Football disaster

Гарри неуверенно мялся у слишком огромного зеркала и всматривался в свое отражение, ощупывая живот, который уже невозможно было бы скрыть. Он не спешил одеваться, рассматривая самого себя в последние мгновения перед тем, как выйти из комнаты, и нервно улыбнулся, когда услышал скрип дверей. Неспешно он обернулся так, что в зеркале был виден только его профиль, а после посмотрел на Лиама, который застыл на самом пороге и быстро прикрыл дверь за собой. У него в руках была вешалка с аккуратной полупрозрачной рубашкой, достаточно широкой, чтобы Гарри чувствовал себя комфортно. И эта снова была та вещь, о которой позаботился Луи. Еще за два месяца до самого важного события в их жизни, Томлинсон решительно настроился на выбор костюмов, и прекрасно понимал, что их малыш не сможет ждать и будет расти, а значит обычная рубашка и брюки окажутся неверным вариантом. И он долго думал, что же делать - обратиться к дизайнеру, или добиться того способа, последствия которого не окажутся раскрытием их тайны. Так что он совместил это, связавшись со знакомыми Зейна, и был удивлен, найдя в его контактах визитки Вивьен Вествуд и модного дома Александр МакКуин. Луи мог бы долго гордиться тем, что без проблем договорился о заказе с домом МакКуина, не прикладывая особых усилий, и в кратчайшие сроки получил то, что хотел, то, что сейчас Лиам осторожно снял с вешалки и протянул Гарри. Это рубашка средней длины и невероятно приятной ткани, приятней шелка и мягче любимого одеяла Гарри, кремовый цвет, весьма обожаемый обоими, был использован везде, в том числе и в одежде. Воротник и тонкая линия ткани возле пуговиц были немного темнее, и Гарри потянулся за флаконом парфюма, чтобы брызнуть немного одеколона на ключицы и шею. И Лиам даже улыбнулся тому, насколько изящным Гарри выглядел, стоя перед ним в одних белых брюках, что облегали бедра парня, и шатен протянул ему идеально выглаженную рубашку. - Вы правда безупречная пара, - признался он, поправляя воротник друга, - ты жалеешь сейчас, что это не случилось пять лет назад? - Нет, - сказал Гарри, и его тон был уверенным, - если бы это произошло тогда, то я и Луи, нас бы просто не было. - Но это ведь была любовь? - Не думаю, - вздохнул он, - скорее влечение. Я знаю, да, что Тому было бы важно думать, как сильно я любил его отца, но нет, Ли. - Значит тебе нечего бояться сейчас. Хаз, тебе не восемнадцать лет, и Луи уже несколько лет мечтал о семье и ребенке, а ты можешь дать ему все это. Не дрожи так, все будет хорошо. Это же просто Луи, Томмо, которого ты любишь. Гарри расплылся в счастливой улыбке, сверкая зелеными глазами. Его пальцы все равно дрожали, но он еще ненадолго остался в комнате, поправляя волосы и представляя, как Луи совсем рядом так же готовится увидеть его. Стайлс вздрогнул, когда Робин взял его ладонь в свою, сжимая и добродушно улыбаясь. Они стояли за одной из арок и должны были вот-вот выйти к гостям. Гарри даже хмыкнул, заметив священника в конце белой дорожки. И Луи действительно приложил руку к дизайну арки, а кудрявый не был уверен, нужна ли Томлинсону спортивная карьера, если он хочет обустроить все вокруг своей семьи, но Гарри замер, затаив дыхание, когда Луи подошел к священнику, что-то тихо говоря и улыбаясь, сложив руки в замок. Он немного нервничал, и это нормально, более нормально, чем паника Гарри. Робин решительно не хотел ничего говорить, хотя сейчас Гарри не отказался бы от отцовского напутствия, нескольких слов, чтобы точно получить его одобрение. У него был повод нервничать, потому что Луи был идеален. Он был одет в бежевые брюки и пиджак, того же телесного оттенка, и эта развязанная бабочка, чего Гарри не мог ожидать. Но рубашка его была белого цвета, и в контрасте с загорелой кожей это было слишком горячо. - Итак, - сглотнул парень, - что скажешь? У нас хорошо получилось, кажется, гости довольны. - Гарри, перестань волноваться, это ужасно глупо, милый. Такое чувство, будто ты сейчас сбежишь. И, по-моему, сейчас наш выход. Глубоко вздохнув и зажмурив глаза, Гарри кивнул, неуверенно