Однажды (рабочее)

Владислав Дракула вернулся в Васерию спустя несколько часов, и замок Франкенштейна сразу ожил: наполнился вампирами из венгерской резиденции, бряцанием оружия и снующими туда-сюда слугами. В облике самого господаря ничто не намекало на то, что он собирается на кровавое побоище, а не далее как пару часов назад вообще убил князя Австро-Венгрии. Сквозь маску величавого спокойствия, тем не менее, проглядывало предвкушение. Давненько Дракула не испытывал такого азарта. Зверь шёл по следу зверя и оба понимали, что схватка неизбежна. Таинственным образом появившийся будто из воздуха Гархольд вкратце пересказал, что там вышло у Анны дома, а потом на кладбище, и так же быстро исчез. Верона встретилась ему в коридорах, ведущих в башню. Чтобы не демаскировать прибытие войск из Будапешта, зеркало пока стояло внутри, но перенести его в случае чего на открытую площадку было вопросом десяти минут. На какое-то мгновение Дракуле стало неловко. Его старшая невеста была подавлена, и это было очевидно. Так же очевидны были причины её мрачного настроения. Смерть сестры, предательство Алиры, увлечение хозяина новой женщиной… А главное, конец их старого порядка, в течение которого они много лет оставались в стороне от всего и просто тихо занимались своими делами. Вероне было тоскливо, и хотя она и не выказывала никаких признаков беспокойства при своём хозяине, чтобы не добавлять к его хлопотам ещё и свои мрачные настроения, Владиславу не составляло труда чувствовать ту, что была связана с ним кровью самой первой. В бой с таким настроением не идут. Завидев хозяина, вампирша остановилась и коротко кивнула, будто утвердительно отвечая на незаданный вопрос, всё ли готово. Некоторое время они просто молча смотрели друг другу в глаза, а затем он притянул её к себе и обнял. Она со вздохом прижалась к нему, обвивая руками его талию и прислоняясь щекой к ткани рубашки на его груди. — Всё будет хорошо, — пообещал он, целуя невесту в макушку. — Главное, будь бдительна. Последнее время наш противник щедр на неприятные сюрпризы. — Я сделаю всё, что от меня зависит, — Верона не выдала своего волнения голосом, но в горле стоял комок. — Я знаю, родная, — его губы мягко прикоснулись к её щеке. Так они стояли посреди коридора, замерев, чтобы сохранить хоть ненадолго ускользающее мгновение. Мужчина и женщина, разделившие друг с другом почти три столетия и чувствующие, что ничто уже не будет как раньше, но если Дракулу это воодушевляло, то Верону это, скорее, угнетало. У сцены, впрочем, был и ещё один свидетель. Анна Валериус, побежавшая искать Владислава как только услышала о его возвращении, смаргивала подступающие к глазам слёзы, стоя за углом. Искала? Нашла. В наиболее неподходящий момент. Впрочем, а что она ожидала? Что она будет его единственной? Как будто она не знала, какой он. Как будто не знала о трёх его невестах. Господи, какая же она идиотка. Как можно было быть такой дурой. И всё же это было безумно обидно. Их совместные ночи, то, как он её утешал, то, как обнимал её, всё это заставляло чувствовать Анну, что она особенная, что между ними что-то есть, и не думать о тех его чертах, которые до сих пор пугали её, или же о том, что у него вроде как всё ещё есть две невесты, пусть одна из них и впала в немилость. Бесшумно ступая, цыганская принцесса пошла обратно в лабораторию. Помещение встретило её пустотой: все разбежались по своим делам, и даже Гархольд куда-то делся. Хотя почему даже? Гархольд имел талант исчезать в тот же момент, когда кто-то мог привлечь его к какой-нибудь работе, а сейчас весь замок был чем-то занят. Рисковать быть припаханным к какой-то ерунде цимисх не желал, отказывать не любил, поэтому благоразумно не попадался никому на глаза. Анна опустилась на кушетку и постаралась прийти в себя, сделав несколько глубоких вдохов. Это не помогло: вместо того, чтобы успокоиться, цыганская принцесса позорно разревелась. Воистину у неё был ужасный день: она убила Марко, Велкан узнал её