Мост

(отбечено) Я на днях пытался посмотреть на человека глазами инопланетянина, который сам не антропоморфен. И ужаснулся. То, что нам кажется красивым, кому-то может показаться отвратительным и уродливым. И голая гладкая кожа, и глаза, и губы... брр! Но есть кое-что, что может навести мосты между ними и нами — это речь. Ведь если подумать, только умение говорить делает нас теми, кем мы являемся. Речь — это мост, который просто подарен нам. А тот, кто умеет говорить на другом языке, прокладывает мост не только к другим людям, но и к истории и культуре. Это настоящее чудо. И человек стал человеком, мне кажется, не тогда, когда сделал палку-копалку или добыл огонь, а когда смог навести мост к другому человеку, просто сказав ему что-то. Наше зверье - зверье только потому, что не умеет наводить мосты, не умеет говорить. А может, все-таки умеет? Просто мы не умеем слушать? Снова школа Второй год в Хогвартсе для Гарри начался спокойно, даже как-то по-домашнему. Он бы даже на вокзал не стал добираться, но профессор Снейп строго-настрого велел не выделяться, а быть как все. Поэтому мост из дома тетушки привел на платформу. Единственное, в чем не получилось послушаться профессора, это переноска для Грыха. Тот категорически заявил, что в сумку не полезет, а если носатому чароплету нравится, пусть передвигается в ней сам. Чего-чего, а почтения у гремлина ни к кому так и не появилось, хотя профессора он все-таки привечал... по-своему. Ну еще бы: тот все лето таскал ему какие-то штучки-дрючки поесть, да еще и обсуждал с ним вкусовые качества, но делал это все-таки не совсем бескорыстно. Ученый — он и в Африке ученый. Изучал, так сказать, воздействие диеты гремлина на конечный продукт и его дальнейшее влияние на зелья. А еще он занимался с Гарри аутотренингом и умением контролировать собственные реакции. Успехи пока были так себе, но совсем не плохие для такого ребенка, каким и являлся Гарри. Во всяком случае, этим летом Гарри так ни разу в девчонку не превратился. В поезде его сразу нашел Драко и всю дорогу рассказывал последние новости об однокурсниках, о своем путешествии с мамой во Францию, о прочитанных книгах. Драко блаженствовал, шикал на однокурсников, пытавшихся подсесть к ним в купе, и угощал Гарри вкусностями, собранными в корзинку заботливой Игг. И даже протянул слегка дрожащей рукой снисходительно щурившемуся Грыху старый кошелек-непотеряйку, который заготовил специально. Грых подношение принял, но есть при всех не стал, деликатно подхватил кошелечек и шмыгнул под кресла. Остатки этого кошелька, наверно, до сих пор лежат там. Гарри и сам удивился, что ему нравится эта легкая трепотня и угощение, он даже пожалел, что не может так легко и остроумно тоже чего-нибудь рассказать, да ему и не о чем было. Не о тетке же рассказывать. Тетка, кстати, приобрела за год небольшую, но устойчивую репутацию сильного экстрасенса, легко сыпала разного рода терминами. Денег за услуги она еще не брала, но уже выбирала с кем «работать». И пусть это были брошенные жены и прыщавые студентики, все равно — это была слава! Но вряд ли наследнику благородного дома это было интересно. Вот в этом Гарри ошибался. Драко, по примеру Грыха, наверное, и сам тапочек съел бы, чтобы проникнуть хоть чуть-чуть, хоть одним глазком в таинственную жизнь такого привлекательного однокурсника. Хотя что так привлекает его в Поттере, Малфой-младший не смог бы объяснить. Слизерин был обособленным факультетом, и поэтому ни Гарри, ни Драко так и не услышали того, что буквально поставило на уши всю школу. Дело в том, что пропал Рон Уизли и гриффиндорская знаменитость Невилл Лонгботтом. И самое удивительное в этой истории, что многочисленное рыжее семейство при погрузке на поезд так и не заметило пропажи сынка. Почтенная госпожа Лонгботтом, бабушка героя, тоже не забила тревогу. Странная история, согласитесь. И еще больше удивились наши герои, когда при входе в большой зал их остановил истошный крик кудлатой гриффиндорки, участницы осиротевшего золотого трио Гермионы Грейнджер: - Что вы с ними сделали, сволочи?!! Драко подавился всевкусным орешком, а Гарри оторопело обернулся на крик: - С кем мы чего-то сделали? Грейнджер, ты о чем? Вокруг Гарри, Драко и их оппонентки столпилась вся школа. Часть школьников смотрела с осуждением, а часть просто привлекало новое