Живая мертвечина

- Ты знаешь, кто уронил Тетрадь Смерти на Землю двадцать лет назад, так же, как теперь это сделал ты? – заинтересованно спросил Катцу, снова усаживаясь за стол и внимательно наблюдая за тем, как Бог Смерти удобно устраивается в кресле и закидывает лодыжку на колено – вальяжно, прямо как стрелки в фильмах о Диком Западе. - Рюук. Но я не знаю подробностей. Я не застал эту историю, - ответил Гама, лениво осматривая неаккуратную стопку книг и комиксов на прикроватной тумбочке. Катцу дернул уголком губ и потянулся к лэптопу, что-то вбивая в строку поиска. - Никто не знает, кем этот человек был на самом деле. До того, как ко мне в руки попала Тетрадь Смерти, я вообще думал, что Кира – это сказка, придуманная спецслужбами, чтобы избавляться от нежелательных элементов. Отчим мне, конечно, говорил об этом деле в общих чертах, но поверить в сверхъестественную силу без каких-либо доказательств... Кира. Это слово как-то знакомо аукнулось в голове шинигами. - Кира? - Миспрононс английского «killer». Таинственный палач был японцем, в связи с чем местная кличка прилипла к нему намертво, - мальчик напечатал еще пару слов, а затем выругался. – Печально, что из истории Киры в сети практически ничего нет, а из Тоты-сана хрен что вытянешь сверх того, что он мне рассказал. Думаю, умельцы из Интерпола в свое время постарались, что с информацией в сети, что с подписками о неразглашении на участников дела. А мне бы эта информация сейчас очень пригодилась... Гама с негромким «хм» положил обратно в стопку затертый томик, озаглавленный как «Ходячий замок Хаула», и Катцу увидел, как его губы легко растягиваются в кажущейся зловещей из-за алого отсвета глаз усмешке. - Если ты считаешь, что во всем виноваты сотрудники Интерпола, ты можешь взломать их базу. Катцу сделал «пуленепробиваемое» лицо. - Идея, конечно, хорошая... Но есть одна проблемка. Программер из меня никакой. У Гамы возникло странное чувство, словно герои до дыр засмотренного фильма внезапно стали играть по-другому, говорить не то, не тому и не так... Что это, анти-дежа-вю? А Катцу тем временем продолжал: - На память я не жалуюсь, но вот с логикой, да и вообще техническими науками у меня плохо... – он резко помрачнел. – Поэтому мама с отчимом постоянно отправляют меня на всякие бойцовские кружки и в военные лагеря. Типа «ты ж все равно никуда не поступишь, значит пойдешь в армию». Знания, как и в случае с Макинтошем, всплыли в голове, словно воспоминания из далекого детства. И тогда случилось то, что ни Катцу, ни сам Гама от себя не ожидал: он поднялся, подошел к столу и отодвинул мальчика от лэптопа. - Если хочешь что-то сделать, приходится делать самому... Считай, что тебе повезло. Смотри и учись. Катцу переводил взгляд с экрана ноутбука на Бога Смерти и обратно. Вот так непринужденно взламывая базу данных Интерпола с домашнего ноутбука, в темной спальне, Гама выглядел очень естественно, совсем как человек. Он в принципе не особенно отличался от человека, не считая когтей и этой маски-черепа на голове, но от него веяло густой, жуткой потусторонней силой. И сейчас, когда это ощущение ушло, Катцу понял... - Ты раньше был человеком. - Да, был, - ответил Гама, не отрывая горящих красным глаз от ноутбука. – Но я этого не помню. Катцу присел рядом с ним. - А другие шинигами? Ты сильно от них отличаешься? Гама протянул правую руку вперед, но его пальцы сжали пустоту: на столе не было такой когда-то привычной кружки с кофе. Катцу, заметивший этот жест, подумал, что в прошлой жизни этот шинигами явно слишком много времени проводил за монитором. - Сильно. Прежде всего тем, что я больше, чем остальные Боги Смерти, похож на человека. Намного больше. Поэтому на меня надели это, - он постучал согнутым пальцем по своей белой, с желтоватым налетом маске. – Кстати, готово, - Гама подвинул ноутбук ближе к Катцу. - Можешь искать все, что хочешь. Катцу жадно всмотрелся в скупые строчки. Большая часть информации была засекречена даже здесь, в базе данных международной полиции, что не могло не расстраивать. - Так... расследованием занимался знаменитый L в компании с ребятами из ФБР и местными офицерами полиции... Это я знаю, отчим рассказывал... и здесь просто «Орудие Киры», ха-ха, видимо, L не слишком хотел делиться с Интерполом результатами расследования. «Орудием Киры обладали как минимум три человека... Также им временно владели глашатай Киры Такада Киеми и офицер полиции Ягами Соитиро...» Опачки. А вот этого Тота-сан не говорил. - М? – Гама заложил руки с чуть более когтистыми, чем у нормального человека, пальцами за голову и повернулся в сторону мальчика. - Ягами Соитиро – это мой дедушка. Я слышал, что кто-то из полиции временно ее использовал, но даже не подозревал, что это был он, - Катцу заинтересованно прокрутил страничку с делом дальше. – Так, значит, информацию о Первом, Втором и Х-Кире засекретили... Впрочем, это не так уж важно, здесь говорится, что все подозреваемые давно мертвы. О, а это интересно. Второй Кира и Х-Кира могли убивать, зная только лицо жертвы. Не просветишь? Гама вздохнул, глядя в потолок. - Можно