Живая мертвечина

Ганзель и Гретель, взявшись за руки, шли к пряничному цирковому шатру. «Катцу», - подумал Ганзель. – «Меня ведь зовут Катцу». Он оглянулся на Гретель – та облизывала плоский леденец на палочке и жмурилась от удовольствия. Ганзель-Катцу засмотрелся на сестру: цветастый сарафанчик и кружевной ободок в тон ей очень шли. Остренький профиль казался знакомым и родным – на этой мысли Катцу нахмурился, сестренка же ему и так родная – только от образа Гретель в груди тоскливо сжималось сердце, ком подкатывал к горлу. Как будто он ее много лет не видел. Заводная музыка била по ушам, вокруг веселились люди, кто-то запускал в небо воздушные шарики, а Катцу хотелось плакать. - Гретель... – собственный голос звучал, словно сквозь вату, музыка замедлялась. Гретель посмотрела на него и засмеялась, крепко сжимая маленькими пальчиками потную мальчишескую ладонь. - Пошли, Ганзель! – Это звонкое «Ганзель» звучало странно, за ним явственно слышалось такое же звонкое «Катцки». Сестра тянула его за руку к пряничному шатру, веселая мелодия звучала все медленнее... Люди замерли. Улыбки клоунов стали фальшивыми. Натянутыми. Злыми. - Нет, не нужно туда идти! Нельзя! Страх сдавил ребра стальными тисками. Катцу хотел развернуться и убежать, но сестра тянула его вперед, и ноги не желали слушаться, двигаясь, словно в вязком желе. Поздно. Они были уже в шатре. Гретель с любопытством вглядывалась в темноту, продолжая облизывать леденец. Катцу же сжал ее ладонь в своей как можно крепче, предчувствуя беду. В шатре вспыхнул свет. Это был и не цирк вовсе – маленькая каморка, приспособленная под детскую. Игрушечный поезд едет по железной дороге, которая идет по опоясывающей каморку полке под потолком. Вместо арены – махровый ковер с восточным узором и большими багровыми пятнами поверх райских цветов. Чей-то голос насмешливо сказал на ухо: - Ты слишком часто стирал себе память, дорогой... Мальчик оглянулся, но не увидел никого кроме сестры. Внезапно перед Катцу появился страшно улыбающийся лысеющий мужчина с рыбьими глазами и безвольным подбородком. Рядом ужасно, обреченно закричала Гретель. Мгновение – и кадры поменялись, как в фильме: все тот же мужчина мнет цветастый, забрызганный кровью сарафанчик, а заплаканная Гретель смотрит Катцу в глаза взглядом поломанной куклы. Щелк – и Катцу уже лежит на спине, под ним все хлюпает от крови, все тело болит так, что он даже плакать не может. Говорить. Слышать. А над ним склонилась Гретель и, кажется, что-то надрывно кричит. Катцу успел прочесть по губам «не умирай» и проснулся с воплем ужаса. Он дрожащей рукой откинул одеяло и приподнял край растянутой футболки. Страшный шрам, пересекавший грудь и живот, никуда не делся. Мальчик вспомнил, что толстый, неровный след от зарубцевавшейся раны всегда там был, только... почему же Катцу никогда не обращал на него внимания?.. Сонная Саю распахнула дверь в его комнату. - Что случилось, милый? Они ночевали одни – Тота остался в штабе, на мозговой штурм. Катцу, так и не отпустив край футболки, повернулся в сторону двери, широко раскрыв глаза. Ему было страшно – так, что он едва дышать мог, но в глазах почему-то стояли слезы. Как будто он действительно вспомнил что-то ужасное. - Откуда у меня это? Что это за шрам, мама? Саю повела себя странно: печально, с явной усталостью прикрыла глаза рукой и сказала: - Боже, только не снова... Катцу непонимающе смотрел на нее, комкая в дрожащих пальцах одеяло. - Снова?.. Саю присела на кровать рядом с ним и обняла, ласково поглаживая по встрепанным волосам. - В детстве с тобой случилось нечто страшное. Но ты все забыл, когда поправился, и я была очень рада, что ты сможешь жить спокойно, не оглядываясь назад и не вздрагивая от каждого шороха. – Саю на