Кровь Основателя

Ей снился мужчина. Его силуэт был смазанным, как, впрочем, и все, что когда-либо рисовала магия Фериартос в голове. Но, несмотря на то, что толком разглядеть темную фигуру не удавалось, до боли хотелось подойти поближе и всем телом вжаться в эту тень. Ощутить реальность черного человека… Рядом с ним Саломея чувствовала себя настоящей. Целой. Живой. Рядом с ним можно было не бояться холода. -Салли… Поттер резко открыла глаза. По совершенно спокойному лицу градом лились слезы. Остановить этот поток соли женщина, запертая в детском теле, была не в силах. Потому что дело как раз было в этом самом теле. В отличие от того вместилища души, что в другой реальности тихо релаксировало на полу особняка площади Гриммо, ЗДЕСЬ не только билось сердце, но и разум был поразительно жив. Что, как оказалось, создавало нестабильный эмоциональный фон и, что еще хуже, заставляло ЧУВСТВОВАТЬ. Притом самыми обычными человеческими реалиями. Было катастрофически неудобно и непривычно. В зеркале каждый раз отражалась распустившая сопли, мелкая, влюбленная, эмоциональная девчонка. Отвратительное зрелище. Маленькие старые наручные часы, некогда принадлежавшие Дадли, показывали ровно шесть утра. За окном наверняка снова было пасмурно, как, впрочем, и вчера, и позавчера. Хотя, лежа на маленькой раскладушке в тесном чулане, определить погодные условия Туманного Альбиона было довольно трудно. Недовольно нахмурившись и оставив тщетные попытки размять затекшие мышцы в такой поразительно уменьшившейся за год комнатушке, Мей натянула старый плед до самого носа и постаралась сложиться в четверо, чтобы, в конце концов, уместиться под тканью. Прошлым летом, перед самой отправкой в Школу, не на шутку разозленные Дурсли вновь переселили племянницу в чулан. И даже страх перед ее «ненормальными друзьями» их не остановил. А все из-за Добби. И его выходок. Саломее было в тот момент совершенно все равно, где спать летом. Ее волновали более глобальные проблемы. А вот теперь Поттер воистину оценила удобство старой, продавленной койки во второй комнате Дадли, что была ей с перепугу выделена Дурслями. Теперь же, учитывая быстрый рост детского организма, спать в чулане было, мягко говоря, неудобно. Хотя дергаться по этому поводу было уже поздновато. В ЕЕ реальности скандал, вызванный падением торта на гостей, девочке удалось пресечь, закатив истерику и напомнив родственникам про Директора Дамблдора. А посему и комнатка на втором этаже осталась за ней. В этот раз плюющаяся ядом Петуния протестов не услышала, поскольку их попросту не было, и все быстренько вернулось на круги своя. Так или иначе, пора было выдвигаться, поскольку тетя просыпалась довольно рано. Девочка аккуратно выбралась из чулана и, заковыристо взмахнув кистью с риском ее вывихнуть, тихо прикрыла дверь и вышла из дома на Тисовой. Сегодня, как и каждый день, начиная с ее возвращения к родственникам, путь будущей третьекурсницы лежал в небольшую рощицу возле Литтл-Уининга. Там Саломея пыталась выжать из этого тела максимальное количество вспышек магии и взять их под контроль. Пока с боевой, к сожалению, по-прежнему были проблемы… Но, по сути, основной целью упорного пребывания Поттер на природе был тот факт, что именно среди этих пародий на деревья они со Снейпом договорились встретиться. Правда, дата обговорена не была. И по почте ее согласовать было невозможно, поскольку переписка Золотой Девочки, как выяснилось, была под контролем ее магического опекуна. Старенького такого. С фениксом на плече и мармеладками в карманах. Посему Мей предложила зельевару аппарировать в окрестности маглловской деревни сразу же, как только профессор освободится. А точнее, один бородатый сладкоежка перестанет нагружать «своего мальчика» заданиями и напутствиями на лето. Неизвестно, за каким лядом Саломея ляпнула, что, когда бы Мастер