Нежный бес для падшего ангела

Джей Следующее утро застало меня одного в постели. Первым моим чувством была паника: сигнальным огнем в голове вспыхнула мысль, что эта ночь - плод моего истосковавшегося сознания. Откинув одеяло с противоположной стороны кровати, я с удивлением уставился на посторонний, совершенно не к месту здесь находящийся предмет. На простыне лежал небольшой клинок с серебряной рукоятью и в таких же ножнах. Инкрустированная изумрудами и ониксами рукоять была будто для моей ладони создана, лезвие - идеально сбалансировано, чем я незамедлительно воспользовался, метнув его в стену. В тот момент, когда мне почти удалось выпутаться из скомканного одеяла и простыни, отворилась дверь, и в комнату вошел виновник моего утреннего смятения. Дерек улыбнулся свободно и открыто, и от этой улыбки, рассеявшей для меня сумерки спальни, как по инерции, на моем лице растянулась такая же. Ирландец поставил на столик поднос с завтраком, подошел к окну и распахнул шторы, свет тот час же заиграл на металле ножа торчащего в обивки стен, что и привлекло взгляд Дерека. - Вижу, ты уже нашел мой подарок, - сказал он задумчиво, потом настороженно посмотрел на меня: - он тебе не понравился? - Почему? – удивился я искренне. – Очень понравился! С чего ты взял? - Ну, - мой рыжий ангел указал на стену, - ты его метнул в стену… - Я проверить хотел сбалансированность клинка, - ответил я тут же. - А, понятно, - Дерек улыбнулся, подошел к стене и выдернул нож. - Вообще-то, ножи для метания обычно делают без рукояти, они тоньше и меньше этого, но мне захотелось подарить тебе именно его. - Почему? – мне очень хотелось знать ответ. - Эти ониксы напомнили мне цвет твоих глаз, а изумруды – мой цвет, - он снова улыбнулся. - Очень символично, тебе не кажется? Я промолчал, скромно опустив глаза. Я! Скромно! Опустил! Глаза! Вздохнул. Что этот человек со мной делает??!! Ах, да, забыл, он же не человек, а Падший Ангел! Люцифер, черт возьми! Грозный правитель моего персонального Ада или... Рая? Дааа, запутался я, но мне на это наплевать – подошел ко мне и протянул клинок. - С Днем рождения, Джером, - а когда мои пальцы сомкнулись на холодной стали, спросил, - у тебя там не болит? Я густо покраснел и, забыв его поблагодарить за подарок, нахмурившись, стал накручивать на палец угол одеяла. Нет, ну кто такие вопросы в лоб задает? - Неужели? – кажется, Дерек удивленно хохотнул. – Так ты и краснеть умеешь? Наверное, я зарделся еще сильнее, потому что щеки пекло уже нещадно. От внезапно охватившего меня смущения я откинулся на подушку и накрылся с головой одеялом. Матрас прогнулся, когда Дерек сел рядом. Я даже сквозь одеяло ощущал его взгляд: - А вчера ты так не смущался, - сказал он тихо. В моей памяти ожила картина, завершившая вчерашнюю ночь: обнаженный ангел, с мягкой улыбкой на губах, нежно обтирающий мои бедра и ягодицы от своего семени. В тот момент я мог лишь послушно подставляться под его руки и слегка вздрагивать от прикосновения прохладной влажной ткани. Я знаю, что теперь не имеет смысла изображать стыдливую девицу, тем более что это - не первый и далеко не последний раз между нами. Но совладать со смущением не получалось, особенно, когда я вспомнил, как стонал и извивался под ним… Одеяло медленно поползло вниз, и к коже лба прикоснулся прохладный воздух, потом оно сползло на нос, и я уперся взглядом в смеющиеся зеленые глаза. - Джей, - начал Дерек с напускной серьезностью, - я вчера целовал тебя? Я сделал вид, будто задумался, а потом моргнул. На лице моего ирландца появилась едва заметная, но явно хитрая улыбка: - Везде? Я тяжело вздохнул и закатил глаза, а потом снова утвердительно моргнул. Тогда он продолжил: - Я целовал твою нежную шею, хрупкие ключицы и вылизывал твой живот, проникал языком в пупочек, а потом ласкал ртом…- этот беспощадный змей-искуситель склонился к моему уху, которое наверняка пылало алым, и прошептал, - твою плоть, упругую и гладкую, и ты стонал, просил еще… От его горячего дыхания по моей коже поползли мурашки. Я слушал это откровение, приоткрыв рот, начиная тихо закипать от возбуждения. - Когда я вошел в тебя, то в твоих глазах не было смущения, там горело дикое желание отдаться, и никому-то, а именно мне… Влажный кончик языка обрисовал мою многострадальную ушную раковину. Я судорожно сглотнул. - Ты подавался мне навстречу, обвивал ногами мою талию и слизывал испарину над верхней губой… Если бы ты мог себя видеть в тот момент… видеть, как раскрываются влажные губы в тихом, почти жалобном стоне… Кажется, я застонал уже здесь и сейчас. Дерек посмотрел мне в глаза, стянул одеяло до плеч и закончил, шепча мне в губы: - И ты не смущался, ни тогда, когда изливался мне в руку, ни когда я кончал глубоко в тебе. - Заааткнись, - простонал я, закрывая глаза и пытаясь отогнать