***
- Ты странно себя ведешь, - сказал Гарри, все еще сонный, потому что его разбудил Луи. Томлинсон выскользнул из кровати еще около получаса назад, потому что не мог уснуть и не хотел будить Гарри. Он сидел на кухне с пачкой сока и печеньем, и, пусть его глаза закрывались, он все равно не мог спать. Кудрявый присел рядом с ним на стул, привычно целуя в лоб, и опустил голову на его плечо. - Лу, что происходит? С тобой что-то творится, мне это совсем не нравится. Ты стал каким-то нервным. Луи вздохнул, тряся головой, чтобы смахнуть с глаз челку, и набил рот печеньем, пожимая плечами. Гарри улыбнулся, целуя его в растянувшиеся в длинную полоску из-за полного рта губы. - Все так необычно, - сказал он, проглотив печенье, - в смысле, посмотри на мою жизнь, полгода назад на этой кухне готовилась только замороженная пицца. Слишком много всего, я как молодой папочка, хотя так и есть. - Ты не справляешься с этим? - нахмурился Гарри. - Малыш, я бы справлялся с этим даже если ты заставлял бы меня готовить. Просто такое чувство, словно все произошло за один день, но прошло несколько месяцев, а я все еще просыпаюсь с тобой. Кудрявый расплылся в улыбке, но его щеки все равно так же явно краснели, когда Луи смотрел на него, как на что-то полностью свое. Томмо вытащил одну печенюшку из коробки и протянул Гарри, прижимаясь к его плечу своим. Стайлс откусил кусочек, по прежнему хихикая. - Я люблю тебя, - прошептал он, смущаясь еще больше. - Люблю тебя больше. Луи смог уснуть только обнимая свернувшегося рядом в клубочек Гарри, следя за тем, чтобы он не отбрасывал одеяло, ровно до тех пор, пока сам не провалился в сон. Хотя они оказались в постели только после того, как доели пачку печенья, вместе с Томми, которого разбудил громкий смех с кухни, и мальчика ловко подхватил на руки Луи, щекоча его под недовольные замечания Гарри, который говорил, что он не уснет потом. Но, сколько бы они не были вместе, и как бы непривычно было осознавать, что они правда принадлежат только друг другу, всегда будет важно слышать, что они любят и любят их. И Луи продолжал невольно сжимать пальцы и кусать губы при мысли о том, сколько предстояло сделать, потому что Гарри не облегчил его мучений, он любит его, и от этого только больше ответственности. Поэтому он старался делать вид, что все нормально, что он ничем не обременен, кроме как заботой о Гарри и Томми, а это точно не было ложью. Просто помимо этого он еще убивал себя собственными идеями и страхами. И, когда все было уже практически готово, его охватила паника. Что, если все зря, или он облажается, или выберет не тот момент? Это будет самое унизительное событие в его жизни. И так неприятно, когда до цели остается шаг, а даже его порой невозможно сделать, потому что кто-то толкает назад, кто-то тянет за рукава в самое начало долгого пути, кто-то просто лезет не в свое дело. - Хаз, ты пойдешь со мной на свидание? - спросил он, лежа в кровати на привычно смятых простынях и тяжело дыша Гарри в затылок. - Что? О, Господи, Бу, ты серьезно? - если бы сил оставалось чуть больше, он бы определенно тихо засмеялся. - Что такого? Я хочу сходить с тобой на свидание. - Тогда удиви меня, милый. - Обязательно. Определенно он знал, что говорит правду, потому что именно таким способом Луи решил подготовить Гарри к тому, чего, вероятно, хотели оба. Хотя руки все равно дрожали, а голос срывался, когда они говорили об этом позже, и оба решили оставить Тома у Лиама и Зейна, даже если это была не самая лучшая идея, но Луи согласился быстрее, чем Гарри. Все должно было пройти без лишних глаз и вопросов, просто тихий романтический вечер в компании друг друга, а потом, Гарри просто уверен в этом, Луи заговорит о детях, и оба снова будут абсолютно не против того, что продолжится в спальне. Томмо даже надел рубашку и сменил кеды на туфли, сомневаясь до последнего, стоит ли надевать