Зельеварения не собрался с ней встретиться, она почувствует и явится на нужное место. Потому что это было ни черта не так. Бравада чистой воды. Особенно учитывая многочисленные следилки и ограничители авторства Брайана Вульфрика Персиваля на неприметном доме по Тисовой улице. Хотя Северус заявлением был впечатлен. В итоге перед путешественницей в прошлое нарисовалось несколько проблем: как-то умудриться не проглядеть мага, попытаться исчезать из дома незаметно и без подозрений, скинув с хвоста назойливых книззлов, а так же избавить себя от пристального опасливого внимания со стороны родни по матушке. Мей с месяц пыталась понять, как ей оформить свои летние исчезновения из дома дяди и тети так, чтобы ни они, ни миссис Фигг, ни Орден ничего не заметили. Потому что в одиночку Северуса за крестражами Киндрет точно отпускать не собиралась. А спрашивать ее разрешения в том случае, если она не найдет для себя лазейку, маг определенно не собирался. Гребаный самоуверенный гордец. И вот, несколько недель назад, почти что перед самым отбытием из Хогвартса, Поттер посетила гениальная идея. Она решала сразу две, а то и три проблемы. С помощью Магии Лигаментиа Саломея могла создать свою копию. Но вопрос был в том, что в случае, если бы Петунии пришло в голову дать нелюбимой племяннице какое – либо задание по дому, иллюзия выполнить его бы не смогла… А когда факт использования неведомой, а потому и незамеченной Министерством, магии, дошел бы до котов миссис Фигг, а там и до Ордена, никакой отвод глаз, применяемый к Мармеладному Дедушке, уже не помог бы. Значит, каким-то образом стоило убедить обожаемых тетушку и дядюшку, что трогать ее не стоит. Желательно, все лето. В то утро Поттер подняла на ноги всех соседок по спальне, неожиданно высоко подпрыгнув на кровати, подскочив к зеркалу и, поглаживая руками отражение, начав говорить ему комплименты. Более сообразительная Гермиона пресекла порывы Браун сбегать в лазарет и сдать туда чокнутую Героиню. Так что, благодаря настойчивости Грейнджер, о летней задумке Девочки-Которая-Выжила через час знал весь факультет, которому на протяжении всего учебного года Народная Героиня плакалась при каждом удобном случае о жестокой родне, не позволяющей даже продыхнуть на каникулах. Нытьем, кстати, прониклись даже преподаватели. Исключая, разумеется, Снейпа, каждый раз картинно закатывавшего глаза и кривившего губы. А вообще, все гениальное – простынь. Петуния и Вернон боялись магии, как огня. Так почему бы не сказаться тяжело больной страшной магической болезнью, заразной для магглов, и попросить не трогать племянницу? А беспокойство Ордена Феникса по поводу заболевшей Народной Героини и их попытки помочь можно было нейтрализовать, получив добро от Дамблдора… Ну как же, все были наслышаны, с легкой руки Уизли и Хагрида, что родственники у девочки просто ужасные. Так что мысль их обмануть была принята обществом просто на ура. Так или иначе, новость о задумке бедняжки Поттер ближе к середине последнего дня разлетелась по всему Хогвартсу, ибо завтраке ей подмигнул Директор, а МакГонагалл тайком отсалютовала бокалом. Все складывалось как нельзя лучше. Чай с печенюшками в компании Альбуса с целью получить его молчаливое согласие отменялся. То самое заветное одобрение было уже получено. Липкий туман окутывал слишком легко одетую фигурку. Мей зябко поежилась. У ее планов и стратегий, хоть ты тресни, всегда были изъяны. Например, в данном случае детское тело было очень чувствительно к погоде. Конечно, если опять же сравнивать его с более взрослой, накачанной кровью Атума, копией. Поттер, тяжело вздохнув, опустилась на колени, попытавшись максимально удобно устроиться на сырой холодной траве. Склонив голову и закрыв глаза, Саломея мысленно приступила к плетению заклятия. Зеленый дым зазмеился в голове Золотой Девочки. Вязь