошо? - Постараемся, - ответил я, понимая, что на этот счет обещать ничего не мог. Мы пожелали друг другу спокойной ночи и тетя вышла. Я постелил у себя на кровати и спустился на второй этаж. Постучавшись, я открыл дверь в комнату к Дакоте. - Давай заходи, родители уже спать пошли! – ответил мне хозяин комнаты. Тут все уже были в сборе. Киона в пижаме сидела с целым веером карт и озадаченно смотрела на них. Динго, самодовольно улыбаясь, поглядывал на сестру, держа лишь пару-тройку карт в руке. Алу, сложив руки на груди, наблюдала за игрой, а Дакота посмотрел на меня и, подозвав рукой, уткнулся вновь в свой игровой расклад. Я сел, слева от меня оказался Динго, а справа Киона. Я помнил, что в детстве она не любила играть в карты и иногда делала ошибки. А вот сядь я под ход Алу или Динго - мне бы пришлось тяжелее. Хотя и интереснее, я ведь тоже хорошо играл. Но это место уже было для меня приготовлено, так что я его с радостью занял, ожидая окончания партии. На полу в этом доме приятно сидеть, ибо пол составлен гладкими досками, которые смотрелись ничуть не хуже паркета и были до блеска залакированы. Форточку Дакота приоткрыл, хотя на улице было прохладно, но без нее в комнате стало бы душно. Динго и Алу, как и я, оделись в футболки и шорты, но не обращали внимания на легкий сквозняк. На их лицах был искренний интерес, который заполнял и поддерживал огонь внутри, так что мерзнуть было некогда! Ребята смотрели на Дакоту и Киону, выжидая, так как теперь уже вдвоём избавились от карт. Но в этот раз Дакота проиграл. Он раздал карты, теперь уже на пятерых, и понеслась! Мы играли в дурака (когда-то ещё я научил в него играть друзей) почти до двух ночи, а потом Киона пошла спать и мы решили сыграть в покер вчетвером. Играли на старые советские деньги, которые ещё с детства сохранил Динго в мешочке специально для игры. Я их подарил ему перед отъездом. В покере мне сегодня не шла карта. Пару раз собрал флеш, брал и три туза, и три дамы, но всё равно везло мне не часто. И вот сейчас, держа в руках пиковые 7,8,9 и 10, я скинул пятую карту в надежде. За дверью послышались шаги и чьи-то голоса. - Саба пришла, – сказал Динго. – Но сегодня не советую тебе встречаться с ней, – обратился он ко мне. – Сейчас мама опять ругаться будет. Она вроде бы с ней спокойно так, чутко, ласково… пыталась. Ну, раньше так было, а сейчас они постоянно грызутся. А Саба всё равно уходит да гуляет ночи на пролёт – толи внимания не обращает, толи только делает вид, что не обращает… В общем - вот такая у нас ситуация! Если хочешь поговорить с Сабой, то, быть может, утром увидишься с ней, если дома застанешь, конечно – улыбнулся Динго с иронией. - Что ж сделаешь, у них полнейшее недопонимание! Я ещё не привык к речи Динго и не успевал воспринимать его немного запутанные фразы, но суть уловил. Принимать чью-либо сторону в конфликте матери и дочери пока не стоило. Тем более я пока толком и не понял сути сего конфликта. - До сих пор так? – спросила Алу. - Хлеще, - ответил за Динго Дакота и продолжил мысль брата: - Это самое недопонимание уже открыто перешло в недоверие. Я взял карту, бубновую даму, как назло. Снова проиграл партию. Эх…Я глянул на часы – было уже три шестнадцать. И только после этого в мой уставший разум пришло понимание, сколь печальна ситуация с Сабой. Я вздохнул, но решил не нагнетать плохого настроения и притвориться, будто не воспринял информацию всерьёз. - А что с нашим местом? – поинтересовался я, ни к кому конкретно не обращаясь. - Завтра увидишь! – гордо выпятив грудь, подмигнул мне Дакота. – Давайте-ка в русский сыграем. И мы начали игру в русский покер. И вот, только у меня пошла карта, как ребята решили пойти по комнатам. Впрочем, было уже четыре часа ночи. Только Дакота и Динго остались собирать деньги и карты. - До завтра! – произнёс я. - Спокойной ночи! – почти в один голос ответили мне братья, и я двинулся на выход из комнаты. Закрывая дверь, я попятился назад и нечаянно врезался в Алу. Вместе мы чуть не свалились, ибо были ну очень сонные, после чего, давясь смехом, чтобы никого не разбудить, поднялись наверх. На мансарде Алу взялась за ручку двери (её комната оказалась слева от лестницы), посмотрела на меня и улыбнулась. - Спокойной ночи! – произнесла она, будто своими загадочными голубыми глазами. - Спокойной ночи! – ответил я и пошёл спать. 