заключить сделку. Мы, шинигами, всегда видим над головами потенциальных жертв настоящее имя и срок жизни. И тебе, как владельцу Тетради, я бы мог продать похожие глаза. Катцу оценивающе глянул на Бога Смерти и, подняв бровь, проговорил: - У меня сложилось впечатление, что тебе не то что бы нужны материальные ценности нашего мира. - Правильное впечатление. Для шинигами важно только время, которое ты еще можешь прожить. И я бы мог продать тебе глаза за половину твоей оставшейся жизни. Мальчик с минуту что-то прикидывал в уме, а затем вынес вердикт. - Неа. Дорого. За двадцать процентов я бы еще подумал... а так – и говорить нечего, - он вновь обратил взгляд к монитору. – Ха, а вот японская команда не засекречена. Так, шеф Ягами – понятно, эти трое – бывшие коллеги отчима... а вот и он сам... и дядя Лайт здесь, – Катцу закрыл ноутбук и повернулся к Гаме, мрачно хмурясь. – Даже думать не хочу, как на меня будет смотреть мама, если узнает, чем я занимаюсь. *** Катцу снилось что-то странное и четкое, реалистичное настолько, что становилось жутко. Он шел по плохо освещенному длинному коридору с множеством дверей – не то гостиница, не то замок, не поймешь. Коридор все не кончался и Катцу толкнул одну из дверей. Да, пожалуй, предположение насчет замка было верным. Высокое окно было зашторено тяжелыми темно-зелеными занавесками, на обоях был узор из «королевских лилий», а у дальней стены стоял столик с гнутыми ножками, над которым висело огромное венецианское зеркало, из тех, про которые говорят, что женщина, посмотревшись в них, становится красивее и глупее. А у столика, спиной к Катцу сидела девушка. Он не видел ее лица – лишь размытый тенями силуэт. - Здравствуй, Ка-атцки. Катцу вздрогнул. - Это ты... почему ты исчезла вечером? Голос здесь был не похож на то, что он слышал, когда касался Тетради, здесь он был каким-то... нет, он был вроде бы тем же, но на грани слуха он менялся, шел словно через фильтр. Он был... детским. Да, она ведь говорила, что ей было шесть лет, когда... - Этот шинигами... он опасен, ты ведь тоже это почувствовал? - Да, но он, кажется, пришел не затем, чтобы вредить нам. Ему просто скучно. Катцу вспомнил, насколько человечным выглядел пришелец, когда взламывал один из самых защищенных сайтов мира. Странно, что древнее божество вообще умеет что-то подобное. - Мне кажется, что он может забрать меня с собой. Катцу пригляделся – за плечом у размытой фигуры девушки отчетливо блеснуло лезвие косы. - А что в этом плохого? - Если я уйду из мира живых, это будет значить, что я действительно умерла. А так я могу делать вид, будто ничего не случилось. И защищать тебя. - Защищать? От кого? - Ты просто не помнишь. Комната начала выцветать и последним, что увидел Катцу, прежде чем проснуться, были алые брызги крови на лезвии косы. *** Иероглифы над головой у матери Катцу говорили, что ее зовут Саю. Но Гама не уделил особого внимания имени этой женщины. Его больше занимало то, как молодо она выглядела. Она бы скорее могла сойти за старшую сестру его человечка, но, напомнил себе Гама, некоторые люди просто медленно стареют. Саю обладала живым взглядом, острым, немного злым, но при этом весьма искрометным чувством юмора и довольно деятельным характером. А еще Гама подумал, что домохозяйкой она явно не была. - Катцу, милый, я побежала, - прощебетала Саю, отсчитывая купюры: в этот день следовало внести оплату за электричество в кондитерской. – Со встречи с бабочками вернусь поздно, так что проследи, чтобы Тота не остался голодным, хорошо? Катцу схватил один панкейк прямо с тарелки и целиком отправил в рот. - Только, пожалуйста, мам, не нужно потом с ними пить, и тем более спать. Ладно Тота-сан, ему, любые твои выкрутасы кажутся «забавными». Но вот я повторения того позора не переживу. Саю сурово сдвинула брови и ткнула меланхолично жующего панкейк Катцу пальцем в грудь. - Не учи отца е**ться. - Нет у меня отца. - Считай, что тебе повезло, из трансвеститов получаются очень плохие родители. - Определись, блин, уже! То он умер, то в тюрьме, то изучает пингвинов на южном полюсе! Теперь вот трансвестит! - Кушай панкейки, пока не остыли, – Саю оперативно схватила сумочку, сунула свои миниатюрные стопы в балетки и выпорхнула из квартиры. - Удачи в школе и не забудь заплатить за электричество! - Сколько ей лет? – отстраненно поинтересовался Гама, глядя на захлопнувшуюся входную дверь. - Тридцать семь, - тихо ответил Катцу, впиваясь зубами в следующий панкейк. Кленовый сироп капал прямо на скатерть. – Мама родилась с пропеллером в заднице и дыркой в голове, как видишь. Переспать с новой стриптизершей? Конечно! Тяпнуть сакэ перед переговорами? Без проблем! А как поговорить со мной по-человечески – это хрен, я радужный единорог, никого не видел, ничего не знаю. - Катцу! - А это мой отчим, - шепнул мальчик, поворачиваясь к появившемуся в дверях мужчине. – Мама уже ушла, Тота-сан. И у нас на завтрак опять какая-то сладкая гадость вместо нормальной еды. Этот мужчина, отчим его человечка, по имени Мацуда Тота, рассмеялся, и Гама внезапно понял… что откуда-то его знает.