смотря вперед. Он чувствовал себя невестой, по крайней мере, он думал, что все смотрят на него именно так, хоть это было не так, потому что на таком событии были только те, кто мог увидеть, что они оба имеют контроль друг над другом. Робин сел на свое место, проведя парня до опешившего Луи, который словно забылся и поцеловал обе руки Гарри, и священник едва успел остановить его, когда Томлинсон потянулся к губам Гарри. - Дети мои, - сказал мужчина, и по спине обоих пробежали мурашки, - сегодня для вас, и всех собравшихся здесь, счастливый день. Вы решили связать друг друга узами брака, обручиться и быть вместе до конца своих дней, и в горести, и в радости, растить детей и творить новую жизнь. - Простите, - перебил его Луи, - извините, правда, но могу я отнять у вас всего одну минуту? Гарри встревоженно посмотрел на жениха, сжимая его пальцы, и Луи опустился на колени после кивка священника. Он положил руки на живот кудрявого, и тот понял, что сейчас он собирается делать, но все равно дрожал каждой клеточкой, особенно когда почувствовал теплое дыхание. - Моя малышка, - впервые Томмо говорил это не шепотом, а громче, чтобы все могли слышать, - я знаю, что слишком часто говорю об этом, но я женюсь на твоем папочке прямо сейчас. И я покажу ему твою комнату, надеюсь, ты оценишь мои старания, когда немного подрастешь, но теперь я хочу только поскорее увидеть тебя, подержать на руках и потратить на тебя всю свою жизнь. Тебе, наверно, будет сложно, потому что никто не примет факт твоего появления на свет, но, знаешь, детка, мне абсолютно все равно, если ты будешь любить нас. Мы сделаем все, чтобы ты была счастлива. Ужасная речь, милая, я знаю, но я так сильно люблю тебя и так часто говорил тебе об этом, что не могу придумать ничего больше. И я уверен, что ты - наша девочка, наша маленькая принцесса, я сделаю все, что ты захочешь, любой каприз и любое платье, косметика. Но я буду строгим отцом, не смотря ни на что, и ты будешь возвращаться домой до восемнадцати лет ровно в девять вечера, а потом в десять, и - - Лу, - шмыгнул носом Гарри, - я думаю, она любит тебя. - Ох, милый, я так на это надеюсь. - Она толкается. Гости ахнули, и Луи поднялся с колен, прислоняя руку к животу. Он неподвижно стоял с абсолютно не читаемым выражением лица, ожидая чего-то, о чем потом будет говорить на каждом интервью. Он почувствовал это, в самом деле ощутил настолько явно, что готов был продлить церемонию еще на час, чтобы насладиться этим. Ребенок толкнулся. Его ребенок толкнулся, и это было так, словно он обхватил рукой крошечную ножку новорожденного младенца. Не дожидаясь разрешения и долгих фраз священника, Луи поцеловал своего вот уже почти законного супруга, не отнимая руки, и усмехнулся, выдыхая прямо в губы Гарри, когда услышал быстрый лепет мужчины, и он смог разобрать что-то вроде "объявляю вас супругами, клянетесь ли вы вечно любить друг друга?", отрываясь от Луи на секунду, чтобы кивнуть головой и сказать "да". Для него точно стал неожиданностью тот момент, когда Томлинсон осторожно опустил на его кудри венок из белых цветов, а ближе к вечеру они смогут увидеть свою арку в светлячках, маленьких и ярких лампочках. Вокруг них все завертелось немыслимым ураганом, но внутри него было так тепло и уютно, потому что Луи не отпускал Гарри ни на секунду, даже действительно думал, что мог не уследить за парнем, и тот выпил бы бокал шампанского. Но Гарри и без этого прекрасно знает, что он может делать, а что нет. Луи составит график не только для малыша, но еще и для его папы, потому что каждую минуту он хотел знать, что он делает и где находится. Родственников не принято называть гостями, это почти грубо и холодно, безразлично и официально, поэтому парни старались уделить внимание каждому, даже маленьким малышкам, дочерям тети Вирджинии, двум прекрасным сестрам, которые не могли усидеть на месте. Детей, кажется, было предостаточно, чтобы потерять среди них Тома, но мальчик старался держаться возле Луи и Гарри, потому что с ними ему было интересно, не страшно и комфортно, это