мгновение прижалась губами к взмокшему виску. – Но иногда, из-за каких-то ассоциаций, ты вспоминал что-то из того инцидента – незначительные куски – и ужасно пугался. Сначала я еще пыталась тебе что-то рассказать, но после третьего раза перестала это делать. Ты все забывал на следующее утро. В памяти всплыл тот насмешливый голос: «Ты слишком часто стирал себе память, дорогой». - Но я не хочу... Катцу не был уверен, нужно ли ему знать, что с ним когда-то случилось. Но забывать – снова – не хотел. Саю заставила его лечь и сама забралась под одеяло, обнимая. - Успокойся, солнышко. Я смогу защитить тебя от кошмаров, а утром все снова будет хорошо. *** Гама, решивший полетать над городом, раз уж его человечек спит, раздраженно оглянулся на Эла, который следовал за ним по пятам. - Слушай, великий детектив, мне показалось, или ты здесь по делу? Эл, поджигая сигарету от пальца, безразлично пожал плечами. - Ну да. Только, чем дольше я вожусь, тем лучше. - В ответ на долгий взгляд светящихся красным глаз, Эл пояснил. – Не хочу возвращаться в преисподнюю слишком быстро. Климат там – не сахар. - ...то есть, ты не станешь искать своего призрака, пока она сама к тебе не придет? - Именно. А она вернется, можешь мне поверить. Эта барышня не отцепится от нашего юного друга просто так. Гама заложил в воздухе мертвую петлю и приземлился на крыше рядом с остановившимся на перекур детективом. - Значит, способности, похожие на мои, тебя не удивляют? - Почему же. Мне бы тоже хотелось узнать, откуда у простого призрака такие силы... Хотя мне кажется, что ответ лежит на поверхности, прямо у нас под носом. *** После звонка будильника Катцу уткнулся взглядом в большой постер с Сейлор Мун, которую он всем гостям представлял, как свою будущую жену. Эл в свое время над этим пассажем изрядно поржал. Саю мирно сопела, пуская слюни на подушку и обнимая Катцу за плечи. Мальчик улыбнулся, пальцем разгладив маме морщинку между бровей. Ей совершенно не обязательно знать, что на этот раз он ничего не забыл. *** Не зря он с утра первым делом помышлял о свадьбе с Сейлор Мун. Именно это подумал Катцу, когда пришел в школу и узрел, что Салли Мун с подачи его одноклассниц посетила парикмахерскую и покрасила волосы в цвет «песочный блондин». Мун-сенсей, сама того не подозревая, дала двум острым на язык духам столько поводов для шуток, что теперь Катцу хотел изобрести машину времени, вернуться в прошлое и отговорить себя цеплять на дверь в комнату какие-либо плакаты в принципе. - Судя по всему, она прознала о твоей тайной любви и решила, что если она начнет косплеить Сейлор Мун, то ты не сможешь ее убить... - Кстати, Усаги – идеальный напарник Киры. Ну ты помнишь это ее «Moon Spiral Heart Attack!»... - А псевдоним-то какой удачный себе выбрала, очень созвучный... Катцу закрыл уши руками, шипя: - Заткнитесь, заткнитесь, твари... Катцу открыл глаза и отнял ладони от ушей, когда кто-то успокаивающе погладил его по плечу. Рядом стояла Мун-сенсей, и, судя по морщинке между бровей, была искренне обеспокоена его состоянием. - Мацуда-кун, с вами все в порядке? - Так, мигрень, все нормально, правда, - ответил Катцу, чувствуя, что краснеет – для класса, полного озабоченных подростков, у Мун-сенсей было слишком глубокое декольте. К его глубочайшему сожалению, этот румянец не укрылся от глаз Эла, так что демон не преминул с отвращением протянуть: - О, Люцифер, какой кошмар, ее план удался. Кира-младшенький, как ты мог, я даже почти начал за тебя болеть, а ты... извращенец малолетний. Комментарий заставил Катцу покраснеть еще сильнее – настолько, что это уже заметила и сама Салли. И, кажется, даже умилилась. - Если станет совсем плохо, сходи в медпункт, хорошо? Катцу в ответ молча кивнул. Если можно было