Попался

Дождь настойчиво стучал в закрытые окна под издевательские завывания осеннего ветра. Гарри сидел на своей кровати, подобрав под себя босые ноги и слушал, как хрупкие капли с жалобным стоном разбиваются о непроницаемое окно. Подростку было жаль дождь, но ничего сделать он не мог - лишь слушал, смотрел на хрустальные потеки по темному окну и искренне наслаждался теплом и бесконечной свободой. Все уже давным-давно улеглись спать: где-то там, в глубинах комнаты негромко похрапывал Невилл, беспокойно ворочался Рон и посапывал Симус, однако Гарри вот не спалось. Зато он наслаждался тишиной, покоем и одиночеством - всем тем, что в бурной жизни Хогвартса случалось крайне редко. В камине настороженно попискивали дрова - наверное, они не знали, что лучше: лежать под дождем, разбухая от сырости, или потихоньку чадить в зачарованном камине. Если задуматься, Гарри и сам не знал, что выбрал бы в такой ситуации. Впрочем, в одном он был уверен: просто так дрожать под бесконечными потоками воды не стал бы ни за что. Волшебные факелы на стенах трещали, их слабое пламя освещало комнату наподобие ночника. Гарри сидел на своей кровати с отодвинутым пологом и просто смотрел на стены, на потолок, на небольшие кровати друзей и думал о том, что это место он всегда будет считать своим домом, что бы ни произошло. В окно кто-то постучал. Звук был негромкий, по-своему мелодичный, но все же отличался от шелеста капель. Гарри удивленно распахнул глаза и нерешительно поднялся с кровати. Кто же это мог быть, если совы обычно прилетают во время завтрака? Босые ноги нехотя прошлись по холодному каменному полу и вскоре оказались напротив окна. Подросток попытался посмотреть, кто же стучал, но вглядываться в темноту оказалось бесполезно. Стук, тем временем, повторился. Гарри осторожно огляделся, убедился, что все друзья уютно спят в своих кроватях и аккуратно распахнул створки. Мириады мелких капелек облепили лицо, порыв ветра коварно забрался в комнату и принялся обследовать темно-красные пологи. Гарри невольно отошел на несколько шагов, протер руками лицо, с удивлением понимая, что дождь вовсе не холодный. Это открытие заставило подростка забраться на подоконник и напряженно посмотреть вдаль. Темнота звала. Гарри задохнулся от неожиданности, когда услышал завораживающий голос с бархатистыми нотками. "Иди, иди ко мне, не бойся", - у темноты был приятный мужской голос, смутно знакомый подростку. Теплый дождь нежно ласкал босые ноги Гарри, прижимался к его лицу, а тьма под ногами казалась густой и немножко похожей на смородиновое желе. "Это же глупость", - испуганно подумал мальчик, но голос звал так настойчиво, он умолял о встрече, а потому подросток еще несколько секунд потоптался на месте, а затем сделал шаг вперед. "Я же спрыгнул с гриффиндорской башни!" - успел подумать Гарри перед тем, как с головой погрузиться в коварную тьму. Друзья наверху по-прежнему мирно спали, им не мешал шаловливый ветер, они не слышали никаких голосов. - Не бойся, маленький мой, - оказывается, голос принадлежал вовсе не тьме, а вполне материальному мужчине с очень заботливыми руками. По крайней мере, Гарри, свалившийся прямиком в эти руки, считал эти руки именно такими. Зажмурившийся и все еще дрожащий от страха, подросток прижался к груди поймавшего его незнакомца и не решался пока открывать глаза. Впрочем, бояться вроде бы было нечего: вокруг было очень светло и тепло, а мужчина твердо держался на ногах, поэтому, выждав несколько минут и устав от затянувшегося молчания, Гарри приоткрыл один глаз: надо же все-таки было узнать, кто мог назвать Гарри Поттера "маленький мой". Незнакомец оказался не таким уж и незнакомым: гриффиндорец был точно уверен в том, что уже однажды видел эти темные глаза, эти перевязанные лентой волосы, эти тонкие, почти хрупкие черты лица, которые, несмотря ни на что, дышали настоящей силой. - Салазар Слизерин? - удивленно протянул Гарри. И вдруг вспомнил: как шел по пустынному коридору, как внезапно оказался в центре пентаграммы, нарисованной в Большом зале Хогвартса тысячелетней давности, как этот человек, оказавшийся одним из Основателей, высокомерно и безапелляционно предлагал ему партнерство. Точнее, даже не предлагал, а ставил перед фактом, не заботясь ни о желаниях, ни о чувствах своего будущего мужа. Гарри невольно отпрянул, вынудив Слизерина поставить его на землю, и еще раз недоверчиво посмотрел Салазару в глаза. Разительные перемены! Перед Гарри