от себя наваждение. - Ты забыл добавить «идиот», - усмехнулся он. - Заткнись, идиот, - повторил я, глядя в бесстыжие глаза. - А еще «ненавижу тебя». - Ненавижу тебя, заткнись, идиот, - прищурился я злобно. - А еще, - мягкие губы прикоснулись к моим, обрисовав уже контур губ, - «пошел вон». - Ммм, - промычал я, потянувшись к желанным губам, - нет уж, теперь ты никуда не уйдешь. Дерек убрал одеяло, разделявшее нас, и накрыл меня своим телом. Черешневые губы были так близко и так соблазнительно изгибались, что я не удержался и первым приник к ним. Они раскрылись для меня незамедлительно, влажный горячий язык проник в мой рот, кружа и вылизывая, скользя по моему языку и губам. Я застонал в этот сводящий меня с ума рот, когда рука Дерека скользнула мне на бедро, нашла открытую кожу и стала подниматься вверх, оголяя, а потом легла на ягодицу и сжала её. Это движение оказалось последней каплей в чаше моего возбуждения. - Хочу, - выдохнул я. Я уже заметил, что когда в моем паху болезненное возбуждение, то в голове остается только одна мысль. - Сейчас Марта придет, - спустили меня с небес на землю. - Ничего не знаю, - почти зарычал я. - Сделай с этим что-нибудь, иначе Марта очень удивится, увидев нечто оттопыривающее мою ночную рубашку. Свою гневную отповедь я сопроводил трением проблемной частью тела о его, затянутое в ткань, мускулистое бедро. В его взгляде было столько вызывающей самоуверенности, и мне это нравилось. Мне все в нем нравилось и наглый, дерзкий взгляд в том числе. Дерек хмыкнул и задрал мою сорочку до самых ключиц, устроился между моих ног, просунул руки под бедра и, не сводя с меня прожигающего взгляда, лизнул пульсирующее колечко, а от него вверх до головки, которую сразу обхватил губами. Невыносимо хорошо… Я думал, что кончу только от одного его взгляда, когда он смотрел на меня, облизывая ствол снизу вверх. Меня не хватило надолго, да и как тут продержаться, когда возбуждение столь сильно, а рот Дерека такой горячий, влажный и умелый. Он стискивал мои бедра, пока я выгибался и кусал предплечье, чтобы не стонать в голос во время оргазма. - Знаешь, - произнес я лениво и расслабленно, когда Дерек умостил свою рыжую голову мне на живот, прижавшись к оголенной коже гладковыбритой щекой, - я уверен, что Эдемский змей-искуситель был рыжий, длинный, наглый и точно с зелеными глазами. Ответом мне был тихий смех, звонкий поцелуй в живот и приказ: «Вставать немедленно». - Я еще не завтракал, - возмутился я. - Время для завтрака ты потратил на постороннее занятие, - ответила моя любимая сволочь. - Я хочу есть! – в чем дело? У меня волчий аппетит, а мне не дают его удовлетворить! – Или ты отдашь мне мой завтрак, или я тебя покусаю, выбирай. Нет, вот что смешного я сказал?! Я очень даже серьезен, а это невероятное рыжее существо сияет в тридцать два зуба! - Я предпочитаю, чтобы меня облизывали, особенно в самых чувствительных местах, - заявил невыносимый наглец, - но и слегка покусанным мне тоже нравится быть. Он снова умудрился смутить меня, потому что я очень ярко представил себе, как я облизываю его «самые чувствительные места». - Ну, знаешь!..- я схватил подушку, чтобы сделать акцент на собственном возмущении, запустив её ему в голову. Но Дерек выхватил «орудие убийства» из моих рук и вновь придавил меня своим весом к кровати, находя жадным ртом мои губы. - Уххх, нена… - меня заткнули требовательным, подчиняющим поцелуем, и я забыл, собственно говоря, почему я был возмущен. - Ненавидишь, - закончил за меня рыжий ангел, улыбаясь, - я знаю. Я прижался к нему всем телом, обнимая руками и ногами, утыкаясь носом в шею. - Люблю я тебя, - пробухтел я, вдыхая запах его кожи. Пахло сандалом и зеленым чаем. – А теперь есть давай! Опять он надо мной смеется. И за что, спрашивается, я его люблю? Дерек Было послеобеденное время, которое мы с Джеем решили провести в библиотеке, граф удовлетворенно кивнул в ответ на высказанное пожелание сына «позаниматься». Внутри меня приятным тепло растеклось предвкушение, и каково же было мое удивление, когда мой бес действительно уселся заниматься! Он шутливо грызнул меня за губу, когда я попытался отвлечь его от чтения, и попросил заняться чем-нибудь. Я стал пересматривать книги, и мой взгляд зацепился за название «Преступный человек» Ломброзо. Взяв в руку увесистый том в твердом переплете, я пролистал страницы: - Ты читал это? – спросил я у Джерома. Юноша оторвал взгляд от очередного пособия по анатомии и рассеяно взглянул на меня: - Не все, - ответил он, когда понял, что за книгу я держу в руках. – Я согласен не со всем, что там написано, хотя книга очень интересная. Я подсел к нему на диван, закинув ногу на ногу и положив одну руку ему за спину: - Расскажи мне, о чем в ней говорится. Джей рассмеялся: - А самому прочитать? - Мне будет