БЕГЛЕЦ

Шмель Отвлекающий маневр, бля! Это был отвлекающий маневр! Я матерился всю дорогу обратно от лесопилки и гнал машину как сумасшедший, но понимал, что все равно опоздаю. Пожар потушили, не такой уж большой он был: задымление на территории вызвано дымовыми шашками, все перепугались, персонал эвакуировали, пожарных понаехало немерено, а огонь был только в подсобном помещении с инструментами. Развели как лохов! Я злился на себя, крутя руль и выжимая педаль газа. Ни Мар, ни Дик не отвечали на телефон. Позвонил Сайдо, он ощутил беспокойство по нитям своих котов, глава леопардов мчался ко мне домой. Меня заносит на повороте, выкручиваю руль, проезжаюсь колесами по зеленому газону, останавливаюсь и, вылетая из машины, уже вижу, что опоздал. Раскуроченная дверь распахнута, пол усыпан осколками, в прихожей и гостиной все перевернуто, на стенах вмятины и кровавые следы от когтей. Сайдо сидит посреди комнаты и держит в руках серебристую ленту - Дик завязывал ей волосы. — Сай? – лицо друга, как железная маска, только подрагивающие ноздри выдают его ярость. — Их похитили. Минут тридцать назад. — Индеец поднимается с колен, заботливо складывая ленту в карман. Глаза мечут холодные молнии, даже я ощущаю всполохи энергии, в ярости клубящиеся вокруг него. — Еще не поздно! Надо догнать! Покажешь направление! – я бросаюсь на выход. Друг хватает за руку, удерживая. — Стой! Им вкололи какую-то гадость, я не могу определить направление, знаю, что они удаляются от города, но в какую сторону - не представляю! Они, словно маячки, вспыхивают в узоре паутины и каждый раз в новом месте! — Дерьмо! – я с силой провожу рукой по волосам. — Мы её недооценили! – друг бьет кулаком в стену - сыплется штукатурка. Сайдо опирается на стену спиной, достает сигареты, закуривает. – Я позвонил Грею, он скоро будет. Пусть задокументирует похищение. — А дальше что? – спрашиваю, пристраиваясь рядом. — А дальше — война! — зло скалится Сай. – Она посмела увести силой двух моих котов! Судя по следам, налетчиков было четверо. Дик справился бы и с большим количеством ублюдков, тем более вместе с Маром. Вывод: схватка была нечестной. Скорее всего, вырубили обоих, вколов наркоту, что подтверждается всей хренью со связью. Наши законы запрещают распоряжаться жизнями оборотней из чужого клана. Патрисия нарушила больше шести пунктов кодекса, за это я имею право вызвать её на дуэль или требовать соответствующей компенсации. Ты - свидетель и старейшина. Я соберу своих бойцов, свяжемся со старейшиной города Дей и будем действовать по обстоятельствам. — Черт! Это два дня минимум! — Нам нельзя спешить, надо действовать по закону… — Какого черта ты так спокоен?! – я зло тряхнул друга за плечи, всматриваясь в лицо. Хотел сказать еще что-то, но осекся. В серебристых глазах была решимость, злость и тщательно скрываемое беспокойство за любимого человека. — Нам нельзя больше ошибаться, Шмель. Я знал, что мать Мара не гнушается любыми методами, добиваясь подчинения внутри своего клана. Но её сын принадлежит мне, хотя ей, по-моему, это до фонаря. Вот скажи, что ты ожидал от Патрисии? Я задумался, отпустил Сая и отступил на шаг. — Ожидал скандалов, угроз и давления на Мара, чтобы он вернулся. Ожидал, что она придет к тебе и будет требовать вернуть сына в свой клан, расторгнуть связь. Думал, обойдемся несколькими дуэлями по выяснению силы, а потом она смирится и свалит к себе. Ведь закон был на нашей стороне. — Судя по её действиям, плевать она хотела на законы! – прорычал Сайдо. – Мы с тобой два идиота! Она приехала сюда за сыном, а прихватила с собой еще и моего любовника! Она нанесла мне оскорбление! Такое смывается только кровью! — Сайдо, но ведь последняя официальная война была больше двадцати лет назад. — Да плевать! Я собираю своих альф, едем в Дей, привлекаем старейшину города, через него отправляем ей вызов о войне, если она не вернет моих котов. Если получим от клана «Снежной бури» отказ, предстоит