Стокгольмский синдром

POV Джастина. - Джас, может, ты все-таки поможешь мне? – недовольно наморщив лоб, зовет меня Кейт, держащая в руках две тяжелых коробки с книгами. Я спохватываюсь, отрываюсь от письма, которое только что принесла мне сова, и спешу на помощь подруге. Уилсон, раздраженно хмурясь, отдает мне одну из коробок, ставит вторую на стол и с явным облегчением вздыхает. - Я когда-нибудь убью его, - доверительно шепчет она, еле заметно кивая на дверь нашего начальника и непосредственно владельца этого книжного магазина – мистера Граймса. – Право же, эти его «новинки» когда-нибудь сведут меня с ума. Я отвечаю ей веселой ухмылкой, но ничего не говорю. Это попросту опасно – обсуждать начальника со столь чутким слухом, но Кейт этого, видимо, никогда не поймет. Впрочем, она имеет полное право негодовать – мистер Граймс, стремясь поддерживать славу самого большого книжного магазина на Диагон-аллее, бесконечно скупал всевозможные бестселлеры и просто более-менее интересные книги, попадающиеся на его пути. В нашем магазине было все – учебники, романы, детективы, пособия по варке зелий, книги заклинаний и многое, многое другое. Не спорю – для потенциальных покупателей столь богатый выбор был большим соблазном, но для нас настоящей проблемой было вместить эти тома в магазин. Для решения этой проблемы мы использовали руки, ноги и даже светлую голову нашего знакомого Бена, но пока наши действия не дали ощутимого результата. Вот и сейчас мы стояли с двумя коробками книг в руках – и совершенно не знали, куда их можно разместить. Дальние полки? Нет, там мало света, покупатели не увидят новинок. Центральные стеллажи? Слишком заполнены, а старые книги в расход тоже просто так не спишешь. Поместить на уличный киоск? Чего доброго, украдут. Оставалось только одно – применить силу. Я вздохнула и подняла палочку. - Кейт, проследи за тем, чтобы никто сюда не вошел… *** Спустя полчаса я наконец ставлю на место последнюю книгу и, держась за спину, вытираю с лица пот. Кейт, закончившая с расстановкой чуть раньше, с сердобольным видом подает мне стакан воды. - Лучше руку дай, - хрипло говорю я, пытаясь подняться. Едва я встаю на ноги, дверь кабинета мистера Граймса раскрывается, и оттуда выходит сам хозяин – лысеющий мужчина лет за пятьдесят в дорогой мантии и с солидным брюшком. Вслед за ним выскальзывает молоденькая смазливая ведьма в короткой мантии – его любовница – и, соблазняюще покачивая бедрами, скрывается в подсобке. «Знала бы о ней ваша жена…» - говорю я про себя и, переглянувшись с Кейт, понимаю, что наши мысли совпали. - Итак, девушки, - хлопает в ладоши начальник, осматривая новый товар, - а вы сегодня на славу потрудились! Пожалуй, ждите в этом месяце премии. - Спасибо, мистер Граймс, - в унисон говорим мы, не поднимая головы. Он отмахивается с великодушным видом, и в этот момент жутко напоминает мне толстого, сытого, рыжего кота моей соседки. - А сейчас можете идти домой, а то время нынче неспокойное, военное… - Мы недоуменно переглядываемся, но тут же понимаем, что он, вероятно, подразумевает террор Того-кого-нельзя-называть, о возвращении которого Министерство Магии объявило чуть более двух недель назад. – Ходить по вечерам одним опасно, - заключает мистер Граймс и, повернувшись, исчезает вслед за девицей. *** Десять минут спустя я уже шагаю по мостовой, наслаждаясь легким дуновением ветерка и вдыхая потрясающие запахи – свежей выпечки, цветов и капучино. Мою душу переполняют эмоции – то ли от грядущей, вполне немаленькой премии, то ли от скорой грозы – на ее появление указывают черные тучи, собирающиеся около горизонта и медленно, но верно надвигающиеся на Лондон. С самого детства я любила дождь. Сильный, сметающий все на своем пути поток воды – или же легкий, еле-еле накрапывающий – он был для меня символом свободы, независимости и какого-то детского счастья – всепоглощающего, отчаянно счастливого и немножко, конечно, наивного. Ведь где, как ни в детстве, мы свободны, беззаботны и счастливы?.. Ход моих мыслей был неожиданно нарушен звуком быстрых шагов. Не успела я обернуться, как мои глаза накрыли теплые руки, и я услышала негромкий, веселый голос, который прошептал мне в ухо: - Эй, красавица, не страшно вечерами одной бродить? - Отстань, Оливер! – против воли мои губы растянулись в улыбке. Вуд убрал руки, развернул меня к себе и поцеловал. Я обхватила его за шею и притянула чуть ближе к себе. - А это неприлично – на улице целоваться! – сообщил нам пробегавший мимо мальчишка лет двенадцати. Мы рассмеялись, и он ответил нам детской, наивной улыбкой. - Не желаете ли отправиться домой, мадам Спенсер? - шутливо спросил Оливер, наконец разжав объятия. - Вообще-то, еще мадемуазель, - чуть кокетливо отозвалась я. Вуд усмехнулся: - Это ненадолго, поверь! - Мне уже готовить платье? – в тон ему поинтересовалась я. - Можешь