Однажды (рабочее)

В бархатных креслах небольшой залы удобно расположились лидеры нескольких кланов детей ночи. Внешне все как один они были расслаблены и вальяжны, однако Владислав Дракула хорошо знал, как обманчива эта показная безмятежность — он сам изображал такую же, будучи на пределе. Напротив него сидел регент капеллы тремер, невозмутимо прячущий глаза за дымчатыми стёклами круглых очков. Нет, Владислав бы не был собой, если бы рассчитывал только на Максимилиана. Эта игра началась давно, и сейчас он рассматривал сидящих в комнате вампиров, как игрок в шахматы рассматривает фигуры на доске, пытаясь прикинуть ценность каждой для конкретного расклада. Старейшина клана тореадор явиться не соизволил, сославшись на неотложные дела. Его заменяла женщина, своим кукольным лицом не дававшая ни малейшего намёка на интеллект и заинтересованность в вопросе. О том, насколько обманчива внешность госпожи Летхи Вьятт, Владислав знал от Катерины. Эвальд струсил, испугался возможного заговора, будучи одержимым своей паранойей, послал вместо себя ту, чья смерть не будет предоставлять ни выгоды, ни интереса для потенциальных убийц. Интересно, отдаёт ли себе в этом отчёт госпожа Вьятт? Старейшина вентру — Альвах Игрейн. Меньше всего Альваху хочется заключать сделки с сомнительным вампиром, о котором мало что известно, но он понимает, что его выбор невелик. Альвах не любит неизвестности, его можно понять. Сам Владислав на месте него тоже бы три раза всё обдумал, прежде чем соглашаться. Старейшина носферату — Карл Ленц. Этому мало дела до того, кто будет князем на этих землях, лишь бы не Шабаш. Положение его родной Пруссии было слишком шатким и постоянно меняющимся, и это сказывалось на положении сородичей. Карл понимал, что ему стоит поторопиться и навести порядок самому, в противном случае под предлогом благих намерений его ждёт интервенция. Опасаться следовало главу клана бруджа — Вильгельма Нанна, представлявшего по совместительству интересы сородичей Австро-Венгрии, князем которой он собирался в скорости стать. После 1711 года в мире людей Трансильванское княжество потеряло свою независимость и вошло в состав Австро-Венгрии. Вильгельм полагал, это дало бы ему бесспорные права на Трансильванию, если бы там не было своего князя, но неписаный закон вампиров прошлых столетий гласил, что мёртвым нет дела до геополитики живых. Объединённое княжество Валахии и Молдовы тем временем постепенно скидывало оковы Османской империи, дела двигались в сторону объединения земель и возникновения Румынского королевства*. По ряду экономических и территориальных причин это также было невыгодно Австро-Венгрии, поэтому Вильгельм вовсе не желал официального признания Дракулы как князя этих земель. Старейшина гангрелов — Фредерик Лоуп, был также настроен крайне недружелюбно. Привыкшие жить в лесах, где было проще постигать своего внутреннего зверя, гангрелы часто сталкивались с оборотнями, и эти встречи далеко не всегда заканчивались для них хорошо, поэтому мистическая возможность Дракулы контролировать оборотней беспокоила гангрелов куда больше, чем остальных детей ночи. Ещё не изгладились из памяти впечатления от войны с волками прошлого столетия. Последняя — Кина Саммет, представительница клана малкавиан, и вот тут Владислав понятия не имел, чего ему ожидать. Клановое сумасшествие малкавианов порой толкало их на поступки непредсказуемые и необъяснимые. Она смотрела прямо на собравшихся, но как будто сквозь, взгляд был немного расфокусирован, руки аккуратно сложены на коленях. Весь вид выражал крайнюю степень отчуждённости. — Господа, я думаю, нам настала пора определиться в своих действиях, — голос Максимилиана Штрауса прервал затянувшуюся паузу. — Лично я определился