секрет, её саму отправил в торпор какой-то урод, которому она оказалась не в силах оказать достойное сопротивление, а Владислав мало того, что не проявил по этому поводу никакого беспокойства, так ещё и по возвращению милуется со своей старшей невестой посреди коридора. Любой женщине обидно станет, чего уж говорить о юной и неопытной девушке, на которую в последнее время и так свалилось слишком много всего. Очень хотелось, чтобы кто-нибудь выслушал и пожалел, но говорить об этом всём самой было унизительно, а Мэй Лин Аои, которая умудрялась понимать подопечную с полувзгляда и облекать её мысли в слова самостоятельно, рядом не было. В довершение всего Анна испытывала острое чувство собственной бесполезности: все готовятся к ночной вылазке и заняты делом, и только она тут сидит и размазывает слёзы по щекам. Она не знала, сколько времени прошло, когда в лабораторию стремительным шагом влетел господарь Валахии. «Лёгок на помине», — мрачно подумала Анна, быстро вытирая слёзы. Владислав Дракула окинул цыганскую принцессу внимательным взглядом, отметив прореху в ткани рубашки, куда вошёл кол, и красноватые глаза, свидетельствующие о том, что их обладательница недавно плакала. — Ты в порядке? — поинтересовался он. — Нет, — отозвалась Анна, обхватывая голову руками и зарываясь пальцами в волосы. Хорошо хоть успела немного успокоиться до его прихода, а то сейчас было бы очень неловко. Хоть бы он не знал, что она видела его с Вероной. Примет это на свой счёт — позора не оберёшься. И вообще, делать ей нечего, из-за него плакать. Она плакала от того, что слишком уж много за день на неё свалилось. Дело вовсе не в нём, просто это была последняя капля. Вампир осторожно опустился рядом с ней на кушетку. Давно пора было им поговорить об этом. — Итак, ты сегодня получила представление о том, что может произойти с нами в подземелье, а так же поняла, что не любую проблему можно решить твоими… гм… способностями к быстрому побегу. Есть вероятность, что ты можешь просто не успеть ими воспользоваться, — начал он издалека. — И что бы ты там про себя не думала, ты молодой, неопытный и достаточно уязвимый вампир. Поэтому я хочу тебя спросить. Ты в самом деле хочешь идти с нами? Анна растерялась. Не об этом она ожидала вести разговор. — Но я должна, — с удивлением воззрившись на вампира ответила принцесса. — Ты никому ничего не должна. Ты можешь хоть сейчас собрать вещи и уйти туда, откуда вернулась. И этот вариант бы меня устроил, потому что так мне не придётся присматривать ещё и за тобой, потому что на всех меня не хватит. Поэтому я и спрашиваю тебя, в самом ли деле ты хочешь туда идти. — Но Гархольд сказал, что пойдёт… — растерянно заметила Анна. — Гархольд намного тебя старше и куда сильнее. Он сумеет за себя постоять, к тому же я не гарантирую, что у него нет приказа оставаться от вашего сира. Тебе же, как я понимаю, никто ничего не приказывал. — А я, значит, за себя постоять не могу? — с вызовом спросила принцесса. — Между прочим, это я тебя вытащила из логова шабашитов, когда на нас напал демон. — Ты полагаешь, я бы без тебя не справился? — Владислав надменно приподнял бровь. Девушка пожала плечами и обиженно отвернулась. — Ну же, Анна, не обижайся, а просто подумай головой. Ты уже сталкивалась с тем, на что способен Шабаш. Ты и так всю жизнь провоевала против ветряных мельниц, да так и не победила. А это даже не твоя война. Ты не думаешь, что с тебя хватит? — Я уже обо всём подумала, — в голосе принцессы прозвучали металлические нотки. — Я иду с вами и точка. И я совершенно не понимаю, почему ты так стремишься меня отговорить, по-моему я доказала, что могу быть полезной. — Я отговариваю, потому что на эмоциях ты не можешь чётко оценивать последствия своих поступков и вообще способна натворить полной ерунды. А сейчас ты именно на эмоциях, потому что переживаешь из-за того, что думает о тебе твой братец, — невозмутимо ответил Дракула. — А ты откуда… — Глупый вопрос, даже если бы Гархольд не стал этим со мной