В Бруклине все спокойно

- Меня коротит, как гребаного робота, - злится Барнс, в очередной раз прошитый током: в этот раз отчего-то недовольной его прикосновением стиральной машиной. - Постарайся не касаться бионической рукой техники, когда она работает, - обеспокоенно советует Стив. Барнс ухмыляется, подкалывая Роджерса на тему того, как быстро девяностопятилетний старичок освоился в нынешнем хайтек веке, а тот в ответ вполне серьезно предлагает обшить руку Баки резиной под цвет кожи, мол, и людям смотреть будет не так неловко, и техника реагировать на прикосновения его искусственной руки перестанет. - Тебя тоже напрягает? – внезапно спрашивает Барнс, как-то слишком быстро и нервно одергивая закатанный рукав, и разворачивается, активно делая вид, что вытащить белье из машинки – самое важное дело в его жизни на данный момент. Стив думает, что в принципе никогда не реагировал неадекватно на чужой протез, вообще до этой минуты не задумывался, смущает ли он его. Смущает ли он самого Джеймса?.. Когда ты солдат, спрятанный в нашпигованную оружием броню, никому нет дела до того, насколько механизированы твои части тела. Когда ты – хотя бы с виду – молодой мужчина, развешивающий на балконе белье, блестящая на солнце бионика все же приковывает взгляды, как ни пытайся не замечать чужих взглядов. - Баки, - зовет он друга, - я не обычный человек с улицы, чтобы мне было неловко. И не техника, которая бьет тебя током. Барнс поджимает губы недовольно, и Стив делает еще попытку: - Мне нравится твоя рука. Мне не будет неловко, если ты ко мне прикоснешься. От такого заявления Джеймс почему-то замирает, а после тяжело сглатывает, прежде чем предупредить: - Запомни свои слова, приятель. И попытайся меня не ударить. А затем, не дожидаясь чужой реакции на свое заявление, делает шаг в сторону Роджерса, сгребая того в охапку.