же его семья. И не стоит вспоминать, сколько платочков уже полетело в мусорное ведро с момента начала церемонии, потому что их мамы все-таки слишком часто лили слезы, обнимая сыновей. И эта свадьба могла проходить на берегу моря, океана, да хоть в Букенгемском дворце с королевой в списке гостей и всей королевской семьей, если бы погода так резко не испортилась еще с начала осени, и к концу первого месяца изо дня в день небо затягивали свинцом налитые тучи, поэтому они решили сделать свадьбу не такой, какой она планировалась с самого начала, а сделать все в самом деле тихо и уютно, чтобы никто не чувствовал себя плохо возле воды или, возможно, гостей мучила бы другая фобия. Самым трогательным, наверно, был тот момент, когда парни помогали Тому надеть маленький смокинг, и Луи поправлял цветок в его кармане, его волосы и воротник, потому что не позволял Гарри опускаться на корточки, так как это приносило ему неприятные ощущения: живот ощутимо тянул вниз, спина напрягалась и колени тряслись. Они сидели за столиком, когда Луи заправил прядь вьющихся волос за ухо, осторожно, чтобы не задеть венок, и нежно поцеловал скулу Гарри, одной рукой поглаживая живот круговыми движениями. - Мы все сделали блестяще, - выдохнул он и Гарри по привычке немного откинул голову, - Господи, поверить не могу, что мы правда вместе навсегда. И наша малышка зашевелилась в такой день, ей определенно это нравится. Гарри засмеялся, закрывая глаза. На плече у Луи было намного удобней, особенно вечером после такого изнурительного дня, насыщенного переживаниями и проверкой разных моментов церемонии. Он правда никогда бы не подумал, что будет стоять у свадебной арки вместе с тем, кого уже не надеялся найти, вместе с таким идеалом, как Луи, и он правда не смог бы здесь преувеличивать, потому что Томлинсон состоял только из того, что так любил Гарри. - Ты невероятный, - сказал кудрявый, - я не узнаю дом, ты очень хорошо поработал. - Я бы не смог отдавать в твои руки все организационные моменты. - Ты пьян, - захихикал Гарри, - нет, совсем немного, возможно, даже толком не пьян, но последний бокал был лишним. Это нечестно, я не могу пить. - Ты никогда не сможешь пить. - Это еще почему? - Я хочу много детей. Каждый раз, когда тема касалась пополнений в семье, Гарри заливался краской, ему было ужасно неловко и он боялся посмотреть на Луи. Он мог подвести его мечты и планы, желание иметь большую семью, много детей, потому что он не девушка, и в любом случае он не может давать гарантий, что способен выносить еще ребенка. За два этих этапа Гарри понял, насколько потом сложно приходить в себя, насколько сильно он потом чувствует себя разбитым и ослабшим, но Луи все равно никогда не станет давить, и он точно рад даже тому, что у них есть Томми. - Теперь мы можем не снимать кольца. - Да, и уехать куда-нибудь, потому что тебе нужен отдых и свежий воздух. - Я хочу спать, - признался он, - совсем немного, но если я упаду на кровать, я не смогу проснуться. - Да, мы здорово поработали. - Не могу поверить, что мы пошли на компромисс и выбрали одинаковые бантики для всех рядов. Луи кивнул, целуя чувствительную шею, хотя за время беременности, он не мог сказать, есть ли какая-то точка на теле Гарри, которая не была бы чувствительной к его поцелуям. - Что за порно? - недовольно и тихо пробормотал Зейн, - здесь же дети. - Абсолютно с тобой согласен, - Лиам заставил парня обернуться вокруг его оси, снова сцепляя руки на его талии, - на нашей свадьбе все будет по-другому. - Когда вы, наконец, женитесь? - усмехнулся Гарри, почти сразу же ахая от поцелуев Луи. - Когда ты сможешь пить что-то покрепче своего апельсинового фреша. Я хочу, черт возьми, напиться. И ты станцуешь стриптиз на моем мальчишнике. - Заткнись, Малик, - прошипел Луи, беря кудрявого за руку, - потанцуешь со мной, мистер? - Мистер Томлинсон-Стайлс, - гордо ответил Гарри, принимая приглашение. Было абсолютно удобно двигаться под медленную мелодию, и живот совершенно не мешал им, только было непривычно, и Луи не спеша двигался в плавном