Мост

(отбечено) Мосты живут своей собственной загадочной жизнью. Жаль, что большинству людей некогда понаблюдать за ней. А между тем совершенно точно известно, что даже время там идет совершенно по-другому. И чем «сильнее» мост, тем это заметнее. Потихонечку мосты диктуют свою волю городам и селам, в которых они живут. И кое-где даже захватили власть. Мы же знаем, что бывает в городе, где разводят мосты — там наступает период безвременья. Я понимаю, что это делают люди, но все равно: разве не кажется, что это город поселился там, где разлеглись мосты, а не наоборот. А уж если мост живет вне человеческих поселений, то вообще творит все, что хочет. И что происходит с ним - это большая-большая тайна. Жаль, что человечество редко оставляет их без присмотра, ведь одинокий мост - это готовая аномальная зона. Недаром столько мостов в своем названии поминают черта. Причем во все времена и во всех культурах. Но мы-то знаем, что далеко не все сверхъестественное связано с этим персонажем. Но так уж устроено: то, что не совсем понятно, пугает. А раз пугает - без нечистого тут не обошлось. И это очень и очень грустно... Хогвартс Северус, конечно, нашел мальчишку. И даже странно, что мысль посмотреть у себя в покоях пришла ему не сразу, а только после того, как он обыскал весь замок. Ведь в самом деле, куда может «уйти» ребенок, который совершенно не ориентируется в новом месте? Правильно - туда, где живет единственный знакомый. Магия мальчика в этом отношении работала совершенно просто и линейно логично. В каком-то смысле она была больше мальчишки и уж, конечно, последовательней. Так что скорым шагом направляющийся в свои покои зельевар был почти уверен, что найдет его там. И действительно, сладкая парочка расположилась в гостиной на ковре возле дивана. На диван беглецы почему-то не позарились: то ли не посмели, то ли испугались. Так и спали на полу, являя собой трогательную картинку. Когда Северус вошел, Грых поднял голову и с осуждением посмотрел на Снейпа, будто это он виноват в бедственном положении ребенка и его собственном. - Профессор, где вас носит? - недовольно спросил он. В другой бы раз зельевар размазал бы наглеца по стенам за такой вопрос. Но сейчас он устал. И был рад, что поиски закончились и этот бестолковый и длинный день, похоже, подходит к концу. - У меня, к вашему сведению, и кроме вас дела имеются, - угрюмо ответил он. - Вы мне лучше скажите, что вы там в большом зале натворили? - Ничего мы не творили. Это вообще все случайность. Несчастный случай, если хотите. Я еще в вагоне полазил, послушал. Узнал о факультетах. Мы посоветовались и решили, что пойдем к барсучатам. Но кто ж знал, что этот ночной колпак, эта старая ночная ваза будет за нас решать?! Забубнила — Гриффиндор, Гриффиндор! Я ей так тихонечко говорю, подумай мол, ты ошибаешься... А эта дура с перепугу нас к змейкам отправила! - Ну, я примерно представляю, что вы ей наговорили. Вы в курсе, что шляпы, даже волшебные, не летают? - Ну, я же говорил - дура! - обрадованно согласился гремлин. - Будите мистера Поттера, я отведу вас в вашу комнату, - распорядился зельевар, прекращая разговор. - Вы не представляете, милейший, что наделали. Мистеру Поттеру будет очень сложно на моем факультете. Вот даже с ним в комнате никто не захотел жить, и … - Профессор, святая вы простота, я не претендую на истину в конечной инстанции, но мальчик… Ох, этот мальчик! Он же мостовик! Если он захочет, то ваши подопечные на руках его будут носить, они ж не магглы бестолковые, почуют небось, - отмахнулся невежливый гремлин, наклонился и лизнул мальчика в щеку, - вставай, мажонок, пойдем новую территорию осваивать. Вон профессор, что-то про персональную комнату говорил. Повезло нам. Когда после хлопот по обустройству Поттера Северус вернулся в свои комнаты, мечтая только о душе и теплой постели, через камин заявился Люциус Малфой. Белобрысый лис пил коньяк и говорил