интересное событие: о пропаже второкурсников слышали все. Старшекурсники Слизерина стали пробираться в толпе поближе к своим, готовясь защищать если что. - Вы сбросили моих друзей с поезда! - непреклонно заявила лохматая гриффиндорка, упирая руки в бока. В ее глазах горел огонек святой уверенности в своей правоте и жажда мести. - Мы... что? - сквозь кашель проговорил Драко. Он, хоть и с трудом, смог проглотить орешек. - Насколько я понял, мы кого-то сбросили с поезда, Драко, - ухмыльнулся Гарри. - Ты как? Раскаиваешься? - он толкнул локтем еще не совсем пришедшего в себя Драко. - Я... нет, - честно ответил Малфой. - И я как-то... не очень, - доверительно сообщил сокурснице Гарри. - Да вы... да я... - под то ли одобрительный, то ли осуждающий гул студентов Грейнджер пыталась выдавить из себя хоть что-нибудь членораздельное, но от возмущения только раскрывала и закрывала рот. Она ожидала совсем не такой реакции. - Мисс Грейнджер, два часа отработки за нарушение школьной дисциплины, - провозгласил профессор зельеварения, возникая за ее спиной. Прямой, черный и невозмутимый, как обычно. Большая часть школьников от греха подальше потянулась к столам. Иметь дело со Снейпом не хотелось никому. - Но... профессор... они же... - уперлась гриффиндорка. - Четыре часа… - непреклонно, как автомат, парировал Снейп. - И кстати, мисс, ваши друзья с помпой прибыли в школу. И директор уполномочил меня устроить им торжественную встречу, так что на отработках, мисс, вы не будете в одиночестве, - и, не сказав больше не слова, недобро глянул на оставшихся зевак. Удовлетворенно проследил за поспешным движением в сторону столов, потом развернулся и ушел. - Гарри, я все-таки не понял, что это было? - хлопая глазами, спросил Драко, идя за Поттером к столу Слизерина. - А чего тут понимать? - на ходу пожал плечами Гарри. - Нас обвинили в убийстве, но оказалось, что жертвы не совсем померли, так что смертный приговор отменяется. - А ты понял, кого мы... прикончили-то ? - В общих чертах, - хмыкнул Гарри. У него в ногах закашлялся Грых, и это очень напоминало смех. Горели свечи в большом зале. За учительским столом блистательно отсутствовал Снейп. Директор произнес традиционную речь. Грейнджер постоянно смотрела на дверь в ожидании своих друзей и остервенело гоняла по тарелке какую-то еду. На нее очень недобро смотрел Грых. А в остальном все было как всегда: распределение, пир, представление новых учителей. Новый учебный год в Хогвартсе начался. Недоразумение разрешилось в тот же день. Два гриффиндорца по каким-то причинам не смогли пройти на платформу и не нашли ничего лучше, чем добираться до школы на заколдованном летающем автомобиле, принадлежавшем семейству Уизли. А не хватились их при посадке на поезд, потому что детей в семье Уизли много. Одного можно и не заметить, а Лонгботтом конец каникул провел в этом же семействе, и в школу его провожали они же. Ну, где одного можно не заметить, там и двоих можно легко потерять. Разве не так? А в поезде все дети уверенно отвечали, что Рон где-то тут, и они определенно его видели, и не где-нибудь, а около одного купе. Нужно ли говорить, кто в этом купе ехал? Все разрешилось к всеобщему удовлетворению. Гриффиндорцы отбывали трудовую повинность, в лесу, подскакивая на ухабах, носился фордик «Англия», пока не затаился в зарослях орешника. Только несчастный и замызганный Добби привычно выкручивал уши. Искомый котелок нашелся, вот только в нем ничего не оказалось... Только след. След того, что тетрадочка в нем была. Ведь никто и не оценит, на что пришлось пойти несчастному эльфу, чтобы без помех покопаться в вещах Рона Уизли, когда тот был занят погоней за Хогвартс-экспрессом на летающем автомобиле. Но Добби решил не отступать, ведь он напал на след! А это значит, что ничего еще не потеряно. Опальный домовик, почти лишенный покровительства родной общины, вышел на тропу партизанской войны. Он не смел приближаться к замку из-за местных домовиков и зловредной Игг, но вот парники и сторожка лохматого полумага вполне годились, чтобы там подготовиться к дальнейшим действиям. Оставалось ждать удобного момента. ****** Давно спал Гарри Поттер чуть ли не в обнимку со своим гремлином. Было слышно, как возится и вздыхает Игг. Она оборудовала себе каморку и спала там. Но хроническое недоверие к гремлину вынуждало ее