делиться, Верона бы рассказала. Анна устало уронила голову на руки. Владислав тяжело вздохнул, обнял девушку и осторожно притянул к себе. Принцесса с досадой вспомнила, что не менее получаса назад эти руки обнимали другую, и тем не менее не смогла отказать себе в удовольствии уткнуться лицом ему куда-то в плечо, пусть и не отвечая на объятия, упрямо сцепив руки на коленях. Господарь Валахии же с удовольствием зарылся лицом в кудрявые волосы и погладил девушку по спине. — Ты не имеешь надо мной больше никакой власти, — с тоской сказала принцесса, теснее прижимаясь к нему. — Так почему же мне именно рядом с тобой так спокойно? Влад засмеялся: — Возможно, потому что мир вокруг тебя изменяется с бешеной скоростью, и только я — постоянная величина? Анна наконец подняла голову и нашла в себе силы посмотреть ему в лицо. Некоторое время они молчали, глядя друг другу в глаза. — Что будет дальше? — наконец задала она волновавший её вопрос. — В каком смысле? — не понял Дракула. — Предположим, наше предприятие удалось, Шабашу пришёл конец. Что дальше? Сейчас нас объединяет внешняя угроза. — Хочешь поссориться после того, как она минет? — хмыкнул господарь Валахии. Анна пожала плечами. — Просто… — начала она и запнулась. — Ну? — поощрил её вопросительным поднятием бровей Владислав. Её высочество набралось смелости и выдало: — Я так не могу. — Так — это как? — Чего ты от меня вообще хочешь? — Я думал, ты давно догадалась. — Я не читаю мысли. Я не знаю, что ты думаешь. Но я так не могу! — Я всё ещё жду объяснений, как именно — так. — Я не могу с тобой быть! Дракула закатил глаза и тяжело вздохнул. Опять то же, что и раньше. А он-то надеялся, это они уже прошли. — Почему? Анна резко вскочила с кушетки, будто порываясь уйти, затем повернулась к нему, разводя руками и будто пытаясь этим жестом что-то объяснить. — Ты до сих пор пугаешь меня, — наконец выдавила она из себя. Странным образом, надо было только начать, а дальше слова пришли сами собой. — Мой брат меня проклянёт. Он уже, возможно, проклял, но если узнает, что я с тобой по своей воле… Проклянет ещё раз. Как и все мои предки. И я знаю про подвал. Что у тебя там… Люди. И вы их… Ну… Пользуетесь ими. И это ужасно. А ещё я не собираюсь унижаться до такой степени, чтобы быть с тем, кому меня одной недостаточно. Она нарочно назвала то, что её доконало, последним, чтобы он не подумал, что это основная причина, чтобы не унижаться ещё больше, расписываясь в своей ревности к мужчине, который ей ничего не обещал и своих дурных наклонностей никогда от неё не скрывал. И тем не менее Дракула понял, что гложет её высочество больше всего. Догадывался же, что этот разговор рано или поздно произойдёт, только надеялся отложить на потом. — Я полагаю, что ты про Верону? — спросил он. Анна отвернулась. Вампир поймал её за руку и потянул к себе, заставляя сесть обратно. — Послушай, ты ещё не осознаёшь этого, но мы очень долго живём. И за это время мы часто обрастаем… какими-то важными для нас связями. Легко говорить про верность и любовь до гроба, когда твой брак продлится двадцать, тридцать, в крайнем случае сорок лет. И то, многие не выдерживают. — Поэтому стоит завести сразу трёх, да? — Ну, во-первых, это было в разное время. Во-вторых, знаешь, женская красота — способ скрасить вечность. — Я не собираюсь быть чьим-то украшением, ни твоим, ни чьим-либо другим. — Да ты уже и не будешь никогда, — вздохнул Владислав, для которого благодаря госпоже Аои, чтоб ей икалось, возможность привязать к себе принцессу кровью была потеряна безвозвратно. Анна шмыгнула носом, чувствуя, что предательски наворачивающиеся слёзы щиплют глаза. Владислав, тем временем, продолжал: — Ты юна, романтична и втайне от папеньки начиталась романов. Если мы оглянемся на историю, то увидим, что большинство браков людей, которым было что терять — я сейчас про аристократов — были договорные, и никакой большой любви там не было. А отсутствие любви неизменно вело к тому, что мужчины заводили