Стокгольмский синдром

POV Джастина. С момента нашего последнего семейного ужина прошло около двух недель. Оливер уехал с родителями и сестрой в Шотландию, к бабушке, и должен был вернуться послезавтра утром. Каждый день он писал мне нежные письма, пропитанные любовью, и в последнем своем письме намекнул на какой-то «сюрприз», который он хотел мне «преподнести в день своего возвращения». Что-то мне подсказывало, что я знаю, о каком сюрпризе идет речь… Стоя за прилавком, я составляла месячный отчет по продажам. Мистер Граймс, помешанный на бухгалтерии, еще в прошлом году заставил нас каждый месяц составлять подобные отчеты, чтобы, как он тогда сказал, «мы не расслаблялись». Теперь львиная доля нашего рабочего времени уходила на подсчеты, расчеты и тому подобную ерунду. Я всегда знала, что в мистере Граймсе есть нечто маггловское!.. Наконец, работа была закончена. Я взглянула на часы и увидела, что подошло время обеда. Значит, теперь у нас с Кейт есть час на то, чтобы выпить чаю, съесть пару пирожных, поболтать и поделиться последними новостями. Но, стоило нам только заварить чай, как в дверь магазина вошел странный клиент. Темно-синяя мантия, прилизанные волосы, прищуренный взгляд… Все это настораживало и внушало тревогу. - Мистер, - Кейт поднялась со своего места. – У нас обед, - она показала на табличку с надписью «Обеденный перерыв. Закрыто» на двери. – Не могли бы вы зайти через час? Мужчина отмахнулся от нее и остановил свой взгляд на мне. - Мисс Джастина Спенсер? – поинтересовался он. Я кивнула. – Меня зовут Джек Миттбох, я – сотрудник Аврората. – он указал на золотистую «А», вышитую на лацкане его пиджака. – Попрошу вас пройти со мной. Мы с Кейт изумленно переглянулись. - А как… А как же моя работа? – Я беспомощно обвела рукой помещение. – Рабочий день еще не кончен, и мой работодатель… - Мы его предупредим, не беспокойтесь. – Перебил меня Миттбох и, подойдя ближе, бесцеремонно взял за руку. – Время не терпит, мисс Спенсер. Я вынужден настаивать… - Я поняла. Пойдемте, - высвободив руку, я пошла к выходу, Миттбох – за мной. Выйдя на крыльцо, я повернулась к молодому человеку и начала возмущенно спрашивать: - На каком основании вы меня забрали? У меня, между прочим, работа! Я что, что-то нарушала? Нет! Так почему… - Ваш отец арестован, - в который раз перебив меня, мрачно сказал Миттбох. *** Я опешила. - А…Арестован? Мой отец? Как же так? – Верить этому чудовищному известию совершенно не хотелось. – Не может быть! - Может, - спокойно ответил мужчина. – Он был арестован при попытке вынести из Министерства Магии документы государственной важности. Я вытаращила глаза, но Миттбох, совершенно не обращая на меня внимания, взял меня за плечи и аппарировал в Министерство Магии. Спустя пятнадцать минут я уже сидела в кабинете начальника Аврората Генри Босуорта и, не до конца осознавая происходящее, слушала его монотонный голос, которым он задавал мне вопросы. - Скажите, ваш отец когда-нибудь разговаривал с вами о Том-кого-нельзя-называть или Пожирателях Смерти? Я напряглась, почувствовав, что этот вопрос он задал явно не просто так. Постаравшись придать голосу твердость, я ответила: - Нет, никогда. - Вы уверены в этом? - Абсолютно. Мой отец никогда не вел со мной подобных бесед. Миттбох, стоящий за моей спиной, негромко хмыкнул, но я не обратила на него внимания. Главный аврор продолжил допрос: - Вы никогда не замечали у него тяги к темной магии, проклятиям, использованию запретных заклинаний? - Нет. - Может быть, он практиковался в варке ядов или опасных зелий? - Нет. - Читал книги о темной магии? - Нет. - Имел ли он Черную Метку? - Да нет же! – Я вскипела, - к чему подобные расспросы, господин Босуорт? В чем обвиняют моего отца? Мужчина окинул меня взглядом и кивнул Миттбоху: - Расскажи ей все. Парень как будто только и ждал возможности начать разговор. Он сел на стул, раскрыл папку, которую, как оказалось, все это время держал в руках, и начал зачитывать мне ее содержимое: «Сегодня в 12.46 дня Гарри Томпсон, один из магов-охранников, заметил мужчину средних лет, который быстро шел к выходу. В руках у него был неуклюже перевязанный сверток, по-видимому, очень тяжелый, так как мужчина слегка пригибался под его тяжестью. М-р Томпсон попытался было остановить мужчину, так как его вид внушал подозрение, но тот неожиданно оказал сопротивление и попытался ударить м-ра Томпсона заклинанием