В Западном крыле без перемен.

Если б у Анри спросили, чего ему хочется в этот момент, он бы сказал, что сдохнуть. Он то проваливался в блаженную темноту, то снова выныривал на поверхность, глотая спертый тюремный воздух. Последний раз, когда он очнулся, Оскара рядом не было, потому парень тут же отключился. Он думал о том, что сделает с ним Главный, когда узнает, что он еще жив, если его состояние можно назвать жизнью. Оскар вернулся после работ. Он молча наложил шину на сломанную в который раз руку, заставил его съесть несколько кусков хлеба, буквально впихивая в рот и зажимая нос, и ушел, хлопнув дверью. Рыжий старался не смотреть ему в глаза, гадая, по какой причине все это происходит. Он давился хлебом, но ел, глядя на койку сверху. На месте босса он бы давно себя придушил подушкой. Но тот не делал ничего подобного. Он матерился, нервничал, злился, но не делал попыток убить Анри. Это было странным для паренька. Под вечер он попытался сползти с кровати и ему это удалось. Дышать было тяжело из-за многочисленных ушибов, сломанных ребер (кажется), а двигаться он мог с трудом. Дрожали колени, пальцев руки он не чувствовал вовсе. Выпив воды из-под крана и справив нужду, Анри случайно увидел свое отражение в окне. Выглядел он отвратительно. Его лицо, то, на которое в свое время запал Главный, теперь было изуродовано так, что в нем нельзя было узнать прежнего рыжего. Глаза превратились в щелки, скулы исчезли за синяками и порезами, как и все тело. Он выглядел, как жертва автокатастрофы, хотя он понятия не имел, как должна выглядеть подобная жертва. Он выглядел, как ходячий труп. Скрипнула дверь, и в камеру вошел Оскар с каким-то огромным парнем. Анри резко обернулся и поморщился. Он узнал парня – это был Большой Го, туповатый парень с большим членом. Он отсасывал ему как-то и, помнится, порадовался, что эта дубина не будет в нем. Го хмыкнул, оглядев Анри. В руках у него была стопка одежды, смахивающей на надзеровскую. Оскар же, увидев рыжего на ногах, мигом вышел из себя. - Лежи, блять, ебанашка! – он схватил его за плечо и швырнул на кровать. – Ебанный в рот, нахуя ты встал? Анри поморщился, приложившись о стену, но лишь вопросительно воззрился на Оскара. У того из-за пояса торчал пистолет, создавая опасность уже одним своим присутствием. Большой Го хмыкнул. На его беду этот хмык, столь незначительный и полный какого-то скрытого понимания, услышал босс. Оскар одернул себя, отпуская плечо Анри, словно тот был прокаженным. Он и был. Это Оскар заразился чем-то от этого рыжика и теперь никак не мог снять с себя проклятье. Рыжая шлюха казалась самым дорогим на свете, то, что следует защищать. Однако в ухмылке подчиненного не было этого понимания. - Тебе смешно? – тихо спросил Оскар, стоя спиной к Большому Го. Ухмылка мгновенно стерлась с лица того, она сменилась выражением крайнего ужаса. - Нет, босс, ничего смешного нет, босс, - он, заикаясь, тут же выпалил. Стопка одежды в его руках дрогнула. Огромный, на голову выше самого Оскара, парень, зашелся мелкой дрожью от тихого тона босса. - Надеюсь, - плечи Оскара опустились, перестав быть такими напряженными. Горло Большого Го перестали сжимать воображаемые тиски, и он сглотнул. - Что делать с одеждой, босс? – Го посмотрел на стопку в руках. - Пока ничего. Итак, наш план ты знаешь, главное, не проеби свой маленький мозг где-нибудь. Если ты облажаешься, ты знаешь, что за этим последует, - предупредил Оскар. Он достал из кармана пачку сигарет и плюхнулся на нижнюю койку, прижав