Герой любовного романа

      Сейчас он беззащитный. Мог ли он раньше понять, что дойдет до этого и все сложится так, как сложилась?       Как бы то не было, ситуация вышла из-под контроля настолько, что пути назад уже нет ни для кого. Никакие слова, обещания, мольбы и прочий бред просто не помогут. Парень это прекрасно понимает, но не в силах исправить свою ошибку. Да и можно ли это назвать ошибкой?       Это просто не должно было случиться. Хотя кого он обманывает? Себя? Глупо и бесполезно, в глубине души они оба понимали, что это неизбежно.       Парню хочется кричать, просить отпустить его, но Бьякуя, лишь упрямо сжав в тонкую полоску губы, смотрит на своего мучителя. Ничто не заставит его просить, в этом он уверен: на то было две причины, первая из которых гордость, а вторая осознание положения вещей. Что бы изменилось, даже если бы он умолял? Это чувство предательски топит сознание, заставляет осознать всю безвыходность и беспомощность его положения. Словно яд, убивающий его личность. Что от него теперь осталось? Пустая оболочка?       Парень знал, что это случится, но не был готов к такому. Сейчас. А если бы это случилось не сегодня, а когда-нибудь в необозримом будущем, он был бы готов? К сожалению, ответа он не знал. Осознание пришло слишком медленно; так и должно было случится. Каждая игра заканчивается поражением, жизнь не исключение, но ее конец обозначает конец всего. Рано или поздно ОНА добралась бы до него.       Это было так же неизбежно как первая смерть в академии «Пик Надежды», как первый школьный суд, как отчаяние.       Он лежит, боясь пошевелиться, окаменевший от страха и осознания своей неспособности сопротивляться. Почему он не может бороться? Не хочет? Едва ли, за жизнь Бьякуя отдал бы все и даже больше. Тогами должен собраться с мыслями; возможно его положение еще не так безнадежно? Но нет. Теперь он полностью во власти ее безумия, изощренную фантазию которого ему придется еще узнать. На это у них еще целая ночь, во время которой он будет в ее власти.       Осознание лишь усугубило ситуацию. Холодное лезвие ножниц упирается в его горло. Она наверняка ради такого случая остро их наточила. Металл холодный, словно лед. Судорожно сглатывает, собираясь с мыслями. Скольких же она убила, потакая своему гению? Скольких еще убьет, не в силах бороться с жаждой крови? Скольких, после него?       Парень решился на отчаянный шаг. Да, он сделает все, что в его силах. Даже если не сможет отменить свою смерть-он ее отсрочит. Возможно, она его послушает? Отпустит? Осмелев, шепчет, придавая голосу как можно больше уверенности:  — Сумасшедшая, — затем прибавляет уже громче и, как ему казалось, увереннее, — я тебя не боюсь, слышишь? Ты не победила!       Нотки отчаяния слышны в его голосе, даже он это чувствует. Паника пробирается в сознание. Она рада, девушка ожидала его действий. Возможно не таких, но это не уменьшает ее надежды упиваться их игрой. Его крики она еще услышит ночью, даже если он не будет сдерживаться, то никто не придет, так как просто не услышит. Тогами увяз в игре, где на кону все, что у него осталось; жизнь. От этого ощущения ее бросает в мелкую дрожь, она возбуждена его страхом. Парень ее понял; Токо не отступит. Девушка готова в любой момент сорваться на безумный смех, но слишком уж хочет растянуть удовольствие. Облизнулась, опуская взгляд ниже. У него тонкая бледная кожа. Тонкими прожилками голубые вены переплетаются, образуя замысловатый узор. Как и ожидалось от того, кто так сильно похож на потомка аристократа. Может быть все так и есть? Или она просто хочет в это верить? В любом случае, Тогами не собирается ее посвящать в подобную маленькую тайну. Пусть она считает, что знает о нем достаточно, чтобы включить в свою книгу, он просто из гордости не хочет уступать Токо в такой мелочи.       А ей лишь хочется увидеть все выражения его лица когда он будет кричать от боли. Пусть потонет в ее безумии с головой.       