Забвения. М-р Томпсон закричал, и ему на помощь бросились несколько других охранников, которым и удалось связать мужчину. Злоумышленником оказался мистер Ричард Спенсер, заместитель главы отдела Магического Правопорядка. Его доставили в отдел Аврората, где и вскрыли сверток. В свертке находились бумаги, важность которых столь велика, что они хранились в специально защищенном сейфе Министра Магии, доступ к которому имели лишь несколько человек. Видимо, м-р Спенсер каким-то образом узнал заклинание, позволяющее снять блокировку, проник в кабинет Министра и завладел документами. На допросе м-р Спенсер признался, что действовал в целях организации, именующей себя «Пожиратели Смерти», членом которой он является». Дочитав, он захлопнул папку и поднял на меня выжидательный взгляд. Мне было дурно. Всего за каких-то десять минут рухнули все мои представления об отце как о защитнике семьи, примерном служащем Министертва и честном, порядочном человеке. «Пожиратели Смерти»? Что за бред! Мой папа, мой дорогой папочка просто не может быть одним из этих чудовищ!.. По моим щекам против моей воли потекли слезы. Авроры испуганно переглянулись. Босуорт с отеческим видом протянул мне платок, а Миттбох подал стакан воды. В этот момент в дверь постучали, и чернокожий мужчина куда-то позвал Главного Аврора. Босуорт поднялся и стремительно вышел из кабинета. Мы с Миттбохом остались одни. - Мне жаль вас, мисс, - неожиданно сказал он, слегка сжимая мою руку. – То, что сегодня случилось – это ужасно. Но, поймите… Дети не отвечают за своих родителей. Я молчала, уткнувшись взглядом в пол. Как он смеет меня утешать?! Его отец не оказался агентом Того-кого-нельзя-называть! Видимо, поняв, что по сердцам нам поговорить не удастся, он вздохнул и вновь принялся расспрашивать о моем отце. Потом его сменяли какие-то другие люди, которые выспрашивали что-то, задавали дурацкие вопросы, записывали все и вновь выспрашивали. Я поняла, что самый страшный день в моей жизни, возможно, никогда не кончится. *** Оказалось, это не так. Я вышла из здания Министерства в девятом часу, бледная, опустошенная и безумно усталая. Меня, казалось, выпотрошили как индюшку, вытянули все мои мысли и воспоминания. События прошедшего дня не укладывались в моей голове. Я узнала, что мой отец уже в Азкабане, ожидает суда. А потом…. Потом, скорее всего, он получит пожизненный срок и навсегда сгинет в этой ужасной тюрьме. Неожиданно я вспомнила о маме. Если уж меня так замучили с этими допросами, то ей, бедняжке, наверняка пришлось совсем несладко. Миг – и я уже стояла на пороге родительского дома, не решаясь постучать в дверь. Что я скажу маме? Как мы теперь будем вдвоем, без отца? Дверь неожиданно распахнулась, и моему взору предстала не менее напуганная и подавленная мама. При ее виде я не выдержала и вновь расплакалась, уткнувшись лицом в ее грудь. - Как же мы теперь, мамочка? – всхлипывая, спрашивала я. - Без папы? Мама покачала головой и лишь крепче обняла меня. Так мы с ней и стояли – две женщины, сломленные общим горем. *** Наутро о происшествии в Министерстве знали все. К завтраку сова принесла нам четыре газеты, и все они были заполнены одной новостью – новостью о моем бедном отце. Мы их не читали – нам и так было известно, что там пишут. Мама сидела молча, бледная, с покрасневшими глазами. В какой-то из моментов она подняла свой взгляд на меня и прошептала: - Джас… Ричард ведь даже никогда не говорил о том, что он… Пожиратель. Мы жили с ним так хорошо, так спокойно! Я и не подозревала о его двойной жизни!.. – не выдержав, мама тоже тихонько заплакала, и теперь уже мне пришлось утешать ее. Я шла на работу в самом подавленном настроении. Задумавшись о вчерашнем дне, я и не заметила, что, оглядываясь по сторонам, ко мне спускается Кейт. - Мне очень жаль, Джастина, - сказала она, потупив взгляд, - но мистер Граймс просил передать тебе, что ты уволена. - Что? – если бы она дала мне пощечину, и то мне не было бы так плохо. – Почему? - Он прочел в утренних газетах известие о твоем отце и сказал, что не может позволить, чтобы в его магазине работала дочь Пожирателя Смерти. Он попросил меня передать тебе это, потому что не хочет сам разговаривать с тобой. Извини, - выпалив эту тираду, она вновь оглянулась и поспешно взбежала по ступенькам. Вот так вот. Оказывается, что можно перечеркнуть три года работы одним газетным известием. Развернувшись, я