любовниц. У женщин тоже бывали любовники, но вам всегда сложнее было скрывать такие похождения, потому что они могли обернуться нежелательной беременностью, и, поскольку каждый мужчина хотел быть уверен в том, что растит именно своих детей, к женским изменам всегда относились строже. — Это мерзко. И несправедливо, — принцесса снова неаристократично шмыгнула носом. — Думаешь, твой жених, семья которого разорвала помолвку из-за плачевного состояния финансов вашей семьи, любил тебя? Или полюбил бы, когда увидел? Нет, Анна, такого не было бы. Да и тебе самой бы он едва ли пришёлся по душе. Так что же общего имеет брак с любовью? Анна растерянно посмотрела на него. Ведь и правда, Лиза же говорила ей, что у неё, как и у всех благородных девиц, с детства был жених, только помолвку расторгли. Она как-то даже не задумывалась над тем, что если бы этого не случилось, ей пришлось бы идти к алтарю, а потом и ложиться в постель с человеком, которого она не то что не любит, даже не знает. Владислав понял, что попал в точку. — Ты в самом деле нравишься мне, и я готов о тебе позаботиться. Я дам тебе всё, что смогу, а могу я очень многое. Анна облизнула пересохшие губы, а затем медленно покачала головой: — Но этого недостаточно. Дракула вздохнул. Нашла же время выкручивать ему руки. А главное, сама не понимает, какую власть над ним имеет. Да что с неё взять, он сам не понимает, как так вышло, что Анна Валериус внезапно из способа поразвлечься стала ему близким дорогим человеком. Сначала она его веселила. Потом он просто её хотел. И медленно вёл к тому, чтобы она сама сдалась ему: разговорами, прогулками, поединками. Всё это было искусно плетущейся паутиной, в которой должна была увязнуть она, а увяз почему-то он сам. Начинал бы он это, если бы знал, чем кончится? Положа руку на мёртвое сердце, вампир мог сказать, что да. Много паршивого произошло, многое пошло не по плану. Но когда она прижималась к нему, когда улыбалась, когда он вдыхал запах её волос, её кожи, он мог легко сказать, что да, оно того стоило. Даже несмотря на потерю монстра Франкенштейна. — Анна, — как можно более спокойно сказал Владислав. — Пойми, пожалуйста, одну вещь. Ты правда мне небезразлична. Но даже если у меня не будет никого после тебя, у меня есть обязательства, которые я взял на себя ещё вообще до того, как ты на свет появилась. И если Алира сама всё испортила и я не считаю больше нужным заботиться о ней, потому что она своими обязательствами пренебрегла, то Верона… Ни в чём не виновата. Анна сердито тряхнула головой. — Возвращаясь к претензии по поводу того, что у меня в подземельях люди, которыми мы периодически пользуемся для того, чтобы утолить свой голод… У твоего отца разве не было таких же подземелий, куда бросали заподозренных в ереси? Пойманных на воровстве? Наказанных за иные преступления? Разве в Васерии не было публичных казней? Вспомни хотя бы Казмера. — Но он был колдун, — запротестовала было Анна. — Он был враг… — Он был враг, потому что таким его сделал твой отец, когда отдал приказ об убийстве его матери, которая, как мы уже говорили, не сделала ничего такого, о чём бы её не просили сами добропорядочные жители Васерии. Но дело не в том, кто первый начал: так войны и длятся, столетиями, пока не погибнет последний, кто чувствует себя несправедливо обиженным, лишённым близких, жаждущим справедливости. Но я не обвиняю Велкана в том, что он приказал вздёрнуть Казмера. Колдун и в самом деле был вам врагом, и твой брат поступил с ним соответственно. Но суть в том, что почему же когда твой брат приказывает вздёрнуть своего врага на сосне — это нормально, а когда я запираю своих врагов в темнице, чтобы они мне потом послужили, это поступок чудовища, тирана и садиста? Принцесса растерянно молчала. Сердцем она чувствовала, что всё это неправильно, но умом понимала, что доля истины в этих словах есть. Ведь и в самом деле, томились в заключении у Бориса пленники. И казни публичные в Васерии были. Может, ей самой и не доводилось