интересно послушать, что ты думаешь об этом, - я широко улыбался, радуясь, что нашел лазейку, чтобы отвлечь его внимание на себя. Да, я - эгоист. - Если честно, то я не сильно задумывался над этим трудом. Ломброзо пишет, что людям, имеющим определенные антропометрические признаки, свойственно преступное поведение. - И какие же признаки? – заинтересовался я, потому что не могу назвать себя святым, может, мой жизненный опыт, черным по белому, написан у меня на лице, а я ни сном, ни духом. – Приведи пример на мне. Джей смешно сморщил нос, наклонившись ко мне с видом озабоченного изучением моих «антропометрических признаков» ученого мужа. - Так-так- так, дай подумать, - прищурился он. – Нос: явно сплющен… От удивления я захлопал ресницами и приоткрыл рот, что мне, в принципе, не свойственно. - Тааак, - продолжил Джей, - лоб сильно скошен, подбородок квадратный, выступающий... спишь с мужчинами. Да, точно преступник, только осталось определить какой именно: вор, насильник, душегуб или жулик[3]...Ой! Я, еле сдерживаясь, чтобы не созвать весь дом в библиотеку громоподобным смехом, схватил бессовестного мальчишку в охапку, целуя его в губы, шею под ухом, а Джей сдавлено пыхтел и пытался от меня отбиться. - Эй, ты чего? Вдруг зайдут! – он тихо хохотал, когда я терся подбородком о его кожу. - Чего-чего, - ответил я, прижимая его к себе крепче и глядя серьезно в глаза, - насильник я, разве не понятно? Буду тебя сейчас насиловать. Джером снова засмеялся, пытаясь отодвинуть меня от себя, только у него не очень-то получалось. Где ему с нами, с насильниками, справиться. - А давай, до вечера отложим, а? – взглянул он на меня «чистыми невинными» глазами. – Я потом сам с радостью… хм, изнасилуюсь. И улыбается, сидит, хитро глядя на меня. Ну, что за существо?! - Согласен, только знай: увильнуть не получится, - пригрозил я. - Кстати, - ловко он сменил тему, - ты пропустил щетину вот здесь. Теплые пальцы коснулись моей челюсти справа. Я проинспектировал этот участок кожи и убедился, что осталась тонкая колючая полоса. - К тебе спешил, - хмыкнул я, а потом провел по его идеально гладкой щеке. – А у тебя, пока даже намека нет на бороду. Черноглазый бес прыснул от смеха. - Дааа, хороша будет мисс с усами и бородой! *** Джей Это было безумием, но мне хотелось окунуться в него с головой и заласкать Дерека до невменяемого состояния, заставить его стонать и извиваться в моих руках, повторять мое имя словно в бреду… Заставить пережить Падшего Ангела то самое, что испытываю я, когда его рот сладко мучает мое тело. Я резко вывернулся и опрокинул своего ирландца на спину, забравшись на Дерека сверху. На меня посмотрели совершенно ошалевшими глазами. Дааа, не ожидал, радость моя?! Я улыбнулся, и сам осознал, какой хищной, наверное, выглядит моя улыбка. Темно-рыжая бровь изогнулась, в зеленых глазах отразился вызов мне… и нетерпение… желание, чтобы я был дерзким. Мммм, я буду дерзким… Склонившись над ним, я приник губами к его шее, лизнул, но не самым кончиком, а всей поверхностью, расслабив язык и протянув широкую линию от ключицы до уха. Укусил за мочку, очертил контуры ушной раковины, а потом зарылся носом в волосы за ухом, вдыхая их аромат. Эти волосы всегда чистые и мягкие… Поцеловав своего ангела, я позволил себе на какое-то мгновение растаять на его губах и раствориться в сильных руках, но потом, все же, нашел в себе силы оторваться от пьянящего рта и ладоней, бесстыдно сминающих мои оголенные ягодицы. Я целовал широкую грудь, повторяя языком её совершенные рельефы, всасывал и покусывал небольшие упругие соски, и удовлетворенно отмечал, как слегка вздрагивал и задерживал дыхание Дерек, когда я кусал его живот и вылизывал дорожку от пупка к паху. Игнорировать его возбуждения было невозможно, потому что оно бесцеремонно упиралось мне сначала в живот, потом - в грудь, а теперь - в шею. Я не смог сдержать широкой улыбки, когда увидел его воочию. Ммм, такой красивый, идеальный, правда, я не знаю, как должен выглядеть идеальный член, но именно этот для меня сейчас был исключительно прекрасным, таким, что хотелось гладить его, сжимать в ладони, целовать гладкую, нежную и слегка мерцающую головку, ласкать вздувшиеся вены под тонкой кожей… Зачем же тогда себе отказывать? Моя улыбка стала еще шире. - Чему ты улыбаешься? – Дерек был сильно возбужден, но его улыбка, кажется, была шире моей. Я не стал отвечать, а сделал то, что так хотел: лизнул алую головку. Дерек шумно втянул ноздрями воздух и закусил нижнюю губу. Ободренный такой реакцией, я провел языком от основания до вершины, а потом сомкнул на ней губы, опускаясь ртом по стволу. Когда головка уперлась в горло, я почувствовал рвотный спазм и резко отстранился, сглатывая набежавшую слюну и стараясь унять позывы распрощаться с ужином. Моя самая любимая