мочилово и раздел власти. Вспомним старые времена, где было единственное правило - кто сильнее, тот и прав! Голова кругом, мы и вправду стали мягкотелыми от спокойной и мирной жизни. Пора отрывать топор войны! Сердце сжалось от противного чувства беспомощности, мой котенок рядом с этой садисткой, она может с ним сделать что угодно. Утешало немного только то, что там вместе с ним Дик. Только дождись меня, Мар, убью любого, кто будет мешать! В груди непроизвольно рождается рык, сжимаю кулаки, загоняя зверя обратно внутрь. Мы лажанулись, но, слава богам, есть шанс исправить ошибки. Грей с ребятами подъехал, теперь только заполнить бумажки. Мар Я очнулся в железной комнате со звукоизоляцией, лежащий на животе на брошенном на пол матрасе, руки связаны за спиной. Спасибо хоть на этом. Окон не было, тусклая лампочка, прочно вмурованная в потолок, не оставляла иллюзий, где я нахожусь. Напротив - мощная дверь, из-под которой пробивается слабая полоска света из коридора. Сознание плывет, думать больно. Одно точно - я один, Дика нет рядом. Плохо, плохо, плохо. Меня мутит, взгляд трудно сосредоточить, шум крови в ушах и слабость во всем теле. Моя энергия нестабильна, вьется в хаосе, зверь внутри подавлен и апатичен. Чертовы наркотики. Мне страшно, но не за себя, за друга. Я переживу, что бы со мной ни делали, а вот Дик… гордый, смешливый, сильный блондин, он будет сопротивляться, и его сломают. Сколько прошло времени? Не знаю… Дверь с лязгом открывается, заходят Тор и Веб с похотливыми улыбками, в одних штанах. Удар под ребра переворачивает меня на бок и заставляет застонать и скрючиться от боли. — Проснулся, спящая красавица? – склоняется надо мной любитель ножей, татуировки причудливо стелются по его смуглой коже, притягивая взгляд. – Сейчас повеселимся, конфетка. Маман желает тебя видеть. Меня подхватывают под связанные руки и тащат по полу в другое помещение. Везде холодный металл, приглушенные звуки и холод. Почему так холодно? Кондиционированный воздух пахнет подземельем. Впереди комната, там мать, её энергия, как всегда, подавляет. Помещение хорошо освещено, Патрисия расхаживает в полупрозрачном халатике и кружевных чулках, на ногах неизменные туфли на шпильках, светлые локоны подняты в затейливую прическу, пухлые красные губы кривятся в предвкушающей улыбке. На полу бежевый ковер с большим ворсом, в центре огромная кровать, застеленная бельем золотых тонов. Удушливый запах желтых роз забивает ноздри. На мать я смотрю лишь мельком, все внимание приковано к обнаженному Дику на золотых простынях. Он привязан за запястья и лодыжки веревками, светлые волосы разметались по подушке. У него во рту кляп, карие глаза мечут молнии. Меня бросили рядом с кроватью, блондин повернул голову в мою сторону, и я заметил отчаяние в его взгляде. На бледной коже змеились кровоточащие царапины от когтей, он дернулся в своих путах, замычал. Патрисия легонько погладила его по животу, сжала мошонку в ладони, поцокала языком осуждающе и оставила пару царапин на бедре. — Ай-ай-ай, какие непослушные мальчики мне попались. Я к вам всей душой и открытым сердцем, и вот как вы отвечаете мне на гостеприимство, — издевательски пропела она. Подойдя ко мне и поставив за шкварник на колени, приподняла мой подбородок, притворно ласково провела пальцами по щеке, а потом резко ударила, разбивая губы. — Какой плохой сынок, вздумал сбежать, оставить меня одну-одинешеньку, нехорошо. Я смачно сплюнул кровь на бежевый ворс ковра и сухо рассмеялся, поднимая голову и смотря в её зеленые глаза. Странно, весь ужас куда-то делся, заменяясь брезгливостью и отвращением. То, что она увидела в моем лице, взбесило её, хлесткие пощечины посыпались на меня одна за другой, из носа пошла кровь. От последней затрещины я снова завалился на бок. — Значит, тебе весело? – гневно прошипела она, подошла к прикроватной тумбочке, взяла с неё шприц и вколола его содержимое Дику в плечо. Блондин дернулся, замотал