3. Утром я отодвинул шторы и удивился. Окно оказалось во всю стену. Да, ну и многое же они тут переделали! Справа виднелся Ном, а слева замечательные горы. Солнце встало и на улице уже пели птицы, а зелёная-зелёная трава блестела от росы. Совсем большие и совсем далёкие горы переливались на солнце своими снежными шапками. Те же, что были поближе к Ному, не имели высоких пиков и огромных размеров. Они были покрыты множеством хвои, и создавалось ощущение, что это волшебные луга по чудесным холмам взбираются так высоко. Я спустился в зал по винтовой лестнице. Он был большим, в углах стояли высокие пальмы, на стене слева висел ЖК телевизор, справа стоял большой диван, оранжево-жёлтый под цвет обоев. Ещё в зале находился живой камин и несколько кресел. На одном из них сидел Дакота, а на диване расположились Балто и Дженна. Они смотрели телевизор. - Доброе утро! – Произнёс дядя. - Завтрак готов, можешь перекусить. Я поблагодарил его и пошёл через зал в коридор, оттуда в ванную под лестницей, а когда умылся – отправился на кухню. Здесь за завтраком меня поприветствовали Алу и Динго. - И вам доброго утра! – ответил я. - Саба уже ушла. Ты не успел, – сказала Алу. – Мы в магазин пойдём, ты с нами? - Конечно! - Вот и отлично! – ответил Динго. – Кстати, Коди должен был приехать сегодня утром, странно, что его ещё нет. Сто процентов в городе его встретим! Потом тебя сводим на наше место, ты будешь в шоке – я гарантирую! После завтрака Миссис Дженна дала нам список покупок и поинтересовалась, как мне спалось на новом месте. Комната меня более чем устраивала – я был вообще очень счастлив, что всё так прекрасно сложилось. Только вчерашнего вечера было достаточно, чтобы сказать, что поездка уже удалась. Наконец, мы вышли из дома на свежий воздух и пошли по пыльной дороге, ведущей в город. Динго рассматривал список покупок, иногда спрашивал у нас, что там написано. Алу просто молчала, глубоко вдыхая ароматы родного края со счастливым лицом, а я разглядывал окрестности, находя в пейзажах старых воспоминаний нечто новое. Очень скоро мы пришли в город. Он был небольшой, на главной улице стояло около пятидесяти домов. Мы прошли мимо моего самого крайнего обветшалого дома и двинулись дальше. На окраинах городка, или, я бы сказал, посёлка, были одноэтажные домики-избушки, такие же, как тот, в каком мы с семьёй когда-то жили. Главная же улица, на которую мы только что вышли, состояла из двух - трёхэтажных, в основном деревянных, домов и заканчивалась самым большим зданием в городе - католической церковью, стоящей поперек улицы. Мы шли по городу, заходили в магазины, покупали то, что было нужно. Я почти не встречал знакомых лиц, да и меня не каждый знал, а кто и знал, так и не помнил. - О, ***! – прокричал мне усатый мужчина с узковатым лицом и блестящей на солнце лысиной. - Мистер Смит! – поздоровался я. – Как я рад Вас видеть! - О, взаимно! Ну что, приехал? На долго ли? - Не знаю ещё. - Привет, ребята! – поздоровался с Алу и Динго заведующий почты этого города - Мистер Смит. Он был женат, но жена его умерла от дифтерии во время эпидемии. Она была врачом и целые ночи проводила в карантине вместе с больными детьми. Именно от той эпидемии Балто и его команда спасли этот город, только вот всех спасти не удалось… Они успели, но для некоторых было уже слишком