скотина усмехнулась, глядя на меня довольными глазищами: - Расслабь горло, не зажимайся. Я злобно и мстительно прищурился, вновь склоняясь над его пахом. На этот раз я сделал, как он сказал: расслабил мышцы глотки и впустил его почти до конца. Опьяненный успехом, я отпустил все свои желания и потребности, связанные с этим действом, на свободу. И Дерек стонал и извивался от моих ласк и поцелуев, смотрел на меня возбужденно-потрясенными глазами, когда я переставал ласкать его ртом и принимался тереться о твердый ствол щекой или шеей, прижимая член ладонью. От этого возбуждение накатывало на меня волнами, сжимая низ живота в кулак и вызывая пульсацию между ягодиц. Я же сказал – безумие… Дерек излился мне в рот, даже не предпринимая попыток меня оттолкнуть, и я с радостью принял его семя в себя, проглотил и понял, что собственное возбуждение уже сводит меня с ума. Я откинулся назад, опираясь на локоть, и раскинул ноги в стороны, абсолютно не заботясь, какой бесстыдный вид сейчас имею, потому что меня волновала только одна вещь: быстрее кончить самому. Дерек Невозможное существо! Какое представление он мне только что устроил?! Я пребывал в глубоком шоке от радости и жесточайшего возбуждения. Это надо же так… Как будто не раз это делал. Разлепив глаза, после вытеснившего реальность оргазма, я получил еще один удар по расшатанным столь эротичным существом нервам. Этот соблазнительный бес возлежал - а другого слова я подобрать в данный момент не способен - между моих ног, перекинув через них свои собственные, откинувшись на локоть и запрокинув голову назад. И если бы он просто «возлежал», так нет! Он гладил себя узкой ладонью с тонкими длинными пальцами, обводил ими тесную дырочку, погружал туда один палец, подавался ему навстречу бедрами, затем сжимал свой член и, постанывая, доводил себя до разрядки. Я ощутил, как возвращается мое возбуждение, и резко дернул Джея за ноги на себя, нависнув над ним. Он охнул от неожиданности и пленительно-похотливо улыбнулся, когда почувствовал между своих ягодиц мой вновь налившийся член. - Давай, - мурлыкнул он, обвивая меня ногами. Я стал жадно целовать его в губы, сминая их, мучая и кусая, требуя полного подчинения, и с головокружительной радостью понял, что мне сейчас позволят все! Я спустился поцелуями-укусами вниз и, игнорируя напряженный ствол Джея, согнул его ноги в коленках и прижал их к его груди, открывая для себя прекрасную картину. Я исцеловал, искусал и облизал Джерома там всего. Мой маленький Гаденыш скулил и вырывался, рыча на меня: - Да, возьмешь ты меня уже или нет?! Мммм, такой горячий, нетерпеливый… такой… мой. Я оставил его, разметавшегося на кровати, ненадолго, чтобы взять со столика флакончик с маслом и смазать себя, и знаете, что этот маленький засранец заявил?! Что я не дружу с совестью! Конечно, не дружу, когда совесть раздавали, на меня её просто не хватило. Я нагло развалился на подушках, поблескивая смазанным маслом членом, и поманил пальцем Джея к себе. - Что? – он был явно недоволен, что я бездействую. Мне пришлось указать пальцем на свой изнывающий от возбуждения ствол. Брови Джерома взметнулись вверх, губы изогнулись в легкой усмешке. Да, вот именно под этой красноречивой мимикой я понимаю фразу: «На лице отразилась заинтересованность». Юноша переместился на четвереньки и медленно заполз в мои объятия. Джей Развалился так вальяжно, кошара рыжий! Я тут, понимаете ли, тихо с ума схожу, а он даже не чешется! Намазался, пальцем поманил. - Что? – недовольно пробурчал я. Показал на себя, точнее, на очень интересующую меня в данный момент, часть себя. Тааак, это уже интересно! Я подобрался к нему, чуть ли не мурлыча от тепла, которое мне дарит его тело. Зарылся носом в рыжие кудри Дерека, выгибаясь под скользящими по спине и ягодицам ладонями… - Сядь на него сверху, - прошептал он мне в ухо, а затем прикусил и слегка втянул в рот мочку. По моему телу разбежались мурашки, от этой фразы все сладко заныло внутри. Дерек стиснул меня в руках, поцеловал в губы, зашептал прерывисто: - Давай, малыш… сядь, я помогу. Я перекинул ногу через его бедра, опустился немного и почувствовал скользнувшую по ягодицам плоть, от предвкушения наслаждения по животу пронеслась жаркая волна, от которой мышцы сначала спазматически сжались, а потом - расслабились для Дерека. Я взглянул в слегка затуманенные глаза, ожидая обещанной помощи с его стороны, он улыбнулся, просунул руку между нами и обхватил себя ладонью. - Садись. Я уперся ладонями ему в плечи и стал опускаться на него. От разжимающегося под силой вторжения «колечка» по бедрам и ягодицам к паху и пояснице побежал озноб. Ощущение, будто кожа покрылась инеем, а потом он растаял от жара и потек струйками. Я с трудом сел до конца и, простонав что-то невразумительное, закрыл глаза. Дерек