Мост

(отбечено) На войне мосты не нужны. Реки не переплывают, не переходят вброд — их форсируют. Звучит, как будто их насилуют. Да и люди на войне не живут — выживают... им не до мостов, но это не значит, что мостам тоже не до людей. Из записок Северуса Снейпа Удивительное дело, как малыш действует на все, что его окружает. Мой старый дом будто проснулся и вспомнил, для чего его построили. Ну да, Гарри и убирался, и даже что-то чинил и красил, но этим вряд ли можно объяснить разительные перемены, произошедшие с домом. Он помолодел и стал даже уютным. Не помню его таким, даже когда мама была жива. Я не знаю, чем я обязан тому, что Гарри сбежал от Малфоев, но я рад этому обстоятельству. Непохоже, чтобы мальчишку там обидели. Он по-прежнему спокоен, молчалив и улыбчив. Наш маленький круг вполне сложился, что меня немало удивляет. Грых ворчит на меня, на Бродягу, на своего обожаемого мажонка, но делает это только для того, чтобы молчание стало для нас не слишком обременительным. А еще, по-моему, он боится, что я выгоню эту псину, которая, как назло, постоянно из-за своей неуклюжести во что-нибудь влипает: то какую-нибудь вазочку допотопную хвостом смахнет, то ведро воды разольет. Чудак, честное слово, я с собаками не воюю, даже если они когда-то были большими сукиными детьми. Тут на днях Поттер огорошил меня вопросом: - Наставник, а вот мне интересно... два ингредиента с определенными характеристиками в зелье представляют сумму качеств или на выходе что-то третье обязательно получится? - А мне интересно, что вы делали столько времени на моих уроках. Где вы видели, чтобы в зелье была простая «сумма качеств»? - я стараюсь, чтобы мой ответ был не слишком резким. Но похоже, я зря волнуюсь, мальчишка просто пропускает мимо ушей мою манеру говорить. - Ну, ведь было бы хорошо, чтобы так было? - стоит на своем Гарри. - Не исключено, - говорю я. - А еще было бы хорошо, чтобы все ингредиенты годились друг для друга. Я бы тогда сварил дамасскую розу, дающую краткий омолаживающий эффект, и кровь летучей мыши, которая, как известно, стабилизирует и пролонгирует большинство составов. Сварил бы эликсир молодости и стал миллионером. Но увы, два этих ингредиента не взаимодействуют никак и нигде... А посему… - А если между ними мост построить? - спрашивает это чудо. - Маленький такой мостик? Одноразовый? Тут встревает гремлин: - Мажонок, требуй процент от прибыли. Не меньше тридцати процентов... Хотя... Мне пришлось присесть. Это же... Черт, даже голова закружилась. И ведь это может сработать! А эти двое обменялись взглядами, будто Грых лапу выставил, а Гарри по ней шлепнул. Готовились, паршивцы! Видимо, мальчика все-таки мучает то, что он на чужих хлебах, все придумывает, как бы не быть в тягость. Глупость, конечно, но идея-то, честное слово, золотая! Эликсир, конечно, к черту, но кое-что мы попробуем обязательно. Я вспоминаю эти каникулы как удивительно спокойное, плодотворное и, главное, счастливое время. В августе я предоставил на конференции зельеваров и алхимиков Британии зелье из кошерника душистого с ягодами Годжи, которое выводит любые яды и токсины из организма. Просто для того, чтобы доказать, что и невозможное возможно. Пришлось этим старым понтярщикам, нашим мэтрам, признать, что есть кое-что, что и они не просто сделать, но понять не могут. Это было чистой воды жульничество, но зелье-то есть. Ну не мог я обуздать свою злопамятность, уж слишком много эти упыри от науки у меня крови попили в свое время. Теперь можно быть уверенным, что весь следующий год они будут пытаться повторить мой результат. Мерлин в помощь, дорогие мои. **** Теперь-то я понимаю, что милосердная судьба просто дала нам с мальчиком перевести дух, и все самое трудное и тягостное было впереди. Если бы я знал, с чем придется столкнуться, я бы ни за что не вернулся бы в Хогвартс. Взял бы Гарри и увез бы его куда-нибудь в Европу, Азию, к черту на кулички, лишь бы подальше от этого всего. Известие о турнире трех волшебников я принял спокойно. Даже, помнится, порадовался, что дел у директора будет по