ритме среди других танцующих пар. И не то чтобы они правда готовились к этому танцу, изучая движения или посещая танцевальные студии, особенно в положении Гарри, но они смотрелись настолько органично и мило вместе, когда играл Сэм Смит, а руки Луи постоянно гладили поясницу его жениха-супруга. - Никогда не думал, что решусь на такое, - прошептал Гарри, - это так невероятно и важно, что я не смогу уснуть целый месяц. - Ты - то, чего я ждал половину своей жизни, думаешь я бы позволил тебе отказаться от такого предложения? Гарри захихикал, поднимая голову с плеча Луи, и посмотрел в его глаза. Такие же ясные и невозможно серые, почти льдинки, но ничего теплее Гарри не видел. Луи осторожно поднял его руку и крутанул вокруг оси, прижимая к себе немного неуклюжего Гарри, чтобы он не запутался в ногах. Интересно, он в самом деле не пил? Хотя это грубо со стороны Луи - Гарри не навредил бы их ребенку. Это был словно танец втроем, и это было правдой, когда к ним подбежал Том, и Томлинсон подхватил мальчика на руки. У малыша уже слипались глаза, и он тоже сделал много для того, чтобы эта свадьба состоялась. Томми не спал уже с семи утра, и для него это было сложно, но он все равно не говорил родителям, что хочет спать. - Давайте, мальчики, я уложу его спать, - вовремя подоспела Джей, уводя мальчишку в его комнату. Томмо подцепил пальцы Гарри, втягивая его в новый танец, и почти сразу же поворачивая Гарри спиной к себе. - Дыхание перехватывает от осознания того, что ты мой, - прошептал он, и по спине кудрявого словно ток пустили, - всегда думал, что счастье только в детях, что я могу сам их воспитать и мне никто не нужен, не нужна любовь. - Что ты думаешь? Сейчас? - Хочу делать все это только с тобой, - он поцеловал чувствительное место за ушком, носом ощущая щекочущие кожу лепестки цветов, - абсолютно все в своей жизни, хочу пролежать в постели с тобой все оставшееся время, но так я не смогу увидеть нашу малютку. Извини, что настолько помешан на том, чтобы это была девочка, но мне просто безумно хочется этого. - Луи, - Гарри судорожно дышал, практически через раз, и ткнулся губами в подбородок Томлинсона. - Я должен кое-что тебе, - спустя несколько минут улыбнулся Луи, - пойдем. - Прямо сейчас? - Гости уже расходятся, думаю, наши родители и без того захотят их проводить, стоит, разве что, попрощаться с ними, пока они не уехали. И, в добавок к тонне открыток, конвертов, подарков и поздравлений, они получили влажные глаза матерей и отчимов, когда те стояли у двери. - Это лучший твой выбор, - сказала Джоанна и Дэн кивнул, - вы такие красивые, вы даже не можете представить, насколько я счастлива. - Нам лучше идти, пока мы не затопили дом, - засмеялась Энн и обняла парней, - все, не люблю долгих прощаний, это ужасно сложно. Они всегда говорили так, словно прощаются навсегда, и Гарри помахал рукой сестрам шатена, когда те обернулись и громко закричали "Пока". - И что ты мне должен? - Идем, милый, сам все увидишь. Это было интригующе и не обошлось без вездесущего волнения, но когда Гарри увидел двери той комнаты, которая была для него на замке, он вцепился в руку Луи и тот тихо засмеялся, потому что, кажется, он думал, что сделал глупость. - Детская. И комната Тома, соседняя, это все удобно, когда находится на втором этаже и напротив нашей спальни. Гарри закусил губу, с интересом смотря на запертую дверь, и кивнул, прося: - Покажи мне. Луи не поворачивал ключ в замочной скважине, не щелкал замком, и дверь все это время была открыта, но Гарри скажет об этом позже, после того, как увидит все. Две детские кроватки с невысоким балдахином, и обе нежно-розового оттенка, с бантиками по бокам. Пальцы скользнули по покрытию и Гарри зажмурился, представляя, как здесь будет лежать счастливая малышка, играя с погремушками. Он посмотрел на игровой уголок, и Луи вместил там все, от огромного дома для кукол, до ящиков игрушек для девочек, и в самом углу был плюшевый утенок, размером примерно с рост Луи, и Гарри не мог представить, как Томмо мог догадаться. Пеленальный столик, почти