в своих действиях, теперь слово за вами, — Владислав развёл руками. — С чего вообще вы взяли, что стаи Шабаша стекаются именно сюда? — рявкнул Лоуп. — Зачем кому-то эта богом проклятая да дьяволом забытая земля? — Шшшш, Фредерик, — примирительно сказала тореадор. — Факт остаётся фактом. Стаи Шабаша в опасной близости, и если они угнездятся здесь, Камарилла вовек не выведет их из этих гор. — Я чудесно знаю эти горы, и где в них можно прятаться, но мне бы не помешала некоторая поддержка, — отозвался Дракула. Ситуация была щекотливая. Владиславу хватило бы сил вышвырнуть Шабаш со своих земель, но он рисковал потерять в процессе приличную часть армии, что могло бы плохо кончиться с учётом аппетитов потенциального князя Австро-Венгрии. Если бы Дракула разбил Шабаш сам, Нанн под эгидой Камариллы мог бы беспрепятственно одолеть потрёпанную в бою с шабашитами армию Владислава под предлогом наведения порядка в Трансильвании, и хозяйничать на этих землях сам. Если же Камарилла поможет Дракуле разбить стаи Шабаша — тем самым она официально признает власть давнишнего господаря Валахии над нынешним княжеством Валахии и Молдовии, а также Трансильванией, и эти территории будут потеряны для Вильгельма навсегда даже в перспективе. — До сих пор вы не проявляли никакого интереса к действиям Камариллы. О вас ходят множество слухов один неожиданнее другого, да ещё и оборотни… — Игрейн сделал многозначительную паузу. — Оборотни подчиняются мне и не несут никакой опасности для союзников. — И в самом деле, Альвах, — вмешался в разговор носферату. — Мы ничего не теряем. С Шабашем в любом случае придётся что-то решать. Наши силы не так многочисленны, чтобы их хватило на войну по нескольким фронтам, анархисты также доставляют нам массу хлопот. Мы не сможем изгнать Шабаш сами из этих мест, если он тут угнездится. А оборотни прекрасные бойцы. — Мы даже не знаем точно, собирается ли Шабаш идти именно сюда, — заметил Вильгельм. — Если мы хотим и дальше вводить Маскарад по всей Европе, нам стоит покончить с Шабашем в любом случае, куда бы он ни направлялся, — веско сказал Владислав, пристально глядя на лидера бруджа. — Насколько я понял, это и является целью Камариллы, и вызывает моё понимание и одобрение. И, как хозяин этих земель, я хочу навести на них новый порядок, хотя для этого и потребуется некоторая помощь. Я полагаю, наш союз должен быть выгоден Камарилле. Вильгельм неуловимо поморщился. Дракула хорошо дал понять, что знает о том, кто сам бы хотел забрать себе эти земли. — Вы долгое время вели уединённое существование, никого не допуская в свои тайны, а теперь просто приходите и ставите условия. Вы сомнительный союзник, и все мы знаем, на что способны оборотни, коими вы управляете. Посему мы считаем нужным рассмотреть все варианты, — примирительно сказал Альвах. Сомнительный союзник — Владислав знал, кем считают его здесь все, кроме Максимилиана. Тремера было трудно обманывать, он был слишком стар и умён, поэтому пришлось раскрыться. Вентру тоже чувствует, что что-то не так, посему так тщательно подбирает слова и больше наблюдает, чем говорит. Вероятно также, что безумие малкавианов даёт Кине возможность видеть глубже, чем другие. Для всех остальных же он не более чем выскочка, создающий себе репутацию при помощи невнятных слухов. Примерно такое чувство он ощущал, когда узнал истинную причину нелюбви отца. Для него он был хуже, чем бастард — свидетельство неверности жены, существо второго сорта, но нет, это не ранило. Это был своего рода вызов — докажи, что ты стоишь того, чтобы существовать, заставь пожалеть обо всём тех, кто смотрел на тебя свысока. Это гнало Владислава дальше, выше, вперёд, и сейчас, спустя много лет после своей смерти, вампир