горло. Дурак! Я же знал... Ну, не знал, но чувствовал, что не оставит директор Поттера. Не может оставить, но надеялся, что пока ему не до него. Это моя ошибка. А расплачиваться за мое легкомыслие пришлось Гарри. В тот момент, когда из синего пламени кубка огня вылетела четвертая, незапланированная, записка, я понял, что мы попали... И хоть имя было Лонгботтома, предчувствие не обмануло: следом вылетело и имя Гарри. Трудно описать, какой шум поднялся. И, что самое странное, Гриффиндор в полном составе осудил своего любимчика. Каких только эпитетов не удостоился вчерашний герой. Мои подопечные, хоть и были удивлены, мнение свое публично не высказывали. За что я им страшно благодарен. В комнате для чемпионов бушевали зарубежные представители, странно улыбался новый учитель по защите, чернел лицом Лонгботтом, а Поттер вел себя так, будто происходящее его совершенно не касается. - Господин директор, можем мы поговорить без свидетелей? - говорю я спокойно. - Джентльмены не против? - отвечает вопросом Дамблдор. И, получив утвердительный ответ, широким жестом приглашает меня в смежный кабинет. Прежде, чем повернуться ко мне, он накладывает на помещение чары конфиденциальности. - Мой мальчик, - говорит он сладко. - У тебя что, с этим студентом... - он делает совершенно неприличный жест, - связь? Ты думаешь, я не знаю, что Поттер давно не живет у своих опекунов? Я ожидал чего угодно, но только не этого. Оставшись довольным своей провокацией и что-то считав с моего лица, которое, каюсь, не удержал, старик продолжил: - Не надо возмущаться, Северус. Я за вас за всех в ответе. Я ведь не должен тебе напоминать, откуда я тебя вытащил? И что ты и этот ребенок - вы все мне как дети. Ты же знаешь. И хоть мне было трудно, но я протащил в Визенгамоте указ о наложении на Невилла и Гарри оков Гая Фокса*. Мы не можем рисковать, время такое нынче, не мне тебе рассказывать. Я молчу и чувствую себя полным идиотом. Шах и мат. Между тем директор продолжает, но уже обычным отеческим тоном: - Я знаю, драгоценный ты мой человек, что тебе и жизнь отдать не жалко за тех, кто тебе дорог. Но ты же не будешь рисковать жизнью ребенка. Да? И теперь, когда мы можем быть уверены, что спасителя не вывезут за территорию страны, я надеюсь ты не станешь чинить препятствия юному мистеру Поттеру. Дай ему проявить себя, не будь наседкой. Это тебе как-то и не к лицу. Я киваю. Я соглашаюсь. Я вылетаю из кабинета, как пробка из бутылки. Через какое-то время я останавливаюсь и сажусь у холодной стены. Я совсем не боюсь, что меня увидят - все находятся в большом зале. Единственное, что мне хочется, это взять директора за его дряблую шею и... Ну, конечно... Эта псина тут как тут. Я подозреваю, что он постоянно таскается за мной. Я беру его кудлатую башку, смотрю с эти преданные собачьи глаза и говорю: - Придет время, и я убью его! Веришь? Этот дурак лижет меня в нос. - Ну спасибо! Утешил. Встаю, отряхиваюсь. И вдруг совершенно успокаиваюсь. - Видит Мерлин, директор, мы для вас пешки. А вот на мальчике вы споткнетесь! - и, каюсь, заржал. Наверное, не часто удается видеть, как я смеюсь, бедный Бродяга даже расчихался от удивления. - А вы, мистер пес, впредь держите язык в пасти. Что за фамильярность, в самом деле? - говорю я с удовольствием и уже в обычном режиме иду по школе. И точно знаю, что это собачье недоразумение шифруется где-то поблизости. Как всегда. ***** Не буду рассказывать вам о нашей подготовке к турниру, потому что ее, собственно, и не было, хотя я приготовился ко всему. Хоть под обороткой вместо него идти, но Поттер заразил всех каким-то легкомысленным отношением ко всему этому безобразию. - Ну, мне же не надо побеждать, ведь не надо? - с надеждой спрашивал он. И я отвечал: - Ну конечно, не надо, Гарри, - но... - Так какая разница, как проигрывать? И что тут скажешь? Что я, например, такой шанс не упустил бы ни за что? Так поэтому я и не Гарри Поттер. Наверное, тем, кто по жизни лучший, и в голову не приходит это кому-нибудь доказывать. В состязании Гарри должен был выступать последним. Он, и когда