заклинаний Клана Некромантов удавалась данному телу так же отвратительно, как и боевая магия Нахтцеретт. То есть, вообще никак. Героиня Британии уже и не знала, на что грешить. То ли на слабое тело, то ли на самого Атума, которому никогда не удавалось проникнуть в личные миры кланов… Мей максимально точно попыталась представить фигуру Темного Охотника, которых ранее могла вызывать не то, чтобы в неограниченных количествах, но вполне достаточно для того, чтобы умертвить половину Аврората. Однако сейчас, без фактического наличия генов Основателя в организме, госпожа Смерть категорически отказывалась делиться своими верными Тенями… Как верно заметил Северус, одними иллюзиями сыт не будешь. Даже если учитывать то, что после огненных слез феникса пламенное колдовство Асиман покорилось своей Хозяйке, этого было недостаточно. Единственное, чего боялся Том Редлл, так это небытия. А посему, прежде чем использовать искусство Лигамента и играть на страхах Темного Лорда, необходимо было призвать Зеленое Пламя Некромантов. Да и крестражи проще уничтожить именно так… Дневник. Диадема. И счастливый зельевар, в небывалых количествах генерировавший новые рецепты на основе разнообразных частей тела приснопамятного василиска. Вот и все успехи Саломеи за прошедшие два года. Да и то – от диадемы, искореженной клыком, была такая сильная отдача, что девочка провалялась в кровати до конца года, только-только успев оправиться от встречи со змейкой. Как ни крути, а для Главы Аврората – ничтожные результаты. Here I stand, helpless and left for dead. Вот он я, брошенный здесь на смерть… Визжащая Хижина и тело на полу с зияющими ранами на горле… Close your eyes, so many days go by. Свои закрой глаза, прошло так много дней… Бал Победы и слезы. Много слез… Easy to find what's wrong, harder to find what's right. Легко найти изъян, правду найти трудней… Привычная дрожь пробежалась волной по телу. Нет. Ей нужно покровительство Хозяйки Асфроделей. А она, как никто, любила жертвы. Жертвы ценой в жизнь. И, если за все следует своя плата, то Киндрет готова ее предоставить. А зачем отдавать свою драгоценную, если можно всучить чужой крестражик? Притом крестраж того, кто так упорно скрывается от Госпожи? Частичка чужой души, так долго прятавшаяся на задворках сознания, ни в какую не хотела подчиняться владелице разума. Но все же по силе крестраж был Основателю не чета. А посему, выдрав с корнем упиравшегося паразита, женщина нырнула в зеленый туман, так упорно не желавший покоряться человеку… *** Мир, наполненный сверкающей изумрудной пылью, наконец, соизволил открыться перед Поттер. Сейчас ее путь лежал через Сады Смерти. Каждому неофиту Клана Кадаверциан эта дорога была знакома. Все немногочисленные, но убийственно сильные Мастера Смерти так или иначе складывали здесь к ногам Госпожи свои людские жизни. Теперь был черед Мей принести свой дар Зеленоглазой. -И иметь меня бузинной палочкой, если это будешь не ты, жертва пьяной акушерки. Крестраж протестующе заворочался где-то в груди. Он, разумеется, был не согласен, но теперь это было не так уж и важно. Следовало помнить лишь одно: проходя через Ад, останавливаться не стоит… Каменные склизкие ступени вывели девушку к черной воде. Над головой сияло зелеными звездами такое же мазутное небо. В стоячей воде, нежно касавшейся крошащихся ступеней, кое-где проглядывались белые камыши. Правда, при ближайшем рассмотрении это оказались человеческие позвонки. Некоторое время Саломея занималась глубокомысленным созерцанием. Из оцепенения женщину, пребывавшую ныне в том облике, что был ей дан годами по праву, вывел женский голос. Поскольку обороняться в этом месте было бесполезно, Мей не торопилась оборачиваться на человеческую речь. -Так и будешь стоять? -Красиво. -И, однако, ты ведь не любоваться сюда пришла, так ведь? Несмотря на то, что голос