ощущал тот самый чистый неразбавленный азарт, который был с ним при жизни. Покажи, чего ты стоишь, и возьми своё. — И какие же варианты у вас есть ещё? — в голосе Дракулы послышалась насмешка, ибо он знал, что выбор у собрания невелик. — Нам предложил посильную помощь клан баалей*, — запальчиво отозвался бруджа. — Ассамиты* тоже согласны присоединиться! — О! — демонстративное восхищение Владислава было просто издевательским. — Это будет действительно непобедимая армия. Наёмники-дьяблеристы и те, с кем связываться брезгует даже сам Шабаш. Все кланы, колеблющиеся между независимостью и Камариллой, несомненно, после этого получат пищу для размышлений. Альвах Игрейн с досадой поморщился. — Ассамиты — это определённо перебор, Вильгельм. Нам стоит отказаться, иначе нас могут неверно понять. Имя клана баалей повисло в воздухе непроизнесённым. Владислав хорошо понимал, чего ждёт Игрейн. Реакции. Заверений, что его армия надёжнее баалей. Уступок, на которые сам Дракула готов ради того, чтобы войти в Камариллу. Нет, может быть, он и младше большинства собравшихся здесь вампиров, но он не так глуп. Ведь он ещё при жизни был и дипломатом, и воином. Вот только неужели почтенное собрание настолько не доверяет господарю Валахии, что готово идти на куда более сомнительные союзы? Или же здесь не обошлось без Нанна и Лоупа? — Шабаш ведут сюда мастера плоти, идущие на зов порождения тьмы, — Кина Саммет впервые за последние несколько часов подала голос и все присутствующие вздрогнули от неожиданности. — Демонопоклонники готовы сражаться за эту землю до последней капли витэ, но одержав победу, они не отдадут эти земли новому порядку, ибо их манит тот же зов, и они жаждут могущества совсем другого характера, нежели может предложить Камарилла. — Это всего лишь старые сказки, которые сами Изверги придумали для того, чтобы выглядеть более устрашающими, — фыркнул Вильгельм и, окинув глазами зал, внезапно понял, что последняя его фраза не нашла ни одобрения, ни поддержки. Вентру выглядел более сосредоточенным, чем всегда, тореадор внимательно рассматривала свои ногти, носферату и гангрел смотрели на него с едва неуловимым неодобрением. Дракула смотрел на малкавианку, она же будто смотрела сквозь него куда-то в ей одной ведомые дали. — Я полагаю, вы выросли вдалеке от этих мест, поэтому плохо понимаете, с чем имеете дело, — мягко сказал регент капеллы тремер. Вильгельм скривился. — Сказки не рождаются на пустом месте, а вы не можете видеть их предпосылок, ибо вам не дано, — малкавианка слегка раскачивалась, сидя в кресле и глядя прямо перед собой. — Но нет разницы, считаете ли вы сказкой Купалу или же нет, если изверги Шабаша не считают его сказкой и жаждут его обрести. Демонопоклонники же разделяют эти стремления и с радостью избавятся от конкурентов. — Иными словами, баали с радостью изгонят Шабаш из этих земель, но велики шансы, что дальше нам придётся сражаться с самими баалями, — резюмировал носферату. — Но почему именно сейчас? — Летха Вьятт с недоумением приподняла красиво очерченные брови. — Несколько сотен лет они не почитали это место своим вниманием, а теперь бросились на поиски того, чего может не существовать? — Они и раньше искали, — Дракула пожал плечами. — Это были одиночки или небольшие группы, поэтому не бросавшиеся в глаза. Я не препятствовал. Это могло бы быть истолковано превратно: как будто в землях Трансильвании действительно прячется нечто, а я знаю, что именно и где. Сейчас же Шабаш почувствовал угрозу. Они прекрасно понимают, что, если на эти земли придёт Камарилла, им здесь больше не бывать. — Вы четыре сотни лет живёте в Трансильвании, — заметил Альвах Игрейн. — Интересно узнать, что вы думаете касательно существования причины, влекущей