не шевелился, давая мне привыкнуть, а я уже хотел лишающих воли движений. - Двигайся, - его шепот. Я стал двигаться, глядя ему в глаза, сначала неловко скованно, а потом - со все большим энтузиазмом и гибкостью в теле. Дерек слегка выгибался и закусывал соблазнительно нижнюю губу, а мне безумно хотелось целовать его. Я склонялся над ним, скрывая наши раскрасневшиеся лица волосами, целовал жадно и неистово, снова поднимался и продолжал насаживаться на него, млея от ладоней скользящих по моим бедрам, талии, а затем и груди, занавешенной длинными прядями… А потом я устал от непривычки заниматься любовью в такой позе. Дерек сел и сжал меня в объятиях, заставляя прекратить движения и тихо стонать от глубокого проникновения: - Обхвати меня ногами за талию, - попросил он. Когда я выполнил его просьбу, то Дерек умудрился сесть на колени со мной на руках, а потом раздвинул подвернутые под себя ноги максимально широко, уложил меня на кровать и двинул бедрами. Я стал комкать в кулаках простынь, выгибаться, тяжело дышать от накатившего на меня наслаждения… но мне все же чего-то не хватало. - Ляг на меня… - сдавлено попросил я своего рыжеволосого ангела, - хочу… кожу твою хочу чувствовать. Какой у него взгляд! Счастливый, до предела возбужденный. Он еще сильней меня волнует, когда такой, потому что я знаю, что это только из-за меня, только для меня… Даааа, от прикосновения его кожи, мое возбуждение стало достигать апогея, я вжался в него как можно плотнее, обнимая за шею руками и закинув ноги ему на поясницу, с радостью и наслаждением принимая его толчки, чувствуя, что разрядка не за горами. Дерек снова поднялся, прижав к себе одно мое бедро рукой и тесно обхватив другой ладонью мой член. Перед тем как раствориться в оргазме, я увидел, как он запрокинул вихрастую голову, выгнув шею со вздувшимися венами…. - У Ломброзо есть понятие – эпидемия массового идиотизма, - сказал я спустя некоторое время, устроив голову и одну руку у него на груди. – Кажется, мы заразились. Грудь подо мной затряслась от беззвучного смеха. - Будем лечиться? – Спросил он, гладя кончиками пальцев моё плечо. - И не подумаю даже, - возразил я, закинув на него еще и ногу. Брайтон Джей Море бушевало под сизыми, тяжелыми тучами, разбивая свои воды о камни, волны взрывались солеными брызгами, которые изредка, мелкой моросью, долетали до меня, окропляя места открытой кожи. Поехать в Брайтон было моей идеей: мне давно хотелось увидеть зимнее море, беспощадную стихию во всей красе. Отец дал разрешение на поездку, только с тем условием, что мне будет выбрана компаньонка, которая будет сопровождать меня, помимо мистера О’Нелли и Марты. Энн Бингли великодушно согласилась сопроводить меня к морю. И вот мы с мисс Бингли двигались вдоль каменистого берега по мощеной дорожке, созданной для прогулок, закутанные в шерстяные манто, накинув на голову опушенные мехом капюшоны. Я наслаждался свежим морским воздухом, смакуя солоноватую горечь на языке, а Энн зябко куталась и прятала руки в широкие рукава. Да, не лето на дворе. Я с радостью оставил бы её в особняке, но девушка настояла на том, чтобы «составить компанию». По мне, так лучше Дерека мне компании не найти, но из-за этой маленькой овечки он сейчас шел позади нас, таинственной фигурой в черном пальто, и прожигал взглядом мой затылок. Я ощущал этот взгляд тяжестью ладони в волосах, горячей лаской на шее и между лопаток. Не удержавшись, я развернулся и показал ему язык. Рыжие брови взлетели вверх, на ярких губах заиграла улыбка, а выразительные глаза, по секрету, только для меня одного, сообщили, что сделают со мной за это. Я не остался в долгу и облизнул нижнюю губу, закусил её, окинул красноречивым взглядом долговязый силуэт, мол, это еще кто с кем сделает. - Джей, - отвлекла нас шедшая на полшага впереди Энн, - я замерзла, может, пойдем уже, погреемся возле камина и выпьем чаю с мятой? Вот, спрашивается, какого черта она пошла с нами?! Мы только сорок минут, как приехали. Дерек подошел к нам вплотную, внимательно разглядывая мою компаньонку: её покрасневший нос, побледневшие щеки и посиневшие губы: - Конечно, мисс Энн, думаю, что на сегодня достаточно. Аааа! Все против меня! Я зыркнул на предателя… и капитулировал из-за его широкой улыбки. Правда, нахмурился сильнее, ему незачем знать, какую власть он надо мной имеет. Только он все равно догадывается… *** Огонь трепетно облизывал сухо потрескивающие поленья за каминным экраном, горячий чай разливался теплом по языку, которое скатывалось по горлу и концентрировалось в животе. Я старался не коситься все время в сторону Дерека, сидящего в соседнем кресле. Энн хоть и невинная овечка, но от наших взглядов горячо станет даже ей. - Мистер О‘Нелли, - вдруг обратилась мисс Бингли к моему ирландцу. - Да, - отозвался тот, изобразив