Он смеется хрипло, с надрывом, но Токо слышит еще и усталость в голосе. Неужели смирился? Нет, она этого не хочет! Пусть до последнего думает, что сможет выжить. Пусть надежда сделает кровь слаще в эту ночь. Ему кажется, что он ее понимает, что способен прочесть все ее мысли и эмоции по взгляду безумных глаз, но ошибается. Невозможно понять свихнувшегося, пока сам сохраняешь рассудок. Он же все еще не дал отчаянию захватить над собой контроль? Тогами так мало прожил, совсем не успел почувствовать жизнь, а уже умирает. Смех этот над собою, над собственной беспомощностью, глупостью и самонадеянностью. А может, он просто свихнулся.       Серо-голубые глаза, с теплотой, с непривычной мольбой смотрят в ярко-алые глаза девушки. Да, Тогами тоже сошел с ума, вслед за ней. Он признал свое поражение, только девушка не может смирится. Он лишает ее удовольствия от убийства!       Тогами видит расплывчато; очки безнадежно сломаны и откинуты в дальний угол, об этом позаботилась девушка. Еще пара мгновений и новые ему никогда не понадобятся. Как забавно об этом рассуждать так, словно он делает выбор, выпить чашку кофе или чая в обеденный перерыв. Без очков он ей кажется еще красивее и беспомощнее. Может так даже лучше? Его серо-голубые глаза необычного цвета, словно лед, который растаял. Наверняка в его семейном древе были европейцы, у японцев не может быть таких глаз, это лишь мгновение занимало мысли девушки. Когда-то она хотела с головой потонуть в его глазах.       Теперь Токо хочет растворится в его криках.       Девушка сидит на парне всем весом, упираясь локтем ему в грудь; он бы мог ее одолеть при другом раскладе, но все преимущества он давно потерял. Правой рукой девушка держит ножницы у горла парня, левой же, крепким захватом зажав вторую пару, проводит по оголенному торсу Тогами. Она словно еще не верит, что он настоящий. Холодный металл обжигает кожу, оставляя тонкую, едва заметную алую полоску-царапину. Парень закусывает нижнюю губу. Это пока не больно, девушка играет с ним, наслаждаясь его болью и беспомощностью. Она его убьет, теперь нет пути назад. Он смеется, до пугающего отчетливо понимая, что истерика его уже настигла.       Токо очень нравится прикасаться к нему. Ей даже кажется, что она всегда об этом мечтала, что все убитые до него были своего рода подготовкой к чему-то особенному, вроде Тогами. А может, он просто хочет верить в то, что для нее он значит нечто большее, чем ее прошлые жертвы. И не глупо ли ревновать к мертвым, когда сам находишься на волосок от смерти? Эти ощущения одурманивают, опьяняют, заставляют забыть все запреты. Хочется чего-то большего. Девушка нагибается ниже и кусает в плечо до крови. Пусть он испытает эту боль.       Солоноватая жидкость приятна на вкус, девушка давно это узнала. Парень вскрикивает от неожиданной боли, но не оказывает сопротивления. Девушка усмехается про себя. Для нее он как наркотик. Слишком долго она ждала. Зачем ей теперь себя сдерживать?       Тогами кажется, что он уже привык к боли. В его взгляде проскакивает надежда; Токо же не сделает ему больно снова? Новый поцелуй, уже в губы, дурманит обоих, оставляя привкус собственной крови парня. А она не так дурна, как казалось. Тогами тоже теряется в новых ощущениях с головой. Фукава лишь сильнее сжала ножницы в руке, оставляя более глубокий след, чем до этого. Игра ужесточает правила. Холодный металл отрезвил девушку; ей не следовало столь слепо растворяться в ощущениях, это может ее погубить. Поправляет себя следующей мыслью; она уже не спасется. Парень же полностью теряется в ощущениях, словно забыв с кем он находится. Но оба лишь делают вид; это спектакль на двоих, в котором не будет победителя.       Пора прекращать.       