узнал про драконов, не изменил себе, махнул рукой, обещав что-нибудь придумать. Участники с большим или меньшим успехом проходили задание. Я не мог сосредоточиться и почти ничего не запомнил, кроме выступления Лонгботтома. Доведенный до отчаяния отношением факультета, он вышел на арену с какими-то сумасшедшими горящими глазами смертника. Я привстал и посмотрел на директора. Тот сидел с МакГонагалл и ответил мне на взгляд легким пожатием плеч. «Неужели он не видит?» Я не успел ничего предпринять. Лонгботтом не придумал ничего лучшего, кроме тупой по безрассудности лобовой атаки. Он со страшным воплем кинулся к драконихе, схватил яйцо и попытался убраться с ним. Тут его ждала неудача. Он словил и струю пламени, и удар хвостом. Последний выбил его из арены. Пролетев не менее 15 метров, Гриффиндорец упал без сознания, но яйца не выпустил. Он даже обгорел не сильно. - Дуракам везет, - прокомментировал лорд Малфой в своей манере, растягивая гласные, но я заметил как напряжены и белы его пальцы, обхватившие трость. - Не могу не согласиться, - поддакнул я. - Гриффиндор - это диагноз. Вокруг ликовали студенты ало-золотого факультета, позабыв, что вчера называли своего однокашника вонючкой, лжецом и, представьте себе, тайным слизеринцем, а я не мог дышать от волнения. Гаррино выступление выглядело серо и невыразительно. Он вышел, постоял. Потом Дракониха повернулась к нему задом. Было такое впечатление, что противник ее не вдохновил. Она случайно оступилась, и яйцо выкатилось прямо под ноги Поттеру. Тот его взял и вышел. И все. Так во всяком случае это выглядело со стороны. Потом, она конечно, забилась в истерике, сорвалась с цепи и улетела. Только ее и видели. Но Поттер-то тут причем? Хотя я могу поклясться, что знакомый хвост крючком и мелькнул там на секунду. И кто может упрекнуть нашего гремлина? Мы-то знаем, что с цепями у него традиционно крепкие связи. Так сложилось. Пока улеглась паника, пока люди приходили в себя, я просто получал наслаждение от озадаченного лица Дамблдора. - Я смотрю, вам тоже доставляет это удовольствие, профессор? - заметил Малфой. - Несомненно, сэр, - ответил я. В итоге Гарри занял второе место. Формально он выполнил задание быстрее и лучше всех, но также для всех было очевидно, что это чистая случайность. Первое отдали Лонгботтому за самоотверженность и героизм. Надо ли говорить, что магию, покрывавшую яйцо, этим же вечером обожрал Грых. **** Я все время думаю, когда это у них произошло и не нужно ли было мне вмешаться. И понимаю, что мальчик все равно сделал бы так, как считал правильным. Они с Драко начали встречаться. И теперь я думаю, что это случилось, когда проходило второе испытание. Драко был на дне, а Гарри его спасал. Я не ожидал, что смогу спросить, и уж тем более не ожидал, что он ответит. А он ответил: - Знаете, сэр, Драко... он... Я чувствую себя с ним красивым, умным... необыкновенным. И со мной он ведет себя не так, как с... - Ну, ты и так красивый, умный и необыкновенный! - возразил я. - Это другое, - возразил он. И я застыл в растерянности. Нет, Драко неплохой. Но мне кажется, что моему мальчику он не подходит. Он совсем ребенок. Не в смысле наивности и чистоты, нет. А в смысле - горя он не видел... Черт, в этом я, кажется, еще хуже, чем в вопросах сексуального воспитания. Второе испытание было памятно только этим. Гарри сходил по мосту на дно и вытащил Драко. И занял снова второе место. Лонгботтома вытаскивали сетью вместе с Джинни Уизли. Но и тут он не был последним. Раньше него ушла с дистанции француженка. По официальной версии оба младших чемпиона использовали жаборосли. Только гриффиндорец дозу не рассчитал. А самое занятное, что вернувшийся к чемпиону лучший друг Рон Уизли обвинил моего подопечного в плагиате. Будто тот специально подслушал секретный разговор о применении данной водоросли. - Твои секреты до сих пор под лестницей воняют, - с ухмылкой возразил ему Драко. Неизвестно, что он имел ввиду, только дискуссия на этом прекратилась. И слава Мерлину. ***** Потом потянулись будни и праздники. Я видел, что малыш