стоял все тот же печальный и отстраненный человек, но в его взгляде больше не было ни презрения к окружающим, ни высокомерия - наоборот, теперь в них светилось что-то такое... будто Гарри был Слизерину очень дорог. Услышав вопрос Гарри, Салазар печально усмехнулся: - Да, маленький, это я. Твои воспоминания оказались заблокированными, и я как раз выясняю, в чем причина. Хорошо, что ты все вспомнил: теперь мне не придется объяснять тебе все сначала, - Слизерин протянул подростку руку и улыбнулся. - Пошли? - просто спросил мужчина. - Пошли, - неожиданно для себя Гарри согласился и взял Салазара за руку. Что-то подсказывало мальчику, что ему не следует бояться грозного Основателя, что теперь тот стал мягче. - Я ведь упал со своей башни! - внезапно спохватился подросток и внимательно осмотрел сначала Слизерина, затем себя. - С нами все в порядке, хотя я упал прямо на тебя... И почему здесь уже наступил день и трава такая зеленая, словно весной? - Гарри, наконец, обратил внимание на окружающую обстановку. - И где Хогвартс? - от непонимания голос мальчика сделался таким жалобным, что Салазар не выдержал и прижал это чудо к себе. - Ты спишь, Гарри, неужели еще не понял?! - пошли, у нас много дел. Много - так много. Гарри безразлично пожал плечами и устремился за Слизерином. Дела, кстати, состояли в том, чтобы бесконечно бродить по залитым солнцем лугам, подставляя лица под благодатные лучи, ловить пересыхающими губами потоки воздуха и смеяться до изнеможения. Подростку было так легко и спокойно, словно он всю жизнь утопал в бедах и проблемах, а теперь вдруг разом избавился от них и, свободный, зашагал дальше. - Запомни это чувство, Гарри, - говорил Салазар. - Ты ведь знаешь, что мы с тобой теперь связаны, ты понимаешь, чего мне хочется больше всего. Мое место - рядом с тобой, и, если ты захочешь, весь мир станет твоим, а потому запомни это чувство: в случае твоего согласия оно останется с тобой навеки. Сияющие глаза Гарри говорили за мальчика без лишних слов. Подростку нравился такой Салазар, нравилось чувствовать себя беззаботным и легким. Гарри казалось, что, взмахни он руками - полетит. Кто же откажется от такого счастья, кто же захочет возвращаться в проморзглую тьму, но Слизерину хотелось ответа, а потому гриффиндорец снова и снова повторял: "Да, да, да - я согласен". Основатель смеялся и легонько целовал мальчика прямиком в губы, и Гарри не смущался - это было так хорошо и так правильно, что хотелось лишь попросить Слизерина не останавливаться. Солнце заливало своим светом пару, трава мягко ласкала ноги, казалось, будто все это продлится еще целую вечность. - Гарри! Гарри, вставай, мы опаздываем! - кто-то кричал прямо в ухо и бесцеремонно толкал мальчика. Окружающее пространство начало плыть, а Слизерин напоследок притянул подростка к себе и еще раз прошептал: - Ты согласен стать моим мужем, Гарри? - Да! - это было последнее, что успел сказать мальчик перед тем, как проснуться. Покрытые инеем окна в комнате лишали возможности хоть примерно узнать, который час, однако нетерпеливое пританцовыванье Рона красноречиво говорило о том, что завтрак уже пропущен. Перед глазами все привычно плыло, в комнате было прохладно, грядущие уроки не радовали. Гарри с какой-то непонятной тоской огляделся по сторонам, надел старенькие очки и покорно начал одеваться, пытаясь вспомнить, что же такое прекрасное ему снилось. *** - Ох, Гарри, что же ты наделал?! - горько воскликнул Альбус Дамблдор, с силой сжимая ноющие виски. Если мальчик уйдет в прошлое - этому миру придет конец. Вздохнув и покачав головой, стараясь отогнать печальные мысли, директор Хогвартса вернулся в подсмотренный брачный сон своего ученика. Если сейчас все объяснить, вполне возможно, что Салазар откажется от своей идеи замужества. Ничего не получилось. Разгневанный Основатель грозился немедленно появиться в этом времени, перевернуть все с ног на голову, уничтожить половину мира и забрать то, что принадлежит ему по праву. Альбус устало вздохнул: совершенно ясно, что этот капризный и взбалмошный мальчишка однажды станет могущественным магом, во всем потакающим своим прихотям. Он не отступится от своего, а потому проблему нужно решать сразу же. - Я, Альбус Персиваль Вулфрик Брайн Дамблдор, утверждаю, что Гарри Джеймс Поттер - мой. Салазар Слизерин гневно сверкнул темными очами и исчез. Директор Хогвартса устало осел в любимое кресло, беспомощно закрыв лицо руками. Сон прервался. Охота началась.