поздно… Мистер Смит больше не женился, одно время даже чуть совсем не сошел с пути, но дружная компания моего дяди поддержала несчастного мужчину и словом и делом. Он принялся отчаянно трудиться и всю жизнь проработал здесь, на почте, и даже в администрации города, и во всём, чем он только не занимается, ему сейчас нет равных в Номе. - Здравствуйте! – откликнулись Алу и Динго. – Коди у вас, на почте? - Нет, но он приехал, уже ушёл куда-то. - Ясно. Если встретите его, то передайте, что мы его искали, хорошо? – попросил Динго. - Лады! Эх, жаль я спешу, ребята, а так хотел поболтать! Но а ты ж, ***, еще не уезжаешь, верно? Еще свидимся? - Обязательно! – улыбнулся я добродушному мистеру Смиту. - Удачи Вам! – успела крикнуть вслед уходящему мужчине Алу. - И вам, ребята! Утром в городке было достаточно оживлённо. Кто-то разговаривал в стороне, кто-то, как и мы, бродил по магазинам, а кто-то уже уходил или ещё только шёл на работу. По разбитой дороге очень редко проезжали автомобили – в основном служебный транспорт, однако и они привносили атмосферы в картину города. Всё это оживление выглядело будничным и степенным, несмотря на то, что было оно довольно громким. Солнышко светило ярко, луж на асфальте не было, становилось жарковато. Я заходил в разные заведения: в хозяйственный магазин с общительной женщиной за прилавком и увешанными всяческими ленточками и сувенирчиками окнами; я зашёл в библиотеку, уютную, прохладную, с запахом сырой бумаги, в которой какой-то пёс сидел спиной ко мне, читая книгу и положив ноги на столик; на улице я нашёл даже магазин с инструментами, в котором нашлись большие стеклянные витрины и стеллажи с товарами. С ребятами мы уже давно разделились, договорившись встретиться у почты. Они явно знали, где и что покупать, поэтому отправили меня в добровольное плаванье по Ному, осматриваться, гулять по городу и главное - параллельно искать Коди. За этим ответственным занятием я уже обошёл почти всю главную улицу и никого из знакомых, кроме мистера Смита, пока что не встретил. Я обошел все магазины, кафе, но и там никого не обнаружил. Я даже решил посетить бар и был крайне удивлён… Слева за столиком стояла пара давно не трезвых мужчин. Они, пошатываясь, громко говорили и смеялись, похлопывая друг друга по плечу, в лица им уже ударила красная краска, а в голову хорошая доза хмели. Справа от меня было оживление: там за столом стояли псы и люди, то тихо разговаривая, то резко начиная смеяться на весь зал. За барной стойкой тоже сидело трое – явно из этой же компании. Двое потягивали пиво из бокалов, постоянно оборачиваясь к столу, разговаривая и смеясь вместе со своей компанией. Крайним у стойки сидел Коди, в весёлом расположении духа, слушавший разговоры товарищей. Я подошёл ближе, но он заметил меня, только когда я постучал по его плечу. - Здорово, дружиже! – вскрикнул он и мигом стукнул меня по спине. – Сколько лет! – произнёс он, когда мы уже обнимались. - Ооо! – полилось громогласное от стола. – Какие люди! Приветствую! Здравствуй, здравствуй!... Действительно, некоторые лица были мне знакомы. Я пожимал всем лапы, руки, здоровался в ответ, скромно светясь своим маленьким счастьем. Даже бармен, мужчина со жгуче чёрными волосами, кропотливо уложенными в причёску, расплылся в довольной улыбке. Я постоял рядышком, так, чтобы от меня побыстрее оторвали внимание, хотя большинство меня даже и не знали. Когда окружающих снова увлёк разговор, я подошёл к Коди, и тот, к моему счастью, тоже решил уйти. Мы попрощались и отправились к месту встречи. Пока мы шли к почте, у которой нас уже ждали, Кодиак всё расспрашивал меня, а я отвечал, рассказывал, сам задавал вопросы, и этот прекрасный разговор продолжал вдохновлять моё сердце. Казалось, куда уже больше? За последний десяток лет в моей жизни не было ничего более радостного и