был довольно ласковым, да и, если честно, смутно знакомым, Поттер не особо горела желанием налаживать дружеские отношения. Но для начала стоило хотя бы взглянуть на собеседника. За ее спиной стояла рыжеволосая женщина и тепло улыбалась. Глаза цвета летней травы искрились смехом. Киндрет задумчиво склонила голову набок и слегка нахмурила брови. -И по какому поводу радость? Лили улыбнулась еще шире. -Не часто доводится мертвым встречаться с живыми. Да и неужели мать не может быть рада тому, что ее дочь явилась в эти Чертоги не в качестве мертвеца, да и погибать здесь не имеет желания? -Надо будет, сдохну, как миленькая. Улыбка, наконец, покинула лицо Эванс, и оно стало задумчивым. -Она позволила мне тебя встретить. Я тут еще ни разу не была. Да и вообще допускаются сюда единицы. Хотя я бы предпочла так никогда тебя здесь и не увидеть. Ты так сильно изменилась с тех пор, как мы виделись последний раз… Было заметно, что Лили искренне переживает за дочь и радуется этой короткой встрече. Мей смотрела на мать со все возрастающим отчаяньем. Несмотря на то, что родители отдали за нее жизнь, и еще с десяток лет назад и сама Поттер до слез была бы счастлива вновь увидеться с матерью, теперь все было иначе. -Так Воскрешающий Камень не просто создает иллюзию присутствия? Лили вновь расцвела улыбкой. -Ох, ну нет, конечно. Мы с Джеймсом были так рады, что ты нас призвала! Сириус много рассказывал, но одно дело – слова, а другое – увидеть своими глазами. Ты выросла просто красавицей! -Как выросла, так и переросла. И изменилась. Здесь я с конкретной целью, не имеющей ничего общего с миром во всем мире. Я уже давно не тот агнец, что покорно шел на убой ради высшего блага и всеобщего мира. Эванс гневно сжала кулаки. Видимо, любое напоминание о прошлом было для нее болезненно. -Да… И мы с ребятами прекрасно знаем, кого винить во всех этих смертях. И мы бы с радостью всей компанией поговорили бы с Альбусом «по душам», да только он очень изобретательно избегает нашего внимания. Саломея усмехнулась. А что. Вполне в духе дражайшего Директора. -Поищите где-нибудь рядом с Грин де Вальдом. Эти голуби вряд ли теперь расстаются хоть ненадолго. Удивленные глаза матери и ее слегка приоткрытый в удивлении рот немного подняли градус настроения. Хотя крестраж по-прежнему был недоволен встречей со своей жертвой. -Муха залетит. Миссис Поттер несколько секунд пристально изучала невеселую усмешку, исказившую лицо дочери. Теперь та выглядела даже старше самой Лилиан. Особенно возраст выдавали глаза. И какая-то скрытая горечь, неуловимо искажавшая черты девушки. -Ты не рада меня видеть, солнышко? - Рада, мама, рада… А ты сама что думаешь? -Теперь мне кажется, что нет... – голос женщины был наполнен искренним недоумением - В тебе многое изменилось за эти годы. Только я не могу понять, в чем причина такой резкой перемены отношения ко мне. Поверь, родная, мы всегда тебя любили, и если у тебя каким-то образом возникли сомнения… - Ты отдала за меня жизнь. И не думай, что я это забыла. И в свое время сумею с этим долгом рассчитаться. Хотя… с другой стороны, тебе может это не понравиться. – Мей в кой-то веки, встретив лицом к лицу ту, что играла не последнюю роль в ее планах на будущее, задумалась о правильности своих наметок на будущее – Понимаешь, дело не в том, кого любила ТЫ. Просто… дело в том, кто любит ТЕБЯ. До сих пор, кстати. – Саломея замялась, подбирая слова. Неизвестно, зачем, но собственные мысли она хотела донести до рыжеволосой все и подробно - И я здесь, собственно, ради того, чтобы этой самый некто КАК МОЖНО ПОЗЖЕ посетил данное место. -Я не…я не понимаю…что за глупые речи о долге? И… о ком ты сейчас вообще? Неужели… -Да. – Поттер-младшая вздохнула и неопределенно пожала плечами – Я не виновата, что меня так угораздило. Я, конечно, понимаю, что в свете собственной будущности