***
- Дорогая, не хочешь сходить завтра с дедушкой к клиенту? Надо сделать опись вещей, которые он хочет нам продать, - госпожа Хигураши озабоченно посмотрела на дочь, которая с отсутствующим видом сидела над тарелкой. - Хорошо, мама, - отозвалась девушка, и у женщины сжалось сердце. Даже когда несколько месяцев назад её дочь привезли домой раненую, она и то выглядела более живой, чем сейчас. - Спасибо большое, - Кагоме поднялась из-за стола. – Я не голодна. Пойду к себе. - Что такое с Кагоме? – удивился Сота, провожая взглядом вышедшую из комнаты девушку. – Её словно там, на Западе, подменили, - понизил голос мальчик. - Да, внучка всегда была такой энергичной, - отвлекся от своих мыслей господин Хигураши. - Сота, кушай, - госпожа Хигураши подсунула мальчику овощи. – И вы, дедушка, - попеняла она свекру. – Я уверена, что с Кагоме будет все в порядке. «Как только её сердце успокоится, - подумала женщина про себя. – Но вот захочет ли оно успокаиваться?»***
Утром Кагоме проснулась, ощущая не бодрость, а все ту же тоску, липкую, как вчерашний смог. Чувство, словно все вокруг подернуто туманной пеленой, не оставляло девушку целый день, в течение которого она безропотно каталогизировала коллекцию майсенского фарфора и выслушивала бесконечные истории клиента и дедушки, наперебой восхищавшихся маленькими пестрыми фигурками, изображавшими нежных пастушков и воздушных пастушек. Вечером старый антиквар рассказывал домашним об удачной сделке, а Кагоме все так же заторможенно смотрела на огонь в камине, пытаясь выбросить из головы примелькавшиеся за день пасторальные сценки. Ветер принес холодный дождь, который крупными каплями колотился в окна, и поэтому глухой стук в заднюю дверь семья Хигураши услышала не сразу. - По-моему, стучат, - неуверенно сказал Сота. Старый антиквар всполошился: - О, боже мой! Неужели сделку решили расторгнуть?! Мальчик прыснул: - Ага, и поехали на ночь глядя в жуткую погоду, чтобы сообщить тебе об этом! - Но, в самом деле, кто бы это мог быть? – госпожа Хигураши отложила вязание и встала. - А может, - Сота даже подпрыгнул, - это Нар-р-раку за Кагоме вернулся?! - Да, и любезно постучался в дверь, - бросила не в меру расфантазировавшемуся брату Кагоме, направляясь к черному ходу. – Наверное, посыльный или… - она открыла дверь. На пороге стоял Инуяша.***
Когда свет из коридора упал на Облачного пса, Кагоме даже не вздрогнула, зато Инуяша под равнодушным взглядом девушки шарахнулся назад, но Казе, которой погода совершенно не нравилась, шагнула вперед, грудью толкая хозяина, отчего тот практически влетел в дверной проём, на Хигураши. Кагоме, чтобы не упасть, схватилась за пеструю красную куртку, которую сама когда-то расшивала бисером, и замерла, все еще не веря, что это наяву. Инуяша попятился, Кагоме вцепилась в него сильней. Парень, которого тянули вперед и подталкивали сзади, попытался освободиться, но добился только того, что хватка Кагоме стала мертвой. За все время они не сказали ни слова. - О! – удивленный возглас госпожи Хигураши разорвал нелепую паузу. Женщина с интересом смотрела на ночного визитера, в которого голодной пиявкой впилась её дочь. – Инуяша, да? Не стойте под дождем, заходите! - Я вроде один приехал, - буркнул Инуяша, наконец переступая порог.***
Дальше все для Кагоме слилось в одно бесконечное безвременье, в котором её мама, поняв, что привести в себя оцепеневшую дочь скоро вряд ли удастся, взяла ситуацию в свои руки. До девушки доносился спокойный, но настойчивый голос госпожи Хигураши, попытки Инуяши начать упираться, которые были пресечены на корню, вопросы дедушки, который растерянно спрашивал, что ему делать с лошадью, но Кагоме было наплевать на все, для неё сейчас существовала только одна задача – не отпускать, что она и делала. - Кагоме! Кагоме! Да что же это такое! Кагоме! - Да ну… пусть цепляется… - Что вы… ты говоришь! Ты же мокрый насквозь! Тебе надо переодеться! - Пер… Переодеться?! Не... не... не надо! - Надо. Кагоме, да отцепись от этой несчастной куртки! - Надо Казе… - Дедушка справится. - Там револьвер… - Сота не маленький, не будет играться. - Кагоме… - Я разлучу вас буквально на пять минут. Настойчивость госпожи Хигураши была вознаграждена, и, оставив безмолвную дочь стоять столбом, она загнала слабо сопротивляющегося Инуяшу на второй этаж.***