насыщенного, чем последние два дня. Порой я ловил себя на мысли, что так не бывает. Но я, кажется, сам себя сглазил, и продолжение нашей с Коди беседы пришлось отложить на время, пока нам были вручены от Динго с Алу огроменные пакеты с покупками. Теперь уже мы все вместе включились в беседу и стали поворачивать в сторону дома. Да, он был для меня почти как родной. Мы прошли мимо моего заброшенного домика, сошли с асфальта и побрели по пыльной дороге в сторону прохудившегося суднышка, лежащего на боку, в сторону озерца с чистой водой, в сторону огромного дома с красной черепицей на крыше. 4. Что ж, я снова посмотрел на Ном с его узкими переулочками и широкой главной улицей, с его обычаями и народом, с его приветливостью и солнечными бликами от каждого окна, которые так и мерцали по потрескавшемуся асфальту маленькими зайчиками. Побывать в остальных уголках этого городка мне пока что не довелось, но, несомненно, ещё предстояло. За обедом мы с Коди продолжили свой разговор. Оказалось, что в баре он был со своими коллегами. Коди получил работу, которую хотел. Теперь он трудился на почте и был обучен разным специальностям. Ему давали работу с Интернетом, с компьютером и техникой, починку, он работал со связью и даже иногда доставлял почту на машине. Короче говоря – каждый день его профессиональной деятельности был не похож на другой. После обеда Коди решил отвести меня на «наше место». Он не спал ночь, так как его рабочую бригаду отправили в какую-то деревушку налаживать повреждённую проводку. Два дня они там почти непрестанно трудились, и теперь ему надо было выспаться. Странно, что он вообще пошёл со мной, да ещё и сам мне предложил. Разговор продолжался, и мы с Коди попутно прошли озеро с судном, повернули налево, по другую сторону от дороги в город, и двинулись по побережью. Невозможно было оторваться от этих завораживающих волн и бесконечных просторов Тихого океана! Запах йода насыщает все клеточки твоего тела, и свежесть полностью ловит тебя в свои объятья, душа в них чувство, заставляющее тебя сдвинуться с места. Но, через силу, я всё–таки пошёл дальше и уже скоро мы вышли к скалистому берегу и повернули направо. Тропинка повела нас через рощу вдоль высокой прибрежной скалы и мы, найдя знакомый плоский камень, начали подниматься по нему. Потом мой спутник повёл меня совсем в другую сторону, хотя я помнил, что раньше мы забирались по-другому. Когда я увидел веревочную лестницу, тянущуюся вверх, я понял, почему он это сделал. Что ж, это они отлично придумали – так намного быстрее можно попасть наверх, а ведь раньше приходилось карабкаться по камням. Наконец, мы поднялись на небольшую площадку и остановились около входа в пещеру. Вокруг стало темно, но, немного пройдя внутрь, Коди и я наткнулись на деревянную дверь с закруглённым верхом. Мой друг распахнул её и пригласил меня внутрь. - Уа-а-а-ау! Просто…. Уа-а-ау! – иначе у меня не хватило слов высказаться. Справа от меня стоял маленький столик, а слева шкафчик. Я прошёл дальше. Наша пещера была неровная и создавала подобие комнат. В другой «комнате» прямо посередине стоял огромный из тёмного дерева круглый стол, справа и слева от прохода располагались старые двухъярусные кровати моих друзей, ещё детские. В дальнем левом углу стоял большой генератор, от которого шло электричество к лампе над столом и телевизору, стоящему в каменном проёме. Дальняя часть комнаты была завешана целлофановой плёнкой, через которую в пещеру проникал тусклый свет. -Ну что, нравится? – усмехнулся мой приятель, проходя мимо меня. Он подошёл к плёнке и сдвинул её. Пещера налилась светом, и глазам моим открылся мой любимый балкон. Мы ступили на него – это была естественная площадка, выходящая с другой стороны скалы. Какие чудеса! Я всегда помнил это… Слева блестит бесконечная гладь океана, справа виднеются