о пустяках, изучал список новых студентов Слизерина. Преувеличенно заинтересованно расспрашивал о расписании первокурсников, оснащении квиддичной команды, но так и не спросил того, ради чего, собственно, приходил. Так, во всяком случае, показалось зельевару. В итоге спать он отправился только в третьем часу ночи. «Мерлин великий! Это только первый день! За что мне все это?», - мелькнула паническая мысль перед тем, как милосердный сон сморил декана факультета Слизерин. ***** В чем-то хитрый гремлин оказался прав. Хоть мальчишка на первый взгляд ну абсолютно ничем не отличался от своих сверстников, да к тому же старался вести себя совершенно незаметно, равнодушных по отношению к нему не было. Девчонки с первого до последнего курса факультета просто души в нем не чаяли. Как-то так получилось, что они использовали любой момент, чтобы по-матерински и по-сестрински позаботиться о мальчишке, а то и просто потискать несчастного. Благородные девицы славнейших магических семейств просто проходу ему не давали, каждая так и норовила помочь приготовить уроки, пригладить вихры или поправить воротничок. Северус замечал, что мальчику это активно не нравится, но он терпит. Хлопает глазами, смущается, краснеет, как барышня, а чаще просто прячется. По всему видно, что ему такая популярность внове. Старшекурсники мужского пола относились к мальчишке настороженно, но заинтересованно. Может, строгий запрет декана сработал, а может, еще что-то, но с этой стороны у Поттера на факультете проблем не было. И все-таки неприятности у мальчика были. Что было этому причиной, совершенно непонятно. Сверстники и на факультете, и вообще в школе кто с добрыми намерениями, а кто и не совсем, пытались сначала завязать с ним дружбу, ну, а когда не получалось, развязывали мелкие локальные конфликты, пытаясь хоть так достать национального героя. А Гарри Поттер был, совершенно точно, вещью в себе, к новым людям относился с подозрением, доверия никому не оказывал, подружиться не пытался, и это злило его оппонентов еще больше. На родном факультете больше всего хлопот доставлял младший Малфой. Это в какой-то степени было объяснимо и понятно. Драко был странным ребенком. Надо заметить, что большинство традиционных волшебных семьей очень серьезно относились к воспитанию подрастающего поколения. Юных аристократов воспитывали в полном соответствии с кодексом джентльмена. То есть, очень строго: никаких тебе поблажек и баловства. Жесткий режим, определенная диета и максимальная загруженность занятиями. Но в семье Малфоев так сложилось, что контролировать этот процесс было некому. Потому что не было большой патриархальной семьи, не было бездетных тетушек и холостых дядюшек, чадолюбивых бабушек, а отцу и матери по разным причинам было не до этого. Вот так и вышло, что порученный наемным учителям и домовым эльфам Драко был предоставлен сам себе. Неглупый и своевольный, он очень скоро скорректировал учебный процесс к своему собственному удовольствию. Где шантажом, где подкупом он сумел создать видимость благополучия в деле воспитания себя любимого, а на самом деле он, конечно, учился, но только тому, что действительно его интересовало. Учителя получали жалование, Драко жил в свое удовольствие, родители искренне радовались «успехам» своего дитяти, и все были довольны. Вот только Драко полностью убедился в том, что он может и должен руководить событиями своей жизни, что, согласитесь, для одиннадцатилетнего ребенка несколько преждевременно. Он не усвоил главного урока, который получают к этому времени почти все . Он так и не понял, что не является центром вселенной, искренне полагая себя главным действующим лицом, а остальных - только ловкой декорацией. Драко бы и сам ни за что на свете не признался себе, что ему очень понравился этот очкастый Поттер. И он для себя решил, что нахождение национального героя в его свите - это то, чего ему не хватает, но это странное