счастлив и спокоен. Я видел, что эти отношения с Драко пошли ему на пользу. Я, честно говоря, немного упустил этот момент, потому что в школе творилось форменное безобразие. Впрочем, как и всегда. Что-то такое висело в воздухе. Я подписал Грыха следить за главой болгарской делегации Игорем Каркаровым, потому что имел все причины подозревать его. Мы были коллегами в неком «кулинарном клубе», если вы понимаете, о чем я. Во всяком случае, аналогичная моей татуировка у него имелась. И она тоже беспокоила его. О чем мне и доложил мой колючий друг. Под ногами постоянно крутился этот бывший аврор, приятель Дамблдора, наш новый учитель по защите Аластор Грюм. Мне казалось, да что там казалось, я уверен, он следил за мной. Зная о свойствах его глаза, я велел Грыху десятой дорогой его обходить. Пока нам везло, но мое терпение иссякло когда он полез в вещи моих студентов, оправдывая обыск «постоянной бдительностью». Я вытащил его в коридор, прижал к стенке и спросил не болят ли его раны. - Болят! - как-то несолидно пискнул он. - Так вы берегите себя, любезный, - посоветовал я ему. - Хорошо, - покорно согласился он. Наверное, я был убедителен. Я его отпустил. Он отбежал, крикнул: - Пожиратель хренов! И исчез. Мне бы насторожиться. Ведь это противоречило всему, что я слышал об этом человеке, но в гостиной мои студенты встретили меня аплодисментами, пока я прекращал этот цирк, поступили новые тревожные вести, и в итоге эта история превратилась в длинный список моих промахов. Третий тур запомнился только тем, что Гарри разбили голову, как только он вошел в лабиринт, и пропал Невилл Лонгботтом. Вот сейчас самое время падать занавесу и звучать траурному маршу Шопена. Да, в общем, так и получилось. Гриффиндорский герой вскоре появился. Окровавленный и измученный. С кубком в руках. Он нес какую-то пургу про то, что Воландеморт вернулся. Что он не один, а их(!) четверо в одном теле, что это сильно тому мешает, и поэтому наш герой смог спастись. А самое главное — в школе его человек. Все посмотрели на меня. Мне захотелось начать раскланиваться. Кое в чем нам все-таки повезло: растяпа лжеГрюм, увлекшись разоблачениями грозного гриффиндорца, упустил время приема оборотного зелья и был пойман с поличным. Почувствовав свой звездный час, этот фрукт оттянулся по полной. Он рычал, страшно скалился и хохотал, с восторгом рассказал о своих подвигах испуганным слушателям. Не забыл сказать и о том, что благодаря его бдительности была исправлена ошибка. Вы подумайте, лорд требовал себе Поттера, но он, верный раб, разобрался, кто герой, а кто так себе... Короче, этот господин добросовестно наговорил на «поцелуй дементора», но мне это мало помогло. Меня обвинили в соучастии. А конкретно, что именно я варил ему оборотку. Из толпы выдвинулись ражие молодцы в алой форме. Интересно, а где они раньше были? Бдили, небось... У моих ног, как из ниоткуда, соткался черный пес. И вид его был страшен. Движение бравых авроров как-то затормозилось. - Северус, угомони собаку, - посоветовал директор доброжелательно. - Для его же пользы... Стало очевидно, что сейчас Бродягу убьют или разоблачат. Я присел перед ним, за уши притянул к себе и зашептал на ухо: - Сириус, уходи, я прошу тебя, - первый раз я назвал его по имени. Это чудовище со всей дури замотало башкой. - Подумай о Гарри! Мальчик останется один! Зверь заскулил. Гигантским прыжком скрылся в темноте и оттуда еще раз завыл. Я выпрямился: - Прошу, господа! Я готов. За ошибки надо платить. Меня - в тюрьму, а Гарри и Сириуса - в полную власть Дамблдора. Приехали. Ну почему, когда надо, нет этого чертова Малфоя? Почему именно сейчас у него образовались какие-то сверхсрочные дела в Европе? Я еще видел, как пронесли на носилках Гарри. Видел Драко, бледного и потерянного. Мои слизеринцы столпились кучкой и молча наблюдали за происходящим. И когда аврор грубо ухватил меня за локоть и развернул к аврокару, кто-то из них крикнул: - Декан, возвращайтесь. Мы будем ждать! * ну, я так думаю, что это такие чары, которые препятствуют выезду за границу гос.преступника