горы, а прямо по курсу вырастает бесконечный лес с редкими опушками. Чудесно! Это просто чудесно и незабываемо! Сквозную пещеру уже не продувало из-за поставленных дверей, но летний бриз, накатывавший от моря, уносил меня куда-то прочь от мирской суеты. Наше тайное место. Любимое место. Ох, какие же ребята молодцы – это ж надо сотворить с ним такое! Меня заворожило на пару минут, пока Коди не пошёл спать. Он широко зевнул, потянулся и грохнулся на одну из кроватей, устраиваясь поудобнее. - Спасибо! – поблагодарил я друга за экскурсию в детство. - Не за что! Приходите ещё! - И… как вы так!? – хотел поинтересоваться я. – Как вы всё это подняли!? - Ух, знал бы ты, сколько сил в это вложено! Мы и по частям мебель таскали, и лебёдкой поднимали, - зевнул мой друг. – Ой, чего только не чудили! Ладно, я посплю, ***, а то двое суток не кимарил. Ты это, сиди, если хочешь… - Да не, Кодиак, спи, я пойду, пожалуй. - Давай. Я вышел из пещеры и направился в сторону дома полный горячих эмоций, что кипели во мне от увиденного. 5. Вечер был весёлым. Мы постоянно шутили, помогали миссис Джене по дому, а дядя сидел и работал у себя в кабинете. Почти никто из нас сегодня не выспался, но после ужина Динго всё равно пригласил меня к себе. Мы быстро разговорились. С Динго вообще было трудно молчать, а если вдруг приходилось, то он тут же заполнял паузу своей тараторящей речью. Скучать было некогда - друг показывал мне интересные книги, у нас рождались всё новые и новые темы для разговора. Потом Динго решил продемонстрировать мне свою практическую работу над какими-то платами, механизмами, бактериями и прочими вещами. И как только он умудрялся быть таким разносторонним?! Динго всегда отличался эрудицией, умом, многое умел и благодаря этому частенько находил выход из самых тяжелых теоретических ситуаций, действуя быстро и чётко. Однако на практике этой четкости он порой лишался, предаваясь легкой панике. Только на бумаге Динго всегда знал, на что идёт и что делает, а вот в отношениях с людьми был не очень разборчив, и даже наделённый таким умом, он не умел понимать социум. Несмотря на его спешную речь, в серьезных разговорах мой друг сильно робел. Однако его мягкотелость рано или поздно уйдёт, наивность излечится, уж я в это верю! А значит и у Динго всё будет хорошо. Динго сел за микроскоп, покопался среди стёкол и положил что-то на предметный столик. Он рассказывал мне много интересного, показывал результаты своих исследований и теорий, сверялся с компьютером. Сонливость ушла как ни в чём не бывало, слушать такого собеседника было очень интересно, и спать я пошёл только в два часа ночи. Поднимаясь по винтовой лестнице, я услыхал шорохи наверху. На мансарде я увидел силуэт, звенящий ключами у правой от входа комнаты. Саба заметила меня, отворила дверь и повернулась ко мне. На ней была кожаная куртка, туфли с высоким каблуком, большие круглые серьги в ушах. На шее висела цепочка с красивым кулоном, цвет футболки и шорт было трудно различить в тёмном коридоре. - Привет, – она сказала это так спокойно, с таким невозмутимым видом, что сам я еле смог ответить, наткнувшись на стойкую сдержанность. Саба была небольшого роста, на глазах её пестрели красивые тени, носик был милый, не большой и не длинный, фигурка в форме, в общем, красавица, да и только! Саба протянула мне руку, будто парень, а не девчонка, но я, естественно, пожал её. – Приехал-таки? - Как видишь, – усмехнулся я. - Понятно... Ладно, поздно уже, спокойной ночи,– так же невозмутимо ответили мне. - Пока… Саба заперла дверь, а я так и стоял перед ней, обдумывая произошедшее. По пути к себе в комнату я всё думал о том, как странно встретила меня моя хорошая подруга. Я скоро улёгся и начал размышлять по этому поводу, но усталость и большое количество эмоций, за день вымотавших меня, взяли верх и я заснул.