медленно пошла домой. Передо мной возникали перспективы моей будущей жизни – перспективы, надо сказать, совсем безрадостные. Хорошую работу со славой дочери Пожирателя вряд ли удастся. Скорее всего, большинство знакомых теперь тоже от меня отвернутся. И Оливер… Скорее всего, он тоже бросит меня. Едва я подумала об этом, как глаза вновь предательски защипало. Мне было с ним хорошо, и я действительно его любила. Какие у нас были планы будущей совместной жизни!.. А теперь, кажется, на всем этом можно было поставить крест. Папа, папа!.. Ну почему же тебя потянуло к этому проклятому сейфу?! Придя домой, я заварила себе крепкий кофе и села в кресло, поджав под себя ноги. Мысли роем теснились в моей голове, и на их обдумывание, казалось, нужна была вечность. Неожиданный стук в окно заставил меня вздрогнуть. Я повернула голову и увидела большую серую сову Оливера. С замиранием сердца я впустила ее в комнату и поспешно отвязала привязанное к лапе письмо. Вскрыв конверт, я принялась читать, чувствуя, что от волнения мое сердце бьется в несколько раз быстрее. «Любимый, нежный мой ангел! Я видел в газете статью о твоем отце… Это на самом деле страшно. Держись, любовь моя, я с тобой. Может быть, из-за этого происшествия ты подумала, что мы теперь расстанемся? Нет уж, мои чувства к тебе сильны, как никогда. Даже и не сомневайся в этом. Родители тоже знают о произошедшем. Не беспокойся – они полностью поддерживают тебя и просят оставаться сильной. Я постараюсь вернуться побыстрее, может быть, даже сегодня. Я ведь не могу оставить мою дорогую девочку одну!.. Жди меня, малышка, и постарайся сильно не плакать, хорошо? С любовью, Оливер». Прочитав письмо, я прижала его к себе и медленно опустилась в кресло. С моей души будто камень свалился – поддержка Оливера была очень важна. Если он не бросил меня из-за этого – значит, еще не все потеряно. Я не знаю, сколько я просидела в этой позе. Может быть, я даже задремала. Очнулась я от того, что кто-то громко и настойчиво стучал во входную дверь. Вскочив на ноги, я поспешно поправила волосы и бросилась к двери. Распахнув ее, я попала прямо в объятия Вуда. - Девочка моя… - нежно прошептал он, проводя пальцами по моим волосам. – Вот я и вернулся. Не волнуйся, все будет хорошо, слышишь? – я кивнула сквозь слезы и уткнулась лицом в его рубашку, чувствуя такой родной и до боли любимый запах, и прошептала, чувствуя, что его присутствие придает мне силы духа: - Спасибо тебе. *** Дни медленно, но верно сменяли друг друга. Оливер настоял на том, чтобы я не пыталась искать работу и сидела дома, по крайней мере, до нашей свадьбы. Он сделал мне предложение в тот же вечер, чтобы не затягивать события. Я согласилась – а что мне было делать? Мы были вместе почти пять лет, и, как сказал Оливер: «твой отец будет счастлив, когда узнает, что мы женимся». К отцу никого не пускали, кроме авроров и следователей. Несколько раз мама пыталась добиться свидания с ним, но – безуспешно. Лишь однажды отцу удалось передать нам записку, в которой говорилось, что отец глубоко сожалеет о произошедшем и просит простить его, если у нас хватит на это сил. В остальном же дни шли, как обычно. Со временем статей в газете поубавилось, и жить стало легче. Мы не теряли надежду на освобождение отца, и нас поддерживали те немногочисленные друзья и родные, что не отвернулись в первые дни после ареста отца. Честное слово, было куда легче жить, зная, что в мире есть люди, которые не считают вашу семью сумасшедшими убийцами. Мы и не подозревали, какая страшная туча сгущалась над нашими головами… В один из дней я сидела дома, ожидая прихода Оливера с тренировки. Дела в квиддиче у него шли все лучше и лучше, даже несмотря на наличие некоторых отморозков, которые считали меня также, как и отца, пособницей Темного Лорда. Один из членов его команды даже как-то попытался пошутить по этому поводу, но Оливер спокойно и твердо прервал его, пригрозив в следующий раз украсить физиономию шутника несколькими синяками и заслужив этими словами еще большее уважение. Я готовила обед, размышляя о будущем, когда в нашу дверь кто-то негромко, но требовательно постучал. Взглянув на часы, я недоуменно нахмурилась – до прихода Оливера оставалось больше часа, а мама обычно всегда предупреждала о своем приходе. Так кто же это мог быть?.. Все так же недоумевая, я распахнула дверь и побледнела. Передо мной стояла Беллатрикс Лестрейндж.