выносить приговор, но и отец, и брат, это делали, и она была тому свидетельницей. Да и разве не убила она сама сегодня Марко, а до этого не поступила с ним подло? Стоило признаться, Марко ей было совсем не жаль. Он никогда ей не нравился. Ей было жаль своего поступка, который унёс жизнь другого человека. Она была напугана тем, что не совладала с рвущимся наружу зверем. Но Марко ей было ничуть не жаль. Она помнила, как он был первым стервятником, явившимся к ней после исчезновения Велкана. Владислав почувствовал, что она колеблется. Может быть, он и не убедил её, но зерно сомнений в собственной правоте посеял. Уже что-то. — Я согласен, что нам есть о чём поговорить, — чуть мягче сказал он. — Я выслушаю всё, что тебя беспокоит, постараюсь найти какое-то решение, которое устроит всех, но не сейчас. Одно из главных достоинств правителя — это умение правильно расставлять приоритеты. Ты важна для меня, но если мы не вышвырнем из Карпат Шабаш, всё может плохо закончится для куда большего количества людей и вампиров, чем мы с тобой. Поэтому, прошу, давай обсудим всё позже, а пока мне нужно сконцентрироваться на другом. И, раз уж ты настаиваешь, что пойдёшь с нами, тебе тоже. Ты согласна? Цыганская принцесса послушно кивнула головой. Он был прав, как был прав во многом, что ей не хотелось признавать. Она недолго пробыла правительницей Васерии и главой Совета. Её совести не довелось столкнуться с тяжёлыми решениями, которые время от времени должен принимать каждый правитель: пойти на хитрость, пойти на подлость, забрать жизнь, чтобы сохранить то, что защищаешь. Её неблаговидные поступки были продиктованы её горем, её яростью, её желанием спасти близкого человека. А как быть, когда ты должен пойти на подлость ради того, чтобы сохранить совершенно чужих тебе людей просто потому, что исторически сложилось так, что ты должен о них заботиться? А если эти люди, ко всему прочему, тебя не очень-то и любят? Ведь что бы ни говорили о Дракуле, а при его правлении Валахия обрела независимость, на которую в те времена покушалась не только Османская империя, но и Венгерское королевство, и Молдовское княжество. Дракула внимательно смотрел за выражением лица цыганской принцессы и, удостоверившись, что с ним согласны, буднично продолжил разговор уже на другую тему. — Итак, раз уж ты настаиваешь, что идёшь с нами, запомни: не геройствуй. Не надо бросаться в гущу драки во славу добра и справедливости или для того, чтобы кому-то помочь или кого-то спасти. Я лично отбирал вампиров для этой вылазки. Это всё мои солдаты, проверенные временем, закалённые в других стычках, и то, что они делают, это их работа, за которую я неплохо их благодарю. У тебя нету опыта подобных боевых действий. Держись рядом со мной или с Гархольдом. Запомни: ты не воин, ты — наш аварийный телепорт. Если что-то идёт не так, ты нас вытаскиваешь. Если что-то идёт не так, а ты далеко от нас — ты уходишь сама. Поняла? — Но… — Никаких но. И не надо считать бегство проявлением трусости или малодушия. В Будапеште чёрная месса, все союзники заняты там, случись что-то с нами под землёй, кто-то должен будет рассказать о произошедшем Катерине и регенту. Это важно. Поэтому в любой непонятной ситуации ты уходишь через Бездну, добираешься до Будапешта, рассказываешь обо всём Катерине и регенту, а дальше вы при помощи порталов можете возвращаться в замок Франкенштейна через моё убежище. Принцесса растерянно кивнула. — И запомни, первым делом — Катерине и регенту. Они сами решат по ситуации, что и кому рассказать потом, и стоит ли вообще рассказывать. Анна сглотнула комок в горле. То, как буднично Дракула давал ей инструкции, как-то не вязалось с их жутковатой сутью. Как будто горничной говорит, что должно быть сделано за его отсутствие, а не соратнику, что делать, если вдруг он и его армия попадут в западню или… Погибнут? Анна Валериус видела смерть, и даже сама её переживала, но мысль о том, что окончательная кончина может настигнуть Дракулу… Была