сюда извергов Шабаша? Владислав задумался, тщательно подбирая слова, которые собирался произнести вслух. — Думаю, она действительно существует. Но в какой форме и где именно — сложно определить. Что именно это из себя представляет — судить трудно. Слишком много недомолвок, оговорок и напыщенных слов среди старых записей. — Значит, это правда, что вы нашли наследие ранних извергов, их письменные свидетельства? — заинтересовалась тореадор. — Наследие — громко сказано. Они тщательно хранят свои секреты. Мне достались лишь крохи тех, что не успели уничтожить. Многого из них не почерпнёшь, но боюсь, Купала — вовсе не вымысел и вполне возможно, что у древних цимисхов было знание о том, как использовать его силу. — С таким же успехом можно бояться того, что согласно старым россказням якобы прорицателей, настанет день, когда Тысячеликий Изверг восстанет из могилы и наступит конец света для детей ночи, — фыркнул Вильгльм.  — Вы говорите о возможном появлении патриарха клана цимисхов, юноша. Попросил бы вас быть сдержаннее в выражениях, — голос тремера был спокоен, но в нём проскальзывал холодок. — Кстати, о цимисхах… Был ли замечен кто-нибудь из них в городе помимо Андрея? — обратился Карл к Владиславу. — Полагаю, господин Нанн должен быть лучше осведомлён об этом. В конце концов, Будапешт относится к Венгрии и тут моя власть несколько ограничена, — в голосе Дракулы слышалась тщательно прикрытая вежливостью издёвка. Формально Вильгельм имел больше власти в Будапеште, как в столице Венгрии, по факту же в городе царила агентурная сеть Дракулы. Господин Нанн мысленно был готов наброситься на наглого графа, а вслух вежливо сообщил: — Мне не доносили о других случаях появления Извергов в этом городе. «А ведь как минимум один изверг помимо Андрея тут определённо был, — подумалось Владиславу. — Загадочная женщина, которая назвала себя создательницей Андрея и его прикончила. И она вела себя настолько незаметно, что о её присутствии я бы никогда не узнал, если бы не Анна. Немудрено, что Вильгельм со своей слабенькой агентурной сетью, которая логово Андрея обнаружила после того, как его взорвали, понятия не имеет, что творится в Будапеште. Если бы только найти Анну…» Анну Валериус он не мог найти уже две ночи, и его это беспокоило. Был, конечно, шанс, что девчонка из вредности не ложилась спать, но Дракула был уверен, что между ним и цимисхом она выберет уже знакомое зло, тем более, сам он ясно дал понять, что причинять ей вреда не хочет. Владиславу почему-то очень не хотелось верить в то, что Анны больше нет. Это было бы слишком наглядной демонстрацией его собственного бессилия. Как бы высоко он ни забрался, какого бы могущества ни достиг, всегда остаются вещи, которые не в его власти, которые непоправимы, и смерть одна из этих вещей. Смерть, которую он так легко нёс сам, могла прийти без его участия к тем, кого он вовсе не желал видеть мёртвыми. Принцесса Анна — запах абсента, наполнявший комнату, бег через лес наперегонки со смертью, плавное движение, повторяющее показанный им его собственный приём в фехтовании, падение из окна занимающегося огнём особняка Андрея, тёплые руки, мягкие губы, сила… Не та, которая крушит, ломает, причиняет вред, а тихая, та, что нужна для того, чтобы один раз принять единственное верное решение, каким бы тяжёлым оно не было. Он её найдёт обязательно. — Не думаю, что они появятся прямо в городе, — прервал размышления Дракулы голос Фредерика. — Если они ищут Купалу, то они останутся в горах, причём со стороны Трансильвании. — Со стороны Трансильвании в целом и Васерии в частности дураков бродить по горам среди ночи мало, им нужна будет еда, — возразил Дракула. — И, судя по их количеству, её нужно будет много. Не