Девушка понимает, если так продолжится, убить она не сможет. Удар пришелся на правое плечо парня; острые ножницы разрезают плоть парня, оставляя после себя рваную рану. Его крик растворяется в тьме, которая медленно поглощает его сознание. Весь мир как будто замирает, позволяя этому мгновению длиться вечность. Запах железа повис в комнате. Рубиновую жидкость поглощает хлопковая ткань, окрашиваясь в тот же цвет. Парень пытается кричать и вырываться, впадая в истерику.       Девушка немного расстроена тем, что пришлось разорвать поцелуй. Он воспользовался ее слабостью, теперь ему придется расплачиваться. Неужели все еще надеется пережить эту ночь? Этого точно не будет. Девушка нагибается ниже, к только что нанесенной ране. Ее левая рука, как и ножницы в крови. Холодный металл обжигает кончик языка девушки. Его кровь сладка, гораздо слаще, чем в ее мечтах. Ей даже не страшно остро наточенное лезвие ножниц. Разве будешь смотреть на такие мелочи, когда есть столь сильный наркотик, как кровь? Все же, она сумасшедшая.       Девушка, едва касаясь его тонкой кожи проводит по щеке парня, словно даря ласку. Тот замирает, хотя боль накатывает с новой силой, словно волнами отзываясь по всему телу, снова начиная надеяться. Фукава лишь улыбается. Ей так нравится дарить надежду, а затем ее отнимать. А он слишком наивен, что бы это понять.       Тогами в легком недоумении. Значит ли это, что победа за ним? Ему хочется верить, что Токо ничего ему не сделает; она слишком слаба, чтобы сопротивляться своим эмоциям. Он ее слабое место. Ведь правда? Так почему бы этим не воспользоваться? Сейчас он сделает самое правильное решение в этой ситуации.       Облизнув высохшие от волнения губы, парень, смотря Токо в глаза, пытаясь понять что она чувствует, наслаждаясь ее слабостью произносит:  — Я тебя люблю.       Девушка замирает ровно на мгновение, словно не веря в реальность происходящего, ее глаза расширяются. Почему-то она ожидала чего-то подобного. Она его любит. Только ее любовь не такая, как у него, едва ли он к ней что-то испытывал, ее чувство более жестокое, безумное с примесью страха. Такая извращенная любовь. Иначе она не умеет. Секунда тянется как вечность. Именно таким она его запомнит навсегда; растерянным, обманутым, растоптанным в грязи.       Ножницы пронзили его горло насквозь; ему осталось недолго мучаться. Кровь окрашивает подушку, а вслед и простыню в алый цвет. И кто придумал, что у аристократов голубая кровь?  — Не лги мне, — в пустоту бросает девушка.       Он ее уже никогда не услышит. Голубые глаза неподвижно смотрят в пустоту. Светлые волосы взъерошены. Губы слегка приоткрыты.       Идеален.       Лишь она видела Тогами таким. Смотрит внимательно в его лицо, пытаясь запомнить каждую черту его лица. Закрывает глаза, представляя еще раз картину. Все закончилось. Теперь он мертв. Тогами-ее лучшая жертва. Не было никого прекраснее его в жизни девушки.       Даже обидно стало. Неужели Токо теперь совсем одна?       Пора заканчивать.       Ножницы прикалывают безвольное тело, как марионетку к стене. Пора уходить. Бросает прощальный взгляд на его мертвое тело. Нет, она не может так просто уйти после всего, что было между ними ночью. Она подарит ему немного нежности напоследок: легкий, почти невесомый поцелуй в холодные губы...и она падает вниз, в пустоту.       Пытаясь за что-то ухватится, девушка вытягивает руку и просыпается. Неужели наступило утро? Пошатываясь встает. Первым делом проверяет ножницы, но они все на месте.       Просто сон. От облегчения глубоко вздохнула. Хочется рассмеяться над собственной глупостью. Как она могла поверить в реальность всего приснившегося? Медленно одевается, причесывается, чистит зубы.       Выйдя за дверь сталкивается с Ним. Как всегда холоден.  — Как Вы спали, Тогами-кун?       Что-то возмущенно произносит, но девушка его не слышит. Перед ее глазами сцена из сегодняшнего сна. Тогами, распятый ножницами.       Ты ведь этого не допустишь, да, Фукава?