убожество жило себе своей жизнью, заинтересованности в слизеринском принце не выказывало, и это злило ужасно. - Как это чмо полукровное попало на наш факультет? - спрашивал он, растягивая гласные, у своих почитателей Кребба и Гойла. Почитатели пожимали могучими плечами и преданно пялились на своего кумира. Если честно, то, наверное, у них и не было никакого мнения на этот счет, но раз Драко так считает, то так тому и быть. - Покажем этому выскочке веселую жизнь, - подвел итог младший член старинного семейства. Возражений не последовало, вот только исполнить план оказалось гораздо сложнее, чем предполагалось. Зеленоглазый очкарик продолжал жить своей обособленной жизнью, появляясь и исчезая, когда ему угодно, и в ловушки, устроенные Драко, попадать не спешил. И это не прибавляло ему любви Драко Малфоя. Приходилось довольствоваться мелкими пакостями на уроках и пустым злословием, на что Поттер реагировал так, как будто и не ожидал ничего другого. Не злился и учителям не ябедничал, и это злило еще больше. **** А вот у славного гриффиндорца и члена прославленного клана Уизли Рональда были совсем другие мотивы. Можно сказать, что само существование Гарри Поттера наносило ему незаживающую рану. Ему с детства рассказывали о герое Поттере. Он мечтал стать ему другом, сподвижником, а вышло так, что другом этому змеенышу становиться совсем не хотелось. Одет как аристократишка, ведет себя независимо, да и попал на Слизерин. И это — герой?! - Да любой вам скажет, что все герои учатся на Гриффиндоре! Мы честные, мы благородные. Война подлым змеям и предателю Поттеру! И, к сожалению, на факультете так думало большинство. Давно уже на красно-золотом факультете не было такого мощного сплачивающего фактора. Из года в год они проигрывали серебряно-зеленым в общешкольном соревновании, что мало содействовало дружбе на факультете. Так что «предательство» Поттера сплотило и сдружило львиный факультет, как единый организм. Они объединились в своей дружной нелюбви к ученику враждебного факультета. Это странно, но бывает и так. Причем, не любили они его в общем, хотя многим по отдельности он нравился. Как это объяснить? Да никак! «Я вот терпеть его не могу, и все, хотя ничего лично против не имею». Прав гремлин, людишки такие странные существа. А маги в особенности. **** Директору Дамблдору вообще предстояла сложная задача. Из всего увиденного он сделал один единственный вывод. Тот осколок души, что попал в невинного ребенка в ту страшную ночь, пустил корни и прижился в мальчике. Теперь-то можно признать, что тогда он допустил ошибку, решив, что черная душа не найдет питательной среды в невинной душе ребенка и окуклится. Тогда казалось все очевидным и правильным. И вот теперь имеем, что имеем: вместо лишнего козыря в рукаве и системы самоуничтожения героя имеем второго темного лорда, от которого несет мощной магией и личной харизмой. «Может, прибить его, пока маленький, по-тихому», - с внезапной тоской подумалось величайшему светлому волшебнику. Он даже встряхнул головой. - «Это не мой метод!» - строго оборвал он сам себя. «Интересный получается расклад. И кто знает, как и когда сыграет та или иная фигура. Похоже, придется вводить в игру Лонгботтома. Герой он там или не герой, а гриффиндорцам нужен символ. Знамя борьбы, так сказать. Хорошо бы устроить утечку о том, что Темный лорд не сгинул навсегда, и героев имеется комплект, так сказать. Народец у нас ушлый, правильные выводы делать умеет. А если нет, так мы поможем», - решил он про себя. Принятое решение вернуло ему благодушное настроение. Он написал несколько строк и отправил адресату с дежурной совой. Оставалось только ждать. **** Северус Снейп закончил очередной эксперимент с веществом «Г», как завуалированно про себя называл продукт гремлина. «Это такие перспективы! - думал он возбужденно. - Шутка сказать, оно усиливает коэффициент полезного действия любого зелья в три, а то