уверен, что им хватит путников и караванов в окрестностях гор с другой стороны хребта. — Иными словами, в ближайшем будущем нас может ждать кровавая резня прямо в центре Венгрии, после которой вполне возможен визит святой инквизиции — мрачно резюмировал Вильгельм. — Теперь они называют себя Орденом последнего препятствия на пути зла или как-то так, — фыркнул Дракула, вспоминая Ван Хелсинга. — Голоса ночи шепчут, что тот, кто охотится на охотников, уже в городе, но он одинок и несведущ, — сказала Кина, улыбаясь какой-то потусторонней улыбкой. — Святой Орден знает о нас? — нервно спросила Летха Вьятт. — Он действительно один и интересуется скорее мной, чем вами, — махнул рукой Владислав. — Впрочем, от него есть польза — он уничтожил логово Андрея. Возможно, исчезновение самого Андрея — тоже его рук дело, здесь я не знаю. О том, что в уничтожении логова цимисха принимали участие совсем другие лица, в том числе и он сам, Дракула предпочёл умолчать. Не стоило провоцировать Вильгельма, пусть до поры до времени мнит себя полноценным хозяином. К тому же, если Святой Орден и введёт сюда свои отряды охотников, Владиславу же проще, чтобы ключевой персоной для них оказался новоиспечённый князь Австро-Венгрии. Признание Вильгельма лидером австро-венгерских бруджа беспокоило Владислава. Нанн был слишком молод, горяч, честолюбив и неразумен, чтобы проделать путь на такую вершину самому. Ему явно кто-то помогал, мальчишка мог быть просто марионеткой в чьих-то руках. И, если эта догадка верна, Владиславу стоило как можно быстрее установить, с кем по-настоящему он имеет дело. Кто бы это ни был, он явно из тех, кто верит в существование Купалы, иначе зачем бы ему была Трансильвания? Ничего примечательного для сородичей на этих землях нет. — Вопрос в том, какую цель преследуют изверги, направляя Шабаш на эти земли, — задумчиво произнёс носферату. — Если верить их старым записям, во время последней великой войны с люпинами цимисхам удалось высвободить Купалу из недр земли, но тот так ослаб от долгого заточения на этих землях, что остался привязан к ним и не смог вернуться туда, откуда пришёл. Там же написано, что настанет день, и дети Тысячеликого Изверга найдут способ освободить Купалу окончательно, и он дарует им великую силу, от которой вздрогнут все остальные кланы и даже прародители содрогнутся, пребывая в торпоре, — отозвался Дракула. — Вопрос, сколько в этих записях правды, а сколько вымысла, — скептически отозвался Вильгельм. — Теоретически, способ вполне может существовать, — заметил Максимилиан. — Полагаю, им понадобится много времени, прежде чем они найдут его, но в любом случае не стоит относиться к этому со скепсисом. Я уже жил во время великой войны с люпинами, и до нас долетали самые тревожные слухи о том, что могли творить изверги того времени. — Шёпот этих мест манит всех, кто согласен переступить грань дозволенного. Тысячеликий Изверг услышал его первым, и его дети мнят себя избранными Купалой, но истина в том, что никто не может судить о том, что движет существом, которое приходит с Изнанки, — малкавианка смотрела на Вильгельма ясными взглядом, который тот встретил слишком прямо и с вызовом, а Дракула понял, что не его одного терзают смутные подозрения насчёт Вильгельма. Возможно, примерно о том же думает Кина. Бруджа не были сведущи в колдовстве, ибо были к нему не способны по своей природе, но если бы нашёлся кто-то настолько честолюбивый, кто пожелал бы найти способ обрести это… «То обращение к силе Изнанки могло бы стать для него шансом, — мрачно подумал Владислав. — Определённо, в сумасшествии детей Малкава рационализма больше, чем во всей нашей хвалёной логике». — Остаётся открытым вопрос, является ли это существо тем, чем