на лице вежливое внимание. - Не могли бы Вы сказать, - девушка вспыхнула до самых корней своих светлых волос, - какого числа Ваш день рождения? Я бы вышила платок в подарок. Дерек справился со своим удивлением быстрее меня. Я же все еще хлопал глазами, когда он дал свой ответ. Ой, что творится! Уводят мужчину из-под носа средь бела дня, еще польстится на рукодельницу, захочет себе вышитые подштанники… - Пятого декабря. - Ой, - всплеснула руками девушка, - это же послезавтра! - Ну да, - усмехнулся Дерек. Я-то знал, когда у него день рождения, выведал под пытками… - А знаете что? – оживилась Энн. – Я думаю, что мисс Джей тоже не откажется вышить для Вас платочек, правда Джей? Кто? Я? «Платочек» вышивать?! Я НЕ умею, да и не горю желанием учиться. Марта пробовала меня обучить всяким женским премудростям… не вышло. - О, - вдруг поддержал эту глупую затею рыжий гад, - мне было бы вдвойне приятней, мисс Джей. Наверное, именно так улыбался Чеширский кот, когда измывался над Алисой. - Вот и прекрасно, - чуть ли не хлопая в ладоши от радости, заявила мисс Бингли. – Попрошу Марту принести все необходимое. Господи, я понимаю, почему ты не наградил людей взглядом, способным убить: чтоб не грешили налево и направо. Но хоть чуточку, чтобы больно стало, можно же было сделать?! Дерек Марта принесла шкатулки с нитками и кусками ситца и льна, еще какие-то неизвестные мне предметы, похожие на обручи. Джей с легким изумлением наблюдал за процессом размещения содержимого этих шкатулок на столе, а я старался улыбаться не столь широко, как мне хотелось бы. Энн радостно щебетала, натягивая ткань на один из обручей, диаметром дюймов в семь, и закрепляя её сверху другим, Джером неуклюже повторял за ней, а на врученную ему Мартой иголку с ниткой – австрийка при этом хитро улыбалась – посмотрел с явным недоверием. Наблюдать за тем, как вышивает Джей, оказалось преприятнейшим и увлекательным занятием: он постоянно ронял пяльцы (название обручей выяснилось в дальнейшем), путался в нитках, колол пальцы до крови и все время тихо чертыхался. Энн предложила работать над вышивкой весь завтрашний день, чтобы успеть к сроку, видать, именно поэтому мой бес кидал на меня разгневанные взгляды, обещающие мне нелегкую смерть в ближайшую ночь. У моей «смерти» оказались очень нежные губы и ласковые руки и абсолютно, на мой взгляд, замечательная способность дарить мне яркие оргазмы. Так что я готов умереть еще не раз. Весь следующей день Джей и Энн, пожертвовав прогулкой, корпели над моими подарками, на все мои попытки взглянуть на результаты, Энн грозила пальчиком и просила не мешать, а мой Гаденыш ехидно улыбался и коротко отвечал: завтра. Когда настало «завтра», то улыбка Джерома стала еще ехидней. Энн вручила мне симпатичный платок с моими инициалами украшенными вензелями в одном углу и растительным орнаментом в противоположном. Мне, действительно, было приятно, и я от всей своей черной души поблагодарил это невинное создание. Когда я взял в руки подарок Джерома, то слегка… задумался. - Эмм, очень… мило, - выдал я осторожно, разглядывая нечто в своих руках, - я так понимаю, это листья и… ветви? - Нет, - ответил мне юноша, - это надпись. Черные глаза прищурились, пряча улыбку до поры, до времени. - А на каком языке? На арабском? – поинтересовался я, глядя на него невинными глазами. - На английском, - процедил мой змей сквозь зубы. Его взгляд отчетливо дал понять, что я скоро договорюсь. Наш молчаливый монолог был прерван возгласом мисс Бингли, которая увидела-таки творение Джея: - Ох, Джей, Вы совершенно не умеете вышивать! Я хохотнул, глядя на напрягшегося Джерома, но он вдруг рассмеялся искренне и весело: - Вы очень наблюдательны, мисс Энн, а я-то думаю, почему у меня не получается? Не знаю, как мисс Бингли, но нам с Джеем поездка в Брайтон очень понравилась, особенно мне, потому что я, все же, получил свой подарок в единоличное владение, только тот оказался очень активным и выжил из меня все соки. Когда я заявил, что второй презент мне понравился несколько больше первого, то мой мелкий бес, с возмущенным: «Несколько?!», - повернулся ко мне спиной, после чего заявил, что больше со мной не разговаривает. Правда, этот обет молчания не распространялся на тихие стоны, которые слетали с зацелованных губ, когда я вымаливал прощение. *** Нанятый мной кэб остановился возле заведения Анриеты. Мне сегодня не спалось из-за переполнявших меня чувств. Удивительно, до Джея я был уверен, что не способен любить и, уж тем более, отдавать себя без остатка другому человеку. Да и отдавать-то, как мне казалось, было нечего… а вот оказалось, что есть. Я не предполагал, что во мне проснется столько нежности к этому невозможному существу, и даже в самых дерзких мечтах не представлял, что он ответит мне сторицей. Нет, ни он, ни