все это особо значения не имеет, но ничего не могу с собой поделать. Две женщины молча смотрели друг на друга. От той, что стояла у самой кромки озера, веяло сожалением. А рыжеволосая, прикрывая ладонью нижнюю часть лица, расширенными от шока глазами взирала на ту, что теперь, будто смирившись, невесомо касалась пальцами густой воды. -По меньшей мере глупо ревновать к мертвецу. Его нельзя победить. Он идеален и не совершит ошибок. Потому что живет не наяву, а в памяти. И, конечно, еще более комично, если соперница – собственная мать. -Так Сев… Мерлин… -Мерлин тут не при чем, мам. Даже рядом не проходил. Если тут кто теперь и заделался вершителем судеб, так это я. В моей реальности Северус Снейп умер ради того, чтобы отдать долг погибшей женщине. Теперь я попытаюсь сделать для него примерно то же самое. Только помирать, по возможности, не собираюсь. Хотя бы физически. Ну, а насчет остального… вампиры рано или поздно все теряют человечность. Н-да… Эванс изо всей силы ударила кулаком по равнодушному валуну. -Я не понимаю! Возможно, я была в свое время не права! Но о каких долгах ты все время говоришь?! -Знаешь, есть один Обряд, не пользующийся особой популярностью среди Кровных Братьев. Его банально невозможно использовать для Киндрет. Потому что мы уходим в свои миры навечно и там и остаемся, без возможности вернуться. Но вот применительно к людям он прекрасно срабатывает. Что довольно логично, учитывая, что у них есть души… Буддисты, кстати, называют это реинкарнацией. А по сути… Жизнь за жизнь, мама. – изумрудное пламя потерялось среди летней травы. – Хотя память о прошлых воплощениях отшибает начисто. Лилиан вздрогнула. Она окончательно перестала узнавать дочь. Особенно после того, как несколько минут назад та нацепила на себя маску равнодушия. -Ты что задумала? -Выдать желаемое за действительное, не более. В одной конкретной, самолично созданной, реальности. Остекленевшим взором рыжеволосая вглядывалась в мутные зеркальные воды. -Мей, что бы ты там не задумала, мне не кажется это правильным. -Так мне тоже. Однако маньяк нынче – я! – Саломея фыркнула и взлохматила рукой волосы, чувствуя себя по меньшей мере неловко. Да уж, вот так подарочек от Госпожи, ничего не скажешь… - Прости, но это ничего не меняет. Но знаешь… каждый человек имеет право на второй шанс. А совсем скоро у меня будет достаточно душ, чтобы произвести обмен, необходимый для свершения Обряда. – И, будто предупреждая истерику, что вполне могла случиться с собеседницей, Мей произнесла более мягким голосом – А ты взгляни на все с другой стороны. Свободу воли и выбора никто еще не отменял. Вернешься ты не одна. Так что… Нет, ну вот где я не права?! И, прежде чем Лилиан смогла ответить или задать новый вопрос, огненный пантакль Асиман вспыхнул в воздухе. Это пока была всего лишь демонстрация, но погибшую ведьму и от этого кидало в дрожь. Она до сих пор не могла уяснить для себя, как же так получилось, что ее девочка настолько искалечила свою душу. Усталый шепот прервал ее беспокойные размышления. -Я не могу тебя ненавидеть, мам. И никогда не стану. И папу я тоже люблю. Так и передай. Несмотря на то, что абсолютно не согласна с некоторыми его действиями. Я просто желаю исправить все, на что только смогу повлиять. И ваши смерти – в том числе. Хоть для меня ваше «возвращение» уже, по сути, не будет иметь значения, но я бы очень хотела, чтобы оно состоялось. И через двадцать лет в этой реальности юный Сириус все так же воровал очки у своего друга Джеймса… у каждого должен быть выбор, понимаешь? И, пока в моих силах его предоставить, я это сделаю, какова бы не была цена… Но – Саломея в упор взглянула на ошарашенную мать – это не отменяет того, что мне сейчас просто больно смотреть на ожившее свидетельство того, что, благодаря отсутствию пары, я скоро окончательно перестану быть