каждую ночь сооружать защиту на все более-менее магическое, принадлежащее хозяину. А молодой ее хозяин не спал. Драко вертелся и пересчитывал бесчисленное количество слонов и овец. Злился на бестолковую Игг. Ведь как она ни старалась, к утру от ее защиты останутся рожки да ножки. И хорошо еще, если только от защиты. У гремлина с домовухой установилось что-то вроде шаткого перемирия. Они демонстративно ругались и шипели друг на друга, но ведь Игг ежевечерне готовила ему ночной перекус под видом защиты, а Грых не брезговал угощением, и только раз не удержался и подзакусил и ботинками Драко, но совсем чуть-чуть — они развалились не сразу. Последующая драка удовлетворила обоих, каждый считал победителем себя, и все продолжалось по-прежнему. Драко только думал, что сердится на Игг. На самом деле он сердился на себя, и это недовольство собой не давало ему спать. Он отчаянно завидовал соседу по комнате. С одной стороны - тихоня и молчун, но уж если достанут, за словом в карман не полезет. Не дразнится, не обзывается, а скажет, как припечатает. Взять хотя бы последний случай. Школьный комитет запретил использовать на квиддичных соревнованиях новенькие метлы последней модели, которые купил для команды слизерина отец Драко. - Это несправедливо!!! - безапелляционно заявили активисты. - Мы все летаем на школьных «Чистометах» и поэтому проигрываем. Уже шестой год слизерин выигрывает нечестно! - Вы чего несете!!!! - забулькал от возмущения Драко. Его только выбрали на роль ловца, и он не собирался уступать. Они стояли с Поттером в группе слизеринцев. Старшие игроки загалдели все разом возмущенно и рассержено. И было от чего прийти в негодование: в каждой команде имелись отдельные игроки со своими метлами, и раньше никому не приходило в голову пересаживать их на школьные «чистометы». - А чего спорить-то? - негромко произнес Поттер, оторвавшись от книжки, которую увлеченно читал на ходу. Поправил свои очечки и добавил: - Вы сыграйте на чистометах... Прям сейчас... и если наши выиграют, значит дело все-таки не в метлах. Сказал и опять ткнулся в учебник. Странно, но его предложение приняли сразу. И слизеринцы, и их противники потянулись в раздевалки, перекидываясь на ходу угрозами разделать соперника под орех. - У тебя все так просто! - укоризненно протянул Драко. Если честно, то он совсем не был уверен, что на древней раздолбанной метле сможет поймать снитч. - Да все и в самом деле просто. Пойди и порви их всех! - улыбнулся Гарри, снова оторвавшись от книги. Хлопнул Драко по плечу и пошел устраиваться на трибуне. Вот у него и правда все просто. Сказал - и старшекурсники послушались. Сыграли и выиграли. И Драко поймал юркий снитч. Хотел бы и Драко так. Молчать достойно, а уж если говорить, чтоб даже старшекурсники прислушивались. И дело даже не в популярности Поттера, а в том, что эта популярность ему даже не нужна. И он не замечает ее. Вот в чем дело! Ну где справедливость, почему все дается тому, кто в этом не нуждается? А вот Драко нуждается, да еще как! А еще он нуждается в том, чтобы этот самый Поттер ел с его, Драко, рук. Чтоб искал его дружбы, чтоб делился секретами... А выходит, что тот просто смирился с тем, что Драко постоянно поблизости. Иногда обсуждает домашние задания, иногда шутит. Но все равно сам по себе. Приятель - и только. Драко этого было мало. Горькие мысли толпятся в голове, мешают заснуть, но и его все-таки свалил сон. И во сне все совсем по-другому. Там зеленоглазый мальчишка что-то очень интересное рассказывает ему, смеется и смотрит так доверчиво и открыто... Во сне Драко совершенно счастлив, легок и беспечен. Во сне он достигает всего, чего только желает. ****** Зря Драко так переживал. Гарри не был равнодушен к нему. Он даже по-своему привязан был к блондинистому соседу по комнате. И тоже завидовал. Его беззаботности и, если хотите, детскости, тому, что Малфою-младшему можно было быть ребенком. Взбалмошным и беззаботным, вредным и заносчивым, но таким беззащитным временами.... Он бы и под пытками не признался, что чуть-чуть помог приятелю в том матче. Крошечный мостик от Драко до снитча… и все довольны, кроме, разумеется, гриффиндорцев. Но это их трудности. В конце концов, Гарри слизеринец. Зато Драко весь светился от гордости и счастья. Да вообще, чем дольше Гарри учился в школе, тем больше привязывался