и четыре раза!» Зельевар даже не заметил как пролетела ночь. Пора было идти на завтрак. Северус принял бодрящее и направился в большой зал, куда собирались едва проснувшиеся студенты. Все было как обычно. Зашумели крылья. В зал стали прибывать совы со свежей почтой. Пахнущий свежей типографской краской выпуск «Ежедневного пророка» шлепнулся рядом и с его тарелкой. По утрам зельевар не ел, а только пил кофе. Ничего не помешало ему развернуть газету и углубиться в чтение. На первой странице к колонке главного редактора красовались две фотографии: Поттера и Лонгботтома. Причем обе немилосердно врали. Лонгботтом выглядел взрослее своих лет, смотрел с портрета строго и значительно и не выглядел перепуганным толстячком, каким был на самом деле. А Поттер... Фотографию делал настоящий мастер. На портрете был изображен насмерть перепуганный, с выражением на редкость дебильным. Под фотографиями кричал заголовок: В ЭТОМ ГОДУ В ХОГВАРТС ПОСТУПИЛ УЧИТЬСЯ НАШ БУДУЩИЙ СПАСИТЕЛЬ. КТО ИЗ ДВУХ? Далее располагалась статья, в которой из достоверного источника утверждалось, что тот-кого-нельзя-называть на самом деле не был побежден Гарри Поттером, как говорилось ранее, а просто укрылся и вскоре вернется, чтобы снова сеять ужас и отчаяние. Но не все потеряно, так как существует некое пророчество, в котором утверждается, что родился спаситель, и он-де и спасет отчизну в тяжелый час тревоги. А далее шли описания претендентов на эту почетную роль. И хоть прямо свой вывод журналист не озвучил, но он напрашивался сам собой. Северус похолодел. «Это же чистой воды подстава!», - в панике подумал он и глянул на директора, вопросительно подняв бровь. Директор ответил ему не менее обеспокоенным взглядом, но упустил одну деталь: его газета еще не была открыта и, по идее, он еще не мог знать, что в ней написано. - Спаситель на нашем факультете!!! - завопил рыжий Уизли с гриффиндорского стола. Зельевар не успел заметить, кто именно из рыжей семейки сделал вывод, который и пыталась внушить гнусная статейка. - Гриффиндор рулит! - завопило еще несколько голосов. - Спаситель с нами! - Лонгботтом — наш герой! - Поттер — отстой! «А впрочем, может, это и к лучшему, - сделал уже свой вывод зельевар. - Может, Поттера оставят, наконец, в покое», - он оглядел стол своего факультета. Поттера вполне ожидаемо за столом не было. - Северус, - озабоченно обратился к Снейпу директор, - а где Гарри? - Я не нанимался к вашему любимчику нянькой! - резко оборвал его зельевар. Может, ему показалось, но в старческих голубых глазах мелькнуло удовлетворение. - Ищите его сами! Он раздраженно откинул газету и вышел из-за стола. «А ведь надо найти мальчишку! - подумал он. - Лонгботтом — Лонгботтомом, а ведь не для всех печатное слово является решающим, некоторые предпочитают верить собственным глазам!» **** Пока происходили вышеописанные события в большом зале, Гарри Поттер в тревоге носился по замку, разыскивая колючего друга. Он нашел его на третьем этаже. Тот лежал у стеночки и стонал. Увидев раздувшийся живот кота-гремлина, Гарри ужаснулся: - Грых, ты что, весь факультет объел? У нас неприятности? - Брось, мажонок! Не паникуй, что я, по-твоему, совсем дурак что ли? Я не стал бы кушать там, где мы живем! Я другое место нашел! Местечко — отпад. И нет никого... Там было много и другой ерунды: зверюка трехголовая, растение отмороженное, и… ключики... прикинь... лежат себе... трогательные такие... кушай — не хочу! - Ну ты же объелся! - упрекнул его Гарри. - Есть малость. Их там... было... - ни капли не раскаиваясь, подтвердил Грых, - много их было... - Господа, ничего, если я прерву вашу увлекательную беседу? - раздался раздраженный голос позади них. - Мистер Поттер, берите на руки вашего приятеля и следуйте за мной. - На этот раз, кажется, мы влипли,- шепнул Гарри Грыху, прежде чем отправиться вслед своему декану. Судя по его виду разговор предстоял не слишком приятным.