Анри к стене. – Не стой столбом. Положи форму и иди к себе. Главное, не привлекай внимания. Напомни ребятам, что после ужина у меня. Парень кивнул, аккуратно, словно стопка была невиданной ценности, положил ее на стол, и быстрым шагом вышел из камеры. Хлопнула дверь. И тишина снова поселилась в маленькой темной комнате. Анри пошевелился за спиной у Оскара, делая попытку встать. Тот зло пихнулся, заставляя того замереть от испуга и остаться на месте. Сигарета подходила к концу. Тонкая ладонь с длинными пальцами легла на широкое бедро Оскара. Тот вздрогнул от неожиданности, полностью погруженный в свои мысли, и повернулся к рыжему. Тот вопросительно кивнул ему на стопку одежды. - Это тебя не касается, - отрезал шатен, не желая распространяться о плане. Да и попросту не хотелось (отчего-то) тревожить Анри. Ведь тот мог встревожиться. Ладонь чуть сжалась и поползла вперед к ширинке. Босс остановил ее, неожиданно сплетая свои пальцы с пальцами рыжика. - Не сейчас, - произнес он без упрека и злости. Скорее, устало. Пальцы дернулись, пытаясь уйти, но Оскар сильно сжал ладонь в своей руке. – Не бойся. Анри промолчал, но извернулся и уткнулся лбом между лопаток парня. Затем, не встречая сопротивления, подобно кошке, обнял двумя руками Оскара сзади, прислоняясь всем телом и чуть ли не урча от удовольствия такого прикосновения. Было в этом что-то доверчивое и наивное. Оскар не делал попыток сбросить его руки, давая свободу действий. Он докурил сигарету и крутил в руках тлеющий окурок. Затем неожиданно посмотрел на тонкие пальцы, сжимающие его ладонь. Десятки, казалось, сотни шрамов, круглых от таких вот окурков, длинных от порезов, пересекали всю кожу ладоней, запястий, где были тонкие продолговатые шрамы от бритвы, и дальше выше запястий – опять шрамы, порезы и море боли. Он поднес окурок к этой тонкой коже с кучей веснушек и неожиданно прижал к собственной тыльной поверхности левой руки. По центру, где кончались тонкие пальцы Анри. Острая вспышка боли прочистила его мозги. Анри дернулся, пытаясь остановить это, но Оскар прижимал окурок, пока на коже не остался круглый ожог. Он не разжал пальцы, не давая рыжему выбора, и так и сидел, глядя на этот отпечаток. Что-то общее теперь было между его сильной, мужской ладонью, привыкшей работать и выбивать себе все собственной волей, и тонкой, по-женски слабой ладонью Анри. Оглушительный звонок на ужин разбил это хрупкое молчание. Оскар встал с места и молча вышел из комнаты, оставив Анри лежать на кровати. Тот смотрел вслед и молчал. Он подобрал упавший окурок и, тяжело поднявшись, смыл его в туалет. Ему здесь не место. * * * - Итак, вы поняли план, надеюсь, блять? – кулак Оскара ударил по столу. – Рон, что делаешь ты? - Нарываюсь, - просто ответил тот. Босс кивнул. - А ты, Джо? – он обратился к хитрому и маленькому пареньку с неприятным лицом. - Стучу надзерам, что где-то в прачке заварушка. - План прост: пока вы отвлекаете всех надзеров, как можно больше, я надеюсь, мы с Го пробираемся в кабинет Главного с помощью тех двоих, о ком мы говорили. Билли, отключаешь камеры. Это должен быть самый большой мятеж в тюрьме. Парни, - он обвел взглядом свою банду. – Если все выгорит, мы, блять, будем править этим крылом. Парни отозвались одобрительным гулом. Босс поднялся на ноги. - Встретимся еще, парни, - он пожал руку каждому выходившему из камеры. Это походило на какой-то поход на Голгофу, если бы кто-нибудь из этих ребят знал, что это такое. Но никто не знал. Они просто не были