прозрачные тюли на окнах и перед глазами сплошной нежно-розовый оттенок, и Гарри понимает, что, возможно, есть смысл признаться себе, кого же он хочет. - Я тоже хочу девочку. - Серьезно? - Луи вздыхает и подходит к нему, - серьезно? Ты правда хочешь девочку? - Да. Просто, ох, у меня есть сын, и я хочу дочь. Это же здорово, правда? - Конечно. Боже, Хаз, девочка... - Мы можем пойти в комнату Тома? - неуверенно спросил Гарри, и Луи только кивнул. И первое, что сделал Гарри, это улыбнулся, потому что стены были покрыты рисунками пиратов и кораблей, почти таких же, как и на тату кудрявого, и единственное, что не соответствовало такой комнате маленького мальчика, так это утенок, которого Гарри взял в руки. Он лежал на кровати, рядом с уже спящим Томми, и Гарри, пытаясь не разбудить сына, положил игрушку рядом с ним. Луи поцеловал мальчика в щечку и поспешил выйти из комнаты вместе с Гарри, боясь, что они могут потревожить его сон. Только в спальне он понял, как сильно устал за этот день, и тело ломило от напряжения, поэтому Луи даже не соизволил включить свет. Гарри включил тусклый ночник, едва не задев вазу с белоснежными розами, и посмотрел на усмехающегося Луи. - Я знаю, что они очень быстро вянут, но я буду менять их каждый день. - Тогда я могу отблагодарить тебя. Луи захотелось встряхнуть головой, или вылить на себя ведро ледяной воды, принять участие в Ice Bucket Challenge, Господи, все, что угодно, лишь бы ему не было так жарко. Он в самом деле чувствовал себя немного неудобно, потому что не мог позволить себе прикоснуться к Гарри в силу его деликатного положения, это казалось ему слишком извращенным. - Да, благодарные поцелуи, - нервно хихикнул он, - а потом спать. - Спать? Лу, ты серьезно - - Ага, да. Мы же, то есть, да, мы, мы устали, а ты так вовсе... Он хаотично сжал пальцы, снимая пиджак, и трясущемися руками повесил его в шкаф. Луи сдернул развязанную бабочку с шеи, и этот жест только напугал Гарри, который неловко мялся у изголовья кровати. Он правда мог устроить сцену, но это не в его стиле, он не любит этих истерик, и видит, что Луи тяжело. Томлинсон дернулся, почувствовав мягкие губы на затылке, которые невесомо касались его кожи, и тихо простонал, поворачиваясь к Гарри. - Спать в первую брачную ночь, Лу? - усмехнулся Гарри. - Извини. Просто, почти пять месяцев, это не опасно? - Это не будет опасно еще три месяца, - кудрявый поцеловал его в губы, - поэтому наслаждайся. Луи правда мог наброситься на него от малейшего намека, не то что бы от открытого приглашения, и прикусил его нижнюю губу, теряя контроль от теплого дыхания. Он забрался руками под свободную рубашку Гарри, ощупывая мягкую кожу, и Гарри довольно быстро оттолкнул его, заставляя упасть на кровать. Приподнявшись на локтях, Луи закусил губу, с желанием следя за тем, как Гарри становится у его раскинутых бедер и расстегивает пуговицы рубашки. - Думал, я оставлю тебя без свадебного подарка? - прошептал кудрявый, и это было так не похоже на него, но Луи знал, какой он на самом деле, чего он хочет. - Моя конфетка, ты разденешься для меня? Гарри удовлетворенно промычал, медленно стягивая с плеч одежду, отбрасывая ее на стул у гардероба. Луи придвинулся ближе, чтобы устроить ладони на животе и оставлять на нем влажные поцелуи, пока Гарри путал пальцами его волосы, тяжело дыша. Его руки скользнули вниз, расстегивая собственные брюки, и кудрявый делал это очень медленно, настолько, что Луи решил помочь ему, понимая, что это было специально. Как только он избавил ягодицы Гарри от брюк, пальцы огладили приятный материал кружев. Луи поднял глаза на парня, который мял его плечи и счастливо улыбался, и Томмо припал губами к горизонтальной полоске его белья, засасывая кожу на тазобедренных косточках и вырывая тяжелый вздох из груди Гарри. Они были достаточно близки, и это, черт возьми, естественно, потому что они уже женаты, чтобы видеть друг друга обнаженными хоть круглые сутки и не смущаться этого, но видеть изящного и безумно красивого Гарри в белье Victoria's Secret, это словно диснеевская