галстук, но, все-таки, подумал, что это будет выглядеть слишком официально и сериально. Гарри выглядел более свободно в черных джинсах и заправленной рубашке, и он вел себя более спокойно, даже когда Луи прочищал горло каждую минуту, когда мял салфетку в руках и натянуто улыбался. Луи не мог облажаться хотя бы в ресторане, когда они сидели в пустом зале с балконом, глядя друг на друга и почти не прикасаясь к еде. Томмо смотрел, потому что не мог отрывать глаза от кудрявого, и то ли кудрявый выглядел по-другому, то ли Луи просто слишком сильно его любит. А Гарри смотрел, потому что просто не мог выдержать этого пристального, напряженного взгляда, и накрыл ладонь Луи своей, успокаивающе поглаживая. Томлинсон знал, что портит вечер, пока нервно глотал слюну и неискренне улыбался, потому что это только омрачало Гарри, портило любое хорошее впечатление, наверно. - Луи, если ты не хочешь быть здесь, мы можем уехать, - не выдержал он, опуская локти на стол. - Нет, Хаз, прости, это, наверно, нервы, и, да, нам стоит уехать. Гарри погрустнел, но улыбнулся ему и кивнул головой, а Луи готов был убить себя сам просто после этого вечера за то, как быстро изменилось выражение лица кудрявого. Он сел за руль, все еще не будучи уверенным в том, чтобы делать то, что собирался довольно давно. Они ехали в полной тишине, потому что Луи чувствовал себя ужасно виноватым и абсолютным придурком, а Гарри боялся даже взглянуть на него, руки Томлинсона так дрожали, что пальцы почти не касались руля. Каждый оставался со своими мыслями, пока Гарри не заметил совсем другой пейзаж за окном и удивленно посмотрел на Луи, который резко и уверенно свернул с дороги и поехал совсем другой улицей. - Лу, что ты - - Нет, я знаю, что делаю, я уверен в этом. Гарри только кивнул, не в состоянии потревожить и так дерганного Луи, но он осторожно отцепил пальцы одной руки от руля, переплетая их со своими. Губы Томмо дрогнули в несмелой улыбке и он, наверно, немного расслабился. Когда Луи остановил машину на окраине города у какого-то дома, Гарри не спешил выбираться из машины, потому что Томмо так же неподвижно сидел за рулем, сжимая пальцы. Он уткнулся в него головой, шумно выдыхая, и подскочил на месте, выходя из салона. И, когда Гарри поравнялся с ним, он стиснул кудрявого в объятиях, бормоча что-то неясное, но Стайлс погладил его по голове, тыкаясь губами в щеки, нос, лоб и шепча, что все хорошо. - Пойдем, - сказал Луи, потянув за собой парня. Дом был абсолютно пуст, будто его только недавно купили, и Гарри непонимающе рассматривал белые стены, высокие потолки и винтовые лестницы. Томмо взял обе его руки, подводя к комнате, которая, судя по всему, служила бы столовой. - Я такой придурок, что все испортил с самого начала, Хаз, но я хочу хотя бы сейчас не сделать все еще хуже, - он прочистил горло, отпуская одну руку Гарри и вытягивая из кармана небольшой пульт, - я готовился к этому уйму времени, даже не знаю, сколько времени прошло. Но это одна из самых важных вещей в моей жизни, которая обязана произойти. Гарри сжал его пальцы, чувствуя, как внутри него зарождается паника и страх. Луи выглядел таким напряженным несколько последних недель, что и представить сложно, чем он занимался все это время и что они сейчас здесь делают. - Знаю, что не стоит и теперь тянуть, но просто, знаешь, ты всегда делаешь это со мной - заставляешь влюбляться еще больше, хотя это точно невозможно, но я могу любить тебя больше с каждым днем. Он нажал на кнопочку пульта, и стену перед ними осветили яркие изображения проектора, который Гарри даже не заметил. И, когда перед его глазами начали мелькать фото Томми с самых первых дней его жизни, он прижался к Луи, судорожно втягивая воздух, и Томмо точно знал, что сейчас его глаза блестят. - Не спрашивай, как я нашел все эти фото, потому что Лиам больше не будет со мной здороваться, - усмехнулся Луи, - но я не могу