уверены, что встретятся снова. В камере остались только Оскар и Большой Го. И Анри, но о его существовании не вспоминали весь вечер. Да и он вел себя так, словно его тут нет. Однако сейчас, когда босс и Го начали переодеваться в форму, он зашевелился. Он сполз с койки, подошел к Оскару. Тот застегивал на себе рубашку темно-зеленого цвета. Форма немного жала, потому что долговязый прогадал с размерами, и на Большого Го все равно ничего не подошло бы. Он выглядел как мальчик-переросток. - Ляг, - приказал босс рыжему, не глядя ему в глаза. Тот не послушался, продолжая стоять напротив него. Большой Го усиленно делал вид, что его тут нет. Не хотелось влезать между боссом и его сучкой. Пусть и такой сучкой. Так уж вышло, что несмотря на свою репутацию, Анри негласно признавался лучшей шлюхой Западного крыла, хотя не стремился и не хотел этого. Рыжая сука была хороша даже в таком избитом и сломанном виде, но он ни в коем случае не хотел ее. Это было запрещено тем собственническим взглядом, каким смотрел на нее босс. - Я сказал, ляг! – взорвался босс, толкая Анри. Тот пошатнулся, но не упал. - Босс, я это, за дверью подожду, - проблеял парень, выскальзывая из камеры. Парни даже не заметили его ухода. - Ну что? – зло и как-то по-особенному смело и с вызовом спросил Оскар, наконец глядя рыжему в глаза. И он замолк. – Что бы ни случилось, не смей подыхать, понял? – намного мягче начал он через минуту. Зеленые глаза смотрели на него с таким обожанием и доверием, что он просто не мог больше злиться. Анри кивнул. И ткнул ему в грудь. «И ты тоже». - Я и не сдохну, не надейся, - он подцепил его подбородок пальцами, посмотрел на избитое лицо, с которого и не думали сходить синяки. И прижался губами к его разбитым, властно, собственнически. Когда он оторвался, то всунул Анри большой раскладной нож и вышел из камеры. Через пару минут взвыла сирена. * * * Оскар пинком распахнул дверь кабинета Главного надзирателя. Бровь его была рассечена, плечо сочилось кровью из-за ножевого ранения, а рубашка была рваной и в пятнах крови. Не его. Позади Го тяжело дышал, лицо его было в царапинах и кровь заливала глаза. Но он был не ранен. За спиной их лежали тела. Сирена не унималась, но в коридоре кроме двух убитых никого не было. Все надзиратели были ближе к Восточному крылу в прачечной. Мужчина, стоявший у окна, вздрогнул и обернулся. Рот его скривился от испуга, но он быстро овладел собой. - Ах, это ты, а я думал, когда ты придешь исполнять свою угрозу. Глаза его скользнули к ящику столу, где лежал пистолет. Он сделал маленький шажок от окна. Две пары глаз следили за ним. Оскар напоминал волка. - Я предупреждал тебя, - прорычал он, превозмогая боль. – Я говорил тебе не трогать его. - Неужели все из-за рыжей шлюхи? – глаза Главного расширились от удивления, и он расхохотался. – Боже мой, а ты глупее, чем я думал, - он сделал еще шажок, опираясь теперь руками на стол. – Ты что же, влюбился в эту дрянь? А вот он мне говорил, как любит меня. Говорил, что лучше меня с ним никто не обращался. Ты знал, что он стучал на тебя? Рассказывал, где ты хранишь наркоту и кто тебе ее добывает? Не знал? – по реакции Оскара он понял, что эти слова застали его врасплох, и продолжил: – Он подставлял мне свою задницу с удовольствием. Ему нравилось, что его берут, как шлюху. Как маленькую… - он подцепил ногтями ящик, - рыжую… - потянул на себя, - дешевую… - пистолет лег ему в руку, - шлюху. Он резко выставил руку вперед, и прозвучал оглушительный выстрел. И потом еще один.