покраснеть еще сильнее, то это произошло. По ощущениям, запунцовели даже уши. - Сколько ей лет? - Под тридцать. - Ты тоже сейчас вспомнил тот фильм про миссис Робинсон? - Нет, я вспомнил песню «А твоя мама знает, чем ты занимаешься». Катцу сделал глубокий успокаивающий вздох и поднял руку. - Мун-сенсей? Я все-таки схожу в медпункт. *** Катцу вышел на крышу, осмотрелся, а затем раздраженно ткнул шинигами пальцем в грудь, одновременно награждая бывшего детектива обвиняющим взглядом. - Вы, двое. Хорош надо мной издеваться. - Ну прости. Нам просто скучно. Гама хмыкнул и задумчиво сказал: - Рюук говорил мне, что тому человеку, то есть мне, когда я был жив, тоже было скучно. Потому Кира и... случился. Катцу пораженно посмотрел на него и несколько секунд не мог вдохнуть – только открывал рот, не находя слов. Починив порванный шаблон, он нервно хихикнул и пробормотал: - На заметку: никогда не давать шинигами скучать. - Он подошел к ограждению и оперся на него спиной. – Эл-сан, может, вы тогда вместе займетесь поисками призрака? Гама и Эл переглянулись и с поразительным единодушием ответили: - Нет. - Ни за что. - Я не собираюсь делать за него его работу. - А я не горю желанием возвращаться в Преисподнюю. Катцу вздохнул и опустился на бетонную приступку. - На самом деле... я не хочу, чтобы вы ее забирали. Она спасла меня. Правда, я не понимаю, зачем. Эл опустился перед ним на корточки, внимательно глядя в глаза. - Во-первых, я, конечно, отложу поиски насколько смогу, поскольку мне здесь, как видишь, нравится. Во-вторых... неужели ты не помнишь ни одной ушедшей из жизни дамы, которая могла бы желать тебе добра? Гама тем временем прошел сквозь ограждение и сел на краю крыши, изображая горгулью. - Н-нет. Разве что бабушка, но она не смогла бы никого убить... - Думаю, это был не вопрос, а намек, - безразлично заметил шинигами. – Раз сэр Лоулайт спрашивает, такая должна быть. Катцу нахмурился, оглядываясь на шинигами. - Но у меня больше никто не умирал. Ни одноклассницы, ни подруги, ни знакомые. – О сне с Гретель он молчал, рассказ и в голове-то звучал странно. Эл цепко взял Катцу за подбородок и повернул к себе, внимательно всматриваясь глаза – у мальчика возникло впечатление, что его жизнь только что пролистали и разложили по полочкам. Вполне возможно, что так оно и было – кто знает, сколько еще трюков было в запасе у посланника Ада. А бывший детектив хмурился все сильнее. - Ты действительно ничего не знаешь... – с удивлением протянул он, не переставая хмуриться. – Ну-ка, минутку... – Он легко приложил два пальца к виску мальчика. У Катцу не к месту возникла ассоциация с ПК и usb-портом. После нескольких долгих минут Эл снова заговорил: - Значит, то, что барышня никогда не позволяет тебе увидеть свое лицо, а потом подсознание подсовывает тебе сказку про Ганзеля и Гретель, тебе подозрительным не кажется? Мальчик вздрогнул всем телом – он ведь никому не рассказывал про этот кошмар. Кажется, ассоциации с портами и компьютерами были не такими уж неуместными. - Как вы... Эл только тяжело вздохнул и посоветовал: - В следующий раз, когда она тебе приснится, попроси ее включить свет. *** Виллоу поднялась на крышу школы в надежде на спокойный перекур (и в прямом, и в переносном смысле этого слова) и с удивлением обнаружила на облюбованном месте у ограждения, откуда открывался вид на спортивную площадку, знакомую русо-рыжеватую макушку. Мальчик обернулся и послал ей доброжелательную улыбку, и Виллоу, тихо хмыкнув, подошла к нему, на ходу доставая сигареты и сувенирную зажигалку. Встав плечом к плечу с «любимой игрушкой Киры», она прикурила и протянула ему открытую пачку. Ответом ей был осуждающий взгляд исподлобья. - Вам не стыдно? - Nope. - Виллоу без сожалений убрала