принцесса в кружевах. И теперь Луи точно знал, что тот пакет с надписью известного бренда в их спальне явно не для Джеммы. Гарри в изумлении открыл рот, когда шершавый и влажный язык скользнул под тонкую полоску трусиков на его бедрах, и Луи подполз ближе, чтобы оставить поцелуй там же, где секунду назад орудовал его язык, а затем отстраняется, усаживаясь на кровати. Стайлс, или Томлинсон-Стайлс, подошел к столику с зеркалом и открыл первый ящик. Он выудил оттуда небольшую пиалу с чем-то, что Луи не мог разглядеть, и поставил ее на прикроватную тумбочку. - Можешь использовать это, - объявил он, забираясь на кровать. Луи окунул палец в содержимое пиалы и с удивлением распробовал карамель в одной половине, а во второй, очевидно, был теплый шоколад. Он хотел застонать только от того, что будет делать это с Гарри, будет слизывать лакомство с его тела. Гарри был рядом, он лег так, чтобы оттопырить свою попу и наблюдать за Луи, который уже успел лизнуть немного шоколада со своего пальца, и присел ближе. Он погладил поясницу Гарри, губами касаясь затылка, лопаток, плавно съезжая вниз по выгнувшейся спине, добираясь до нижнего белья. Сняв собственные штаны и боксеры, Луи устроился сзади, сквозь атласную ткань трусиков целуя сжатое колечко мышц. Гарри мог быть таким громким, как ему захочется, потому что Том спал в двух комнатах от них, и он пользовался этим, давая волю надрывным стонам, когда Луи носом прижимался к коже выше полоски белья, продолжая водить языком вдоль скользкой ткани. Пальцами он пробрался к члену Гарри, который сейчас не полностью был скрыт, и начал массировать его, а кудрявый задыхался от контакта прохладной ткани с горячим и полностью стоящим органом. Он так любил, когда Луи доводил его до исступления, практически даже не раздевая до конца, и не переходя к более решительным ласкам, потому что Томлинсон знал, что и как ему следует делать. Но этой ночью они делали что-то в самом деле интимное и откровенное, в том смысле, что они полностью принадлежали друг другу, что этот день особенный и то, как они любят друг друга, было сильнее чем тиски на груди. Луи настолько быстро и неожиданно избавил Гарри от белья, что тот успел только ахнуть, когда по его ногам скользнули белые кружевные трусики. Томмо потянулся к пиалкам, забирая ту, где была карамель, и властно провел рукой вдоль спины Гарри, отчего тот прогнулся еще больше, томясь в ожидании. Шатен долго не мог решить, где же применить сладость, и окунул в нее пальцы. Гарри практически захлебнулся стоном и криком, чувствуя, как карамель стекла по его раскрытым ягодицам и сжатому анусу, куда через мгновение прижался язык Луи и мужчина принялся слизывать каждую каплю, иногда толкаясь вовнутрь. Он как-то шутил, что может делать Гарри римминг часами, и сейчас ни у одного не хватило бы сил и терпения проверить это, но несколько минут Луи усердно ласкал нежную кожу, заставляя Гарри дрожать. - Луи, - застонал он, - п-пожалуйста. Мне так нужно... - Что, малыш? - Ты, - Гарри начал задыхаться, - ты, пожалуйста, умоляю. Карамель и шоколад стекали по полушариям Гарри и капали прямо на покрасневшую головку Луи, и он тихо застонал, рукой размазывая липкое лакомство по всей длине. Это было слишком необычно и слишком особенно, потому что ощущение топленного шоколада на возбужденной эрекции мало чем помогало расслабиться. Томлинсон шепнул, чтобы Гарри перевернулся на бок, и, когда просьба была исполнена, он устроился сзади. Для большего удобства, когда Стайлс приподнял ногу, Луи придержал ее у сгиба колена, и это было так, словно он берет его под свою опеку, руководит им и направляет. Дразня, он водил головкой члена по расселине, заставляя Гарри беспомощно хныкать и придерживать живот руками. Его почти пятимесячная выпуклость так сильно принуждала Луи хотеть кудрявого еще больше, и Томлинсон переплел пальцы Гарри со своими на его животе. Сменяя поцелуи на более страстные, развязно сплетая языки, Луи протолкнулся внутрь, входя лишь наполовину и Гарри нетерпеливо закатил глаза, снова издавая эти сексуальные