насмотреться на каждое из них. Вот это, сколько ему было? Гарри посмотрел на изображение, где Том мирно спал в кроватке. Он широко улыбнулся, потому что его сфотографировал Лиам, когда Стайлс шикал на него после слишком громких усюсюканией, и он мог разбудить малыша. - Два месяца, практически. Это Лиам сделал, я, я просто не разрешал ему громко говорить, пока Том спит. - Боже, он такой милый, - сказал Луи, смотря на следующую фотографию, - я собрал их всех, неважно, как их много, здесь даже есть фото из журналов, но просто посмотри на него, у тебя прекрасный сын, и я так люблю его, Хаз. Понимаешь, мне плевать на то, какой ублюдок может заявиться однажды и сказать, что он твой бывший бойфренд, и имеет на Тома хоть какие-то права, потому что он не видел этого всего, он даже не знает, какой Том на самом деле. Стайлс успевал только слышать шепот Луи и следить за мелькающими изображениями перед глазами, сжимая пальцами рубашку Томлинсона. - Я знаю, что это не совсем справедливо, что я могу слышать, как он называет меня отцом, потому что меня не было в самые важные моменты, и, практически, я для него чужой, но я готов пройти с тобой все, что случится с ним потом. Терапии, лечение, Гарри, я не смогу отпустить вас обоих. Все будет хорошо, он здоровый малыш, даже не волнуйся за это, хотя я знаю, что ты не можешь быть равнодушным, но все равно, не пытайся мучить себя так же, как и я последнее время. Я перечитал сотни статей на сайтах о том, как стоит это делать, и все равно остался недовольным текстами, которые выучивают наизусть буквально все. Поэтому я решил пригласить тебя на свидание, на этот чертов ужин, который испортил, чтобы подготовить к тому, что происходит сейчас. - Лу - - Нет, - Томмо замотал головой, - нет, Гарри, я знаю, что смогу сделать это. Я собрал все эти фото, потому что люблю вас, я волновался несколько недель, потому что люблю вас, и я здесь сейчас потому, что люблю вас. Без Тома все было бы совсем по-другому, и я чувствую себя так, будто у меня есть семья. И я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось, знаешь, даже Зейн сказал, что у нас может быть еще пятеро детей, и я спрошу об этом, наверно, в другой раз, потому что сейчас я хочу спросить другое. Я шел к этому половину своей жизни, если не больше, и всегда думал, что это услышит девушка, но это будет принадлежать только тебе. Луи прочистил горло, выдыхая и улыбаясь, впервые так искренне за весь вечер, когда маленькие пальчики коснулись руки Гарри, и он вздрогнул, потому что думал, что они одни. Он уже готов был захлебываться воздухом, когда увидел перед собой сына, держащего в руке кольца, и готов был броситься его обнимать, если бы не то, что сейчас он должен был услышать. - Папочка, ты выйдешь за папу? - спросил малыш, и несколько слезинок все-таки скатились по горячим щекам. Гарри посмотрел на шатена, который стоял намного ближе, и светился, словно ему дали подержать на руках его ребенка. - Выйдешь за меня? - шепотом спросил он, целуя за ушком, и Гарри окончательно разбился в тот момент, когда часто кивал, и Том вместе с Луи натянули кольцо на его палец. - Господи, как ты вообще мог подумать, что я не соглашусь? Конечно, черт возьми, да. Вслепую найдя мягкие губы, Луи трепетно смял их своими, опуская руки на бедра Гарри. Наверно, в доме, все же, было прохладно, потому что Гарри прижался к теплому и мягкому Томмо, и втянул воздух, чувствуя запах Луи, и так, кажется, должно пахнуть небо, он как одно большое белое облако, невесомо касаясь Гарри везде, куда мог дотянуться. И Гарри определенно не чувствовал себя так же, как и сейчас, даже когда они страстно целовались, отбрасывая одеяло. Это не было настолько же горячо, но это было так, будто они женаты три года, и Гарри улыбнулся, когда Луи тихо шепнул ему это. Он не давал возможности ответить, он просто целовал его сам, потому что Гарри - все, о чем он только