мы его считаем, и кто ещё захочет приобщиться к тайнам Изнанки, пожелав невиданной доселе мощи, — Фредерик Лоуп при этих словах враждебно посмотрел на Дракулу. — Если бы я желал причаститься к могуществу Купалы, я бы уже посылал гонцов к извергам Шабаша, — фыркнул Владислав. — Говоря о таких вещах, господа, мы делим шкуру неубитого медведя, — заметил регент капеллы тремер. — Нам неизвестно досконально, ни существует ли сам Купала в таком виде, в каком представляют его Изверги в своих записях, ни того, где он находится. Всё, о чём нам следует договариваться сейчас — о том, как мы поступим с угрозой Шабаша этим землям. Дела полутора тысячелетней давности могут подождать ещё несколько лет. — Не могу не согласиться с Максимилианом, — кивнула тореадор. — Тем более, если уж его не нашли за это время, значит, не так-то просто это сделать, — подтвердил Карл. — События, что будут в ближнем грядущем, планировать проще, чем-то, чего может не случиться, — мечтательно глядя в потолок сообщила Кина. «Четверо против двух», — отметил про себя Владислав. Это было численное превосходство, но голос пока не высказавшегося Альваха имел куда больший вес, чем слова представительницы клана, который все считают сумасшедшими, и регента тремер, к которым все и подавно относятся с предубеждением после того, как первое их поколение силой достало для себя секрет бессмертия путём убийства Сауолта. — Полагаю, нам действительно стоит для начала решить здесь проблему Шабаша раз и навсегда, — после недолгого молчания сказал Игрейн. — И, думаю, будет значительно меньше проблем, если мы сделаем это силами здесь присутствующих, не обращаясь к тем, кто уже доказал свою приверженность к переступанию тех законов, которым мы стремимся следовать. На красивом лице Вильгельма мелькнуло разочарование. Глава гангрел скривил губы, но затем сказал: — Что ж, если выбор настолько невелик, то всяко лучше, чем дьяблеристы и демонопоклонники. Дракула откинулся на спинку кресла, не единым мускулом лица не выразив своего удовлетворения. Это была победа. Несколькими часами позже он сидел в библиотеке и задумчиво смотрел на мерцающее пламя свечи, когда в комнату вошла Катерина. — Ну как? — тихонько поинтересовалась она. — Как и ожидалось, — пожал плечами Дракула. — Спасибо за содействие с тореадорами. — Я не про это. — Нет, другого цимисха не нашли. Анну тоже. — Велкан Валериус приехал в Будапешт. — Ему мало показалось? — А ты не догадываешься? — У меня есть целых две догадки. Первая — он объединит силы с Ван Хелсингом и мне в ближайшее время стоит ждать налёт на свой особняк. Второе — по семейной традиции, заведённой его сестрой, он предложит мне себя вместо неё и пообещает служить верой и правдой, — фыркнул Владислав. — Всё возможно. Вот только тебе нечего предложить ему взамен. — Ты так говоришь, как будто он мне нужен. — Что ты собираешься делать? — На данный момент я собираюсь идти спать. И если я проснусь от того, что в доме присутствует кто-то посторонний, то всеми вами столь горячо любимый охотник будет молить о пощаде, прежде чем отдаст богу свою драгоценную душу, так что уж постарайся, чтобы эксцессов не было, — сообщил Владислав. — Кстати, если уж тебе снова захочется общения, то передай ему, что по официальной версии это он взорвал поместье Андрея. Должен же он хоть чем-нибудь похвастаться перед Орденом. — Думаешь, Шабаш уже здесь? — Катерина аккуратно присела на письменный стол. — Нет, вряд ли, — Владислав задумался. — Если бы это были шабашиты, в городе была бы уже паника. Не знаю, как насчёт всего Шабаша, но их цимисхи явно в курсе существования монстра Франкенштейна. Возможно, они пожелали бы убить Андрея за то, что по его невнимательности монстра они лишились. Тут есть