головой, натянул путы, сдирая веревками кожу с запястий и лодыжек. — Значит, повеселимся вместе. Афродизиак сильного действия произведет нужный эффект, – мурлыкнула она. Я видел, как глаза Дика расширились, зрачки заполнили радужку, он часто задышал, кожа покрылась мурашками. Патрисия стала гладить ладонями его обнаженную грудь, задевая соски. Похотливая сука! Я лежал на боку и наблюдал за её действиями, смотря при этом Дику в глаза, больше я ничего не мог сделать. Тор и Веб ржали, подпирая стену, и наслаждались представлением. — Зачем ты это делаешь, мама? Отпусти его, — тихо произнес я, смеяться больше не хотелось, наступил ступор, я даже боли не чувствовал в разбитых губах. — Зачем? – она забралась на кровать, встала на колени, провела ладонями по бедрам бармена, поласкала его плоть и начала неторопливо дрочить. Дик зажмурился крепко, его связанные руки сжались в кулаки. – Мне просто скучно, Лем, и я обиделась на тебя. К тому же этот красавчик мне понравился, хочу его. – Она блядски облизнулась. Член Дика налился кровью и встал, а она все продолжала тискать его пах, зарываясь в русые волоски в промежности и сжимая яички. Бармен открыл глаза, в них была такая ярость и бешенство… и беспомощность. Я знаю, как он чувствует себя сейчас, это нужно просто пережить, перетерпеть. Патрисия скинула халатик, оставаясь обнаженной в одних чулках, и оседлала Дика верхом, введя в себя его плоть, и застонала от удовольствия, замерла и бросила своим собачкам: — Повеселитесь пока с нашей шлюшкой, разрешаю. – И она начала ритмично скакать, насаживаясь на член, насилуя мужчину, моего собрата по клану. Я не отводил взгляда от друга, когда похотливые руки её телохранителей срывали с меня одежду, шарили по коже и ставили на колени, упирая лицом в длинный ворс. Мои вялые трепыхания только раззадорили насильников - сопротивляться по-настоящему я не мог: наркотики в крови делали меня слабым, снижали регенерацию, в глазах все так же плавали мутные круги. Дерьмо. Я дернулся от боли, когда Веб вставил мне почти насухую, только плюнув и размазав слюну по анусу. Он начал трахать меня агрессивно, дергая за связанные руки и засаживая по полной. Никого не заботили мои чувства или желание тела, меня просто ебали в зад, приговаривая всякую пошлятину и шлепая по ягодицам. Мамаша скакала и стонала на Дике, извиваясь, она вытащила у него изо рта кляп, чем он воспользовался тут же, пытаясь сомкнуть зубы на её руке, но промахнулся. — Что, тебя уже никто не хочет без допинга, похотливая сука?! – зарычал Дик и схлопотал пощечину, при этом успел цапнуть зубами её ладонь. — Замолкни, тварь! Ты всего лишь игрушка для моего удовольствия! – Патрисия ускорила темп, облизала пострадавшую руку и рассмеялась, когда блондин задергался под ней. Бармен шипел и матерился как заправский сапожник, но все это только забавляло мамашу. Тор дернул меня за волосы, поднимая с ковра, и ткнул себе в пах к полувозбужденному члену. — Оближи, детка, сделай мне приятное… шлюшка, — его хриплый голос сработал как спусковой механизм для моей ярости. Все это мы уже проходили. Веб кончил за моей спиной и отвалился. Перед глазами заплясали красные круги, я открыл рот, вобрал член в рот, и когда тот стал толкаться мне в горло, я сомкнул зубы со всей силы и мотнул головой. Дикий вопль оглушил всех, сладкая кровь залила мне лицо, Тор, дико крича, упал на пол, держась за пах, а я выплюнул кусок плоти и оскалился. Веб подскочил сбоку и начал избивать меня ногами, но мне плевать, я свернулся клубком, стараясь прикрыть лицо. Причитания второго насильника слились с криками Дика в одну какофонию. — Он откусил мне хрен!!! Сука! Тварь! Убью!!! — Не трогайте Мара, ублюдки!!! ПИДАРЫ! Мне сломали ребра, в ключице что-то хрустнуло, и распороли спину когтями. Нога Веба в ботинке впечаталась мне в живот, я блеванул напоследок, меня вырубили окончательно под крики Тора, катающегося по полу. Ненавижу! Темнота накрыла вязким пленом. Шмель…