мог мечтать. Он так приятно чувствовался, вкус его губ и вздохов словно перекатывался на кончике языка, словно Луи целовал ангела, и он будет с ним всегда, с этим взрослым ребенком, хотя за последние дни Луи и сам превратился в него. - Зачем ты так волновался? - спросил Гарри уже дома, когда они вместе уложили Тома спать. Луи расстегнул свою рубашку, снова прижимаясь торсом к Гарри, и целуя его шею. - Потому что я люблю тебя. - Я бы все равно сказал "да", - откидывая голову назад, усмехнулся кудрявый. - Ты стоишь всех этих нервов и еще миллиона таких наперед. Наверно, именно поэтому им все еще нужно было изучать тела друг друга до последней родинки.***
- Вы серьезно? Почему именно сейчас это выяснилось? - Ты не рад, Томлинсон? Разве это не то, о чем ты мечтал? - У меня сейчас другие приоритеты, - хмыкнул Луи, выливая на свою голову еще бутылку воды. Он так устал после тренировки, что готов был только упасть в объятия Гарри, позволить ему уложить себя на кровать и напоить чаем, потому что, видимо, ради этого он выматывал себя на поле. - Никто не говорил, что ты не можешь взять своего мужа и сына с собой. - Жениха, - смущенно поправил Луи, - он согласится? - Нет, о чем ты? Конечно нет, на кой черт ты вообще ему нужен, - фыркнул тренер, выходя из раздевалки. Томлинсон вздохнул, вытирая пот, который градом катился по его вискам, и захватил свою сумку, вытряхивая чистую одежду. Он мялся у двери собственной квартиры, мялся на пороге, мялся в коридоре и на кухне, заставляя Гарри смотреть на него так, словно у него вырос хвост. Год назад он был бы безумно рад тому, что сказал тренер, но никак не сейчас, не тогда, когда у него есть семья, Гарри, Том, и он вообще был готов, возможно, закончить свою карьеру, но всегда одумывался, потому что это заработок и Луи все еще хотел, чтобы Гарри уволился. - Малыш, - тихо сказал он, сидя за столом, и на это так забавно обернулись и Гарри, и Том. - Что-то случилось? - Да. Мы могли бы, ну, поговорить? Это очень важно. Томми пожал плечами, убегая в свою комнату, а Гарри поднялся со стула вслед за Луи, который положил грязную посуду в раковину. Стайлс убрал волосы со лба шатена, пригладив их на макушке. - Я могу играть на чемпионате в Бразилии, - выпалил Луи, а Гарри подавился вздохом, выпучив глаза точно так же, как и Луи на тренера. - Ничего себе, - улыбнулся он, - Лу, это же здорово. А... А насколько ты уедешь, ты пока еще не знаешь? - Что? Эм, Хаз, я ни насколько не уеду, если вы не полетите со мной. Минуту Гарри стоял, словно в прострации, и потом Луи оглушил совсем девчачий визг, когда Гарри запрыгнул на него и обвил всеми конечностями, но Томмо привык, правда это все равно заставляло его сердце сжиматься на мгновение. Оно все равно становилось в разы больше, когда Луи видел, как уголки пухлых губ несмело приподымаются, и скоро его сердце сломает ребра, заполнит все пространство внутри, и он все равно будет рад этому. - Бразилия, Луи, Боже, ты серьезно? И ты будешь играть на Чемпионате Мира, с ума сойти! - Это "да"? Гарри освободил его от своего веса, чмокая в нос. - На любое твое предложение я готов сказать огромное "да". - Даже если я расскажу маме, откуда у тебя взялся сын? - Даже если ты в медовый месяц захочешь работать, все равно "да". - Даже если я захочу миллион детей? - Даже если ты захочешь два миллиона детей. - Даже если я захочу назвать дочь, как свою первую девушку? - Даже если я сломаю тебе позвоночник за это. Это, должно быть, больно, но идея была в самом деле глупой, и Луи никогда не назвал бы свою дочь именем первой девушки. Потому что у него никогда не было девушки, по правде говоря, и эти длинноногие модели на ночь были точно не в счет. Все равно он готов взять огромную линейку и доказать каждой девице Victoria's Secret, что у Гарри ноги длиннее и соблазнительнее. Особенно когда он не носит джинсы дома или иногда сбривает волоски на них.