Кагоме чувствовала себя так, словно отсидела себе все тело, а теперь по нему, покалывая, расходится кровь, снимая онемение. Девушка тряхнула головой. Инуяша приехал?! Вот так, после месяцев полного безмолвия он просто взял и объявился?! Ни строчки, ни весточки, а теперь он заваливается в её дом на ночь глядя?! Девушка присела на корточки прямо там, где стояла, спрятала лицо в ладони и шепотом сказала несколько слов из «неджентльменского» лексикона, потом выпрямилась и завопила на весь дом: - Инуяша!!!***
Сота в сарае уронил на пол тяжелое седло и счастливо улыбнулся дедушке, который обтирал Казе: - «Крикуха Кагоме» вернулась!***
Чуть позже Инуяша сидел у камина с чашкой чая в руках, разбросав волосы по накинутому на плечи полотенцу, и из-за челки исподтишка кидал вокруг нервные взгляды. Самыми нервными оказывались те, которыми он косился на Кагоме. Девушка, вложив в один вопль всю душу, с тех пор молчала и по-прежнему цеплялась за его рукав, правда, уже не красной куртки, а дедового домашнего костюма, в который после непродолжительных боев, закончившихся её убедительной победой, госпоже Хигураши удалось запихать парня, повесив его буквально хлюпающие вещи сушиться над плитой в кухне. В комнате стояла тишина. Инуяша прятался за волосами, по временам громко отхлебывая из чашки. Кагоме, полоумно улыбаясь, сидела рядом. Сота таращился на гостя, уделяя особое внимание напряженно отведенным назад собачьим ушам. Господин Хигураши делал то же самое, пусть и не так откровенно. Госпожа Хигураши вздохнула и в который раз взяла ситуацию в свои руки: - Сота, иди спать, уже поздно! - Но, мама… - заканючил мальчик, но был прерван твердым: - Быстро, - засопел и послушно пошел наверх, тормозя на каждой ступеньке и оглядываясь. Женщина переключилась на свекра: - Дедушка, а вам разве завтра рано утром не надо закончить сделку? Не боитесь проспать? В сражении между любопытством и майсенским фарфором победил фарфор, и старый антиквар в том же темпе, что и внук, пошел за ним следом. Разгрузив комнату, госпожа Хигураши обратила внимание на основных действующих лиц этой катавасии. - Вы… - обратилась она к Облачному псу, увидела, как он дернулся, и поправилась: - Ты нас долго искал? - Не, - коротко буркнул Инуяша. – Так, - неопределенно уточнил он, поджимая босые ноги. Кагоме вышла из ступора: - А… - Инуяша повернулся к ней, и девушка почувствовала, как сердце её под золотым взглядом рухнуло вниз. Яростное солнце… - Чё? Морок слегка развеялся, и Кагоме сумела закончить: - А адрес откуда узнал? - Пхе, - булькнул Инуяша в чашку. – Просто ты ж говорила, что твой дед - старьевщик, вот я и проверял лавки. Ну, по нюху. Госпожа Хигураши спокойно приняла и «старьевщика», и «по нюху». - Тогда понятно, почему ты так промок. Наш магазин довольно далеко от вокзала, - заметила женщина. Уши Инуяши развернулись в её сторону. - От вокзала? – недоуменно переспросил он. - Разве ты не на поезде приехал? – в свою очередь удивилась госпожа Хигураши. - Не, я… - закончить фразу Инуяша не успел, душераздирающе зевнув. - Все, все, - решительно прервала разговор женщина. – На сегодня хватит! Иди спать. Инуяша не возражал, только на секунду задержался на нижней ступеньке и, посмотрев на Кагоме, что-то невнятно буркнул, но девушка смогла разобрать: - Я скучал.