я не выражали свои чувства словами - видимо не умели, - но каждое прикосновение, каждый взгляд были пропитаны эмоциями. Мы настолько утонули друг в друге, что стали неосмотрительны. Ладно, Джей, спишем на его юность и неопытность, но я? В свое оправдание могу сказать лишь одно: люблю впервые. В результате моей халатности нас сегодня почти поймал Томас. Благо, он в темноте слеп как крот. Я этим вечером несколько увлекся процессом… Черт! И как тут не увлечься, когда мой мелкий бес сводит меня с ума одним только взглядом?! Каждый раз, когда я вхожу в него, он зажмуривается, но стоит мне только толкнуться вперед, как он распахивает свои черные глазищи, именно распахивает, а не открывает! И взгляд у него сначала такой невинный и перепуганный, но уже скоро становится жарким, требовательным… «Еще!» - вот что требует его взгляд, и этим сносит мне голову напрочь. Вот и сегодня я забыл, что громкие стоны Джерома не совсем желательны, когда в доме полно посторонних ушей. Я среагировал на стук в дверь, закрыв ладонью рот Джея, юноша резко замолчал и испуганно посмотрел на меня. Когда я услышал, что в замочной скважине свободно проворачивается ключ, то с ужасом осознал, что по привычке вытащил ключ с этой стороны двери и положил себе в карман. А вот если бы не вытащил, то хрен сюда кто вошел. Задув свечу и рывком запахнув полог, я распластался по кровати, а Джей накрыл нас огромным пуховым одеялом: себя до подбородка, а меня с головой. Только я все же оставил себе зазор для лучшего анализа ситуации. Шебуршание мы прекратили, когда незваный гость был уже в комнате. Слабый отсвет свечи едва проникал сквозь плотную ткань, когда Тощая Тень подобрался к нам вплотную. Увидев, что полы стали расходиться, Джей жалобно и очень убедительно заскулил: - Ну, не светите сюда, я же сплю! Края штор замерли, а потом вернулись на место. - Вы в порядке Джером? – раздался старческий хриплый голос Томаса. - Я в порядке, - ворчливо ответил юноша. - Что со мной должно быть не в порядке? - Вы, - пауза, - стонали как-то жалобно. - И что? Мне уже и кошмар присниться, не может? - Может, но… - Томас, я спать хочу! - Да, да, простите старого дурака, я уже ухожу. Уже возле порога мы услышали бухтение: - Кошмар… не удивительно, с такой-то жизнью… Бедный мальчик. Я вынырнул из-под жаркого одеяла и иронично протянул: - Кошмар, значит? Джей тихо рассмеялся. - Ага, кошмар, да такой, что просыпаться не хочется. В общем, мы закончили то, что так бесцеремонно прервал престарелый дворецкий. А когда мой любимый уснул, то я долго лежал без сна, пытаясь понять, за какие такие заслуги на меня свалилось это тихо сопящее счастье. И вот именно из-за полнейшего хаоса в голове я приехал к Анриете. Кстати, выплескивать на кого-то свои мысли мне тоже не свойственно. Черноглазый бес перекраивает меня на другой лад. В комнаты хозяйки борделя вела лестница с черного хода, которым пользовались и немногочисленные постоянные клиенты. С одним из таких я и столкнулся лоб в лоб на лестнице. - Смотри, куда идешь! – одернули меня грубо. Поскольку газовый светильник находился на стене выше по лестнице, то есть за спиной этого нервного субъекта, то лица его я не разглядел. - Оу, покорнейше прошу меня извинить, - язвительно процедил я. Мужчина бросил на меня разъяренный взгляд и выскочил на улицу, подняв ворот плаща. Я же застыл на месте: эти светло-серые глаза я не перепутаю ни с чьими другими. Видать, Торнфильд не признал меня в потемках коридора, но я спутать кого-нибудь с ним не мог. Когда я шел по коридору второго этажа в комнаты Анриеты, то остановился возле знакомой двери комнаты, которую занимал когда-то и которая сейчас принадлежала Жоржу. Меня поразила догадка, что возможно - только возможно, - барон пользовался услугами этого мальчика. Решив выяснить это обстоятельство незамедлительно, я толкнул дверь. В полутьме спальни, забивая запах благовоний, мое обоняние резанул запах свежей крови. Кровать, застеленная некогда белыми простынями, сейчас темнела пятнами. Обойдя широкое ложе, я обнаружил Жоржа. Источником запаха был он. Юноша был жив, но уже на грани: дыхание давалось с трудом, воздух вырывался с хрипом и кровавыми пузырями, обагряя губы и челюсть по бокам; лицо обезображено до неузнаваемости; бедра в крови; тело – сплошные багровые пятна и опухоли. Я поднял на уши Анриету, а та, в свою очередь, «дежурного по борделю» врача. Пока врач осматривал и штопал Жоржа, юноша пытался объяснить ситуацию, только говорить он мог обрывками, периодически теряя сознание. Из его прерывистого шепота я понял только это: - Раньше бил… несильно… сдерживал себя… сегодня словно озверел… говорил, что из меня плохой… суррогат… глаза голубые, а не карие… У меня, как по щелчку, в голове сложилась головоломка: барон пытался заменить недоступного для него