к замку и, конечно, к декану. Тот смотрел строго, придирался к любому пустяку, сдирал с него три шкуры на занятиях, но за всем этим Гарри чувствовал заботу, и это было ужас как приятно. А маги, они такие же, как маглы, разные. И дети магов — разные. И как везде работает принцип «свой - чужой». Если свой, то и отношение как к своему, а если чужой... то какое Гарри до этого дело? Все как везде. Новый учитель по защите от темных искусств тоже не особенно напрягал, хоть и не давал ему прохода, как будто та нечаянная слава, что была у мальчика, глубоко его уязвляла. Он сам был популярной личностью и славой был не обделен, но… Златопуст Локонс не выносил даже гипотетических соперников на сияющем олимпе. И поэтому отработки от него сыпались как из рога изобилия, будто взрослый и вполне сложившийся человек что-то пытался доказать сопливому школьнику. Вот и сегодня Гарри был оставлен учителем после уроков отвечать на многочисленные письма поклонников таланта знаменитого писателя. Работа была нудной, скучной и порядком надоела. Златопуст заливался соловьем. Говорил о себе любимом. Время тянулось невыносимо медленно, и тут Гарри услышал. Если бы его спросили, на что был похож этот таинственный голос, он бы сказал: - На вечность... На голос древних замшелых камней... На грани слышимости, как вой ветра в трубах: - Ссмерттть... ссмертть… он обещщщаааал... - Что это? - О, милый мальчик, - затарахтел учитель. - У вас есть вкус, и глаз, как я вижу, наметан! Это племянница нашего министра! - выдал он с придыханием. - Представляете, она собиралась поцеловать мне руку! Очаровательная барышня... - Я не о фотографии, сэр, - почти невежливо прервал его Гарри. - А о чем тогда?! - искренне изумился Злотопуст. Его взгляд был недоуменным и даже разобиженным. Было совершенно очевидно, что он ничего не слышал. - Простите, сэр, я наверное задремал, мне что-то послышалось, - неуклюже оправдался Гарри. - А и правда, мистер Поттер, время-то как бежит, а я и не заметил. Вам пора. Я надеюсь, что еще смогу уделить вам свое драгоценное время. Не расстраивайтесь, юноша, у вас еще все впереди! - он еще что-то вещал важным тоном, рассматривая себя в зеркале, и трогая оттопыренным мизинцем тщательно приглаженную и выщипанную бровь. Он почти и забыл о студенте, настолько его увлекло это занятие. Гарри подхватил сумку и рванул в коридор. Ему надо было срочно найти Грыха и все рассказать. Гремлин не любил Локонса и почему-то всячески его избегал. Говорил, что у него от этого недочароплета изжога и несварение. Коридоры Хогвартса встретили Гарри тишиной и полумраком. Мальчишка не испугался, но все-таки ускорил шаг. За следующим поворотом его поджидала влажно поблескивающая написанная чем-то красным надпись: «Тайная комната открыта. Трепещите!» И дохлая кошка завхоза, окоченевшая и страшная, подвешенная на крюк под надписью. - Ничего себе! - пробормотал мальчишка. Он растерялся. Что-то внутри настойчиво советовало ему немедленно уходить, но он все стоял и смотрел. И как назло рядом послышались шаги и истошный старческий вопль: - Негодный мальчишка! Что ты сделал с миссис Норрис? Это послужило сигналом. И откуда столько народу взялось? И учителя и студенты. А в центре этой толпы стоял Гарри. Хмурился и молчал, зная по опыту, что оправдываться бесполезно. А народ все прибывал. Зашептались вездесущие активисты школьного совета: - Попался, голубчик, мы знали... - Садист... - Надо же, а прикидывался тихоней... - Не отвертится теперь, попался на горячем... - Давайте не будем забывать о презумпции невиновности, - как ледокол в торосы, вплыл в толпу глубокий голос директора. - Мистер Поттер, это вы сделали? - строго спросил он у Гарри. - Нет, сэр, - спокойно ответил слизеринец, но видно было, что он взволнован. - Врет! Врет ведь! - зашелестело вокруг. - Дорогие студенты, - снова вступил директор. - Вынужден вам напомнить, что время расходиться по гостиным. - А вы, мистер Поттер, не хотите мне ничего сказать? Добрый дедушка, если бы он у Гарри был, застрелился бы от зависти, настолько мягко и добродушно прозвучал этот вопрос. - Нет, сэр, - снова ответил Гарри и прямо взглянул на директора. - Ну ступай, мальчик... ступай... - ответил Дамблдор, о чем-то глубоко задумавшись. Гарри нырнул в расходившуюся толпу и поспешил в подземелья. Теперь ему по-настоящему было страшно.