странной. И она не радовала. Владислав и правда был постоянной и неизменной величиной в её сумасшедшем мире, который так часто любил уходить у неё из-под ног. Он помнил прошлую Анну Валериус, он принимал нынешнюю, рядом с ним прошлая и нынешняя растворялись друг в друге, образуя нечто более совершенное, более приспособленное к жизни. Подумать только, ещё год назад, она желала ему сдохнуть в муках, а затем вечно гореть в аду, а теперь её пугает сама мысль о том, что его может не быть рядом, хотя и мысль о том, что он может остаться рядом навечно, её пугает. Владислав больше не мог читать её мысли, но выражение её лица говорило красноречивее всяких слов. Боится. Самое забавное, что и его боится, и за него боится. По правде говоря, ему и самому не по себе. Сколько раз ему приходилось терять близких. Ему даже лишний раз сближаться ни с кем не хотелось, чтобы снова не переживать этого чувства, и вот, пожалуйста. Анна Валериус, первая за долгое время женщина, к которой он проникся интересом, уважением, какой-то непонятной нежностью, желает пойти с ним вместе за возможностью сложить голову в борьбе против Шабаша. Сам-то Дракула выкрутится, он уверен в этом, и не из таких переделок он выбирался. А вот успеет ли он прийти на помощь ей, случись с ней что? Повинуясь спонтанному желанию прикоснуться, снова ощутить вкус этих губ, он провёл рукой по непослушным волосам, притянул к себе девушку и поцеловал. С неожиданной для себя страстью принцесса ответила на этот поцелуй, обвивая руками его шею. Кто знает, чем закончится эта ночь, так пусть в ней будет хоть что-то хорошее. Его рука поползла под её рубашку, скользя по гладкой коже спины. Анна судорожно выдохнула. Дракула скользнул губами вниз по её шее, принцесса запрокинула голову, отдаваясь удовольствию, и застонала, когда вторая рука слегка сдавила её грудь. Было хорошо. Владислав, тем временем, уже расстёгивал мелкие пуговицы на рубашке. — Не надо, — перепуганно пролепетала моментально вернувшаяся с небес на землю девушка, прикрывая грудь. — Почему? — поинтересовался Дракула, впрочем, своего занятия не прерывая. — Вдруг кто-нибудь зайдёт? — Верь мне, не зайдёт, все заняты. — А мы разве не должны быть тоже заняты? — Ну полчаса у нас точно есть. — Тут даже кровати нету, — привела последний свой весомый аргумент принцесса. — Ты не поверишь, но это можно делать не только на кровати, — сообщил Владислав, сдирая с неё рубашку, бросая куда-то назад на стол. Анна Валериус замешкалась, потому что любопытство требовало спросить как, а воспитание требовало прекратить это непотребство немедленно. Пока два этих чувства боролись внутри цыганской принцессы, Дракула справился с застежкой её штанов и рука, скользнувшая между девичьих ног, окончательно отбила желание сопротивляться. Не прошло и пяти минут, как штаны полетели куда-то вслед за рубашкой. Анна мысленно взмолилась, чтобы в лабораторию и в самом деле никто не зашёл, и только ахнула, судорожно выгибаясь, когда ощутила, как чужой палец скользнул в её разгорячённое лоно. Что, впрочем, не отменяло того, что кушетка для таких утех явно не подходила, на ней во весь рост не могла вытянуться даже невысокая цыганская принцесса, что уж говорить о господаре Валахии. Тот, впрочем, не считал, что это обязательно делать лёжа. Бряцнула застёжка ремня, Владислав отстранился, увлекая за собой девушку. — Садись сверху, — скомандовал он, откидываясь на спинку дивана. Анна на мгновение растерялась, но послушно перекинула через него ногу, прижимаясь и ощущая его возбуждение всем своим естеством. Владислав легонько потянул её за волосы, заставляя выгнуться, поддерживая второй рукой за талию, а его губы, тем временем скользнули по шее, перешли на ключицу, а затем взяли в плен набухший сосок. Ответом ему был судорожный вздох. Анна Валериус капитулировала перед его напором и умением доставлять ей удовольствие. В памяти ещё не изгладились воспоминания о той ночи, когда она впервые узнала, какое удовольствие может доставлять связь