выбирать фасон, - царственно кивнул Оливер и, взяв меня за руку, аппарировал домой. *** Наша небольшая квартира была аккуратной и уютной. Мы старались, по мере сил, делать ее по-настоящему семейной – ведь не исключено, что скоро мы станем мужем и женой. И хотя Оливер клятвенно обещал, что после свадьбы купит небольшой коттедж за городом, я не очень-то ему верила – просто потому, что он очень любит откладывать дела в долгий ящик. Сейчас мы сидели на кухне – я нарезала овощи для салата, а Вуд просматривал планы тренировок. Иногда он что-то бурчал, забавно сдвинув брови, или делал поправки, от усердия высунув кончик языка. Я умильно поглядывала на него, и, наконец, засмотревшись, попала ножом по пальцу. - Ах ты, черт! – выругалась я, глядя, как по моей руке стремительно бежит тоненькая струйка крови. Вуд поднялся и с волнением взял мою руку в свою. - Сильно больно? – обеспокоенно спросил он и тут же полез за палочкой. - Да нет, не очень, - отмахнулась я, но Оливер, не выпуская моей руки, быстро залечил рану и только после этого сел. - Я даже испугался, - признался он. - Ты просто слишком нервничаешь из-за всего этого, - я описала глазами круг, имея ввиду недавнее возрождение Того-кого-нельзя-называть и разгул Пожирателей. Вуд кивнул и мрачновато улыбнулся. - Я просто боюсь за тебя, - признался он. Я лишь тяжело вздохнула и вернулась к салату. *** - Ох, как я давно вас не видела! – едва увидев нас, запричитала моя мама. Я закатила глаза и улыбнулась: - Всего лишь неделю, мам, - но маму было не остановить. - И все равно – это слишком долго, - посетовала она, прежде чем окончательно впустить нас в дом. Мы с Оливером весело переглянулись и прошли в гостиную, где нас встретил мой отец. - О, гости пожаловали, - распахнув объятия, сказал он и обнял меня, а потом крепко пожал руку Оливеру. Пока мама суетилась на кухне, накрывая на стол, мы присели на диван. Отец закурил, и судя по тому, что его лоб пронзила глубокая морщинка, он напряженно о чем-то размышлял. - Что вы думаете о недавнем дебоше в Кардиффе? – наконец поинтересовался он у нас. Я пожала плечами, а Оливер, чуть нахмурившись, заметил: - Пожиратели, видимо, набирают силу. Разве не так? Отец покачал головой: - Наоборот – они ее теряют. Такое ощущение, что они сильно сдали. - Почему ты так думаешь? – спросила я. - Видели бы вы их в прежнее время! – недобро усмехнувшись, ответил папа. – Вот тогда был настоящий разгул – пытки, убийства, грабежи… А сейчас… Такое ощущение, что они разминаются перед чем-то… Глобальным. Мы недоуменно переглянулись, но от наших расспросов отца спасла мама, заявившая, что ужин готов и она ждет нас к столу. *** После ужина мы вновь переместились в гостиную. Я села на диван, поджав ноги и положив голову Оливеру на плечо, а он осторожно сжал мою руку, переплетя свои пальцы с моими. Мама спокойно вязала очередной шарф, напевая тихим голосом какую-то песню, которая напоминала мне о детстве, а папа спокойно читал «Ежедневный пророк». В доме, несмотря на середину июля, было прохладно, поэтому в гостиной жарко полыхал камин. Я смотрела на пляшущие языки пламени, которые словно бы прыгали по стенам, создавая впечатление какой-то сказочности и нереальности. Этот вид, вкупе с маминой убаюкивающей песней, вгонял в сон и навевал прекрасные воспоминания о беззаботном детстве. Я чувствовала, как Оливер слегка рассеянно поглаживает меня пальцем по тыльной стороне ладони, и я чувствовала себя совсем маленькой девочкой в его руках. Он, словно бы уловив мое слегка лирическое настроение, чуть улыбнулся и еле слышно прошептал: - Не спите, мисс Спенсер, а то мне придется тащить вас до спальни на руках. Не то чтобы я был против, но боюсь, что уроню вас. - Не уронишь, - почти промурлыкала я, - а иначе дутым ты спортсменом будешь. Он рассмеялся – так же тихо, с хрипотцой, и покрепче обнял меня. Мама с папой переглянулись и одинаково лукаво улыбнулись. Я тоже хмыкнула, уткнувшись в грудь Оливера. Надеюсь, что и спустя двадцать лет между нами будет такое взаимопонимание, как между родителями! В гостиной мерно тикали часы, отсчитывающие неумолимо бежавшие вперед минуты. Снаружи накрапывал так мною любимый дождь, а мы сидели в теплой гостиной и наслаждались приятным обществом – обществом, в котором не надо не перед кем притворяться, обществом, в котором все равны и все счастливы. Нам было хорошо и спокойно просто так сидеть в окружении друг друга, слушать тихий стук капель по крыше и чуть хрипловатое тиканье часов… Мы еще не знали, что этот день будет последним счастливым днем в нашей жизни. Мы еще не знали, какого это – терять близких. Мы еще не знали, что такое Смерть. Мы еще ничего не знали. Примечание автора: Оливеру Вуду и ГГ, несмотря на то, что действие происходит в 1996 году, по двадцать одному году. Почему? Просто я так хочу. Возраст остальных героев - по канону.