пачку в карман и с ностальгической улыбкой процитировала: – Это Ваммятник, детка. Любимый пасынок шефа Мацуды, по иронии судьбы до ужаса напоминавший Первого Киру, удивленно моргнул. - Что-то, простите? Виллоу весело хмыкнула. - Мацуда-сан настолько мало рассказал тебе о первом деле Киры? - В каком смысле? Выпустив струйку дыма вверх, Виллоу развернулась и оперлась на сетку спиной. - Есть такой приют в Великобритании, Ваммис-Хаус. Там денно и нощно растят будущих гениев, а гениям, как известно, позволяется многое. Был у нас персонаж, который курил с девяти лет, кое-кто сидел на игле, Третий L до самой смерти играл в куклы... Чтобы ты прочувствовал масштаб трагедии, на момент смерти ему было тридцать два года. В общем, Мацуда-кун, я провела отрочество в компании таких фриков, что сейчас приложиться к фляжке перед занятиями или предложить своему несовершеннолетнему студенту «курнуть» кажется мне сущей мелочью, о которой и говорить нечего... Тебя это шокирует? - Нет, я просто пытаюсь представить себе тридцатилетнего мужика, играющего в «веселое чаепитие», - с непередаваемым выражением лица глядя в никуда ответил Катцу. – Вот ужас-то. - Зато выпускники Ваммятника становятся первоклассными учеными... если не сходят с ума, конечно. Но основной целью этого предприятия является подбор достойного наследника на титул L. Вот в это логово двинутых ботаников в свое время по протекции попала и я. Катцу понимающе улыбнулся. - По протекции Первого L, я полагаю? - После нашего маленького разговора в аэропорту глупо было бы думать, что ты не догадаешься. - И кем он вам приходится? – спросил Катцу практически на автомате, размышляя, как бы отреагировала Мун-сенсей, если бы знала, что Первый L сейчас стоит рядом с ней и вот так же курит, только выражение лица у него в разы мрачнее. Виллоу решила, что вреда от этого никакого не будет – никаких документов ни на нее, ни тем более на Первого L просто не существовало. - Двоюродным дядюшкой, если я ничего не путаю. Со стороны стоянки донесся тихий скрежет, а затем смех. Парочка камикадзе из выпускного класса занималась порчей чьего-то личного имущества. - Вот идиоты, - выдохнул Катцу, наблюдая, как парни выцарапывают гвоздями что-то на капоте серебристого Порше с откидным верхом. – Интересно, чья это машина... - Моя, - бесстрастно ответила Виллоу, включая на телефоне режим съемки, а затем, повысив голос ровно настолько, чтобы вандалы ее услышали, ласково протянула: - Нода-кун и Мидзуно-кун... Вы только что заработали себе неуд за этот семестр, поздравляю вас! От души полюбовавшись на сверкающие пятки старшеклассников, Виллоу довольно вздохнула: - Теперь можно стрясти с их родителей новый капот и много-много музыки с айтьюнс за моральный ущерб. Катцу прыснул в кулак, но скорее не из-за циничного комментария Мун-сенсей, а из-за красочной реакции Эла, который на заднем плане патетично бил себя ладонью по лбу под мерзкое хихиканье «Киры-куна». - Вы, наверное, и раньше преподавали? Вы совсем не похожи на... «новичка». - Ну да, - пожала плечами Виллоу. – Я с двадцать второго года преподаю, и если бы не наш святой паладин, преподавала бы и дальше. - Вау. А где, если не секрет? - Квантико, кафедра криминальной психологии. Катцу впечатленно присвистнул. - Кажется, у меня даже пропуск все еще в кошельке лежит... – Виллоу достала кошелек и вытащила из стопки кредиток пропуск. – Оп! Катцу с интересом взял в пальцы ламинированную карточку. - Профессор С. В. Уизли, PhD… - в следующее мгновение Катцу согнулся пополам от смеха, держась за ограждение, чтобы не упасть. – Уизли? Серьезно? А-ха-ха-ха!.. Виллоу, глядя на него, весело усмехалась. - В детстве я считала Рона идеальным мужчиной, и мне было очень обидно, что он – вымышленный персонаж.