человеком. И да. Мне не очень приятно осознавать, что ты боишься моей Магии. Мам, она тоже часть меня, между прочим… Эванс не успела сказать ничего в ответ. С молниеносной быстротой Мей выдернула из воды один из заостренных отростков-позвонков и вонзила себе в грудь, точно в то место, где бесновался в панике крестраж, путая мысли владелицы. Лилиан полузадушено вскрикнула, и хриплый крик слился с вспышкой цвета Авады, в которой исчезла черноволосая девушка. Миссис Поттер тихо плакала, опустившись на одну из покрытых плесенью ступенек. До некоторого момента она искренне верила в то, что ее девочке всего-то нужен был проводник по Садам. И советы о том, как преодолеть тяжелый путь к полям асфроделей и освободиться от частицы чужой души. Однако оказалось, что Мей и сама прекрасно знала, что ей нужно было сделать для того, чтобы обрести искомое. И своим появлением Лили лишь причинила дочери беспричинную тревогу и усилила сомнения в выбранном пути. Даже тот факт, что Саломея отчасти раскрыла свои намерения, рассказав о том, что собирается дать и Эванс, и Мародерам шанс на новое воплощение, принеся в жертву жизни Пожирателей, совершенно не грел. И, пусть в новой жизни женщина даже не будет подозревать о своей связи с Саломеей Поттер, тот факт, что, вернувшись в свою реальность, ее дочь просто-напросто со временем забудет, что значит быть человеком, Лили совершенно не устраивал. А потому она была твердо намерена каким-нибудь образом не допустить гибели души ее ребенка. После того, что миссис Поттер сегодня узнала, ей было абсолютно необходимо, и неважно, как именно, поговорить с Северусом. А для этого стоило найти Дамблдора. Потому что этому старому пройдохе явно было известно, как связаться с миром живых…Даже в другой параллели. Главное – успеть вовремя. *** Резко выдохнув, Мей открыла глаза. Она лежала на все той же лужайке. Полуденное солнце весело скользило по лицу. Ее тело пролежало без движения не менее пяти часов, пока она мысленно путешествовала по Миру Мертвых. Несмотря на довольно теплую погоду, Золотую Девочку морозило, а перед глазами, будто впечатанный в зрачок, стоял улыбающийся лик беловолосой женщины, лишенной возраста. Ее глаза, цвет которых она подарила всем своим детям из Клана Некромантов, смотрели прямо в душу Поттер. Смерть была довольна принесенной жертвой. Но ясно давала понять, что так просто старая знакомая в следующий раз не отделается. Изумрудные искры скользнули по пальцам девушки, впитываясь в вены. Несколько секунд поразмышляв, Мей прикоснулась к яркой траве и пробубнила себе под нос несколько слов. Конечно, за такой акцент любой Мастер Смерти ее пришиб бы, но желаемый эффект все же был достигнут. Теперь третьекурсница сидела в кругу черной, пожухлой, а самое главное, МЕРТВОЙ травы. Усталая улыбка мимолетно коснулась губ Саломеи. Она, так или иначе, справилась. И то, что цель была достигнута, окупало ее несдержанность при разговоре с мамой. Поттер не особо следила за словами и эмоциями, поскольку ее в тот момент более всего волновало то, что крестраж упорно пытался захватить власть над ее разумом. А потому все силы уходили на борьбу. В мире, наполненном эфемерными образами, преимущество было на его стороне. А посему Девочка-Которая-Не пойми-Как-Все-Время-Выживает была более всего озабоченна поисками средства уничтожения Редлла, а не тем, что говорит под наплывом противоречивых эмоций, львиная доля которых принадлежала даже не ей. Мей могла только надеяться, что Лили это все же поймет, несмотря на явный испуг… Поттер устало свернулась в максимально компактный калачик. Сил на то, чтобы добираться до Тисовой и зарываться в подушку, уже не было. Единственное, о чем сейчас молила Мерлина Золотая Девочка, так это чтобы Снейпу не взбрело в голову явиться именно сейчас. Собственно, кто и когда спрашивал мнение Народной Героини?