хриплые стоны. Его голос звучал в голове Луи словно миллион эхо сразу, и он, тихо рыча, вошел на всю длину, слушая прерывистые вздохи. - Ты настолько готовый для меня, - прошептал шатен, - такой открытый, солнышко, тебе хорошо? - Мм, ты всегда делаешь это хорошо. Гарри повернул голову вбок, находя покрасневшие тонкие губы, и с желанием впился в них, не взирая на неудобство и ломоту в спине. Луи понимал, что такая поза не совсем удобна сейчас, и осторожно покинул тело Гарри, переворачивая его на спину, целуя шею и выпирающие ключицы. Он скользнул в него так же легко, как и несколько минут назад, разводя колени в стороны. Гарри сцепил лодыжки за спиной Луи, глядя прямо ему в глаза, он обожал этот глубокий синий цвет, когда Томлинсон был на грани, и его зрачки расширялись, заполняя почти всю синеву глаз. Он двигался так неспешно, наслаждаясь каждым толчком и ошеломляющей теснотой и жаром внутри, а по его бицепсам стекали капельки пота. Гарри откинул голову назад, и он был подозрительно тих, что немного настораживало Луи. - Любимый, я бы хотел слышать тебя. - Не могу, - через силу выдавил он, - не могу, Луи, так хорошо... Толчки постепенно становились глубже и быстрее, а голос Гарри прорезался в немых криках и кудрявый мог сорвать его, потому что всего было так много. Луи почти лег на него, обхватывая руками, и непрерывно целуя губы. Они не хотели замечать, как узел становится все крепче и внутри что-то горит, были только нежные взгляды без намека на похоть, сильные руки и невыносимая любовь в каждой улыбке, каждом прищуре глаз, во всех вздохах и в дыхании в целом. Когда Гарри сильно задрожал, он сцепил свои руки с Луи, прижимая его к себе, и Томлинсон совсем забыл о предохранении, о котором говорил доктор, но соблазн снова излиться в Гарри был слишком велик. Он низко застонал, в рваном темпе толкаясь в кудрявого, и венок из белых цветов все еще украшал его волосы, только несколько лепестков выбились из переплета, падая на кровать, но из-за этого Гарри выглядел еще более изумительней, выглядел так, словно обнаженная фея. Из его уст вырывалось какое-то непонятное бормотание, а затем оглушительный крик и Луи стоило всего лишь погладить головку его члена, когда Гарри забился в конвульсиях, почти не дыша. Когда его тело обмякло и он смог вдыхать воздух, Луи продолжил не спеша двигаться внутри, растягивая чувствительные стенки. Это было немного остро в плане ощущений, но все равно приятно, и Гарри в послеоргазменной неге только тихо постанывал. Но он широко распахнул глаза, когда почувствовал горячую сперму внутри, и он так отвык от этого ощущения, что зажал рот рукой, разбиваясь на ничтожно маленькие осколки, утопая в простынях и комкая подушку. Луи убрал влажные кудри с его лица, поправляя съехавший венок, и прилег рядом с полностью разбитым мужем, как бы гордо это не звучало в его голове. - Теперь ты официально мой супруг, - выдохнул он, прикрывая глаза, перед этим выключив лампу. - Не знал, что браки заключаются именно так. Гарри хохотнул и повернулся на бок, слепо тычась губами в скулы Луи. - Гарри Эдвард Томлинсон-Стайлс, - прошептал шатен, поглаживая кольцо на пальце Гарри, - звучит идеально. - Знаешь, что звучит лучше? - Что? - Томас Кристофер Томлинсон-Стайлс. - Ты серьезно? - вздрогнул Луи, - О, Боже, Гарри, он хочет этого? - Он сказал, что твоя фамилия подходит его имени. Луи засмеялся и откинулся на подушку, а Гарри повернулся к нему спиной, позволяя обхватить себя руками. - Сладких снов, мой карапуз. - Сладких снов, Питер Пен. Томмо усмехнулся, но через мгновение вскочил с недовольным стоном. - Эй! - Я люблю невысоких парней в зеленом трико, дорогой, все хорошо. Луи буркнул и устроился рядом, все равно целуя Гарри в щеку и шепча еще как минимум десять признаний в любви до тех пор, пока оба не уснули. И он уже зачеркнул еще один день до рождения малыша, время и правда летело слишком быстро, хотя им все равно не терпелось подержать ребенка на руках, поцеловать красные щечки, просыпаться по ночам и укладывать малышку спать. Осталось всего четыре месяца.