два но. Во-первых, показательные казни Шабаша носят специфический характер. После них не нужно гадать, куда делось тело, вот оно, по кусочкам на деревьях развешано. Во-вторых, если бы изверга убили свои же, то Анну тоже не оставили бы живой. Если бы его убил кто-нибудь из Камариллы, они бы не скрывали этого, да и разговор о Шабаше на собрании шёл бы совсем в ином ключе. Значит, мы имеем дело с кем-то третьим, возможно с тем, кто дёргает за ниточки нашего австро-венгерского князя. Или не с ним, и тогда на поле вырисовывается ещё и четвёртая фигура. — Но чья? — Масса вариантов: баали, асассины, охотники. Впрочем, гадать нет нужды. Анна в кои веки нам помогла, сказала, что женщина, убившая Андрея, назвала себя его создательницей. Значит, мы имеем дело с ещё одним цимисхом. — Только не факт, что с женщиной, — хмыкнула Катерина. — Мастера плоти — они такие, никогда не знаешь, кем это было изначально…. — И кем оно будет завтра, — подхватил Владислав. — Значит, мы можем отталкиваться только от того, что это цимисх. Ну, если оно, разумеется, не наврало Анне, или если Анна не наврала мне. Предположим, что никто никому не наврал, и тогда мы имеем дело с сиром, который уничтожил своего незадачливого потомка. — Зачем? — Может быть, сир Андрея был из Старого клана, и шабашитская деятельность его потомка ему не понравилась. Может, это было наказание за то, что Андрей допустил убийство монстра Франкенштейна. Может быть, что-то более личное. В любом случае, стоит выяснить, кто обратил Андрея, и, на всякий случай, имеет ли он какое-либо отношение к Вильгельму. — На это уйдёт много времени. — Не очень, если мне согласится помочь достопочтенный регент капеллы тремер. — Будь, пожалуйста, осторожен. Тремеры — не те, на кого стоит полагаться полностью. — Я полагаюсь не на самого Максимилиана, а исключительно на его личную заинтересованность. — Скорее, на кровную вражду, — мрачно поправила брата Катерина. — Это и есть личная заинтересованность. До того, как тремеры свершили над Сауолтом дьяблери, они вдоволь поэкспериментировали над несколькими попавшими им в руки цимисхами. Этим и объясняется специфика колдовства тремеров. Маги изначально, путём ритуалистики получившие себе кровь цимисхов и смешавшие её впоследствии с кровью прародителя салюбри, они получили на выходе интересный результат. Вот только итогом этого результата стала кровная вражда с извергами. Катерина вздохнула. — Почему всё это обязательно должно происходить именно так? — Потому что такова жизнь, — отозвался Дракула. — А сейчас я иду спать. А точнее, пытаться в очередной раз найти нашу пропажу. Проследи, чтобы мне не мешали.       *Владислав предугадывает политическое будущее страны. В 1778 году объединённое княжество Валахии и Молдовы провозгласит независимость, в 1881 войдёт в состав провозглашённого королевства Румыния.       * Баали ведут свою линию от одного из детей Патриарха, восставшего против родителя и заключившего договор с теми, кто обитал в тенях за гранью этого мира. Благодаря этому, он перенял нечто от Той Стороны, став чем-то большим — и меньшим — нежели просто вампир. Собрав приверженцев из числа своих собратьев, первый шайтан Баала-Разрушителя повёл свои войска на битву против Тринадцати Патриархов.       * Ассамиты явились из пустынных просторов Востока, сопровождаемые зловещей атмосферой ужаса. Среди вампиров ассамиты прославились в качестве клана ассасинов, работающего на тех, кто готов им платить. Плата, которую они взимают за свой труд — кровь других Сородичей. Для ассамитов дьяблери — это величайшее таинство. Естественно, это не добавляет им популярности, другие вампиры относятся к ним с большой опаской, хотя не брезгуют прибегать к их услугам время от времени.