Джерома Жоржем. Юноша был столь же изящно сложен и черноволос, да и в чертах лица было некоторое сходство. Дьявол! Не люблю иметь дело с сумасшедшими, от них не знаешь чего ждать. *** Джей Чертов Рождественский бал! Чертов корсет! Чеооорррртовы туфли! Хочу домой! Если меня, еще хоть раз, пригласят на танец, я за себя не отвечаю и спасаюсь бегством! Ну, вот скажите мне, кто танцует на сытый желудок?! Я всегда удивлялся, как женщины способны есть, когда их тело стягивает это пыточное приспособление под названием «корсет»? В меня поместилось буквально одно жалкое индюшачье крылышко и всё! Сейчас мне кажется, что оно целеустремленно движется назад к свету, особенно после нескольких кругов по паркету… О, Господи! Барон! Ко мне идет барон! Черт-черт-черт-черт! Я не могу ему отказать, как хозяину сегодняшнего веселья: мы у него в поместье. Да еще Дерек напустил таинственности своим: «Держись от Торнфильда подальше!». Как, спрашивается, это понимать? Я уверен, что - это вовсе не ревность, по крайней мере, в большей своей части. И вот где этого самоуверенного ирландца носит?! Был же только что здесь. - Мисс Джей, Вы позволите? – холодные серые глаза испытывающе глядели на меня. Что мне делать? А вот пойду вальсировать с бароном, нечего меня бросать! - Сочту за честь, - улыбнулся я по возможности мило. Барон закружил меня в вальсе, обнимая за талию крепче положенного, и я почувствовал напряжение, охватившее его тело. Моего лица достигало его дыхание, и сам воздух, казалось, завибрировал. Я не сразу догадался, что меня оттесняют к дверям, а когда опомнился, то мы танцевали уже на краю круга, который создали танцующие пары. Я удивлено взглянул на этого наглеца и смутился от его откровенного взгляда. Этот мужчина меня хотел. Внезапно меня поглотил азарт, мне захотелось узнать, действительно ли Торнфильд знает, КОГО именно он хочет видеть на своем ложе. Ну, или не на ложе, не знаю, какие уж там у него фантазии. Я позволил завести себя в библиотеку, будучи уверенным, что если мне потребуется, то я справлюсь с ним с помощью ножа, который теперь всегда был спрятан в складках моей юбки. Мы остановились друг напротив друга. Барон с жадностью осмотрел меня с ног до головы, отбросив учтивость, с которой подобает благородному джентльмену взирать на леди. Я нахмурился, ожидая его дальнейших действий. Мужчина поднял руку и хотел, вероятно, дотронуться до моего лица, но я отшатнулся, отступая на шаг, смерив его гневным взглядом. Тогда с его лица, как осенняя листва, слетели остатки благодушия. Вот тут-то мне и стало страшно. - Что ты строишь из себя недотрогу? - прошипел он, хватая меня за талию и рывком привлекая к себе. - Не понимаю, о чем Вы? – изобразил я дурочка, ну, или дурочку.- Отпустите! - Все ты прекрасно понимаешь, маленькое безбожное отродье, - цедил он, при этом сжимая меня сильнее в стальных объятиях. Оскорбленный до глубины души «безбожным отродьем», я замахнулся, чтобы влепить увесистую пощечину, этому зарвавшемуся идиоту, но ему не составило труда перехватить мое запястье и завернуть мою руку мне же за спину. Тогда я, не долго думая, вознамерился влепить ему пощечину левой, но и эту руку постигла та же участь. Оба моих запястья были перехвачены одной мужской ладонью, а вторая рука Торнфильда грубо схватила меня за шею, заставляя запрокинуть голову. Серые глаза лихорадочно горели, но ладонь на моей шее, с каким-то трепетом исследовала горло. Пальцы пробежались по едва выступающему адамову яблоку, а потом сжались на горле, подтаскивая меня к остервенело улыбающемуся лицу барона. - Ты думаешь, я не догадываюсь, что ты - юноша? – тихий, ровный голос в сочетании с абсолютно невменяемым лицом производил зловещее впечатление. Сердце перепугано скакало у меня внутри, где-то сразу за корсетом. Я сухо сглотнул сдавленным горлом и продолжил, молча, изучать дальнейшие проявления сумасшествия барона. Поцеловать меня не дал ему Дерек, который бесшумной тенью объявился за его спиной: - Сэр, прошу отпустить мою воспитанницу, пока Вы не скомпрометировали её в глазах общества. Держащие меня руки разжались с неохотой, и я сделал глубокий вдох, пытаясь благодарно улыбнуться своему спасителю. Только взгляд спасителя не предвещал мне ничего хорошего. О, Господи, меня ждет наказание! Я знаю этот взгляд: Дерек не пощадит меня! - Мисс Джей, не могли бы Вы покинуть нас? – у меня даже мурашки побежали по коже, настолько голос был ледяной. Не уточняя, зачем, я выскочил из злополучной библиотеки. Спустя час, я сидел возле зеркала в своей комнате в одном корсете. Нервно причесывая свои волосы и прокручивая заново события вечера, я пропустил появление ирландца. И дурак же я, потому что появился он с розгой в руке. ____________________ [3] – Ч. Ломброзо выделил эти четыре разновидности преступной личности.