с мужчиной. Чужие руки подхватили её, помогая приподняться, а затем опустили вниз. С её губ сорвался тихий стон, когда она ощутила его в себе. На мгновение они оба замерли, она — привыкая к ощущению, он — чтобы взять себя в руки. Владислав провёл ладонью по гладкой девичьей спине, откинул со лба принцессы непослушную прядь, прижал девушку к себе и томно шепнул ей на ухо: — Двигайся. Она не очень понимала как, но его руки легли на её бёдра, мягко задавая амплитуду движения. Анна послушно начала двигаться, сначала осторожно, затем увереннее, а через некоторое время почувствовала странное щекочущее ощущение внутри, ведущее к удовольствию и заставляющее ускорить темп. Судя по вздоху Владислава и силе, с которой он сжал её бёдра, ему тоже было хорошо, а до Анны в этот момент внезапно дошёл смысл шутки про верховую езду, которую Гархольд однажды озвучил, а когда она попросила пояснить, застеснялся и отказался объяснять. Владислав на некоторое время просто позволил себе расслабиться и получать удовольствие, предоставив своей любовнице свободу действий, а затем снова подхватил принцессу за талию одной рукой, а второй скользнул между их разгорячёнными телами, начиная ласкать пальцем чувствительную точку между бёдер. Анна по инерции сделала ещё несколько движений, а затем волна удовольствия накрыла её с головой, внутри что-то содрогнулось, и принцесса с громким протяжным стоном упала в объятия своего любовника, жадно хватая ртом воздух. Ноги её больше не держали. Вампир ловко подхватил девушку, приподнимая её, а затем резко насаживая на себя несколько раз, пока тяжёлая волна удовольствия не накрыла и его. Некоторое время они просто сидели в обнимку, приходя в себя, а затем Владислав томно сообщил: — Ну вот видишь, и без кровати отлично справились. Анна, пытавшаяся прийти в себя, растерянно кивнула головой, чувствуя, что щёки начинают гореть. — Теперь и умереть не страшно, — попытался пошутить Дракула, глядя на её потерянный вид. — Дурак, — возмутилась принцесса, сердито хлопнув рукой по его груди и с неловкостью отметив, что он даже раздеваться толком не стал, а вот она сидит на нём верхом совершенно нагая. — Согласен, — отозвался вампир, бросая взгляд на часы и понимая, что выбился из графика и вместо задуманного получаса прошло уже сорок минут, а он тут сидит растрёпанный и в расстёгнутых штанах вместо того, чтобы инспектировать войска. — Я не хочу сейчас тебя обидеть, ты была великолепна, но лучше бы тебе слезть с меня, потому что я полагаю, что все уже в сборе и ждут моих инструкций. Анна негодующе сверкнула глазами, но слезла, чуть не рухнув при этом на пол, потому что колени подло подгибались после полученного удовольствия. «Лучше бы тебе слезть с меня»… Как будто это она тут коварная соблазнительница, которая вместо приготовлений к боевым действиям… Додумывать эту мысль не хотелось, и Анна быстро выбросила её из головы. И вообще, спрашивается, а кто её сверху на себя посадил, сама бы она не додумалась. Торопливо натянув на себя брюки с рубашкой, принцесса оглянулась в поиске своей обуви. Владислав, уже застёгнутый на все пуговицы и принявший свой обычный невозмутимый вид, протянул ей её сапоги. Анна только вздохнула, забирая у вампира предмет своего гардероба. Что между ними происходит? Куда это их приведёт? И что даёт ему над ней эту таинственную власть, из-за которой она час назад решила не иметь с ним дел, а полчаса спустя была уже обнажённая в его объятиях? В одном Владислав прав, сейчас нужно на другом сосредоточиться, а потом они всё решат. Ей было неловко и стыдно. Но как же хорошо. Все её беды будто отступили на задний план и казались незначительными. А сама она чувствовала, будто всё идёт так, как должно быть, и если уж она упала в объятия своего давнего недруга и только в них смогла найти покой, значит, так оно и было задумано. Анна не была уверена в том, что это ощущение было правильным. Но пока ей не до этого, пусть уж оно успокаивает её, а потом они как-нибудь разберутся.